Да, случались тяжелые периоды, когда Булгакова не печатали и его пьесы не ставили. Но он не был репрессирован, а это для литератора такого масштаба, к тому же никогда не писавшего на востребованные советской властью темы, можно считать настоящей удачей или чудом. Многие гадали, почему Булгакова не тронули. Высказывали самые разные предположения, вплоть до совершенно безумных… Скорее всего Михаилу Афанасьевичу просто повезло. Или добраться до него не успели.
10
В 1939 году Булгаков заболел. Будучи врачом, он сразу сам поставил себе диагноз, тот же, что был у его отца, – злокачественный нефросклероз.
«Имей в виду, я буду очень тяжело умирать. Дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках», – сказал он жене. И она исполнила его просьбу. Хотя пришлось ей неимоверно трудно: сначала Михаил Афанасьевич ослеп, потом начались провалы в памяти и страшные боли, от которых он кричал и терял сознание, а приходя в себя, просил, чтобы она «взяла у Евгения револьвер», имея в виду Шиловского и вспоминая тот самый револьвер, из которого Евгений Александрович когда-то чуть не застрелил его, Булгакова… Мечтая теперь покончить с собой выстрелом из этого револьвера. А Елена Сергеевна, несмотря ни на что, надеялась на его выздоровление. Надеялась, что они еще побудут вместе.
Ольга Бокшанская посетила сестру и зятя в конце декабря 1939 года и в письме к матери так рисовала обстановку дома: «…Мака-то ничего, держится оживленно, но Люся страшно изменилась: хоть и хорошенькая, в подтянутом виде, но в глазах такой трепет, такая грусть и столько выражается внутреннего напряжения, что на нее страшно смотреть. Бедняжка. Конечно, когда приходят навещать Маку, он оживляется, но самые его черные минуты она одна переносит, и все его мрачные предчувствия она выслушивает и, выслушав, все время находится в напряженнейшем желании бороться за его жизнь. „Я его не отдам, – говорит она, – я его вырву для жизни”. Она любит его так сильно, что это не похоже на обычное понятие любви между супругами, прожившими уже немало годов вместе…»
Когда Михаил Афанасьевич уже не мог писать, Елена Сергеевна вела дневник за него.
4 марта 1940 года она записала последние слова мужа: «Я хотел служить народу… Я хотел жить в своем углу… Я никому не делал зла…»
9 марта у больного началась агония. «Он дал мне понять, что ему что-то нужно, что он чего-то хочет от меня, – вспоминала Елена Сергеевна. – Я предлагала ему лекарство, питье – лимонный сок, но поняла ясно, что не в этом дело. Тогда я догадалась и спросила: „Твои вещи?” Он кивнул с таким видом, что и „да” и „нет”. Я сказала: „Мастер и Маргарита”? Он, страшно обрадованный, сделал мне знак головой, что „да, это”. И выдавил из себя два слова: „Чтобы знали, чтобы знали”».
Михаил Афанасьевич Булгаков скончался 10 марта в 16 часов 39 минут. «Когда он уже умер, – рассказывала Елена Сергеевна, – глаза его вдруг широко открылись – и свет, свет лился из них. Он смотрел прямо и вверх перед собой – и видел, видел что-то, я уверена (и все, кто был здесь, подтверждали потом это). Это было прекрасно».
Спустя 20 лет, в очередную годовщину смерти мужа, Елена Сергеевна писала его брату Николаю Афанасьевичу Булгакову: «Он умирал так же мужественно, как и жил… не всякий выбрал бы такой путь. Он мог бы, со своим невероятным талантом, жить абсолютно легкой жизнью, заслужить общее признание. Пользоваться всеми благами жизни. Но он был настоящий художник – правдивый, честный. Писать он мог только о том, что знал, во что верил. Уважение к нему всех знавших его или хотя бы только его творчество – безмерно. Для многих он был совестью. Утрата его для каждого, кто соприкасался с ним, – невозвратима».
Елена Сергеевна добилась, чтобы Михаила Афанасьевича похоронили на престижном Новодевичьем кладбище. На похороны собралась целая толпа. Пришел даже бывший муж Елены Сергеевны Шиловский. Он вторым браком был женат на Марьяне Алексеевне Толстой, дочери писателя Алексея Николаевича Толстого, и вполне благополучен. Особых причин приходить на похороны Булгакова не было. Разве что отдать дань уважения покойному и примириться с ним – хотя бы сейчас.
