Вот выбрался из приземистого «Шевроле» расторопный гражданин с неприличной лысиной, смахивающей на срамное место. Этому не до Зинчука, он купил у лоточника штук пять газет и умчался вызванивать по объявлениям маклеров, грузоперевозчиков или просто шлюх, в зависимости от насущных потребностей. А вот приехали на раздолбанной «Самаре» два парня с повадками то ли ментов, то ли братков – с каждым годом их все труднее отличить друг от друга. Один из них мимоходом задел Зинчука плечом и обложил его ленивым матом, но эти тоже не задержались, загрузили в багажник съестное, за которое вряд ли заплатили, и умчались по своим темным делам…
Затем Зинчук проводил взглядом высокого красавца в кожаном плаще до пят. Красавец возвратился в поджидавшее его такси с бутылкой пива и жадно присосался к ней еще до того, как «Волга» тронулась с места. Зинчук ему не посочувствовал, потому что в настоящий момент похмельный синдром представлялся ему наименьшим злом из всех возможных.
Он поднял левую руку и сдвинул рукав пальто, чтобы бросить взгляд на свои швейцарские часы, да так и замер. Тот, кого он поджидал, не спеша шел к перекрестку. Этот мужчина в черной кожанке и джинсах ничем не выделялся среди прохожих и не обращал на Зинчука ни малейшего внимания, но это он разговаривал с ним по телефону, сомнений не было. Сработало шестое, а может, седьмое или даже восьмое чувство, неизвестное науке. Просто Зинчук знал. Между ним и незнакомцем протянулась некая невидимая телепатическая нить.
Когда мужчина перешел через дорогу и сделал первый шаг из тех двадцати, которые отделяли его от цели, Зинчук быстро завертел головой из стороны в сторону. Издали можно было подумать, что он кого-то ищет, но вблизи его порывистые движения должны были означать: нет, нет, нет и еще раз нет. Потому что глаза Зинчука были закрыты. Получалось, что он не по сторонам смотрел, а отрицательно мотал головой.
Если это был тот самый человек, то он понял эту пантомиму правильно. Прошел мимо, не сбавляя шаг, купил в павильоне пачку сигарет и удалился. А из Зинчука как будто выкачали весь воздух. Совершенно обессиленный и взмокший с ног до головы, он простоял на назначенном месте еще около четверти часа, после чего побрел к джипу, призывно помигавшему фарами.
– Ну, и где же твой друг? – поинтересовался Сосо, когда Зинчук занял свое место впереди.
Компаньоны сидели рядом, а Гоги пристроился за их спинами, на заднем сиденье, что совершенно не вдохновляло Зинчука. Кроме того, его беспокоило то обстоятельство, что Сосо лично сидит за рулем и разговаривает таким ядовитым тоном.
– У меня давно нет друзей, – вырвалось у Зинчука. – Только враги… и компаньоны.
Тут ему вспомнились холодные глаза прошедшего мимо незнакомца, и подумалось вдруг, что одним врагом и компаньоном у него вскорости станет меньше.
– А вот мне показалось, что ты кому-то маяковал, пока стоял возле памятника, – сказал Сосо, трогая клавишу настройки радиолы.
Из приглушенных до сих пор динамиков грянуло:
– Что значит «маяковал»?
– Знак подавал. Ведь так оно и было, признайся, Володя? По-хорошему.
– Ты ошибаешься! – прокричал Зинчук. Конечно, для того чтобы перекрыть грохочущие динамики, следовало хорошенько поднапрячь голосовые связки, но не до такой степени.
– Ошибку сделал не я, а ты, Володя.
Сосо включил блокиратор, и едва слышный щелчок синхронно сработавших запоров заставил Зинчука вздрогнуть, словно он услышал звук взводимого курка.
– Какую ошибку?! – крикнул он.
«Привет всем, кто отдыхает на нашей волне, – зазывно промяукала радиола. – Я, Карина Ленская, буду с вами до полудня и постараюсь сделать все, чтобы еще больше поднять вам жизненный тонус…»
– Жизненный тонус, – передразнил Сосо. – Знаешь, Володя, когда я слышу такой блядский голосок, мне хочется кого-нибудь срочно трахнуть. А когда я слышу наглое вранье, мне хочется кого-нибудь убить. С чего начнем?
Зинчук хотел возразить, но не успел. Повинуясь знаку хозяина, Гоги ловко набросил на шею Владимира Михайловича капроновый шнур и резко потянул его назад. Кулаки, на которые были намотаны оба конца удавки, касались ушей Зинчука, его голова запрокинулась на спинку сиденья. Смутно различая шагающих мимо джипа прохожих, он вдруг понял, почему тонировка автомобильных стекол является столь прибыльным бизнесом именно в России, а не где-нибудь еще.
