— Вот враль! — возмущенно просипела Юлька. — Ничего ведь не было!
— Молчи ты, ради бога! — попросила ее Мариша.
— А чего он мое доброе имя позорит? — не унималась Юлька. — Он уснул сразу!
— Она была просто удивительно хороша, — продолжал тем временем Андрей Васильевич. — Я даже подумал грешным делом, а не жениться ли мне на ней. И только подумал об этом, как вдруг уснул. А когда проснулся, то выяснилось, что я тут. Что вы обо всем этом думаете?
Неизвестно, что ответил бы ему растерявшийся Артем, но в это время в палату вошли «сестры» Андрея Васильевича — Лара и Мила. Они тут же кинулись к выздоравливающему и завалили его цветами, домашними супчиками, жареной куриной печенкой и отварными тефтельками из судака с польским соусом.
— Милый, как ты себя чувствуешь?! — пропела Мила.
— Честное слово, мы вчера уже и не думали, что врачи сумеют тебя откачать! — закатила глазки Лара.
— Так это вы притащили меня в больницу? — удивился Андрей Васильевич.
— Да! — восторженно закивали обе дамы.
— А где Крошка? — спросил Андрей Васильевич.
— Соседи к себе на время забрали! — ответила Лара. — Когда тебя увозили, она очень лаяла.
— Честно говоря, сначала мы думали, что ты не хочешь нам открывать, потому что не один, — пробормотала Мила.
— Да, мы подумали, что ты заперся в квартире с какой-то бабой и поэтому не открываешь, — кивнула Лара.
— Но мы очень рады, что ошибались, — заверили они хором Андрея Васильевича. — Когда мы вскрыли дверь, в квартире был только ты.
— То есть как это? — здорово опешил Андрей Васильевич.
— Да, ты лежал в своей кровати и был так ужасающе бледен! — заломила руки Мила.
— Мы сразу поняли, что ты вот-вот отойдешь! — добавила Лара. — И вызвали врачей.
— Подождите, девочки, — перебил их Андрей Васильевич. — А что, кроме меня, в квартире… Впрочем, понятно. А входную дверь, увозя меня в больницу, я надеюсь, вы закрыли?
— Нам было не до этого, — переглянувшись, ответили дамы. — Мы так волновались за твою жизнь, что ни о чем не могли в тот момент думать. Мы просто ее прикрыли. А потом из больницы вернулись к тебе и всю ночь караулили твою квартиру.
После этих слов Андрей Васильевич неожиданно повеселел.
— Значит, некоторое время дверь в мою квартиру была не заперта? — уточнил он, неожиданно приходя в отличное расположение духа.
— Именно так! — сказала Мила.
— Ну да! В точку! — кивнула следом за ней и Лара. — Но мы осмотрелись, вроде бы ничего не пропало.
Андрей Васильевич немедленно изъявил желание отправиться к себе домой и проверить сохранность своего имущества лично. Сначала дамы уговаривали его не валять дурака, но потом смирились и пошли вместе с Андреем Васильевичем хлопотать насчет выписки. Подруги воспользовались передышкой и вылезли из-под кровати Артема.
— Что бы ни случилось, молчи о вчерашнем вечере как партизан! — велела ему Мариша, убегая. — Ты ничего не знаешь. И с нами незнаком!
— А еще лучше, побыстрей беги из этой больницы! — предложила Юля.
— Хорошенькое дело! — возмутился Артем. — Сами меня в эту историю втравили, теперь вы удерете, а я тут останусь!
— Никто тебя насильно не заставлял отравленное вино себе в пасть заливать! — сварливо заметила Мариша.
— Сам виноват! — заключила Юля.
— К тому же тебя Андрей Васильевич не видел, и его «сестры» тоже, так что тебе ничего не угрожает, — заключила Мариша, и девушки быстренько испарились.
И только когда они с Маришей очутились в десяти минутах быстрой, надо сказать, даже очень быстрой езды от больницы, Юлька немного перевела дух. Но тут же ей в голову полезли разные неприятные мысли.
— Слушай, я что подумала, — сказала она, обращаясь к Марише. — Это сейчас, пока Андрей Васильевич еще толком не очухался, он про меня ничего плохого не подумал. А ну как он потом начнет сопоставлять факты, да и призадумается, а чего это ему так спать захотелось? И с какого это интереса у него в организме оказалась лошадиная доза твоего снотворного?
— Он не может знать, что это именно мое снотворное!
— Это пока я ему об этом не скажу.
— А зачем тебе ему об этом говорить? — удивилась Мариша. — И вообще, зачем тебе с ним видеться?
— Я и не хочу! — заверила ее Юлька. — Но вдруг он сам?..
— Как это сам? У него что, есть твой адрес?
— М-м-м, — задумалась Юля. — Нет.