…Когда Елена Алексеевна пошла в камнетесную мастерскую выбирать надгробие, ее взгляд привлек простой тяжелый валун. Его перевернули – и оказалось, что с другой стороны на нем высечено имя Николая Васильевича Гоголя: это был камень, который когда-то поставили над его могилой на кладбище Даниловского монастыря! Кладбище было уничтожено, а прах Гоголя перенесен на Новодевичье, только надгробие ему поставили уже другое – пышное, помпезное. А этот скромный камень отправили на переработку… Булгаков боготворил Гоголя, считал себя его учеником и литературным преемником. Елена Сергеевна выбрала бывшее надгробие Гоголя в качестве памятника на могиле мужа.
Она регулярно приходила на кладбище и всегда сажала ярко-красные бегонии вокруг камня.
11
«Несмотря на все, несмотря на то что бывали моменты черные, совершенно страшные, не тоски, а ужаса перед неудавшейся литературной жизнью, если вы мне скажете, что у нас, у меня была трагическая жизнь, я вам отвечу: нет! Ни одной секунды! Это была самая светлая жизнь, какую только можно себе выбрать, самая счастливая! Счастливее женщины, какой я тогда была, не было», – говорила Елена Сергеевна.
Она все еще была красивой женщиной, и за ней многие ухаживали, ей предлагали замужество, но Елена Сергеевна сохранила верность Булгакову. Оставшуюся жизнь она посвятила ему, сохранению его архива и публикации его произведений: «Я делаю все, что только в моих силах, для того чтобы не ушла ни одна строчка, написанная им, чтобы не осталась неизвестной его необыкновенная личность. Это – цель, смысл моей жизни. Я обещала ему многое перед смертью, и я верю, что я выполню все».
Елене Сергеевне пришлось пережить старшего сына: Евгений Евгеньевич Шиловский, прошедший войну и неоднократно раненный, скончался в 1957 году, не дожив до 36 лет. Умер на руках матери. А она продолжала жить – в надежде увидеть когда-нибудь «Мастера и Маргариту» опубликованными. Книгу решились напечатать только в 1966 году. Гранки Елена Сергеевна правила, будучи больна, с высокой температурой. Правила по памяти: роман мужа она знала наизусть.
На жизнь она зарабатывала машинописью и переводами. До последних дней с удовольствием принимала у себя гостей, особенно тех, кто хотел узнать что-то о жизни Булгакова. Про Михаила Афанасьевича она могла говорить бесконечно. А еще она верила, что ее связь с мужем не прекратилась после его смерти. Внук, Сергей Шиловский, вспоминал: «…В то, что у нее есть прямой контакт с покойным Михаилом Афанасьевичем, она верила свято. По вечерам Елена Сергеевна рассказывала ему о том, что сделала за день, какие были новости, чего она ждет от будущего. Спрашивала у него советов – и считала, что получает ответы. Самое удивительное то, что они часто сбывались…»
Елена Сергеевна умерла 18 июля 1970 года. Ее похоронили в могилу к мужу.
…Все жены Булгакова и некоторые его любовницы претендуют на звание его музы. Но в вечность с ним шагнула только Елена Сергеевна. Не потому, что она была последней, но потому, что оказалась самой верной. Не Булгакову как человеку, а тому, что было в нем сверхчеловеческим и по-настоящему важным – его гению, его творчеству. Его великому роману.
«Слушай беззвучие, – говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я…»
Михаил Тухачевский и Лика: таинственная любовь
Михаил Тухачевский и Лика
...– Лика – настоящее имя этой женщины, ровно как и годы жизни, неизвестны.
– Он – талантливый, бесстрашный, жестокий, сильный, волевой, галантный, красивый и любвеобильный.
– Она – кроткая, нежная, трепетная, но гордая девушка, явно родившаяся не в свое время.
– Они познакомились, обвенчались и расстались в 1922 году, и Лика была единственной из жен Тухачевского, с которой он обвенчался, единственной, которую он по-настоящему любил и которая осталась вечной ссадиной на сердце маршала.
– Он изменял ей постоянно.
– Она была безупречно верна.
– Общий ребенок – рано умершая дочка Ирина.
