Громов усмехнулся:
– Не бери дурного в голову, Андрюша. Эта фифа загрузит своего охранника под завязку, вот увидишь. Руки у него будут заняты, внимание сосредоточено на том, как бы не поскользнуться на мокрой брусчатке. Я уложу его за пару секунд. А ты пересаживайся назад, будешь опекать нашу пленницу.
– Понял. – Костечкин на всякий случай потрогал рукоятку своего пистолета и деловито спросил: – Если вдруг охранник окажется чересчур шустрым, мне подключаться?
– Сиди отдыхай, – произнес Громов. – Посмотри, как он идет, как поглядывает на окружающих. Парень уверен в своих силах и полагает, что его габариты являются гарантией от любых неприятностей.
– Тогда надо хотя бы свинтить номерные знаки с машины, – забеспокоился лейтенант.
– Я же сказал – расслабься, – сказал ему Громов, прежде чем выйти из машины. – Я меняю номера на своем «жигуленке» так часто, что даже не успеваю их запомнить.
– А водительские права? А техпаспорт?
– Их – тем более.
С этими словами Громов выбрался наружу, оставив Костечкина гадать: кем же на самом деле является его загадочный знакомый, который ведет себя так, словно партизанствовать в большом городе ему гораздо привычнее, чем заготавливать картошку на зиму или утеплять оконные рамы.
2
После посещения ночного клуба в отношениях супругов Зинчуков произошли необратимые перемены.
Как и обещал Сосо, Владимир Михайлович не задал Светлане ни единого вопроса, а дождавшись ее, просто молча кивнул в направлении выхода и направился к нему первым, шагая так стремительно, словно взгляды посетителей казино обжигали ему спину.
Светлана вспомнила о своих трусиках, скомканных в кулаке, не раньше чем оказалась на заднем сиденье автомобиля, а когда незаметно выбросила их за приспущенное стекло, перехватила взгляд Зинчука в зеркале заднего обзора. Он снова промолчал, хотя на лице его появилась кривая улыбка.
Утром обнаружилось, что эта улыбка никуда не исчезла. Сохраняя ее, Зинчук поздоровался со Светланой, уселся за накрытый стол, поднес к перекошенным губам чашку с кофе. Можно было подумать, что мужа минувшей ночью слегка парализовало, тем более что движения его сделались непривычно скованными.
Дождавшись, пока удалится прислуживающий им юноша в тщательно отглаженных брюках с лампасами, Светлана шумно уронила вилку на тарелку из лиможского фарфора и осведомилась:
– Почему ты ведешь себя так, будто я прокаженная? Этот чертов грузин уводил меня у тебя на глазах, а ты молчал, словно это тебя не касается!
Зинчук промокнул губы ароматизированной салфеткой и произнес, не глядя на Светлану:
– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Насколько мне известно, Сосо просто устроил тебе небольшую экскурсию по нашему клубу.
– Экскурсия? Ха-ха-ха! Это ты называешь небольшой экскурсией?
Риторический вопрос, как ему и положено, завис в воздухе.
– Скажи, у вас был разговор обо мне? – спросил Зинчук, вертя в руках поджаренный хлебец.
– Был! – позлорадствовала Светлана. – И ты сильно заблуждаешься, если полагаешь, что твой партнер отзывался о тебе с уважением. А это, – она распахнула халат, чтобы ткнуть пальцем в багровый след укуса на своей груди, – Сосо оставил специально для тебя. Он пометил меня, как какую-то скотину из своего стада!
– Опять дождь хлещет! – заметил Зинчук, с отвращением глядя в окно. – Сколько можно? Когда же это наконец кончится?
– Уже закончилось. С меня хватит. Я уезжаю в Москву.
– А что, Сосо в курсе?
– Почему это он должен быть в курсе?! – взорвалась Светлана. – Кто он такой, чтобы указывать мне, где и как я должна жить?
Зинчук пожевал немного, а потом встал и, продолжая смотреть в окно, буднично произнес:
– Если у тебя будет время, заскочи по дороге на привокзальный рынок. Там у самых ворот сидит безносая нищенка с обожженным лицом, на которое никто не отваживается долго смотреть. Это Катя Сморчок. Ее настоящей фамилии я не помню, но теперь это не имеет никакого значения. Много лет назад она получила титул Мисс Курганск, и, естественно, Сосо не обошел ее своим вниманием. – Голос Зинчука звучал монотонно, как перестук дождевых капель по оконным стеклам. – Потом девушке предложили контракт с канадским агентством, и она тихонько улизнула из города, не поставив в известность Сосо. Результат, что называется, налицо.