— Ну так и беспокоиться нечего, — заверила ее Мариша.
— Но он может узнать через твою маму! А заодно выяснит, что она вовсе с тобой и не ссорилась.
Мариша призадумалась.
— В таком случае, если хочешь, поедем ко мне домой. Пересидим у меня, пока все не уляжется!
— Только за Никой заедем! — обрадовалась Юля.
— Но…
— Не хочешь же ты бедную собачку на все выходные оставить дома одну? — возмутилась Юля.
— Нет, конечно, нет, — смирилась с неизбежным Мариша.
Но как только подруги заехали к Юльке и начали собирать вещи первой необходимости, которые Юля хотела взять с собой, как зазвонил телефон на столе.
— Не бери! — почему-то испугалась Мариша.
Юля покрутила пальцем у виска и взяла трубку.
— Юлька, ну ты меня простила наконец! — раздался из трубки голос Крученого. — Что ты в самом деле! Я же тебе говорю, что эта девчонка, с которой ты меня видела, для меня ничто. Пустое место. Меньше, чем ноль.
— Иди ты к черту! — не сдавалась Юлька.
Предательство Крученого как-то отошло на задний план, но не прощать же его так скоро.
— Юля, я к тебе приеду! — успел крикнуть Крученый, прежде чем девушка повесила трубку.
И сразу же телефон зазвонил снова.
— Сейчас я этому гаду скажу такое, что он живо передумает меня преследовать! — разозлилась Юлька.
И, схватив трубку, закричала:
— Ну что тебе от меня нужно?
— Юля? — удивился приятный мужской голос, в котором Юля, похолодев, признала голос Андрея Васильевича. — Нам нужно поговорить. Это касается вчерашнего вечера. Вы…
Но Юлька уже снова бросила трубку. На этот раз ей этого показалось мало, и она выдрала телефонный шнур из розетки.
— Снова Крученый? — сердобольно поинтересовалась Мариша. — А чего ты такая бледная? Что он тебе сказал?
— Это не он! — помотала головой Юлька. — Это Андрей Васильевич! Он хочет поговорить со мной насчет вчерашнего вечера. Ой, Мариша! Как чуяло мое сердце, втравишь ты меня в историю!
— У него нет никаких доказательств! — быстро ответила Мариша, впрочем, тоже побледнев.
— Ты как хочешь, а мне с ним разговаривать все равно совершенно не хочется! — забегала по квартире Юлька. — Убираемся отсюда. Живо!
— Но куда? — расстроилась Мариша. — У меня он нас тоже найдет.
— К черту твою квартиру! К черту вообще этот город! Мы с тобой едем на дачу!
— На какую дачу? — удивилась Мариша, четко зная, что своей дачи у нее пока нет, а на Юлькиной даче живут ее родители и горячо не одобряют, когда Юлька вместо женихов привозит к ним своих подруг.
— Но ты же меня пригласила на дачу к твоей подруге Тане, — живо растолковала ей Юля. — Ты что, не помнишь?
Если честно, то Мариша этого совершенно не помнила. Да и сам факт приглашения на день рождения в деревню начисто выветрился у нее из головы. И только сейчас Мариша вспомнила про Таньку.
— На мой взгляд, для нас с тобой очень удачное решение проблемы! — щебетала Юлька. — Просто чудесно, что я вспомнила про это приглашение. Уедем в деревню, отсидимся там, а к понедельнику Андрей Васильевич уже малость успокоится. А то, если честно, ты права, и у тебя дома для нас не слишком безопасно. При желании Андрей Васильевич там нас запросто накроет. А мне с ним видеться совсем не хочется. Ну, ни капельки!
Мариша прислушалась к своему внутреннему голосу и поняла, что горячего желания встретиться в ближайшее время с Андреем Васильевичем тоже не испытывает. В данной ситуации стоило пересмотреть свое негативное отношение к загородным увеселительным поездкам зимой. Пожалуй, там будет не так уж и плохо. Все лучше, чем сидеть безвылазно в квартире, опасаясь столкнуться возле дома с жаждущим мести писателем. И, словно прочитав ее мысли, Таня позвонила ей на трубку.
— Ну что? Ты уже готова? — осведомилась она. — Мы с Ромой выезжаем в три часа.
— Как в три? — ахнула Мариша. — Сейчас ведь уже час! Мы с Юлькой еще должны собрать ее вещи. Мы сейчас как раз заехали за ее таксой. Кстати, ты не против таксы у себя на дне рождения?
— Против собаки? — удивилась Таня. — Нет, с какой стати я должна возражать против маленькой таксы?
Мариша не стала уточнять, что эта такса лопает столько, сколько и двум волкодавам не сожрать, поэтому Таня спокойно продолжала:
— Вы когда будете готовы, звоните нам. Вы ведь на колесах?
— Ну да, — кивнула Мариша.
