Столько женщин.
(Я был Арфлейном, Асквинолем, Обеком.)
Все умирают, кроме меня.
(Я был Хоукмуном…)
– Нет, это я Хоукмун.
(Мы все Хоукмун. Хоукмун – это мы все.)
Все живы, кроме меня. Джон Дейкер. Это начало? Или конец?
Я столько раз предавал. И меня предавали.
Лица парили перед ним в полутьме. Совершенно разные лица, но это было его лицо. Он завопил в отчаянии, пытаясь оттолкнуть их от себя, но у него не было рук. Он попытался проснуться. Уж лучше погибнуть от кинжала Катинки фон Бек, чем испытывать такие мучения. Этого он и боялся. Пытался избежать всеми силами. Именно поэтому он и не стал ни о чем расспрашивать Джери-а-Конела. Но он был здесь, один против тысячи. Тысячи проявлений его собственной сущности.
Борьба длится вечно. Это бой без конца.
Но теперь… Мы должны стать Илианой. Илианой, лишенной души. Странная задача, не правда ли? – Я Хоукмун, просто Хоукмун.
Я тоже Хоукмун, и Урлик Скарсол, и Илиана из Гараторма. Возможно, здесь я сумею отыскать Танелорн. Прощайте, вечные льды. Прощай, умирающее светило. Прощай, Серебряная королева. Прощай, граф Брасс. Прощай, Урлик. Прощай, Хоукмун.
И Хоукмун ощутил, как воспоминания стираются в его памяти. На их место хлынули миллионы других. Воспоминания необычных миров, экзотических пейзажей, людей и нелюдей, воспоминания, которые никак не могли принадлежать одному-единственному человеку, тем не менее в них было все, что он видел во сне, когда грезил в замке Брасс. Или может быть, в другом месте? В Мелнибонэ? В Лус-Птокай? Или в замке Эрорн, что высится над морем? На борту странного корабля, пересекающего моря антиподов? Где, где он видел их, эти сны?
Эти видения являлись ему повсюду, и сейчас он вновь видел их.
Прошлое, настоящее и будущее смешались. Здесь и сейчас, в этом самом месте… Вне времени.
Он был Урликом Скарсолом, владыкой Южного льда, и медведи влекли его повозку под умирающим солнцем по заснеженным пустошам. Они влекли его к какой-то цели, подобно тому как Хоукмун искал Иссельду, он также разыскивал женщину, которую никак не мог настичь. Ее звали Эрмижад. Эрмижад, которая его никогда не любила. Она была влюблена в Эрекозе. Эрекозе, иное имя самого Урлика.
Танелорн. Урлик искал Танелорн.
Возможно, и сам Хоукмун также пустился на поиски этого города.
Название казалось ему знакомым. Должно быть, он находил его множество раз, и множество раз пребывал там, но каждый раз город являлся ему иным.
Так какой же именно Танелорн из возможных он должен отыскать сегодня?
И у него был меч, клинок со множеством инкарнаций. Черное лезвие, но порой оно выглядело совсем иначе. Меч…
У Илианы был превосходный меч. Она искала его, но тщетно. Руки девушки притронулись к кольчуге, пробежались по шелковистой рубашке, коснулись кожи. Ладонями она ощущала свежесть травы, вдыхала пьянящее благоухание весеннего воздуха, наполнявшего ее легкие. Она открыла глаза. Рядом стояли двое незнакомцев, юноша и пожилая женщина. Принцесса готова была поклясться, что видит их впервые, и в то же время их лица были ей знакомы.
– Катинка фон… – начал было Хоукмун, но Илиана тут же забыла остальное.
Хоукмун ощупал себя и, изумленный, вскричал:
– Вы превратили меня в…
Но в тот же миг, когда слова эти вылетели у нее изо рта, Илиана осознала, что не понимает их смысла.
