– Та-а-ак… И куда она отправилась после нее?
– Не знаю, может, домой.
– Но домой она не пришла.
Лицо Ирины исказилось, и она зарыдала. Труфанов заговорил мягким дружеским тоном.
– Если что-то знаешь, скажи. Мать с ума сходит.
Девушка кивнула.
– Мне кажется, в последнее время у нее кто-то появился.
– Мужчина? – Василий достал блокнот.
Ирина снова кивнула.
– Суворов Михаил? – предположил следователь.
Она мотнула головой.
– С Мишкой они давно. Он только друг. Этот появился недавно.
– Она что-то рассказывала?
– Нет, никогда.
– Тогда откуда ты знаешь?
– По ней всегда видно, когда влюбляется.
– Часто? – спросил Василий.
– Что? – Ирина распахнула глаза.
– Влюбляется, говорю, часто?
Маркелова ненадолго задумалась.
– Ну, может, один раз в год.
– А как же Суворов?
– Я же сказала, он для нее только друг.
– Он-то об этом знает?
– В смысле?
– Что он – только друг.
– Думаю, нет.
– Зачем же его манежить?
– Вопрос не по адресу, – отмахнулась Ирина. – Он не мой друг, а ее.
– Согласен, – усмехнулся Василий. – И все-таки, возвращаясь к нашим баранам…
– О баранах не говорили.
– Это к слову, прости. Так вот, возвращаясь к этому человеку, в кого влюбилась Елена. Ты о нем что-нибудь знаешь?
– Его зовут Олег.
– Это она сказала?
– Нет.
– Тогда откуда ты это знаешь.
– У нее есть привычка, о чем думает – то рисует. Откроет последнюю страничку тетради – и давай рисовать. В последнее время она рисовала мужской профиль и рядом красивую букву «О».
– Тогда почему Олег? – спросил следователь.
– А вы попробуйте придумать другое имя на букву «О».
– Осип, – не задумываясь, сказал Василий.
Ирина почесала переносицу и смущенно призналась:
– Может, и Осип, но я думаю, все же Олег.
– Хорошо, предположим, Олег. У вас есть общие знакомые с таким именем?
– Позвать?
Труфанов кивнул:
– Позови.
Она крикнула:
– Олежка, Кочетов! Подойди! – и махнула рукой.
К ним подбежал шустрый рыженький мальчуган. Василий спросил:
– Одноклассник?
– Ну и что? – с напором ответил пацан.
– Иди себе. Ничего, – проводив его взглядом, лейтенант снова обратился к Маркеловой: – Давай кого-нибудь посерьезней.
– Олег Михненков.
– Кто это?
– Вместе занимаемся в драмтеатре.
– Как его найти?
– Он работает вторым секретарем горкома ВЛКСМ.
– Ого… – Труфанов записал имя. – Еще есть Олеги?
– Нет. Больше нет.
– Ну, тогда последний вопрос: во сколько в тот вечер ушла Свиридова?
– Ровно в одиннадцать.
– За ней никто не пошел?
Ирина потупилась и немного замялась.
– Ну? – повторил следователь.
– Я не знаю.
– Что значит – не знаю? Ты говоришь – видела, как она ушла ровно в одиннадцать.
– Меня там не было. Я сказала, потому что она всегда уходит в одиннадцать.
– А ты где была?
В этот момент прозвенел звонок. Его пронзительный клич пронесся по коридорам и лестницам. Все, кто крутился, вертелся, бегал и прыгал, мгновенно разлетелись по классам.
Ирина спросила:
– Я могу идти на урок?
– Иди, – кивнул Труфанов.
Василий вышел из школы, остановился и вдруг ощутил сильнейшую дисгармонию. Ему не раз приходила одна идея, которую он прятал в дальний угол сознания, обещая себе реализовать ее в ближайшее время. Похоже, это время пришло. Лейтенант Труфанов отправился на автовокзал.