— Ну да, — кивнула Мариша.
— Вот и чудесно! Поедем тандемом! — обрадовалась Таня. — А то если объяснять вам дорогу до деревни Романа, то это очень сложно и долго. Проще, если вы просто поедете за нами по пятам. К тому же мы посадим к вам в машину кого-нибудь из родственников.
До трех часов подруги едва успели сделать кучу необходимых вещей. Забрать Нику и некоторые Юлькины вещи, заехать к Марише за ее вещами и купить Тане подарок. К счастью, Мариша вовремя вспомнила, что к тому случаю, по поводу которого и должен состояться кутеж, надо иметь подарок. И после долгих и горячих дебатов подруги купили Тане роскошный итальянский комплект спального белья, мерцающего в темноте всеми оттенками голубого и серебристого. А еще в качестве презента прихватили с собой ящик пива и несколько бутылок шампанского. Ну и еды. Всякие там копчения, сыр, фрукты и мороженое. И в самый последний момент Мариша заскочила в кондитерскую «Английская пекарня» и купила там самый большой торт, который удалось найти на витрине.
— А кто там, кроме нас, будет? — спросила Юлька у Мариши.
— Не знаю, но кажется, куча народу, — ответила Мариша. — У них полно родственников.
И она не ошиблась. Кроме Романа, Тани, ее мамы и трех бабушек, пребывавших в разной степени маразма, на дачу подтянулись еще ряды родственников. Там был отчим Тани, отец Романа, его матушка и сестра с мужем и ее подруга. Впрочем, как быстро выяснилось, сестра с мужем и подругой жили в доме по соседству. Что было воспринято подругами с легким вздохом облегчения. В конце концов Марише и Юле выделили симпатичную комнатку под лестницей, единственным недостатком которой можно было считать некоторое отсутствие мебели. Впрочем, ничего, кроме дивана и маленького стульчика, там бы все равно не поместилось.
На дачу приехали около семи часов вечера. Дорога отняла несколько больше сил и времени, чем рассчитывали. И Мариша полагала, что первым делом все сядут за стол и чего-нибудь пожуют с дороги. Хотя бы бутербродов. Но, как выяснилось, до угощения было еще далеко. Роман с отцом первым делом помчались топить баньку.
— Вот и отлично! — безмятежно кивала головой Татьяна, распихивая в кладовку привезенные с собой припасы. — Роман просто молодец, знает, что людям после долгой дороги нужно!
— Хм, — покосилась на холодильник Мариша. — Не знаю, как ты, а я лично сегодня утром уже мылась в душе. И сейчас предпочла бы просто поужинать.
— Ты что, уже проголодалась? — изумилась Таня. — Но на ночь есть страшно вредно!
— Чего? — ужаснулась Мариша. — У тебя же сегодня вроде бы день рождения? Мы разве не будем его праздновать?
— Будем! В баню пойдем все вместе! — залилась счастливым смехом Таня. — И бабушек с собой прихватим.
Юля ущипнула Маришу за задницу.
— Не спорь, у меня в сумке нарезка осталась, хлеб и пара бутылочек пива, — прошептала ей Юлька. — Зная понаслышке об этом Романе и его хм… хозяйственности, я предвидела нечто подобное и не стала все припасы выкладывать в общий котел.
Пока Роман в обществе страшно голодного и злого Таниного отчима и своего вечно всем недовольного отца топили баню, бабушки с изумлением пытались выяснять, куда это они попали и кто такие все окружающие их незнакомые люди, а Таня с матерью готовились к помывке, подруги уединились в своей комнатушке и вполне сносно поужинали бутербродами с ветчиной и пивом. Они бы поужинали еще лучше, если бы не Юлькина такса, которая, слопав добрую половину окорока, даже особой благодарности не выказала.
Время было уже позднее. Баня что-то задерживалась. Дожевывая свой бутерброд, Мариша от нечего делать смотрела в окно на заснеженный сад. Вдруг она увидела, как в дальнем конце сада от покрытого снегом дерева, должно быть, яблони, отделились две приземистые фигурки. Приглядевшись, Мариша признала в них двух сестер — Танькиных двоюродных бабушек. Верней, Таньке они приходились прабабушками. Их третья родственница была несколько моложе. И приходилась Таньке родной бабушкой. И вот эта самая родная Танькина бабушка в данный момент семенила следом за прабабушками и поддерживала конец длинной стремянки, которую тащили старушки.
Тут Ника требовательно тявкнула. И Мариша отвлеклась на нее, отдавая таксе последний кусочек своего бутерброда. Но на пиво Ника не претендовала, ее пороки пока что исчерпывались обжорством. Пьяницей она не была. Мариша могла спокойно пить свое пиво, тем более что в саду больше ничего интересного не происходило. Зато Юлька обнаружила в своей сумке третью банку зеленого «Туборга». Поэтому к тому моменту, когда можно было идти в баню, подруги пришли в относительную гармонию с миром и даже сыграли с бабушками в «подкидного дурака» и «пьяницу».