– Резко не дергай, – предупредил Сосо подручного. – Не хочу, чтобы этот мудак сдох раньше времени. И чтобы в штаны наложил, тоже не хочу.
– Ах… – хрипел Зинчук. – О-ох…
А радио верещало:
За этими девочками никто, кроме сопливых поклонниц, не гонялся, это было пустое сотрясение воздуха. Интересно, что бы они запели, если бы у них появились настоящие враги? Такие, с которыми рано или поздно приходится сталкиваться в реальной, непридуманной жизни.
– Тебе есть, что мне рассказать, Володя? – спросил Сосо. – Или удавить тебя сразу?
– Е…хе…сть… – натужно проблеял Зинчук, глаза которого были готовы выскочить из орбит.
– Ты уверен?
– Да…
Гоги предупредительно ослабил шнур, но, прежде чем к Зинчуку возвратилась способность говорить, он еще долго сипел и кашлял, сотрясаясь на своем сиденье. Помассировать горло ему не позволили, велели держать руки на коленях и вообще не рыпаться. Зинчук не понял, кто именно из двоих грузин съездил ему в ухо, да это его и не слишком беспокоило. Возможность дышать полной грудью – вот что было теперь самым важным. Все прочие проблемы, так живо волновавшие Зинчука еще несколько минут назад, отступили на самый задний план.
Беспрестанно покашливая, он заговорил, и слова его обгоняли не только друг друга, но и мысли.
– Значит, – подытожил Сосо, когда сбивчивый рассказ подошел к концу, – этот человек, которому ты назначил встречу, собирается убить меня?
– Встречу назначил он, а не я, – торопливо сказал Зинчук, почувствовав, как удавка вновь начинает перекрывать ему кислород.
Сосо его не услышал.
– Ты собирался отвалить этому человеку целых полтора миллиона за мою жизнь, – задумчиво продолжал он. – Слишком большие деньги. Он что, такой классный специалист?
– Нет, все совсем не так! Деньги я должен был отдать за Светлану. Ни о каком заказе и речи не было!
– Или ты сейчас признаешься, что заказал меня, или Гоги придушит тебя прямо здесь, – скучно сказал Сосо. – Я слыхал, что некоторые кончают, когда петля затягивается у них на шее, но, думаю, жизнь важнее такого сомнительного кайфа. Да, Володя?
Радио продолжало работать на полную громкость, но Зинчук слышал лишь этот голос да участившееся сопение Гоги за своей спиной. Он сказал «да», и покаялся, и признался, что координаты киллера ему неизвестны, и опять покаялся, хотя понимал, что спасения уже не будет, ничего не будет, все кончено.
Сквозь выступившие на глаза слезы виделось прояснившееся небо, освещенные солнцем дома, беззаботные люди, снующие по бульвару. Сидели возле своих полотен нахохлившиеся художники, поедали пирожки школьники, вырвавшиеся на перемену, волочились по тротуарам раскормленные голуби.
Вокруг джипа описывали круги две накрашенные девочки в слишком тонких для октября колготах и ненавязчиво пытались заглянуть внутрь. Приспустив стекло со своей стороны, Сосо сказал им:
– Попаситесь здесь еще минут десять, козочки, я за вами вернусь.
Выпустив сизое облачко выхлопных газов, джип тронулся с места и неспешно поплыл прочь, увозя Зинчука туда, куда ему совершенно не хотелось. Он сделал очередную попытку просунуть пальцы под шнур, перехвативший горло, и снова получил в ухо, после чего сохранял полную неподвижность до того самого момента, когда Сосо скомандовал Гоги: «Давай!»
Это произошло на пустынной кривой улочке, рассеченной надвое трамвайными колеями. Через несколько секунд она окрасилась для Зинчука в багровый цвет. Ему казалось, что тяжелый джип ходит ходуном от его отчаянных попыток освободиться, но на самом деле тряска была вызвана неровностями булыжной мостовой под колесами…
Когда опять начался асфальт, Зинчук уже не дышал, а его распухший язык не помещался у него во рту. Тело сбросили на набережной в конце улочки. Кувыркнувшись несколько раз на гранитном склоне, оно застыло в метре от воды. Слетевшая с правой ноги Зинчука туфля оказалось столь легкой и водонепроницаемой, что поплыла корабликом прочь.
Джип дал задний ход, развернулся и помчался в обратном направлении. Сидевшие в нем кавказцы болтали по дороге о чем угодно, только не про смерть бизнесмена, который теперь не представлял для них никакой ценности.