Перемещения с места на место в маленьком городе имеют очень приятное свойство: все получается очень быстро. Время будто растягивается, и перечень дел от этого значительно возрастает. Не прошло и десяти минут, как Труфанов уже оказался в автовокзале, у авиакассы.
В очереди стояли две заслуженные пенсионерки. Их заслуги сразу бросались в глаза, поэтому он решил не предъявлять удостоверение, а встать в очередь и подождать. Когда подошел его черед, он показал через окошко милицейское удостоверение. Кассирша спросила:
– Вам билет или вы по другому вопросу?
– По другому, – сказал Труфанов.
– Сейчас открою дверь, у меня как раз перерыв. – Она высунула голову в овальное окошко кассы и прокричала: – Просьба не занимать! Перерыв полчаса.
Василий зашел в узкую дверь.
– Что за дело?
– Вы сохраняете копии проданных авиабилетов?
Кассирша ответила:
– У нас есть журнал учета. А копии мы отправляем в главное управление.
– Могу я посмотреть ваш журнал?
– Только за этот год, – предупредила она.
– Мне хватит, – заверил ее Труфанов. – Только покажите графу, где фамилии пассажиров.
Усадив следователя за стол и показав графу с фамилиями, кассирша уселась в сторонке, включила чайник и достала из сумки два бутерброда.
– Чайку не желаете? – спросила она с провинциальной сердечностью.
Василий вежливо отказался, продолжая вести пальцем вниз по списку. Наконец нашел фамилию Свиридовой. Инициалы совпали – «Е» и «С» – Елена Сергеевна.
– Та-а-ак… – Труфанов заинтересованно придвинулся ближе.
– Неужели нашли? – спросила кассирша, продолжая жевать.
– Нашел! – радостно сообщил он.
– Где? – Женщина придвинулась, увидела под его пальцем фамилию и громко произнесла: – Так она через три часа улетает в Сочи!
Труфанов обеспокоенно поднял глаза.
– На чем я могу доехать до аэропорта?
– Отсюда – только на такси.
– Долго ехать?
– Часа два.
– Где такси?! – крикнул Труфанов.
Женщина-кассир кинулась к двери, открыла ее и первой выскочила в зал ожидания. Там показала рукой на стоянку, и Труфанов побежал, тяжело топая башмаками.
Глава 16. Девочка попала в историю
Машина Труфанова уже минут пять стояла у ворот дома Кораблева.
– Забыла вам рассказать! – Дайнека схватила полковника за руку. – В той сумке был спрятан билет в Сочи. Витольд Николаевич вспорол подкладку – и он там лежал.
Дверца автомобиля открылась, и строгий голос спросил:
– Что здесь происходит?
– Мы разговариваем, – узнав Кораблева, Дайнека решила все объяснить.
– А молодой человек знает, сколько сейчас времени?
Открылась и захлопнулась дверца. Обернувшись, Дайнека увидела, что полковник Труфанов вышел, и услышала его голос:
– Здравствуй, Витольд Николаевич!
– Здравствуй, Василий! Ну, извини, не знал, что Людмила с тобой.
– У нас, понимаешь, убийство на концерте случилось. Решил девочку довезти.
– Кого убили? – спросил Кораблев.
– Завхоза Сопелкина. Я, как узнал, сразу туда.
Дайнека вылезла из машины и приблизилась к мужчинам.
– Это я его нашла, прямо за сценой.
– Что значит нашла? – спросил Витольд Николаевич. – Шла и споткнулась?
– Он выпал из декораций в запаснике.
Кораблев повернулся к Труфанову.
– Надеюсь, ты понимаешь, что девочка тут ни при чем?
– Понимаю, – кивнул Василий Дмитриевич. – Нам бы с тобой поговорить надо…
– Пойдем в мой кабинет. А ты, Людмила, иди в гостиную, там все наши дамы, не хватает только тебя.
Мужчины поднялись на второй этаж, а Дайнека прошла в гостиную.
– Доченька! – воскликнула Людмила Николаевна. – Мы тебе звоним, звоним, а ты не берешь трубку.