Бабушки оказались славными старушками. Несмотря на то, что все три жили далеко в прошлом. Кроме того, имена у старушек были очень странными. Старшую и самую решительную звали Гафанией, ее сестру Пульхерией, а их племянница, являвшаяся по совместительству Таниной бабушкой, носила гордое имя — Дульсинея. Впрочем, в быту их звали баба Гафа, баба Пуха и баба Дуся. А столь странные полные имена придумал им дед Соломон — отец Таниных прабабушек и дедушка Таниной бабушки.
Спать после бани все завалились рано. Легкий ужин, состоявший из куриного супчика с вермишелью и гречневой каши, заставил подруг порадоваться тому, что они уже успели перекусить. А завтрашний день подразумевалось провести в приятных, по мнению Романа и его родственников, развлечениях. Подледная рыбалка, игра в настольный теннис, пешие прогулки по окрестностям и катание на лыжах, помнящих еще нормы сдачи ГТО. Танины родственники тактично молчали. Бабушек, похоже, вообще окружающие их люди не волновали, они жили в своем собственном мире и были этим миром очень довольны. А мать и Танин отчим были людьми интеллигентными, к тому же давно свыклись с той здоровой умеренностью, которую пропагандировала семейка Романа.
— Жаль, что мы не захватили с собой побольше водки, — с явным сожалением произнесла Юля после ужина. — Чувствую, что тоска тут будет зверская! Эта Ромина родня уже сейчас нагоняет на меня зевоту. Без ста граммов я их два дня не вынесу. Так что доставай!
— Побольше водки? — задумчиво спросила Мариша. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, мы же с тобой вроде бы покупали литр «Абсолюта»? — уточнила Юля. — Или я ошибаюсь?
— Покупали! — согласилась Мариша, чувствуя себя все более и более неуютно.
— Так давай ее сюда! — обрадовалась Юля. — Похоже, на улице мороз крепчает. А дом соответственно выстывает все больше и больше. Лично я уже под одеялом начинаю замерзать. Сейчас немного выпьем и согреемся.
— Э-э! — замычала Мариша. — Видишь ли…
— В чем дело? Мы не купили водку? Или?.. Или ты уже отдала ее Таньке?
От этой страшной мысли у Юльки даже дыхание перехватило.
— Ну да, — сжалась Мариша. — Я же думала… В общем, не знаю, чем я думала, но водку я ей отдала вместе с продуктами, которые мы купили.
— Ну ты молодец! — возмутилась Юлька. — Теперь нам в лучшем случае выдадут по пятьдесят грамм. А в худшем — наш экономный Рома просто спрячет дорогую водку для более подходящего случая!
— Но мы же сюда не пить приехали? — робко возразила Мариша, сознавая, что ее подруга кругом права.
— А что еще тут делать? — зашипела Юлька. — Нет, ты головой не крути, ты мне скажи, что? Тут даже мобильная связь не работает! Я с самого приезда пытаюсь дозвониться в город. Боже мой! Я и не представляла, что в пригороде еще остались такие дыры! Сейчас на часах еще нет одиннадцати, а мы уже забрались в постель! Да я в последний раз так рано ложилась спать, когда училась в третьем классе. И мне стукнуло в голову недельку пожить по режиму. Скажу тебе откровенно, худшей недели у меня никогда в жизни не было!
И, понизив голос, Юля добавила:
— Да еще Роман за стеной возле Таньки пританцовывает. Миленькая моя, солнышко мое, ну давай, а? Ты же тоже хочешь! Я же тебя знаю, моя девочка, — передразнила она любовное воркование супруга. — Тьфу! Слушать противно, как он с ней сюсюкает!
— Ты просто завидуешь! — заметила Мариша. — Роман на Таньку глаз еще в школе положил. И за эти годы стал любить ее, по-моему, еще крепче. Если бы своими глазами не наблюдала их идиллию, то даже и не поверила, что такое вообще бывает.
— А хоть бы и завидовала! — кивнула Юлька. — Что тут такого удивительного? Стоит вспомнить, как со мной поступил Крученый. Он вокруг меня никогда так не выплясывал!
— Если тебе тут не нравится, то можно вернуться в город!
— Ага, снова тащиться три часа по обледенелой дороге, да еще в темноте! — вспыхнула Юлька. — А потом попасть в объятия Андрея Васильевича? Нет уж! Останусь тут! Вот в этой самой постели. И не надейся вытащить меня из нее до нашего отъезда.
И она демонстративно завернулась в одеяло. Но поссориться подруги не успели. Во дворе загудела машина. Прибыл еще кто-то из гостей.