4
Подобранные на бульваре девочки занимались лесбийской любовью вяло, без огонька. Наблюдать за обитателями сухумского обезьянника и то интереснее. Когда Сосо наскучило это сомнительное представление, он приблизился к сплетенным в клубок подружкам, обхватил руками тот тощий задок, который находился ближе, и умело натянул его на себя:
– Оп-па.
– А презик? – спохватилась девочка.
– Шевелись, а то замерзнешь. – Сосо отвесил ей легкий подзатыльник, чтобы не пялилась на него через плечо. Он не любил отвечать на глупые женские вопросы. Женщины нужны мужчинам вовсе не для этого.
Обладательница мальчишеских ягодиц вздохнула и задвигалась, как механическая кукла. Вторая девочка разлеглась таким образом, чтобы клиенту было на что посмотреть, если возникнет такое желание, и принялась грызть ногти.
Этих соплячек уже ничем не прошибешь, раздраженно подумал Сосо. Для них посношаться – все равно что в сортир сходить. То ли дело чужие жены.
Подзадорив партнершу щипком за мягкое место, он и сам удвоил усилия, чтобы поскорее покончить с этой не слишком приятной процедурой.
– Все, – сообщил он, когда получил от задика то, что требовалось. – Можете одеваться.
– С вас все равно сто баксов, – нахально заявила та, которая не наработала и на десять. – Мы меньше чем на час не снимаемся.
Очевидно, подружкам не хотелось на улицу. Клиент потратил на них менее двадцати минут, и они рассчитывали провести оставшееся время в тепле. Тем более что на столе стояли вазы с фруктами и дорогие на вид бутылки.
– Вы получите свою сотню, – сказал Сосо, запахивая халат. – И столько же сверху. Только свои имена и адреса настоящие назовете, не левые.
– Зачем? – насторожились девочки.
Они явно не стремились к продолжению знакомства. Черт, выругался про себя Сосо, надо не забыть продезинфицироваться.
– Вы не языками болтайте, а запоминайте! – повысил он голос. – Я вас подобрал сразу, как только вы подошли. Никуда не ездил, ждать не просил. Вы сели, и мы поехали сюда. Все ясно?
Девочки переглянулись и одновременно пожали своими худенькими плечиками:
– Чего уж тут непонятного?
– А из джипа вышел бизнесмен в длинном пальто, – продолжал Сосо. – На вид ему было лет сорок пять. Полноватый, высокий. Физиономия круглая, нос картошкой, волосики редковатые, светлые.
– Слишком много информации, – пожаловалась та, которая все больше сачковала. – Оно нам надо – мозги сушить?
– Гиви! – рявкнул Сосо. Когда верный помощник просунул голову в комнату, ему было сказано буквально следующее: – Этих мартышек, – палец указал на притихших проституток, – увези и закопай.
– Живыми? – деловито спросил Гиви.
– Как хочешь. А мне привезешь новых. Только поинтересуйся сначала, как у них с мозгами.
– Да мы все поняли, мужчины, – забеспокоилась шлюшка с узкими бедрами, на которые она поспешно натягивала юбчонку. – Из машины вышел бизнесмен. Пальто длинное, морда круглая.
Гиви ухватил ее двумя пальцами за затылок и сделал вид, что собирается вывести из комнаты.
– У этого бизнесмена нос картошкой! – всполошилась ее подружка. – И волосы редкие.
– Значит, с памятью у вас все в порядке? – очень натурально удивился Сосо.
– В порядке, в порядке.
– Ладно, не надо их закапывать, Гиви. Возьмешь у них координаты и выдашь сотню на двоих.
– Обещали двести, – пискнула осмелевшая шлюшка.
– Надо было меньше умничать!
– Так мы просто пошутили. Вы что, шуток не понимаете?
– Брысь отсюда!!!
Сосо сделал такие страшные глаза, что подружек как ветром сдуло.
Оставшись один, он развалился на мятых простынях и уставился в потолок. Мысли шевелились в голове лениво, как дождевые черви в банке. Днем Сосо привык спать, а не заниматься делами.
Проклятая жизнь! Сколько бы у тебя ни было власти и денег, а всегда приходится делать то, что не хочется. И никуда от этого не деться, разве что в могилу. Стоит расслабиться, и все – поминай как звали.
Итак, мрачно размышлял грузин, первым делом нужно вычислить загадочного киллера, который якобы подрядился убрать его, Сосо, даром. Учитывая то, как ловко он пощелкал четверых бойцов, которые тоже изучали свои стволы не по учебникам, мужик этот опасен, и оставлять его в живых не следует, даже если он гнал Зинчуку порожняк, набивая себе цену. В городе должны бояться и уважать только одного человека, и зовут его Сосо Медашвили.
