Собирая по склону холма сухие ветки для ночного костра, Дункан на секунду выпрямился, чтобы посмотреть на закат.
— Небесные боги, помогите мне, — помолился он. — И вы, боги Земли, тоже. Волк же находится в вашей власти. Если вы не подаете мне знак, то помогите хотя бы избавиться от волка.
Дункан согнулся и приложил ухо к скале. Изо дня в день просил он богов о знамении, но еще ни разу…
И вдруг он услышал голос. Юноша затаил дыхание, вслушиваясь в идущие от скалы звуки. В это невозможно было поверить. Может быть, это звук водопада? Или поблизости бежит испуганное стадо? Но нет, сомнений не было. Голос, гулкий, повелевающий, доносился из глубины. Слова разобрать не удавалось, но принадлежали они несомненно только подземному богу.
Дункан поднялся со слезами на глазах. Овцы негромко блеяли, однако стадо занимало его сейчас очень мало. Несомненно, он получил знамение, и на этот раз оно ниспослано именно ему! А он еще сомневался, что получит его когда-нибудь.
Теперь самое важное — понять его смысл. Юноша снова прильнул к скале и принялся напряженно слушать. Голос, приглушенный и далекий, звучал не переставая, однако разобрать что-либо все не удавалось. Тогда он отбежал на несколько шагов и приложил ухо к другому камню, словно кость торчавшему из земли. Голос звучал здесь более отчетливо; время от времени даже можно было различить отдельные слова: «передать», «оборона» и что-то еще в том же духе. Правда, даже знакомые слова произносились с каким-то непривычным акцентом.
Дункан вдруг заметил, что вокруг уже темнеет, и поднялся, обуреваемый нерешительностью и страхом. Ответственность за овец с него никто не снимал. Надо было разжигать костры, иначе волк перегрызет половину стада. Но разве можно уйти сейчас, когда продолжает звучать этот таинственный голос. Дункан должен слышать его!
В густых сумерках мелькнул силуэт. Дункан схватил дубинку и… увидел, что пришла Колин.
Девушка была чем-то сильно напугана.
— Солнце закатилось, — прошептала она. — Я испугалась темноты и решила вернуться. Досюда оказалось ближе, чем до деревни, — вот я и вернулась.
Берсеркер приближался к ночной стороне планеты. Двигался он быстро, по-прежнему соблюдая максимальную осторожность. Машина уже просмотрела в своей электронной памяти сведения обо всех тысячах лет непрекращающихся войн со всевозможными формами жизни, и обнаружила данные, собранные на планете, весьма похожей на эту. На той планете берсеркеру, как и здесь, пришлось столкнуться с оборонными спутниками, но при этом он так и не обнаружил никаких признаков городов или радиосигналов. Люди, создававшие на той планете систему обороны, в какой-то момент по непонятной причине вступили в войну друг с другом. Ослабив собственные силы, они потеряли способность управлять созданной ими системой. Они не смогли даже восстановить информацию о том, на каких принципах основано их детище, и где расположены ключевые элементы.
И все же вполне возможно, что приближающаяся планета пытается заманить берсеркера в ловушку, заставить его войти в зону действия своей оборонительной системы; поэтому он и отправил вперед большую группу машин-разведчиков, которые должны были прорвать спутниковую связь, высадиться на поверхность и уничтожить все виды жизни. Подобными действиями они наверняка спровоцируют ответную реакцию. Если ее не последует, значит планета действительно беззащитна.
Костры ярко горели. Колин с копьем в руке следила за стадом. Волк волком, но Дункан решил всерьез заняться знамением. Он направился вверх по темному ночному склону, то и дело останавливаясь и прикладывая ухо к скальным выступам. И с каждым разом божий глас становился все громче.
Дункан понимал, что Колин наверняка специально все так устроила, чтобы остаться рядом с ним и помочь охранять стадо. И в глубине души был ей очень благодарен. Но сейчас все мысли занимал подземный голос.
Затаив дыхание, Дункан прислушался. Теперь он слышал голос, даже не наклоняясь к скале. Впереди, у подножия холма, виднелся каменной завал — зимой здесь сошла лавина. Возможно там есть пещера).
Подойдя к валунам, юноша обнаружил, что голос грохочет среди них.
