- Идите все сюда! Быстрее! - позвал брат Федор из коридора, вооружившись веником.
Все, кроме Кольки, мешая друг другу, выскочили из комнаты и скрылись за дверью. Филька Хитров уминал колбасу, заявив, что это у него на нервной почве, а остальные во все глаза смотрели на пол, не появится ли паук.
- Где он? - спросила Катя.
- Маскируется! И осторожнее, он прыгает! - шептал Петька, отмахиваясь старой зимней шапкой, словно хотел отбить паука на лету.
- Егоров, беги к нам, а то он тебя укусит! - кричали они Кольке. Ребята вооружились кто ботинком, кто тряпкой, а Антон, весь в креме от торта, притащил пылесос, включил его в сеть и пытался засосать грызуликуса.
- Я его вижу! Он под столом! Бежит к нам! - вдруг завопила Иванова, и храбрые охотники, побросав оружие, поспешно ретировались на кухню. Бросив пылесос, Антон вскочил на подоконник и стал примериваться, можно ли спрыгнуть со второго этажа. А Самойлова схватила телефонную трубку, соображая, куда звонят, когда сбегает паук: в милицию или пожарным.
- Коля, Коленька! Сделай что-нибудь! - взмолилась Сундукова, протягивая к нему руки.
У Егорова мелькнула мысль признаться во всем и крикнуть, что никакого паука нет, но он сообразил, что тогда будут смеяться не только над ним, но и над Катей. И он решил сделать все возможное, чтобы проделка с паукусом не выплыла наружу. "Что бы такое придумать?" - лихорадочно соображал он, оглядывая комнату. Коля посмотрел на стол, увидел тарелку с салатом, и спасительная идея пришла сама собой.
Он незаметно бросил на пол кусочек свеклы и несколько раз ударил по ней ботинком, пока она не превратилась в красное пятно непонятного происхождения.
- Готов! Я его раздавил! - крикнул он.
- Ты жив? Он тебя не укусил? - в дверях показалась голова брата Федора.
- Не успел, - успокоил его Коля, продолжая втирать свеклу в ковер.
За Федором в комнату осторожно вошли остальные. Вначале Филька, за ним Катя, Аня, Петька, Рита и последним осторожный Антон.
Коля с видом героя замер над красным пятнышком.
- Ишь ты какой был жирный! Насосался кровищи! - восхищенно отметил Мокренко, разглядывая пятно.
- Так сплющился, что и не разберешь! - присвистнул Антон.
- Здорово ты его! Не боялся, что тяпнет? - участливо спросил Филька.
Катя грустно наклонилась над пауком.
- Может, так оно и лучше, а? Всё равно я бы его боялась. Ночью казалось бы, что он вылез и ползет ко мне, - всхлипнула она и стала собирать со стола остатки торта, в то время как его крем Антон Данилов счищал со своего парадного костюма.
Коля чувствовал, что из-за него испорчен день рождения, но вдруг на площадке послышались веселые голоса и появились родители Кати. В руках у отца была большая клетка, а в ней сидела зеленая нахохлившаяся птица.
- А вот и наш подарок! - громко сказал папа. - Его зовут Петруша!
Услышав свое имя, попугай щелкнул клювом, повернул голову и громко закричал:
- Петр-руша! Петр-руша!
Катя бросилась к клетке. Паукус грызукулис был забыт. Брат Федор салютовал пробкой безалкогольного шампанского, и праздник продолжился.
Рассказ восьмой.
ДУЭЛЯНТЫ
Однажды Коля Егоров поссорился с Петькой Мокренко. Ссора, как бывает у благородных людей, произошла из-за дамы - Кати Сундуковой, в которую Мокренко попал огрызком яблока. Девочка вскочила, покраснела, бросила на обидчика презрительный взгляд и вылетела из класса.
- Подумать только! Среди этого сборища трусов нет ни одного настоящего мужчины! - презрительно сказала она в дверях. В классе было немало ребят, но никто не хотел связываться со здоровенным Мокренко.