– Приветствую вас, Илиана Гаратормская, Вечная Воительница, – с улыбкой произнес юноша. На плече у него восседал черно-белый котенок. Кот, за спиной у которого виднелась пара сложенных крыльев.
– И прощай, Хоукмун… Надеюсь, что ненадолго, – добавила пожилая женщина в стальных помятых доспехах.
– Хоукмун… – мечтательно повторила Илиана. – Это имя кажется мне знакомым, но какое-то мгновение назад мне показалось, будто меня зовут Урлик. Кто вы такие?
Молодой человек поклонился, и в поклоне его не было и следа той снисходительной иронии, к которой Илиана уже привыкла при дворе.
– Позвольте представиться, Д» кери-а-1Конел. А эта дама – Катинка фон Бек, возможно, вы помните ее.
Илиана наморщила лоб.
– Ах да, Катинка фон Бек. Это вы спасли меня от своры Имрила.
Но тут же эти воспоминания стерлись из памяти Илианы.
– Что вы сделали со мною, Катинка фон Бек? – воскликнула она. Но сейчас ее устами вновь говорил Хоукмун, с ужасом ощупывая руками свое новое тело. – Вы превратили меня… в женщину.
Джери-а-Конел склонился над ним, пристально глядя ему в лицо.
– Это было необходимо. Теперь вы – Илиана Гаратормская. Этот мир нуждается в Илиане. Доверьтесь нам, Хоукмун, вы не пожалеете об этом.
– Вы вдвоем подстроили эту ловушку. В Булгарских горах никогда не было разбойников. И этот проход…
– Да, он ведет сюда, в Гараторм, – закончила Катинка фон Бек. – Спасаясь от служителей Империи Мрака, я обнаружила этот проход между измерениями. Я была там, когда появился Имрил со своей свитой. Я спасла вам жизнь, но с помощью колдовства они выманили вашу душу из тела. В отчаянии я гадала, как спасти Гараторм, а потом встретила Джери, который подсказал мне выход. Хоукмун был близок к смерти. Воплощение Вечного Воителя, его дух мог войти в тело Илианы, которая являлась другой его ипостасью. И тогда я поведала вам эту историю. Я знала, что сумею заманить вас сюда, в этот проход. Армия, описанная мною, на самом деле существует, и грабит страны, что лежат по другую сторону Булгарских гор, и сейчас она угрожает Гараторму.
В голове Хоукмуна царил полный сумбур.
– Ничего не понимаю. Я буду занимать чужое тело, вы это хотите мне сказать? Но нечто подобное до сих пор удавалось лишь колдунам Империи Мрака.
– Поверьте, они здесь ни при чем, – серьезным голосом заверила его Катинка фон Бек.
– Более того, – вмешался Джери-а-Конел, – у меня есть сильное подозрение, что именно империя стоит за всей этой катастрофой, хотя нам еще предстоит выяснить, какова ее роль в этой истории. Однако, лишь будучи Илианой, вы способны противостоять тем, кто пытается разрушить этот мир. Понимаете, речь идет об Илиане и только о ней одной. Хоукмун не сумел бы одержать победу…
– И тогда вы залучили меня в тело этой женщины… Но каким образом, благодаря какому колдовству?
Джери опустил взор.
– У меня есть кое-какие способности, но вам следует забыть о том, что вы Хоукмун. Ему нет места в Гараторме. Вы должны быть Илианой, иначе все это будет впустую. Илианой, о которой грезит Имрил… И он лишил ее души, когда понял, что не сможет завладеть ею. Впрочем, он сам толком не понимал, что делает, ибо не ведал, что судьба Илианы в том, чтобы противостоять ему до конца. Им-рил видит в вас, Илиана, лишь желанную женщину, а не стойкую противницу, которая собрала остатки отцовской армии и возглавила ее в походе против него.