– Ее облили серной кислотой? – с ужасом спросила Светлана.
– Может быть, соляной или азотной, не знаю, – ответил Зинчук. – Я не химик, а Сосо не любит, когда посторонние интересуются его делами.
– Но я же не рабыня и не наложница! – воскликнула Светлана в отчаянии. – И я имею право жить так, как мне хочется. Разве не так?
– Заедь на рынок, – повторил Зинчук, прежде чем выйти из столовой.
Несколько минут спустя Светлана металась по своей комнате, забрасывая как попало в чемоданы одежду, обувь, косметику и всякие милые безделушки, которыми она привыкла окружать себя, где бы ни находилась. Под руку попался альбом с любимыми фотографиями, и Светлана бегло перелистала его, все сильнее убеждаясь в правильности принятого решения.
На этих снимках она была изображена не только в своих самых эффектных позах и нарядах, но также в обществе известных персон, с которыми сталкивала ее судьба. Косматый рок-гитарист с диковато косящим стеклянным глазом, крупный чиновник из московской мэрии, успешно излечившийся от алкоголизма народный артист, парочка парламентариев, журналисты, спортсмены, художники. И что же, среди этих замечательных мужчин не найдется никого, кто сможет оказать покровительство юной модели, готовой отблагодарить заступника? У всех имеются нужные связи, без которых в столице делать нечего. Неужели они не найдут управы на какого-то зарвавшегося грузина из провинции?
Приглушенный звонок телефонной трубки «Эриксон» прервал размышления Светланы на самом интересном месте. Тон, которым она произнесла «алло» был откровенно неприветливым.
– Как самочувствие, красавица? – донеслось из трубки. – Не застудилась?
Сосо, будь он неладен, легок на помине. Светлана была вынуждена сесть на краешек кровати.
– Что вам еще от меня нужно? – спросила она непривычно тоненьким голосом, которым не разговаривала со школьной скамьи.
– Еще? – удивился Сосо. – А разве ты умеешь что-нибудь еще? – Он подождал, не последует ли возражений, а потом напомнил: – Все, что я тебе вчера сказал, остается в силе. Отдыхай, поправляйся, радуйся жизни. Но не дай бог тебе не оказаться на месте вечером, когда за тобой приедут мои люди.
Испытывая ощущение, что «Эриксон» раскаляется прямо у нее в руках, Светлана быстро сказала:
– Я никуда не собираюсь. Разве что за покупками.
– Вот и молодец. Кстати, сегодня вам уже доставили продукты, о которых я тебе говорил, красавица. – Сосо благодушно хохотнул. – Я научу тебя понимать толк в грузинской кухне и во многом другом. Будь паинькой, и ты не пожалеешь.
Когда в трубке отрывисто загудело, Светлана вздохнула и занялась раскладыванием вещей на прежние места. Недавний гнев сменился полнейшей апатией. Идея обратиться за помощью к кому-нибудь из московских знакомых стала казаться глупой. Затащить девушку в койку будет рад каждый, но, когда дойдет дело до реальной помощи, все благодетели попрячутся в кусты, а Светлана останется лицом к лицу с мстительным горцем, который не похож на человека, любящего шутить. И что тогда? Перебираться на рынок к безносой побирушке? Нет уж, лучше подождать, пока она надоест Сосо, а уж потом предпринимать какие-то самостоятельные шаги. В конце концов, муж способен обеспечить ее колготками и трусиками в достаточном количестве. Хорошо, что хоть на это он способен…
Закончив прибираться, Светлана нанесла на лицо небрежный макияж, оделась и велела подавать машину. За руль она села сама, предоставив выделенному ей телохранителю скучать на пассажирском сиденье. Егор был могуч и огромен, как племенной бык. Пока с гудением расползались в стороны створки ворот, лязгая приводными цепями, Светлана мысленно отдалась ему, но никакого удовольствия от этого не получила. Вот если бы ее взяли силой, тогда другое дело. И желательно, чтобы это был не флегматичный Егор, а грубый Сосо, у которого ноги напоминают волосатые стволы пальм, а кое-что другое – пару кокосовых орехов в масштабе один к двум. Во всем нужно уметь находить свои плюсы, решила про себя Светлана, трогая розовый хэтчбек с места в карьер.
Управлять этой иностранной штучкой было одно удовольствие: гидроусилитель руля, бортовой компьютер, дорогущая аэроклиматическая система вместо стандартного кондиционера. На такой машине можно было поспеть повсюду, и Светлана отвела душу, мотаясь из одного конца города в другой.
Но ближе к вечеру начала сказываться бессонная ночь, и красавице подумалось, что хорошего понемножку.