Коля Егоров и Филька Хитров не были свидетелями оскорбления и появились в классе, когда Сундуковой там уже не было. Антон Данилов немедленно рассказал им о случившемся.
Коля, которому Катя нравилась, вспыхнул и хотел немедленно броситься на Петьку с кулаками, но Филька удержал его:
- Не горячись! Этот жиртрест сильнее тебя в три раза!
- Пускай отколотит, я не намерен ему спускать! Если не вступиться, Катя решит, что я такой же трус, как остальные, - кипел Коля.
- А ты и не будешь ему спускать, - успокоил приятеля Хитров. - Ты вызовешь его на дуэль, как Пушкин Дантеса.
- На дуэль?
- А почему нет?
Друзья о чем-то недолго посовещались, после чего Егоров подошел к Петьке и громко сказал:
- Мокренко! Ты толстый боров!
Тот нахмурился и посмотрел на свой увесистый кулак:
- Нарываешься?
- Нарываюсь! - подтвердил Коля.
- Считай - нарвался! Готовь стакан для зубов и морозилку для оторванных ушей. Когда будем драться, сейчас или после уроков?
Угрозы первого силача класса были вполне оправданы: в прошлом месяце он уже выбил зуб парню из соседнего класса.
- Ты, кажется, чего-то не понял, Мокренко! Никакого мордобоя не будет - он вызывает тебя на дуэль! - сказал Филька, подходя к ним.
- На какую дуэль? - фыркнул Петька.
- На дуэль, живым из которой выйдет лишь один. Тут затронута честь дамы, и синяком под глазом не обойдешься. Пушкин с Дантесом тоже не кулаками дрались, - объяснил Хитров.
- И где будет дуэль? - спросил Мокренко.
- Знаешь недостроенную плотину?
- Возле реки?
- Вот именно. Как ты помнишь, там на высоте примерно третьего этажа проходит бетонная свая. Вы будете драться на этой свае, пока кто-нибудь не упадет вниз.
У Петьки отвисла челюсть.
- Там мелко и валуны из-под воды торчат, - пробормотал он. - Если со сваи шлепнешься, то того... уноси готовенького.
- А ты как хотел? Это дуэль, и живым из нее выходит только один, напомнил ему Колька.
- Дуэль - это проверка мужества, а не силы. В ней шансы противников уравниваются, - добавил Филька. - Если не хочешь, чтобы тебя считали трусом приходи к плотине после уроков. И вот еще что - выбери себе секунданта. Думаю, Антон согласится...
Коля и Филипп отошли, оставив ошарашенного Петьку за партой. Чем больше Мокренко убеждался, что все задумано всерьез, тем страшнее ему становилось. Он вспомнил острые камни, торчащие из мелководья, и нависшую высоко над рекой узкую бетонную балку. Немногие из ребят отваживались перейти по ней на другой берег, не говоря уже о том, чтобы там драться. Петька сообразил, что на узкой бетонной свае он потеряет свое преимущество в силе. Один неловкий удар или потеря равновесия - и сорвешься вниз.
После урока Мокренко, взяв с собой Антона, уныло поплелся к недостроенной плотине. Там их уже ждали. В тени под ракитами стояли Хитров и Егоров, решительно посмотревший на своего противника.
- Долго заставляешь себя ждать. Давай скорее покончим с этим! - сказал он.
- Напоминаю правила дуэли. Она просты. Вы встаете на сваю и деретесь, пока кто-то не сорвется вниз. Живым останется только один, - объяснил Филька.
- Психи! - выдавил Мокренко.
- Не отставай, Петька! Я полез! - Коля снял пиджак и быстро стал подниматься по лестнице без перил к свае.
Мокренко в замешательстве остановился возле ступенек, затравленно глядя на мелководье и воображая на камнях свое бездыханное тело. Спина у него стала мокрой от пота, и на рубашке выступило большое влажное пятно.
- Давай лезь, а то решат, что ты струсил! - шепнул Антон, и Мокренко, придерживась руками за ступеньки, стал карабкаться вверх.