– Имрил… – Хоукмун пытался удержать свои прошлые воспоминания, но они ускользали, словно сквозь пальцы. – Имрил, служитель Хаоса. Имрил, Желтый Рог. Они возникли из ниоткуда, и Гараторм пал под их натиском. О, я помню огонь пожарищ. Я вижу как отец мой, любезный Пиран, невзирая на всю свою ненависть к битвам и сражениям, отчаянно пытается сопротивляться Имрилу, а потом…
– И вы подхватили пламенное знамя Пирана, вспомните, Илиана. Вы высоко взметнули этот сверкающий стяг, гордость и славу Гараторма, и преградили путь ордам Имрила… – с неожиданной для такой суровой женщины теплотой сказала Катинка фон Бек. – Я научила вас сражаться и видела, как великолепно вы применяете мое искусство на поле боя, покуда после сражения в живых не остались лишь мы с вами.
– Я вспоминаю, – промолвила Илиана. – И нас пощадили лишь потому, что враги решили позабавиться, обнаружив, что сражались с женщинами. О, как это было унизительно, когда Имрил сорвал с меня шлем и заявил: «Ты будешь править одесную от меня». Затем он протянул руки, покрытые кровью моих людей, и коснулся меня. О, да. Я это помню, – голос Илианы был преисполнен ярости. – И помню, как в этот миг поклялась уничтожить его. Но для этого у меня оставался лишь один путь – но на это я никак не могла решиться. И поскольку я сопротивлялась Имрилу, он бросил меня в темницу…
– Тогда я сумела спасти вас, и мы обратились в бегство. Его свора преследовала нас, мы сражались с ними и одержали победу. Но колдуны Имрила отыскали нас. В своей ярости он приказал разлучить вашу душу с телом.
– О да, я помню их колдовской натиск, но больше не помню ничего.
– Мы с вами спрятались в пещере, и я хотела увести вас поглубже, вернуться вместе с вами в мой родной мир, где, как я надеялась, вы окажетесь в безопасности. Но именно в тот момент душа ваша покинула нас, и все оказалось впустую. Чуть позже я встретилась с Джери-а-Конелом, который оказался в Гараторме благодаря действию тех самых сил, которые способствовали приходу туда Имрила. Вместе мы составили план действий. Ваши воспоминания по-прежнему хранились у вас в сознании. Колдунам удалось изъять лишь ничтожную, но очень важную субстанцию разума… Ее сущность. Ее необходимо было заменить другой. И тут мы вспомнили о Хоукмуне, который обрек себя на вечное заточение в башне замка Брасс и, следовательно, совершенно не нуждался в собственной душе. Это было нелегко, но теперь вы вновь вернулись в мир живых.
– А Имрил…
– Он полагает, что вы… исчезли. Он позабыл вас, я уверена, и правит в Гараторме, не заботясь об опасности. Его орды грабят страну, сея повсюду смерть, ужас и разрушение, хотя даже этим чудовищам не под силу до конца уничтожить красоту Гараторма.
– О да, Гараторм по-прежнему прекрасен, – признала Илиана.
Она сидела у самого выхода из пещеры, и ей хорошо видны были зеленые склоны холмов, освещенные яркими лучами теплого весеннего солнца. Она взирала на свою страну новыми глазами, словно видела ее впервые. Густой лес покрывал единственный континент этого мира, где, если не считать Гараторма, в бескрайнем океане встречались лишь редкие островки. И в этом лесу росли огромные деревья, возвышавшиеся на сотни локтей.
На бездонном лазурном небе сияло огромное золотое солнце, озарявшее своим светом цветы, чьи лепестки в длину достигали не меньше дюжины локтей. Цвета их были столь яркими, что почти слепили глаза. Больше всего было фиолетового, алого и желтого. Среди цветов порхали столь же крупные бабочки, еще более богатых расцветок, а среди стволов гигантских деревьев, увитых лианами, летали огромные птицы, перья которых сверкали в густой тени. Илиана знала, что в этом лесу нет животных, которых человеку следовало бы опасаться. Она с наслаждением вдохнула густой ароматный воздух и улыбнулась.