Плюхнувшись на диван, Дайнека проверила телефон и увидела четыре пропущенных вызова.
– Прости, мама. Когда была на допросе, поставила на беззвучный.
Людмила Николаевна замерла, перевела взгляд на Марию Егоровну, потом на Надежду и снова на дочь.
– О каком допросе ты говоришь?
– В Доме культуры убили завхоза Сопелкина.
– Боже мой! – воскликнула Мария Егоровна. – За что же? Такой приятный, вежливый человек…
– Ты здесь при чем?! – воскликнула Людмила Николаевна.
– Я первая обнаружила труп, – ответила Дайнека.
– Где? – В голосе матери появились трагические нотки.
– За сценой.
– С тобой кто-нибудь был?
– Нет. Я была совершенно одна. Тащу ящик, темно…
– Собирай вещи! – распорядилась Людмила Николаевна. – Мы уезжаем!
– Мне нельзя, я главный свидетель…
И здесь вмешалась Надежда.
– Зачем же так сразу? Ее наверняка ни в чем не обвиняют.
– Еще бы ее обвиняли! Мы уезжаем!
– Подожди, – вмешалась Мария Егоровна. – Сейчас придет Витольд и все нам расскажет. Иди к столу, – сказала она Дайнеке и налила ей чаю.
В комнату вошел Витольд Николаевич, за ним – полковник Труфанов.
– Налей-ка и нам, – попросил Кораблев.
– Мне не надо, спасибо! – отказался Василий Дмитриевич. – Поздно уже. Завтра с утра на работу.
– В выходной? – удивилась Мария Егоровна.
– Человека убили, Людмила, наверное, рассказала.
– Да-да! – закивала старуха. – Геннадия Петровича, земля ему пухом… Да кто ж на такое решился? Кому он дорожку перебежал?
– Завтра с утра начнем выяснять, – вздохнул полковник.
– Идем, я тебя провожу, – сказал Кораблев и похлопал Труфанова по плечу. – Кстати, сумку Свиридовой не заберешь?
– Пусть у тебя побудет. Затребую из архива ее дело – там будет видно.
Труфанов попрощался и вышел из дома. Витольд Николаевич проводил его и быстро вернулся.
– Ну, что? – взволнованно спросила Мария Егоровна.
– Ничего. Живем, как и жили. – Он повернулся к Людмиле Николаевне: – И не надо никуда уезжать. Здесь вы в безопасности. – Потом сказал только Дайнеке: – Идем-ка, нужно поговорить.
Он усадил ее на стул в своем кабинете.
– Я говорил с Труфановым. На мой взгляд, зря ты ввязалась в эту историю. Понимаешь… – Он прошелся по кабинету. – По своему опыту знаю: подобное притягивается подобным. Нет ничего случайного в том, что именно ты обнаружила труп. Все это звенья одной цепи. Слава богу, тебе больше не нужно появляться в Доме культуры. – Витольд Николаевич улыбнулся. – За Марию Егоровну не боюсь. Она жена чекиста, никогда никуда не ввязывается и не говорит лишнего.
– Я тоже никому ничего… – пробормотала Дайнека.
– Уж тут не скажи-и-и-и!.. – протянул Кораблев. – Такую бурную деятельность развила…
– И что же мне теперь? Бросить и забыть обо всем?
– Была бы ты моя дочь или внучка, я велел бы тебе сделать именно так. Но поскольку я для тебя посторонний, могу только советовать.
– Вы показали Труфанову билет и сумку?
– Показал.
– И что он?
– Ты же слышала: велел подержать у себя. – Кораблев остановился посреди кабинета, посмотрел на часы. – Теперь иди спать. А с утра – марш на озеро загорать. Я просил Труфанова, чтобы завтра тебя не тревожили.
Глава 17. Ирина
На пляж Дайнека отправилась в скверном настроении. На нее вдруг напала такая тоска, от которой захотелось сбежать в Москву. Казалось, жизнь остановила свое течение, и она бродит по колено в застоявшейся болотной жиже.