— Атака продолжается. Жду приказа от человека. Прошу отдать приказ номер один. Говорит система планетарной обороны. Атака продолжается…
Отрывистые фразы продолжали вырываться из невидимого источника. Кое-что из услышанного было Дункану понятно. «Атака», «приказ», «человек»… «Прошу отдать приказ номер один» — эти слова наверняка означают просьбу загадать одно желание. Совсем как в легендах. Никогда больше он не будет смеяться над легендами, считая себя мудрее и выше их. Внезапно в голову его пришла мысль о том, что все, что с ним происходит, может быть подстроено деревенскими мальчишками. Но Дункан тут же отбросил свое подозрение. Трудно было представить, чтобы кто-то, забравшись в пещеру, мог вещать подобным голосом.
В пещеры разрешалось входить только священникам, но об этой пещере, по-видимому, не знали даже они. Эта пещера принадлежала Дункану, ведь знамение привело его к ней. Именно ему был дарован столь удивительный знак!
Испытывая скорее робость и смущение, чем страх, юноша проскользнул в щель между валунами и на ощупь двинулся вперед. Камни и земля под его ногами вскоре сменились ровной металлической поверхностью. Сделав еще несколько шагов, Дункан провалился в низкую пещеру со стенами из металла. Она в точности походила на те божественные пещеры, описание которых он не раз встречал в легендах, — длинная, гладкая, с круглыми стенами. Стены, правда, местами погнулись и провисли под грузом обрушившихся сверху камней. В тех местах, где стены изгибались, виднелось какое-то свечение, довольно сильное, исходящее словно от настороженных глаз неведомого гигантского животного. Благодаря ему можно было различить обстановку внутри пещеры.
Здесь голос уже казался сплошным криком. Дункан направился к тому месту, откуда исходил голос.
«Мы добрались до поверхности, — высланные вперед разведчики доложили берсеркеру по радио. Голоса их звучали бесстрастно, как и сами компьютерные символы, которыми они привыкли мыслить и изъясняться. — На этой планете разумная жизнь земного типа сосредоточена в деревнях. Мы уже уничтожили 839 жизнеединиц. Никаких признаков серьезного сопротивления и наличия оружия не обнаружено».
Берсеркер выждал еще немного, наблюдая за ростом числа уничтоженных жизней. Когда вероятность попасть в ловушку по оценке компьютеров упала до исчезающе малой величины, берсеркер вошел в окрестность планеты, сметая на своем пути оставшиеся оборонительные спутники.
— Здесь я, — произнес Дункан, падая на колени перед металлическим предметом, издающим громовой рев. Перед богообразом лежали плетеный коврик и яичная скорлупа. Когда-то священники приносили здесь жертвы, но затем, наверное, забыли об этом боге.
— Я здесь, — повторил юноша немного громче.
На сей раз, видимо, бог заметил его. Оглушающий рев стих.
— Ответ принят. Я — оборонный пункт 9 834, — произнес бог. — Сообщаю всем: пункт 9 834 принял на себя управление планетарной системой.
Ну как можно просить бога выражаться яснее?
После короткой паузы бог заговорил снова:
— Прошу отдать приказ номер один.
Эта фраза показалась Дункану вполне понятной, но он на всякий случай уточнил:
— Ты исполнишь одно мое желание?
— Я исполню ваши приказы. Аварийная ситуация. Сеть оборонных спутников уничтожена на девяносто процентов. Ответный удар со стороны планетарных средств обороны полностью запрограммирован. Требуется команда активации.
Дункан, все еще стоя на коленях, закрыл глаза. Бог выполнит его желание. Остальные слова Дункан понял, как предостережение о том, что желание следует выбирать очень тщательно и продуманно. Если он только пожелает, бог сделает его мудрейшим из вождей, храбрейшим и сильнейшим из воинов. Бог может даровать ему сто лет жизни или десяток юных и прекрасных жен.
Или Колин…
Где она? — вспомнил Дункан.
Там, в темноте, одна, а волк может бродить где-то рядом. Наверняка он прячется за границей светового круга, наблюдая за стадом и за девушкой. Может быть, как раз сейчас Колин кричит от страха, зовет на помощь…
Дункан почувствовал, как сжалось сердце. Волк победил его, разрушил магию этого великого момента, от которого зависела вся последующая жизнь. Дункан по-прежнему остается простым пастухом. Но если он мог заставить себя позабыть о стаде, то забывать Колин он не мог и не хотел…
— Уничтожь волка! Убей его! — выдавил из себя Дункан.