Но ближе к вечеру начала сказываться бессонная ночь, и красавице подумалось, что хорошего понемножку.
– Сейчас закупимся, и домой, – сказала она борющемуся с дремотой телохранителю.
– Как скажете, – оживился тот. – Мое дело маленькое.
– Совсем маленькое? – поддела его Светлана и тонко улыбнулась. Это было что-то новенькое. Прежде ее никогда не тянуло на подобные двусмысленности.
Из-под воротника Егора пополз румянец, охвативший сначала его шею, а потом щеки и даже лоб. Не найдясь с ответом, он принялся прочищать горло и предавался этому занятию до самого магазина «Обжора».
Несмотря на то что продуктовый магазин считался супермаркетом, ни корзин, ни тележек в торговом зале не было, и Светлана, не мудрствуя лукаво, совала все покупки в лапищи Егора. Там уместились упаковка клубники, брусок французского камамбера, полдюжины баллончиков со взбитыми сливками, большая пачка голландского печенья и три литровых бутылки с натуральными фруктовыми соками.
Можно было разгрузить охранника, снабдив его пластиковыми пакетами, но Светлане доставляло тайное удовольствие то, как он мучился, опасаясь рассыпать покупки. Для довершения картины она увенчала груду продуктов ананасом, которых, кстати, терпеть не могла, и банановой гроздью.
Когда они с горем пополам рассчитались за никому не нужные покупки и выбрались из магазина, Егор отдувался так тяжко, словно волок к машине не продукты, а охапку пудовых гирь.
Навстречу им неспешно шагал мужчина среднего роста, темные волосы которого отливали синевой, как и его короткая кожанка. Встретившись с ним взглядом, Светлана не сразу сумела отвести глаза, дивясь необычному цвету зрачков незнакомца. Их словно наметили простым карандашом, а в центре поставили две жирные точки, ограничившись только этими двумя цветами: светло-серым и черным-пречерным.
Невозможно было заподозрить, что сухощавый обладатель этих замечательных глаз окажется растяпой, но, не доходя нескольких шагов до Светланы с охранником, он вдруг принялся суетливо рыскать из стороны в сторону, чтобы освободить им дорогу. В результате получилась комедия, которую частенько можно увидеть в большом городе. Егор делал шаг вправо, и мужчина в точности повторял его маневр. Когда Егор отклонялся в противоположном направлении, мужчина перемещался туда же, пока наконец наблюдавшую за этим зрелищем Светлану не охватило раздражение:
– Сколько можно топтаться на месте! – крикнула она телохранителю. – Как два барана на мосту, честное слово.
– Отвали, – рыкнул Егор и решительно двинулся напролом.
Светлоглазый мужчина устремился ему навстречу.
Тумп! Тумп! Звуки ударов, которые он обрушил на незащищенные бока Егора, отчетливо донеслись до ушей потрясенной Светланы. Кулаки незнакомца мелькали в воздухе так стремительно, что их взмахи можно было списать на обман зрения, но Егор страдальчески охнул и опустил руки. Он удерживал вертикальное положение до тех пор, пока все покупки не рассыпались к его ногам, а потом начал валиться и сам, но происходило это поэтапно. Сначала коснулись земли его подогнувшиеся колени, потом – обе пятерни, одна из которых раздавила баллончик со сливками, и, наконец, Егор приложился к брусчатке лбом, после чего сделался абсолютно неподвижным.
Светлане показалось, что она бросилась наутек, но светлоглазому незнакомцу потребовалось сделать ровно три шага, чтобы настичь ее и удержать за запястье.
– Пойдем со мной, – негромко сказал он.
– Нет! – вскрикнула Светлана.
Она и не думала подчиняться этому человеку, но ее подвели ноги, которые вдруг послушно зашагали вперед. Впервые за два года они забыли изящно заступать одна за другую, что лишило походку Светланы привычной грации. Она почти вприпрыжку бежала за увлекающим ее незнакомцем и с горечью думала о том, что в последнее время слишком много мужчин распоряжается ею, как своей собственностью.
3
– Молодого человека, который находится за твоей спиной, величают Андреем, – сообщил Светлане похититель, когда усадил ее рядом с собой в машине. – У Андрюши в руке заряженный пистолет, и этот пистолет в данный момент нацелен тебе в затылок.
– Плевать! – вырвалось у Светланы, на которую еще ни разу в жизни не наставляли оружие.
– М-м? – удивился мужчина, трогая автомобиль с места. – Ты храбрая девушка. Честно говоря, после того, как мне впервые довелось увидеть труп с огнестрельными ранениями, я твердо решил про себя одно. Пусть мне дырявят спину, грудь, живот, но только не голову и тем более не сзади. Видела бы ты, во что после этого превращается человеческое лицо! – он сокрушенно покачал головой.