Когда будет устранен вольный стрелок, можно будет заняться фирмой «Домино», которая послужит в будущем неплохой дойной коровой. Акции-сракции, движимость-недвижимость, вексели-шмексели. Придется нанять головастых людишек, которые будут заниматься всей этой кухней, но без собственного дела сейчас никуда, время диктует новые условия игры.
Кабинет покойного Зинчука Сосо оставит за собой, уж очень знатный стол там стоит, да и потайной сейф – штука полезная. А в приемной пусть сидит вдова бывшего компаньона, Светлана. Кем она была в своих столицах? Топ-моделью, королевой красоты? Теперь это неважно. Отныне ее задача – ублажать нового хозяина. Дешево и сердито: нажимаешь кнопочку, и тебе тут же делают минет. На корешей, с которыми Сосо топтал зону, этот номер будет производить сильное впечатление. Не о таких ли сеансах мечтали они на нарах?
Вот что такое красивая жизнь. Жена убитого врага обслуживает тебя по высшему разряду и делает это совершенно бесплатно.
Сейчас бы на эту кровать Светлану! Да она одна стоит сотни шлюх! Кто посмел отнять у Сосо его любимую игрушку? Он еще не успел натешиться с этой породистой кобылицей, только-только объездил ее для начала, и нá тебе – ее увели из-под носа. Если так пойдет дальше, то завтра у Сосо заберут его «корейца», а послезавтра – дом. На Кавказе подобных оскорблений не прощают.
Рука сама собой отыскала трубку мобильника, валявшуюся возле кровати, пальцы начали методично набирать одну комбинацию цифр за другой.
Обзвонив нескольких знакомых и просто нужных людей, Сосо понял, что дневного отдыха у него сегодня не будет. Не тот случай.
Совершенно независимые источники свидетельствовали об одном и том же. Во-первых, Светлана Кораблева действительно была похищена, а ее телохранитель уже дал соответствующие показания следователю. Судя по описанию, похититель один к одному походил на того психа-одиночку, с которым имел дело Зинчук. Во-вторых, в городе начали просачиваться слухи о том, что с недавних пор команда Лехи Катка держит у себя какую-то бабу, которую никто в глаза не видел. Само собой, не для того, чтобы экономить на съемных телках.
Соединив воедино известные факты, Сосо нахмурился. Судя по всему, речь шла об исчезнувшей Светлане, а вольный стрелок, ведший переговоры с Зинчуком, работал на катковских отморозков.
Но кто такой этот Леха Каток, чтобы пересекаться с самим Сосо, завтрашним смотрящим по Курганску? Эти непонятки должны были закончиться для молодого беспредельщика очень плохо и очень скоро. Он сам дал повод разобраться с ним, и предъява светила ему самая веская из всех существующих – девятиграммовая, в латунной оболочке.
Сосо порывисто вскочил с кровати и крикнул:
– Иди сюда, Гоги! Дело есть…
Глава 14 Шпионские страсти
1
Кафе, в котором было велено ждать Костечкину и Светлане, радовало их почти стерильной чистотой, но огорчало отсутствием горячих блюд.
– Электричество отключили с самого утра, – пояснила официантка с извиняющейся улыбкой. Тем не менее она держала перед собой раскрытый блокнотик, готовясь зафиксировать в нем заказ.
– Тогда мне просто кофе, – капризно сказала Светлана.
– Говорю же: свет вырубили. – Улыбка официантки сделалась весьма натянутой.
– Я не лампочку Ильича заказываю, а кофе!
Костечкин сжал запястье раздраженной спутницы и произнес:
– Девушка шутит. Ей какого-нибудь сока, понатуральнее, а мне пива.
– Еще что-нибудь? – с надеждой предположила официантка.
– Вы как тот таксист, у которого тачка заглохла, – сказал Костечкин. – Двигатель не фурычит, а он интересуется: «Куда едем?»
Официантка захлопнула блокнотик и удалилась, топая каблуками, как копытами. Было ясно, что говорливый Костечкин нажил себе врага, не слишком опасного, но постоянного. Обслуживающий персонал и соловьев баснями не кормят.
– Ну и дыра, – буркнула Светлана, когда перед ней возник высокий бокал, наполненный чем-то оранжевым, а перед ее спутником – откупоренная бутылка «Будвайзера».
– Хорошо, что перед выездом перекусили, – откликнулся Костечкин и надолго присосался к своему пиву.
Невыспавшейся Светлане надоело наблюдать за его двигающимся кадыком уже на пятой секунде.
– Послушай, – сказала она, – ты Громова давно знаешь? Что он за человек?
– Знакомы мы без году неделя, а человек он правильный. – Костечкин пристукнул бутылочным донышком об стол.