— Мне не понятен термин «волк».
— Убийца! Уничтожь убийцу! Вот мое единственное желание!
Дункан больше не мог выдержать присутствие бога. Он бросился вон из пещеры, на ходу оплакивая свою погибшую жизнь. Оказавшись наверху, он бросился искать Колин.
«Всем вернуться! — ревел электронный голос берсеркера. — Все назад! Ловушка!»
Услышав приказ, рассредоточившийся отряд машин-разведчиков оставил свою смертоносную работу и на предельной скорости устремился в небо, под Крыло своей гигантской металлической матери.
Слишком поздно. Слишком медленно.
Не успев достичь корабля, разведчики обратились в полосы раскаленного газа, испарились в брызгах, фейерверком рассыпавшихся по небу.
Берсеркер не стал дожидаться их. Он пытался уйти в глубокий космос, чувствуя, что ракеты системы обороны уже начали охоту за ним. Все свои электронные мозги, все схемы, до самой последней, он мобилизовал на решение одной задачи, на поиски ответа на мучивший его вопрос: по какой причине планета, чтобы заманить его в ловушку, пожертвовала таким большим количеством собственной жизни.
Вскоре берсеркер почувствовал впереди перед собой новую сеть силовых полей, преградившую ему путь к отступлению. Спасения не было.
Пламя охватило небо. Холмы сотрясались до самого основания. Верхушка горы, расположенной у входа в долину, исчезла, словно ее аккуратно срезали. Из самой горы уходил в бесконечность неба, насколько хватало глаз, гигантский столб, образованный почти невидимым изливающимся в небо веществом.
Дункан увидел Колин, приникшую к земле. Она что-то кричала, но глухой подземный гул топил все звуки. Овцы носились кругами, обезумев в свете небесного пламени. Где-то среди них промелькнул темный силуэт волка. Он тоже метался кругами. Напуганный громом и огнем, выглядел волк довольно жалко. Видимо и сам он в эту минуту позабыл о том, что совсем недавно наводил ужас на безмолвное стадо. Подобрав дубинку, Дункан, спотыкаясь, побежал к нему.
Он быстро нагнал волка, потому что двигался по направлению к нему, в то время, как обезумевший хищник метался кругами, не обращая на него никакого внимания. Волк повернулся к Дункану, отражение неба пробежало по его расширившимся зрачкам. Осознав нависшую над ним угрозу, он сжался, приготовившись к прыжку, но в этот момент юноша нанес ему сокрушительный удар.
Он победил это чудовище. Дункан ударил еще раз, потом еще и еще.
Внезапно в небе вспыхнуло бело-голубое солнце. Необыкновенное, летящее солнце, через какую-то минуту ставшее красным. Солнце распространилось по всему небу и обратилось в расплывчатое светящееся облако.
Земля успокоилась и все вокруг стало тихо.
Дункан брел куда-то, не разбирая дороги, пока не наткнулся на Колин. Девушка пыталась успокоить и собрать овец. Он помахал ей рукой и поспешил на помощь.
Волк был мертв. Чудесное знамение, о котором можно рассказывать сколько угодно, явилось Дункану. Боги сохранили ему жизнь.
Он бежал к Колин, И земля под его ногами казалась неподвижной и надежной, теперь уже навсегда.
ХРАМ МАРСА
Я видел и вижу сейчас то будущее, в котором вы, потомки Землян, возможно, преобладаете над волками планет и волками космоса. На каждом этапе вашей истории можно встретить множество людей, отбросивших личные интересы и посвятивших свои жизни служению идее, в которой они видят нечто более важное, нежели собственная жизнь.
Я не сказал «преобладаете», я сказал «возможно». Ведь в каждом поколении среди вас есть и такие, кто выбрал для себя служение богам тьмы.
* * *Что-то беспокоило его, мешало сосредоточиться. Он никак не мог вспомнить, кто он и где находится. Он не имел ни малейшего понятия о том, как давно с ним началось то, что происходит сейчас и что было раньше. Не мог он и сопротивляться охватившему его оцепенению. Он даже не мог решить, есть ли у него желание сопротивляться.
В уши проникала какая-то мелодия, которую распевали грубые голоса:
Со всех сторон он видел лес. Были ли эти деревья вокруг и пение настоящими — он не мог сказать. Мозг его был захвачен проносящимися сумбурными картинами.