Коля, успевший перебраться по свае на другую сторону плотины, уже поджидал своего противника. Они стояли на разных концах узкой, сантиметров в тридцать толщиной балки.
- Сходитесь! К барьеру! - закричал Филька Хитров.
Егоров шагнул на сваю, вызывающе глядя на Мокренко.
- Давай, Петька! - пригласил он. - Можешь начинать вышибать мне зубы! Стакан я уже приготовил!
Мокренко посмотрел вниз с высоты третьего этажа, и у него закружилась голова. Он упал на живот и обхватил руками балку.
- К барьеру! Сходитесь! - донесся до него снизу показавшийся далеким голос Хитрова.
Петька, не вставая, замотал головой:
- Я не пойду!
Беднягу охватил слепой ужас, он ругал себя за злополучный огрызок, брошенный в Катю, и ему хотелось оказаться за тысячу километров отсюда. Пятясь задом, он стал сползать по ступенькам, пока не оказался на земле. Над ним наклонились Филька и Антон, а через какое-то время, увидев, что противник отказался от дуэли, спустился и Коля.
- Или дерись или проси у Кати прощения! - потребовал он.
- Хорошо, - сказал Мокренко, поднимаясь и отряхивая запачканные брюки. - Я попрошу! Только отстаньте от меня все!
И, не разбирая дороги, он поплелся в заросли.
- Как мы и думали, он струсил. Толстяк всегда был робким, - сказал Филька и, прищурившись, посмотрел на Егорова. - А, если бы он не испугался, ты бы стал драться?
- Не знаю, - пожал плечами Коля. - Мне тоже было страшновато переходить эту сваю, но, думаю, что дрался бы. Главное, вниз не смотреть.
На другой день Петька, как и обещал, перед всем классом подошел к Кате и пробормотал:
- Ты, того, Сундукова, прости меня. Я не хотел в тебя огрызком... Случайно вышло! Я вообще-то хотел в окно, да тут твой лоб подвернулся.
- Ты, того, Сундукова, прости меня. Я не хотел в тебя огрызком... Случайно вышло! Я вообще-то хотел в окно, да тут твой лоб подвернулся.
Он стал было ретироваться, но Коля, стоявший рядом, схватил его за шиворот и потребовал:
- Мало! Еще!
Мокренко с опаской покосился на него и добавил, как первоклассник:
- Прости меня, пожалуйста, Сундукова, я больше не буду!
- Этого достаточно? - Коля посмотрел на Катю. Та кивнула.
- Извинения приняты! Можешь идти! - сказала она, и Мокренко торопливо улизнул.
А Сундукова пораженно уставилась своими огромными, полными восхищения глазами на Колю.
- Как тебе удалось заставить его просить прощения? Никогда не думала, что Мокренко это сделает!
- Гипноз, - скромно сказал Егоров. - Обычный гипноз!
Рассказ девятый.
НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ
Учитель физкультуры Андрей Тихоныч, бывший мастер спорта по штанге, отрастивший живот такой величины, будто он не жуя, проглотил огромный арбуз, громко засвистел в свисток.
- Внимание, 7 "А"! - крикнул он. - Соседняя школа бросила нам вызов пригласила участвовать в спартакиаде! В программе - подтягивания, прыжки в длину, настольный теннис, шахматы. Нужны четыре добровольца! Назначаю желающих: Мокренко, Данилов, Егоров, Хитров! Вопросы есть?
- Это какая соседняя школа, сто пятая, что ли? - поинтересовался Антон Данилов.
- Сто пятая! - подтвердил Андрей Тихоныч.
Ребята переглянулись.
- Так она же спортивная! У них там каждый день тренировки! Они нам в два счета шею намылят! - уныло шмыгнул носом Петька.
- Без паники, Мокренко! Главное не победа, а участие. Каков наш девиз: раз-раз и в дамках! - и Андрей Тихоныч хлопнул Петьку по плечу.
- А когда спартакиада? - поинтересовался Филька Хитров.