Затылок Светланы моментально онемел, особенно после того, как ощутил прикосновение холодного металла.
– Куда вы меня везете? – спросила она.
– Тебе придется некоторое время пожить за городом, – пояснил незнакомец.
– Но мне должны звонить! Меня будут искать!
– Искать – да. Звонить – нет.
Отобрав у Светланы сумочку, мужчина передал ее назад, своему напарнику, со словами:
– Конфискуй, пожалуйста, сотовый телефон, если таковой имеется, Андрюша.
– Есть, Олег Николаевич! – отрапортовал тот.
– Вы не понимаете! – испугалась Светлана. – Человек, который может мне позвонить, он предупредил, чтобы я никуда не исчезала.
– Имеется в виду твой муж?
– Если бы! Этот человек… – Светлана поспешно прикусила язык.
– А хочешь, я попробую угадать, о ком идет речь? – спросил мужчина, которого звали Олегом Николаевичем. Он был полностью сосредоточен на управлении автомобилем, но при этом не забывал следить краешком глаза за своей соседкой, и это действовало ей на нервы не лучше, чем приставленный к затылку пистолет.
– Вы боитесь, что не справитесь со мной без оружия? – язвительно спросила Светлана.
– Нет, – пожал плечами таинственный Олег Николаевич. – Просто не хочется, чтобы ты подняла крик на ближайшем перекрестке. Бить женщину – последнее дело. Лично я стараюсь избегать подобных ситуаций.
Светлана сразу поверила ему, но также не сомневалась в том, что, если потребуется, этот мужчина без колебаний применит к ней физическую силу.
– Я тоже стараюсь избегать подобных ситуаций, – буркнула она.
– Тогда будем считать, что мы достигли некоторого взаимопонимания, – усмехнулся Олег Николаевич, после чего бросил через плечо: – Спрячь ствол, Андрюша. Понадеемся на благоразумие нашей спутницы.
– Пленницы, – уточнила Светлана. – Вы ведь меня похитили, насколько я понимаю? Вы рэкетиры?
– Давай сначала поговорим о тебе, идет? – Олег Николаевич одарил ее холодным взглядом своих светло-серых глаз. – Я обещал поделиться с тобой кое-какими своими предположениями, помнишь?
– Делитесь, – согласилась Светлана, извлекая из возвращенной сумочки пачку сигарет и зажигалку. Прикурить она так и не удосужилась.
– Сегодня, – заговорил Олег Николаевич, – мы с утра караулили у вашего замечательного дома. Там ведь собирается много машин, как ты знаешь. Подъезжают охранники, сотрудники, визитеры и, конечно, оперативные сотрудники соответствующих служб, которые никогда не выпускают из виду столь богатых и влиятельных людей, как господин Зинчук.
– Ну? – поторопила рассказчика Светлана, вертя в пальцах белую сигарету.
– Сначала из ворот выехал он сам, собственной персоной. Стоявшая поодаль «Вольво» помигала ему фарами, и он, человек столь солидный и значительный, тут же велел своему водителю притормозить и выбрался наружу. Заметь, сам, хотя обычно такие люди способны лишь ждать, пока к ним подойдут с протянутой рукой. – Олег Николаевич неодобрительно покачал головой. – Зинчук же даже запретил телохранителям себя сопровождать – так ему хотелось доказать свою лояльность седокам «Вольво».
– Ну? – повторила Светлана.
– Ему навстречу вышли три грузина. Беседа длилась недолго. Я не слышал, о чем толковали собравшиеся, но пару раз до меня долетело имя Сосо. Вот я и подумал, уж не про Сосо ли Медашвили идет речь? – размышлял вслух Олег Николаевич. – Несколько лет назад он считался крупнейшим авторитетом нашего города, а потом его посадили. Осталось предположить, что Сосо вышел на свободу, и, судя по тому, как болезненно ты реагируешь на его имя, я не ошибся.
Светлана бросила взгляд на свою мятую сигарету, сунула ее в пепельницу, а из пачки достала новую, которую ожидала столь же бесславная участь.
– Какое вам дело до моих взаимоотношений с этим человеком? – нервно спросила она.
– Пожалуй, никакого, – признался Олег Николаевич. – Но я не закончил.
– А что, есть продолжение?
– О, еще какое! По окончании разговора кавказцы достали из багажника большущую корзину и сунули ее в руки Зинчуку. Насколько я могу судить, она была доверху набита продуктами. Много зелени, виноград, головка брынзы. Одним словом, южные дары.