– Скучаем?
Дайнека открыла один глаз. Рядом с ней на песке стояла пара крепких ботинок.
– Иди, куда шел, – сказала она и, повернув голову, легла на песок другой щекой.
– А я шел сюда.
Дайнека открыла другой глаз: ботинки оставались на прежнем месте. Она села, взяла выше и наконец улыбнулась.
– Сегодня встретились не случайно, – заметил Вячеслав. – Я нарочно тебя искал.
– Зачем?
– Думал, скучаешь. Ты же никого здесь не знаешь.
– Не знаю, – согласилась Дайнека.
– А как время проводишь?
– Никак. Скучно мне, Слава.
Он улыбнулся:
– Вот видишь, помощь пришла вовремя. Давай надевай платье, собирай вещи, едем на машине кататься. – Он кивнул на воду: – На лодке уже плавали.
Мгновенно подхватившись, Дайнека натянула на себя платье, сложила полотенце в пляжную сумку. Спустя пару минут она уже сидела в машине.
– Что там вчера случилось в Доме культуры? Говорят, кого-то убили, – спросил Вячеслав.
– Сопелкина.
– Что значит – Сопелкина?
– То и значит, что Геннадия Петровича – кинжалом в самое сердце.
– Не может быть!
– Я тебе говорю.
– Ну, ты даешь…
– Это не я даю. Я здесь совсем ни при чем.
– Кто убил?
– Неизвестно.
Вячеслав замер, осознавая случившееся. Просчитав какие-то свои резоны, сердито сказал:
– В понедельник точно ремонт не начать! Говорил я ему: давай побыстрей!
– Слава, – остановила его Дайнека, – живого человека убили, а ты про ремонт!
– Прости. Конечно, это неправильно… Что ж теперь?.. Давай покажу тебе город. – Его лицо сделалось замкнутым, даже суровым.
Как и обещал, он провез ее по всему городу, зачитал вслух названия ресторанов, банков, кинотеатров и магазинов. Никаких иных достопримечательностей здесь не было. Узнав, что в парке она уже побывала, Вячеслав притормозил на окраине у какой-то горки, которую называли Третьей скалой. Они вскарабкались по каменистым уступам, посмотрели на город и тем же путем, только с бо́льшим трудом, спустились к машине.
Во время спуска у Дайнеки созрела идея: почему бы не найти Ирину Маркелову? Город-то маленький. Все друг друга знают.
Поэтому, как только они сели в машину, она предложила:
– А давай ты поможешь мне найти одного человека?
– Давай, – согласился Вячеслав. – Что за человек?
– Ирина Маркелова, ей сейчас примерно сорок семь лет. Можем попробовать?
– Это связано с тем паспортом?
Дайнека кивнула, и Вячеслав ненадолго задумался.
– Среди моих знакомых такой нет. Дай-ка я позвоню матери. – Он взял телефон. – Мам, знаешь Ирину Маркелову? Да нет, немолодая, твоего возраста… Городская… Ага… Фамилия, скорей всего, девичья.
На этих словах Дайнека энергично закивала головой.
– Точно девичья, мне подтвердили.
Чуть позже Вячеслав спросил у Дайнеки:
– Не знаешь, в какой школе она училась?
– Рядом с улицей Ленина, дом восемнадцать – какая?
– Девяносто девятая.
– Значит, Ирина училась там.
– Мам, в девяносто девятой. – Он замолчал, и было слышно, что женщина на другом конце провода что-то рассказывает. Наконец он спросил: – Ты уверена? Адрес ее знаешь? – и бросил Дайнеке: – Теперь ее фамилия Гурина. Адреса мать не знает, но они наши соседи по даче, их участок через три дома.
– Едем на дачу! – от переизбытка чувств Дайнека поцеловала его в щеку.
Минут через десять они въехали в дачный кооператив. Дайнека впервые видела, чтобы дачи располагались через дорогу от городских домов.
– Не понимаю, – сказала она. – Для чего возвращаться в квартиры, если можно жить здесь?