- Во вторник, семнадцатого октября.
- А с уроков нас снимут?
- На первые два явитесь, а с остальных я вас отпрошу.
- Живем! Тогда раз-раз и в дамках! - весело сказал Хитров, передразнивая любимый девиз Тихоныча.
После физкультуры, когда ребята собрались в раздевалке, Коля Егоров спросил у Фильки:
- И что ты думаешь по этому поводу?
- По какому поводу? - не понял Хитров.
- Как мы поступим со спартакиадой?
- А никак не поступим... - Филька снял носок и пошевелил пальцами, будто проверяя все ли они на месте.
- В смысле как это "никак"? - поразился Коля. - Откажемся, что ли?
- С чего ты взял, что я собираюсь отказываться? Придем и будем участвовать. Только мы забыли спросить, как будут выглядеть эти соревнования. Командные или по одному участнику в каждом виде спорта? - убедившись, что ни один палец не потерялся, Филька снова надел носок и обулся.
- Сейчас узнаю, - Антон Данилов заглянул в тренерскую и вскоре вернулся с известием:
- Тихоныч говорит, по одному представителю на каждый вид спорта. Сказал: сами разделитесь как захотите.
Толстый Мокренко посмотрел на свое живот и решительно заявил:
- Чур, я подтягиваться не буду!
- Боишься, турник не выдержит? - насмешливо спросил Коля.
- У меня весовая категория не та! - обиделся Петька. Он, хоть и был самым сильным в классе, не мог подтянуться ни разу.
Хитров оценивающе окинул взглядом его грушеобразную фигуру и сокрушенно покачал головой:
- Ну и как с тобой поступить, раз-раз и в дамках? Для турника ты не годишься, прыгаешь наверняка неважно, по шарику ракеткой с трех попыток не попадешь... Выхода нет, придется тебя выдать за гроссмейстера.
- Я в шахматы ничего... хорошо играю, только все время забываю, как фигуры ходят, - сказал Мокренко.
Ребята засмеялись.
- С кем не бывает? Известные гроссмейстеры тоже иногда забывают ходы во время турнира. А потом посмотрят на бумажку и вспомнят. Главное: не забывай делать умное лицо, - посоветовал Коля.
- Ладно, с шахматами решили, - подытожил Филька. - Теперь дальше: кто будет прыгать в длину?
- Я буду! - вызвался Антон. - Я далеко прыгаю, только у меня почему-то все время заступы.
- Потренируешься! Поехали дальше. Колька, ты сколько раз подтягиваешься?
- Восемь.
- А я семь. Значит, на турнике работаешь ты, а я играю в настольный теннис, - и довольный, что они все распределили, Хитров куда-то умчался. Дел у него, как обычно, было море.
Остальные, закончив передеваться, по одному стали выходить из раздевалки. Уже в дверях Егоров обернулся и увидел, что Мокренко сидит на скамейке и о чем-то сосредоточенно размышляет, подперев голову руками. Увидев, что Коля остановился, Петька поднял на него глаза и спросил:
- Слышь, Колян, я почти все вспомнил, одно только никак не вспомню: короля в шахматах жрут или не жрут?
- Думай, гроссмейстер, думай... - сказал Егоров и закрыл дверь раздевалки.
И вот наступил вторник, семнадцатое октября. Филька проявил чудеса изворотливости и ухитрился договориться, чтобы их четверых отпустили не только с последних уроков, но и с двух первых, заявив, что им надо готовиться к спартакиаде.
- Что за спартакиада? - подозрительно спросил Максим Александрыч.
- Ответственная. Общероссийская. В случае победы открывает дорогу к профессиональному спорту, - важно сказал Хитров.
- Тогда ступайте! Может, со спортом вам повезет больше, чем с русским языком и литературой. Здесь вы все безнадежны, - отмахнулся Максим Александрыч.
- Отпустил? - с беспокойством спросил Мокренко, когда Филька вышел в коридор.
- Отпустил, - сказал тот, и все спортсмены завопили: "Ура!"