– О да, – промолвила она. – Я и впрямь Илиана Гаратормская. Да и кем еще я могла бы быть? Разве найдется человек, желавший бы жить в ином месте, даже в столь тяжкие времена испытаний.
– Совершенно верно, – подтвердил Джери-а-Конел с видимым облегчением.
Катинка фон Бек развернула огромную пушистую шкуру, которой Илиана прежде здесь не видела, и извлекла на свет множество каменных горшочков, запечатанных воском.
– Консервы, – коротко пояснила воительница. – Мясо, фрукты, овощи. На какое-то время хватит. Угощайтесь.
За едой Илиана принялась вспоминать все ужасы, пережитые ею за последние месяцы.
Гараторм стал единым государством около двух столетий назад, благодаря дипломатическим усилиям и жажде власти предков Илианы. В течение этих двух веков мир и благоденствие стали достоянием всех жителей обширного лесистого материка. Просвещение, наука и искусства процветали и поощрялись государством, а его столица – эбеновый Виринторм – стала одним из чудес этого мира. Ее пригороды раскинулись на многие мили вокруг, укрытые густыми кронами гигантских деревьев. Они защищали строения от непогоды, особенно в сезон дождей, когда в течение месяца над континентом беспрерывно бушевали грозы, сопровождаемые ужасающей силы ливнями и ураганами. В преданиях говорилось, что когда-то в этом мире были и другие континенты. В те времена Гараторм представлял собой огромный пустынный и засушливый участок земли. Затем произошло несколько планетарных катаклизмов, вызванных, вероятно, внезапным таянием полярных льдов. Землетрясения, что потрясли планету, раскололи прочие материки, и океан поглотил их, оставив лишь несколько островов. Гараторм тоже изменился. Пустыня покрылась густой зеленью, причем все растения были гигантских размеров. Ученые Гараторма до их пор не знали, как объяснить этот феномен. Возможно, ответ хранился на затопленных океаном землях.
Отец Илианы, Пиран, взошел на престол Гараторма двадцать лет назад, после смерти своего дяди. Его дочери в ту пору было два года. В царствование этого правителя страна достигла высочайшего расцвета. Многие считали, что Гараторм вступил в свой золотой век. Илиана росла в атмосфере доброты и счастья. С детства она была очень живой и подвижной девочкой и большую часть времени проводила в лесу, оседлав свою ваину. Ваина – это разновидность страуса, который не только с завидной скоростью бегает по земле, но также ловко и быстро прыгает по ветвям гигантских деревьев. Седоку остается лишь покрепче держаться за шею птицы. Все жители зеленого континента любили это развлечение, которое со временем превратилось в своеобразный вид спорта. Когда при дворе Пирана появилась Катинка фон Бек, усталая и измученная после многодневной скачки и едва не умирающая от многочисленных ран, Илиана быстро прониклась к ней симпатией. Девушку потрясла история Катинки. Как она поняла, воительнице каким-то образом удалось преодолеть временной барьер, неизвестно только в какую сторону, в прошлое или в будущее. Несмотря на то что история эта была совершенно необычной, Катинка быстро освоилась при дворе. Чтобы чем-то занять себя и быть полезной молодой принцессе, она взялась обучать ее воинскому искусству. В Гараторме не существовало армии, был лишь небольшой корпус гвардейцев, выполнявших чисто декоративную роль во время различных торжеств и празднеств, да несколько летучих отрядов, рассредоточенных по всей стране, в задачу которых входило оказывать помощь жителям отдаленных селений, на которых изредка нападали дикие звери, еще остававшиеся кое-где на континенте. Илиана научилась владеть мечом и топором с таким искусством, словно была отпрыском не одного поколения разбойников, которые начинают учиться этому мастерству практически с пеленок. И она испытывала странное, неведомое ей прежде удовлетворение, подобно губке впитывая все, чему могла научить ее Катинка. Каким бы счастливым ни было ее детство, Илиане казалось, что именно сейчас она обрела то, чего так не хватало ей всю жизнь.