Он видел этот храм. Храм из стали, в форме навевающего страх корпуса берсеркера, наполовину погруженный в темную землю. Стальные ворота пели и вздрагивали на вырывавшемся из храма холодным ветру, гневно бушующем в стонущем лесу. Вся сцена окрашена в тусклый серый цвет и только сверху освещается проблесками нарождающегося утра.
Уверенным шагом победителя прошел он через грозные, словно лапы огромного зверя, ворота и направился к входу в храм.
Внутри храма — калейдоскоп насилия, какой бывает только на бойне. Орды людей-призраков изображены в сценах жестоких битв изуродованными до неузнаваемости. Там же женщины, изрезанные машинами-убийцами, дети, которых пожирают чудовищные животные. И он, покоритель, принимает все это, торжествует при виде плодов своей победы, хоть и понимает, что все это — видение, возникшее в его мозгу под действием каких-то внешних сил, навеянное словами звучащей в его ушах мелодии.
Он не в состоянии определить, сколько времени это продолжается. Конец наступает внезапно — давление на мозг ослабевает, пение прекращается. Расслабление столь велико, что он неуклюже падает на мягкую поверхность и закрывает глаза. Он слышит только собственное дыхание, все вокруг стихает.
Мягкий глухой звук заставляет его открыть глаза. Рядом с ним упал короткий металлический кинжал — кто-то неведомый подбросил его. Он находится в круглой, светлой и знакомой комнате. Сферические стены сплошь покрыты фресками с изображением бесчисленных вариаций на тему кровавого насилия. В одном углу комнаты, позади невысокого алтаря, стоит статуя вооруженного мужчины, сжимающего в руках поводья колесницы и алебарду. Мужчина этот — больше, чем человек. Он значительнее самой жизни. На лице его маска беспощадного гнева.
Все это он уже видел прежде. Увиденное почти не вызывает у него никаких чувств. Исключение составляет только кинжал, который притягивает к себе словно магнит. Сопротивляться мощному напору разрушительных сил невозможно. Он подползает к кинжалу, сквозь туман замечая, что сам, подобно божественной статуе, одет в кольчугу. Завладев кинжалом, он ощущает прилив сил, поднимающий на ноги. Выжидая, он смотри вокруг.
На фоне непрерывных фресок возникает дверь. Она открывается, и в храм входит какая-то неясно очерченная фигура. На ней аккуратно пригнанная униформа, лицо худое и суровое. Выглядит фигура как человек, но это не так: вонзая кинжал, он замечает, что крови нет.
Бездумно, с каким-то наслаждением он еще несколько раз ударяет манекен изо всех сил. Затем он поднимается и победно стоит рядом с поверженной пластиковой жертвой. Металлическое лезвие внезапно нагревается в руке, и он роняет кинжал на пол. Все это происходило прежде, много-много раз.
Раскрашенная дверь открывается снова. На сей раз входит настоящий человек — мужчина, одетый в черное. У него пышные брови и гипнотический взгляд.
— Назовите мне твое имя, — приказывает мужчина. Голос его принуждает к повиновению.
— Меня зовут Жор.
— Как зовут меня?
— Катсулос, — монотонно произносит Жор. — Ты из секретной полиции Эстила.
— Правильно. И где мы находимся?
— В космосе. На борту корабля Нирвана П. Мы ведем к Ногаре его новый летающий замок. Ногара сейчас где-то на краю галактики. Когда он взойдет на борт, я должен позабавить Верховного Лорда, убив кого-то этим кинжалом. Иначе другой гладиатор будет развлекать его, убивая меня.
— Уровень горечи — нормальный, — произнес кто-то из соратников Катсулоса, появившись в дверях позади него.
— Да, он всегда сразу же отвечает, — добавил Катсулос — Посмотрите только, какой экземпляр! Глядите, это — ритм работы его мозга? — Он показал остальным оторванный кусочек с диаграммой, снятой каким-то регистрирующим устройством.
Они стояли и обсуждали Жора словно подопытного кролика. Жору оставалось только слушать и ждать. Они учили его тому, как он должен вести себя, и были полностью уверены, что он ни на секунду не ускользает из-под их влияния. Ничего, придет день, и он покажет им, сколь глубоко их заблуждение. Он выберет подходящий момент. Пока еще не поздно. Жор поежился — металл кольчуги холодил его кожу.