- А теперь пошли тренироваться! Ужасно не хочется ударить в грязь лицом! сказал Колька Егоров, подождав, пока утихнут первые восторги.
Они отправились на площадку перед школой и стали тренироваться. Филька чеканил на теннисной ракетке шарик. Антон Данилов прыгал в яму с песком. Егоров, пыхтя и помогая себе ногами, подтягивался на турнике, а Мокренко нацепил на нос темные зеркальные очки и, набычившись, бодал лбом дерево.
- Ты что делаешь? - поразился Филька, от удивления едва не уронив ракетку.
- Учусь психологической атаке! Хочу сразу добиться над своим противником морального превосходства! - сообщил Петька.
Антон вытряхнул из ботинка песок:
- Значит, собираешься так его запугать, чтобы он сразу сдался?
- Думаешь, не запугаю? Он у меня от страха сразу сдасться!
- Может и забудет. Только ты на всякий случай запомни, что конь ходит буквой "Г", а ферзь во все стороны...
Коля спрыгнул с турника и с воодушевлением крикнул:
- Мы должны победить во что бы то ни стало! Будем биться не на жизнь, а на смерть!
- Один за всех и все за одного! - воскликнул Филька, побрасывая ракетку над головой.
Антон неудачно прыгнул в яму с песком, приземлился на руки и, отплевываясь, проворчал:
- Размечтался... Чаще бывает: один на всех и все на одного!
Потренировавшись примерно час, четверка юных атлетов погрузилась в рейсовый автобус, который, дребезжа, повез их к сто пятой школе.
Сто пятая располагалась в трехэтажном обшарпанном здании из красного кирпича, и, приближаясь к ней, ребята ощутили робость. Их неуверенность еще более возросла, когда они прочли табличку: "Общеобразовательная школа No 105 со спортивным уклоном (самбо)".
У дверей их остановили двое дежурных старшеклассников. Для устрашения оба были в самбовках на голое тело.
- Куда претесь? - спросил один с пробивающимися на верхней губе усиками, перегораживая им дорогу.
Егоров, оглянувшись, посмотрел на Данилова, Антон - на Мокренко, а Петька уставился на Фильку. Хитров тоже оглянулся, но так как за ним никого уже не было, сказал:
- На спартакиаду!
Старшеклассники захохотали:
- Ладно, катитесь в зал прямо по коридору!
Наша четверка отважно прошествовала мимо дежурных и оказалась в спортзале. Он был огромным, намного больше, чем в их школе. В углу были навалены толстые маты и стояли набитые кожаные чучела для тренировок. Какой-то парень крутился на турнике, делая подъемы переворотом и солнышко. Но и этого ему было мало, и он два раза подтянулся на одной руке! При мысли, что придется соревноваться с этим парнем, Коля Егоров почувствовал сухость во рту.
К ним подошла женщина средних лет с висевшим на шее свистком.
- Вы из какой школы? - спросила она.
- Из 102-й, - ответил за всех Данилов.
Тренер отметила что-то в блокноте.
- Класс?
- 7"А"! Когда мы будем соревноваться?
- Садитесь на скамейку и ждите. Вас вызовут!
Ребята уселись на узкую скамейку и стали терпеливо ждать. Зал постепенно наполнялся. Народу оказалось много, в том числе и старшеклассники из их школы. Когда собрались все участники из трех школ поселка и пяти районных и суета улеглась, на середину зала вышел жилистый мужчина в самбовке, на шее у которого тоже висел свисток.
- Внимание! Повторять не буду! - крикнул он. - Спартакиада проводится по классам! Вначале пятые, потом шестые, седьмые, восьмые и далее. От каждой школы выставляется по одному участнику! В зале, как вы видите, четыре угла. В одном углу - турник, в другом - прыжки, в третьем - теннис, в четвертом шахматы, а посередине за столом сижу я и фиксирую результаты. А теперь марш по углам! Надеюсь, отличить подтягивания от тенниса вы сможете?