Отец снисходительно наблюдал за странным увлечением своей дочери. Энтузиазм принцессы оказался заразительным, и вскоре многие сыновья и дочери сановников, которых насчитывалось несколько сотен, принялись учиться владению мечом и щитом. При дворе даже стали устраивать некое подобие рыцарских турниров.
Возможно, это было простым совпадением. Однако судьба распорядилась так, что в Гараторме возникла армия, пусть небольшая, но чрезвычайно эффективная, и именно в тот момент, когда туда явился Имрил.
Он свалился, точно снег на голову, хотя и прежде в столицу доходили странные слухи. Король Пиран отправил гонцов, чтобы проверить удивительные вести, достигшие Виринторма из дальних уголков королевства. Но Имрил появился раньше королевских посланцев. Позже оказалось, что сперва с ним пришла лишь малая часть обрушившегося затем на Гараторм войска, перед которым в считанные недели пали все столицы провинций. Поначалу все думали, что он пришел откуда-то из-за океана, но в точности никто не знал, откуда он взялся. Ничего не могла объяснить и Катинка фон Бек, которая, впрочем, и сама не слишком хорошо понимала, как ей удалось попасть в Гараторм.
Впрочем, вскоре все это потеряло значение, поскольку война разразилась не на шутку. Король обратился за помощью к ученым. Инженеры также принялись разрабатывать оружие, но поскольку они мало что смыслили в подобных материях, то не достигли успеха. Катинка фон Бек, Илиана и две сотни их сподвижников пытались нанести ордам Имрила как можно больший ущерб, и даже одержали победу в нескольких стычках. Однако, когда Имрил наконец собрал всю свою армию, он уверенно двинулся на столицу, и сдержать натиск оказалось невозможным. Две битвы разыгрались у стен Виринторма. В первой из них король Пиран лично поднял боевой стяг своего рода, сшитый из огненной ткани, которая горела неугасимым пламенем. С огнем в руках он бросился на Имрила во главе своей армии, состоявшей из плохо вооруженных горожан. Это была настоящая бойня. Илиана едва успела подхватить отцовский стяг из его ослабевших рук и после гибели короля спаслась бегством вместе с остатками лучших его войск, теми самыми, которые вместе с нею овладевали воинским мастерством, а теперь в одночасье превратились в опытных закаленных солдат.
И потом состоялась последняя битва, когда Илиана с Катинкой фон Бек повели против Имрила последнюю сотню своих воинов. Это был великолепный бой, унесший немало жизней врагов, однако силы были слишком неравными. Илиана сомневалась, что кому-то еще удалось уцелеть, кроме них с Катинкой фон Бек.
Обе они попали в плен, и Имрил возжелал ее, предложил ей место рядом на троне, решив, что тогда ему нечего будет опасаться возмущения горожан.
Но Илиана ответила ему отказом, и тогда он отдал приказ бросить ее в темницу, проследить, чтобы ей не давали спать и морили голодом. Он был уверен, что рано или поздно она сдастся.
И сейчас за едой Илиана вспомнила еще об одной вещи, которую она совершила. Об этом Катинка фон Бек не стала ей напоминать, и сейчас кусок застрял у Илианы в горле при одной этой мысли.
– Почему ты мне ничего не сказала? – ледяным тоном спросила она. – Почему не напомнила о брате?
– Вы ни в чем не виноваты, – опустив глаза, возразила Катинка. – Я бы сделала то же самое. Любой на вашем месте поступил бы также. Они пытали вас.
– И я заговорила. Я сказала им, где он прячется. И они нашли и убили его.
– Они пытали вас, – хриплым голосом повторила Катинка фон Бек. – Они не давали вам спать, морили голодом. Они хотели получить от вас две вещи, вы же дали им только одну. Вы одержали победу.