Михаил Тухачевский принадлежал к тому типу мужчин, которые безумно нравятся женщинам. И дело не только во внешности, хотя он был весьма хорош собой. Нет, казалось, сама природа поставила эксперимент, создав совершеннейший идеал, именно такого героя, о которых барышни и дамы так любят читать в романах. Он был умен и прекрасно образован. Он был внимателен и галантен, как истинный аристократ. В нем чувствовалась внутренняя сила, надежность, рядом с ним хотелось быть слабой, нежной и воздушной, он умел дать женщинам именно то, о чем те мечтали, и, конечно, они все падали к его ногам. Самый молодой маршал Советского Союза, победитель Колчака и Деникина, блестящий военный, сделавший головокружительную карьеру, человек с железной волей. Казалось бы, с ним рядом – как за каменной стеной, но… это было обманчивым впечатлением.
Тухачевский был из той породы мужчин, о которых говорят, что они меняют любовниц как перчатки. Правда, в его случае это было не донжуанство: это был поиск любви. Настоящей. Единственной. Идеальной жены. Именно жены, а не боевой подруги. Время же было урожайное именно на боевых подруг… Он опоздал родиться. В 1900 году он легко нашел бы свой идеал, а в 1920-е-1930-е годы наблюдался явный дефицит кротких, хрупких и зависимых женщин, готовых беречь очаг и не претендующих на собственное место в истории. И даже когда Михаил Тухачевский нашел такую женщину, то не смог ее удержать. Новое время формировало новые отношения. И «слюбится-стерпится» уже не работало.
Хотя в случае Михаила и его таинственной Лики, возможно, нужно было просто немного потерпеть… И они приросли, прикипели бы друг к другу, и они могли бы быть очень счастливы, потому что на самом деле подходили друг другу идеально! Но – не то было время, не то, чтобы жена смирялась с изменами мужа только потому, что ее долг – оставаться рядом с ним, несмотря ни на что. Да и для Лики, наверное, лучше так, как сложилось: сгинуть в туманах истории, а не разделять скорбную судьбу талантливейшего из советских маршалов.
1
Однажды в лагере для заключенных родственниц «врагов народа» во время перерыва между работами несколько женщин разговорились о «прошлой жизни» и, в частности, вдруг вспомнили о своих любовниках. Каждая рассказала о чем-то самом прекрасном, запоминающемся, волнующем, что поддерживает силы и желание жить в нынешних суровых условиях. Многим из них, блиставшим некогда в среде высшего комсостава Красной Армии, действительно было что вспомнить. Одна из женщин выслушала своих подруг с ироничной улыбкой и в конце концов не удержалась и воскликнула: «Ах, девочки, что вы знаете о любовниках?! Я знала величайшего любовника из всех – маршала Тухачевского. Вот это был мужчина! Всем любовникам любовник!» Она начала рассказывать подробности, и все так увлеклись, что начали слишком громко смеяться и даже не заметили, как вошли охранники. То, что те услышали, оказалось достаточным для того, чтобы добавить рассказчице к сроку четыре дополнительных года. За восхваление «врага народа».
Тухачевский был трижды женат, и у него было множество любовниц. Он увлекался, влюблялся, но не похоже, чтобы любил кого-то по-настоящему… Возможно, так и не встретил ту самую женщину, которая стала бы его единственной и заставила бы забыть о других. Возможно, такой женщины не существовало в природе, потому что все, что было для Михаила Николаевича действительно важно, – это его работа, дело всей его жизни, и женщины были лишь развлечением, возможностью приятно провести свободное время, которого у него было совсем немного. А может, и это предположение неверно и он тоже любил по-настоящему. Просто мужчины подобного склада никогда не говорят о своих чувствах и умеют казаться равнодушными, даже когда невыносимо больно. Как писала свояченица Тухачевского Лидия Норд: «Иногда его было очень трудно понять… И потому, что я знала – самое для него дорогое он скрывал в глубинах души, а на словах даже порой высмеивал…»
2
Михаил Николаевич Тухачевский родился 4 (16) февраля 1893 года в имении Александровское Дорогобужского уезда Смоленской губернии. Отец его, Николай Николаевич, был обедневшим дворянином из очень старинного рода. По отзывам людей, знавших его, это был человек добрый и непрактичный, общавшийся с крестьянами-арендаторами без должной строгости, по большей части себе в ущерб. Как вспоминал двоюродный брат Николая Николаевича полковник Балкашин: «В случае какой-либо нужды или беды – пожара, увечья, падежа скота – крестьяне шли к Тухачевским и получали ту или иную помощь. По праздникам у тетки был амбулаторный прием, усадьба заполнялась всевозможными пациентами, она их сама лечила и давала лекарства. Крестьяне нещадно травили их луга и делали порубки в лесу. Когда брат их за это стыдил, говорили: „Так где же нам и взять, как не у тебя, Николай Николаевич”. – И начинался обычный припев: „Мы ваши, вы наши…” – тем дело и кончалось. Со своей стороны, крестьяне в случае какого-либо события у Тухачевских: прорыва плотины у мельницы, лесного пожара и прочее – без всякого зова дружно приходили на помощь».
Такие дружеские отношения с крестьянами впоследствии сослужили Тухачевским добрую службу. После Октябрьской революции, когда многие помещичьи имения подвергались погромам, Тухачевских не тронули. Крестьяне на общем сходе постановили оставить им часть имущества «по справедливости».
Женился Николай Николаевич по большой любви на девушке из крестьянской семьи Мавре Петровне Милоховой (или по другим данным Милеховой), отданной в услужение его матери Софье Валентиновне Тухачевской.
Абрам Петрович Косолапов, служивший в Александровском хлебопеком, вспоминал: «Жил в ту пору в нашем селе Княжнино бедный мужик, звали его Петр Прохорович Милехов. И вот у него, у этого бедного мужика, было пятеро дочерей, и все они… были красавицы. Хоть Аксинья, хоть Настя с Ольгой, хоть и Аленушка… Ну а Мавра – так про эту и говорить нечего – красавица: что ростом, что статью, что лицом. И разбитная, хоть она и грамоте тогда еще не знала, ну а так, ежели поговорить с кем, то другая грамотная с ней не сравняется… Она работала у Тухачевских в имении, и Николай Николаевич полюбил ее. Бывало, стоит, смотрит на Мавру и все улыбается… Конечно, старше ее годами, а так сам по себе – ничего, рослый, чернявый, только глаза были какие-то утомленные. Софья Алевтиновна понимала, что ее Коленька влюбился в Маврушу, она ведь женщина была зоркая…» Намерениям сына жениться на крестьянской девушке Софья Валентиновна не воспротивилась, его счастье было для нее важнее сословных предрассудков.
И в самом деле, брак этот оказался на редкость счастливым и был благословлен большим количеством детей. В 1890 году у Тухачевских родился сын Николай, в 1892 – дочь Надежда, в 1893 – Михаил, в 1895 – Александр. И позднее – Мария, Софья, Елизавета, Ольга и Игорь. Все дети были крепкими, здоровыми и смышлеными. Все благополучно пережили детский возраст. Все подавали большие надежды и радовали родителей. И кто бы мог подозревать в то время, какую жестокую смерть готовит будущее для мальчиков, какая нелегкая жизнь ожидает девочек… Николай и Александр будут расстреляны по той же статье, что и Михаил. Мария, Софья, Елизавета и Ольга пройдут лагеря и ссылку, как родственницы «врага народа». Лишь Надежда и Игорь избегли репрессий, потому что умерли прежде, чем над родом Тухачевских разразилась гроза. К счастью, Николай Николаевич не дожил до тех дней, он умер в 1914 году. А вот Мавра Петровна стала свидетельницей гибели своих сыновей. Как мать «врага народа» она и сама была отправлена в ссылку, где вскоре умерла.
Но до страшного 1937 года было еще далеко. И жизнь, хотя никогда не была легкой и безоблачной, представлялась вполне хорошей, будущее виделось в радужном свете.
В 1898 году Тухачевские были вынуждены продать за долги свое имение Александровское и переехать в более маленькое поместье, принадлежавшее Софье Валентиновне и расположенное неподалеку от села Вражское в Пензенской губернии. Материальное положение семьи продолжало оставаться затруднительным – переезд ничего не исправил, – но жили Тухачевские весело и интересно. Детям прививали интерес к музыке и к литературе. В имении устраивались спектакли. По воспоминаниям сестер Тухачевского, «пьесы сочиняли сами и сами же рисовали смешные афиши. Главными действующими лицами бывали Михаил и Шура. Николай открывал и закрывал занавес, а также исполнял обязанности суфлера. Игорь играл на рояле».