– Многие так и делают, – заметил Вячеслав.
Они свернули на третью улицу и остановились возле двухэтажного дома.
Дайнека вылезла из машины и нажала кнопку звонка. Ожидая, когда откроют калитку, посмотрела на Вячеслава. Он махнул ей, дескать, иди одна, я подожду.
Калитка открылась. Дайнека ожидала увидеть кого угодно, только не того, кто стоял перед ней.
– Ираида Ефимовна?.. – удивленно прошептала она.
– Людмила? – с таким же удивлением произнесла методист Дома культуры.
– Что вы здесь делаете? – Вопрос был идиотским, Дайнека поняла это после того, как Ираида Ефимовна ей ответила:
– Это моя дача, я здесь живу.
– Можно? – Дайнека зашла во двор. – Нам нужно поговорить.
– Проходите…
Ираида Ефимовна закрыла калитку и направилась в дом. Дайнека – за ней.
– Ведь это вы – Ирина Маркелова?
– Да, я. Гурина – моя фамилия по мужу.
– А почему вас теперь зовут Ираида?
– А вы попробуйте поучиться в школе с именем Ираида.
– А что в этом плохого?
– Ираида рифмуется с «гнида». Как вы понимаете, гнидой быть не хотелось.
– Но ведь теперь…
– Теперь меня никто гнидой не обзовет.
– Ну да, – сообразила Дайнека. – Все постарели и больше не дразнятся.
Ираида Ефимовна укоризненно скорректировала:
– Все повзрослели…
Они зашли на кухню, хозяйка спросила:
– Чаю хотите?
– Хочу, – сказал Дайнека. – У вас есть большая кружка?
– Есть, – Ираида Ефимовна с удивлением оглядела странную гостью, не подозревая, что ее резоны совсем просты: за большой кружкой можно дольше разговаривать.
Кружка с чаем опустилась на стол перед Дайнекой.
– О чем хотите поговорить? – спросила хозяйка.
– Вчера вечером в Доме культуры убили Сапелкина.
– Мне уже сообщили, – отозвалась Ираида Ефимовна.
– Его убийство связано с исчезновением Лены Свиридовой. Во всяком случае, мне так кажется… И не только мне – так думают полицейские.
– С чего бы это вдруг?
– Недавно я нашла сумочку с ее паспортом. Это полностью опровергает версию, что она куда-то уехала.
– А вы здесь при чем? – Ираида Ефимовна не садилась за стол, давая понять, что разговор будет коротким.
– При том, что это я нашла паспорт. Сопелкина, кстати, тоже я обнаружила. Почему, когда я расспрашивала вас про Свиридову, вы не сказали, что были ее подругой?
– Я никому ничего не должна. – Ираида Ефимовна поправила копну курчавых черных волос. – Даже если ничего не сказала – это ни о чем не говорит.
– Да не-е-е-ет… – протянула Дайнека. – Говорит, и очень о многом.
– Бросьте!
– Мне, например, кажется: вы что-то скрываете.
– Жалею, что пустила вас в дом!
– Ну, так прогоните, и я сразу пойду в полицию, чтобы сообщить одну информацию…
– Не смешите меня! – Гурина улыбнулась.
И тогда Дайнека сказала то, чего сама от себя не ожидала:
– Я скажу им, что когда мы с Сопелкиным говорили на складе в подвале, вы подслушивали под дверью!
Эту чушь она придумала только что и уже приготовилась бежать до калитки, но то, что случилось дальше, ее ошеломило. Ираида Ефимовна тяжело села на стул, опустила голову и горько заплакала.
Дайнека тихо спросила:
– Вы знали, что я нашла паспорт? Откуда?
– Валентина Михайловна мне рассказала…
– И вы подслушивали потому, что вас что-то связывало с Сопелкиным?
– Мы были с ним в отношениях, – ответила Гурина, не переставая плакать.
– Вам известно, как пропала Лена Свиридова?
Ираида Ефимовна вскинула голову: