Но, увы, было уже поздно.
Стоило им собраться, как из дверей кинотеатра вырвалась плотная волна живой плоти.
Впереди неслись псы – и обычные, и мутанты, вперемешку. За ними – что-то вроде сусликов с питбуля величиной.
И члены группы побежали, отчаянно отстреливаясь. Военные, сталкеры, ученые – все бежали, что-то выкрикивая и паля наугад, а вокруг проносились все новые табуны тварей Московской Зоны. Иные из них не обращали на людей внимания, кто-то рычал, но потом отбегал обратно в общий поток, а некоторые в ярости набрасывались на людей, и бывало, что добирались до горла, даже простреленные очередью из автоматов.
Загрохотал РПК в руках Дымова, но это мало помогло. Потом впереди появился Шельменко с трубой «Шмеля» на плече и выстрелил, однако заряд взорвался слишком близко, и пламя накрыло и их командира.
Антон тоже стрелял в атакующих тварей, моля всех богов и чертей мира помочь. Если на них повернет основной поток, то не спасет ничего.
Последними им попалась стая существ, похожих на припятских крысособак, но меньше и с мордами, уродливо похожими на человеческие. У Арсеньева промелькнула мысль, а что, если это бывшие люди? Бред, конечно, но если ему, биологу, такое в голову лезет, то что говорить о прочих?
Монстры вызывали безотчетный ужас у всех уцелевших зонопроходцев. Разумных мутантов им в Москве только не хватало! Впрочем, и простые мутанты любой Зоны нередко обладают острым интеллектом, по крайней мере если речь идет о ловле и преследовании добычи.
* * *Следующие несколько часов они пробирались по бывшему Центральному округу, вступая в схватки с арьергардными отрядами местного Гона (или как там назовут это явление).
Двух последних бойцов из группы лейтенанта Дымова они потеряли, когда пришлось отбиваться от ракопрыгов (так определил этих созданий Арсеньев, ибо ничего другого в голову не приходило).
Существа эти напоминали больших, с крупную собаку, креветок в толстом крепчайшем костяном покрове. Огромные фасеточные глаза выдавали насекомое происхождение уродцев, а цепкие костяные лапы с острыми мечевидными копытцами могли одинаково хорошо использоваться и для бега, и для того, чтобы терзать добычу. При этом передвигались, забавно подпрыгивая на всех шести конечностях. Да только вот ничего потешного нет, когда такая живность прыгает на человека, насаживая его на свои костяные мечи, как букашку на булавку.
А потом их маленький отряд встретил трех созданий, напоминавших нечто среднее между тигром и медведем, хотя по размерам не дотягивали ни до того, ни до другого – с мелкую пони.
Вынырнувшая из-за гаражей здоровенная мохнатая тварь буровато-серой расцветки и с белым пятном на морде при виде людей издала низкий утробный звук, готовясь к атаке, и прыгнула. На того, кто оказался ближе, на Арсеньева, подняв при этом длинный хвост.
– …….!!! – выругался Антон.
Стиснув зубы, он поднял ружье и ударил, не глядя. Приклад врезался в хребет, тот хрустнул, хищник обмяк.
Второй кошкоид зарычал, биолог испугался – прямо перед ним была разинутая зловонная пасть с четырьмя рядами зубов. Чудище издало ни на что не похожий вопль – низкий, гортанный, вибрирующий, от обертонов которого, казалось, звенели кости черепа. Взбешенный зверь рванулся вперед…
Впоследствии Антон не мог объяснить, как и почему он это сделал. Все получилось само собой. Вороненый ствол «Сайги» глубоко вошел в глотку мутанту. Выпученные алые глаза, тяжелый хрип… Выстрел, разорвавший уродливую ушастую голову…
А потом Антон понял, что сидит на земле, пытаясь закрыть уши руками, а в двух шагах от него лежит дохлый мутант.
Дальше они наткнулись на стоянку беженцев – военные, полицейские, гражданские, женщины и дети…
У всех этих людей словно кто-то выпил внутренности. Кожа цела, а кости мягкие, и внутри человека все обратилось в кисель. Если коснуться тела, мертвец колыхался, как студень. Раньше такого не было. Всякое случалось, но мутанта, что питается таким образом, Антону видеть не приходилось. Ни лично, ни в справочных файлах и инструкциях.
Потом попали под пси-удар – то ли атака какого-то мутанта, то ли аномалия с неведомыми свойствами.
Палочкин опустился на колени, что-то мыча. Антон не понимал, почти не слышал его. Его друг стоял на коленях, слюна капала из разинутого рта, в котором не хватало зубов. Потом он еще катался по земле, держась за живот, в приступе удушающего, без кислорода в легких, выдавленного спазмами истерического смеха.
Правую сторону тела Антона свело судорогой, пальцы рук крючило, так что ногти впились в кожу. Голова кружилась, горло жгло будто кислотой, кровь стучала в висках. В глазах потемнело.
Стало ясно, что в лабиринтах улиц их везде ждала смерть, и они отступили в сторону Таганки. Расчет оказался неверен: проспект перегородил целый куст аномалий – здоровенный, вырытый «силовыми вихрями» котлован, окруженный грудами земли и асфальта с бетоном, полный бурой воды, бурлившей от вихрей и кипевшей от знакомых Арсеньеву «рыжих огней» и электрошаров. Вокруг – машины и автобусы, перекореженные и разбитые, как пластиковые детские игрушки…
На коротком совещании капитан Рунов (за глаза называемый в ЦАЯ Врунов) коротко сообщил, что он как старший по званию принимает командование, и они эвакуируются по плану «Алеф» – дойдут до радиомаяка и вызовут спасателей.
Это было три дня назад…
* * *Антон тряхнул головой, выныривая из жуткого полусна, наполненного воспоминаниями. Впрочем, реальность, вонючая сырая реальность бандитского схрона, за стенами которого был кусок мира, что уже не принадлежал человеку, оказалась не намного лучше.
Он вновь прикрыл глаза…
Глава 4
Московская зона отчуждения (бывшая Москва), Лосиный ОстровПока сталкер стоял и шелестел листами карты, они переводили дух. Кира в изнеможении уселась на рюкзак, Антон же, заглядывая через плечо проводника, с интересом изучал карту.
Не карта, а настоящий атлас – сшитая из разнокалиберных листов тетрадь, исчерканная разноцветными фломастерами. Обведенные круги, овалы и многоугольники, пунктиры маршрутов черного, красного и серого цветов – видать, так отмечались проходимость и безопасность, знаки радиационной и химической опасности, схематичные изображения каких-то зверушек – обычно с раскрытой зубастой пастью. Листы из обычного атласа Москвы и рабочие топографические…
В общем, типичная сталкерская карта, знакомая Антону по прежним командировкам. Обязательно бумажная – ибо на электронику надежда слабая, и если даже сдохнут все приборы, то с такой все равно есть шанс выбраться. Такие карты дорого стоят – случалось, за них убивали.
Убрав карту, сталкер решительно свернул на заросшую тропку.
– Там дальше нет прохода, – ответил Дракон на немой вопрос Антона. – Целое поле аномалий, как, честное словно, высрал кто-то, плюс полквартала развалин. То есть, может, и есть, но его надо искать, а времени нет, да и неохота. Нам еще нужно найти пропускной пункт. Не дай бог попадемся какому-то особо злому патрулю, могут пристрелить без разговоров.
– А патрули что, уже получили приказ стрелять без предупреждения? – удивился биолог.
– Не исключено, – вдруг сообщила Кира, встревоженно поморщившись.
Видимо, опыт общения с патрулями у нее был не лучший.
И Антон вдруг подумал, что толком о спутнице ничего не знает, – вчера времени не было и не до того было. Кто она – застрявшая тут горожанка, туристка в поисках острых ощущений – были и такие – или?..
Дракон тоже многозначительно ухмыльнулся, скосив глаза на девушку.
– Ну что, пошли, славяне, – распорядился он.
* * *Сегодняшним утром их спаситель поднял обоих довольно бесцеремонно и скомандовал готовиться в дорогу, не дав толком даже поесть.
Сперва он собрал свой рюкзак – сложил в него часть контейнеров с артефактами и почти все бандитское добро.
Антон не возражал – хотя не сказать, что совсем остался равнодушен к банкнотам и золоту, но, как ни крути, это добыча Дракона – по праву. Да и крови на этом всем немало должно быть.
Кира, в свою очередь получив рюкзак, принялась складывать в него консервные банки с фасолью, тушенкой; шоколад и зачем-то – кофе.
Ученый даже удивился – неужто отважная экстремалка собирается продолжить марш по Зоне? Или просто запасается на случай непредвиденной задержки? Изумление усилилось, когда она сгребла в рюкзак россыпь автоматных патронов, лежавших на столе.
Дракон внимательно посмотрел на это и вдруг, отслюнив пухлую пачку евро, протянул девушке, прибавив сверху еще и рубли.
Антон хотел было спросить, зачем их спаситель дает деньги совершенно незнакомой девушке, но так и не решился.
Сам же Арсеньев ничего не взял – только пачку патронов для «Сайги» из бандитского арсенала. Да еще прихватил армейский термос, в который вылил остаток воды.
Антон хотел было спросить, зачем их спаситель дает деньги совершенно незнакомой девушке, но так и не решился.
Сам же Арсеньев ничего не взял – только пачку патронов для «Сайги» из бандитского арсенала. Да еще прихватил армейский термос, в который вылил остаток воды.
Оставались еще артефакты. Следовало бы, конечно, прихватить что-нибудь особо любопытное, но непонятно, как отреагирует Дракон. К тому же в ЦАЯ их полагалось сдавать за достаточно смешные деньги, а потому лишний раз тащить тяжесть как-то не улыбалось.
Поглядев на биолога оценивающе, сталкер хмыкнул и полез к себе в рюкзак. Погремев там чем-то, вытащил на свет божий стеклянную коробочку, в которой переливалось разноцветьем нечто, похожее на бусины, выудил оттуда пару-тройку шариков и протянул Арсеньеву. Тот машинально подставил ладонь, и на нее упали теплые симпатичные окатыши слегка неправильной формы.
Поднеся ладонь к глазам, Антон глянул и удивился. По виду бусины напоминали… жемчуг. Некрупный, речной. Но ведь у жемчуга не бывает такой расцветки. Ну, перламутровая, желтоватая, розовая, черная, наконец. Но ведь не зеленая в красную крапинку и не голубая с черным.
– Что это? – воззрился он на Дракона.
– А фиг его знает, – пожал плечами тот. – Типа жемчуг. Его находят на берегах московских речек, больше всего на Яузе и Москве-реке. Говорят, помогает от разных болячек.
– В смысле? – вздел брови ученый, почувствовавший знакомый исследовательский азарт.
– Ну, вроде заживляют вот эти фигнюшки раны, насморк и прочую лабуду. Сам не пробовал, врать не стану. Но вот людей, которым оно помогло, вот этими самими глазами видал. Бери, друг, авось пригодится.
– Спасибо… – растерянно поблагодарил Антон, ссыпая диковинные артефакты в нагрудный карман сорочки.
– На здоровье, – промолвил со значением Дракон. – Ну, пошли, что ли…
И они тронулись в путь. При этом сталкер тщательно закрыл дверь землянки и запер ее на висячий замок, найденный среди хлама. Наверное, прикинул Антон, намерен вернуться.
После этого по идущей от поляны тропке Дракон уверенно повел их в глубь лесопарка.
Он не предпринимал никаких попыток свернуть с тропы, и Арсеньев доверял его опыту и знанию местности.
Старые могучие деревья крупнейшего зеленого района бывшей Москвы вполне пережили вторжение сил из иного мира. Чего нельзя было сказать о фауне. Ни птиц, ни белок, а о лосях напоминал лишь скелет, увенчанный рогами, – причем кости были старательно разгрызены.
Время от времени им встречались следы мутантов, поставившие Антона в тупик. По виду одних можно было предположить, что их оставило нечто птицеподобное, но… четырехлапое.
Пару раз из кустов слышался подозрительный шорох, а однажды издалека донесся жуткий ухающий вой – будто десяток сов закричали в пустую железную бочку.
Но никто пока не проявлял желания напасть на них, а может, просто на пути оказалась одна «мелочь».
Ближе к часу дня Дракон со спутниками вышли на небольшую полянку, собираясь сделать там небольшой привал.
Тут были следы пикника – закопченный мангал, груда банок из-под пива и коктейлей, сорванный ветром матерчатый навес, почему-то брошенный.
Может быть, наступление пресловутого «харма» застигло отдыхающую публику в момент веселья и они просто сбежали? Или наоборот – пировали и дальше, решив оттянуться напоследок? Но зверь песец, как говорится, подкрался незаметно. Останавливаться здесь не захотелось, потому двинулись дальше в надежде найти более приятное местечко.
Еще через полчаса они вышли из леса.
Прямо перед ними было шоссе. Пятое Парковое, как смутно припомнил Антон карту этой части Москвы (вернее, Зоны), проложенное незадолго до катастрофы под жалобные протесты экологической общественности.
На нем тянулась бесконечная автомобильная пробка. Дорогу перегораживал опрокинутый и сгоревший начисто большегрузный «Магирус», позади которого торчала вереница обугленных скелетов легковушек – видимо, попали под аномалию, а может, шофер в кабине грузовика просто не справился с управлением во время эвакуации.
Напротив них, по ту сторону шоссе, тянулись ряды одинаковых складских зданий с какими-то растяжками на крышах.
– Ну вот, – коротко сказал Дракон. – Дальше потопаете прямо вдоль шоссе – и будет Периметр и контрольно-пропускной пункт. А мне, извините, в другую сторону. Бандитов тут нет – вояки рядом, опасаются. Мутантов, – он взглянул на датчик, – вроде тоже. Так что всего доброго, славяне… Авось свидимся еще!
Он решительно пересек шоссе и скрылся в проходе между складами.
* * *Антон не отрываясь смотрел вслед, пока спина этого странного человека, скрытая здоровенным рюкзаком, не исчезла из виду.
Позади него шумно вздохнула Кира. Повернувшись, Арсеньев остолбенел, ощутив неподдельный испуг, – та, встав с рюкзака, который использовала для сиденья, достала из-за пазухи пистолет и неловким движением передернула затвор, загнав патрон в патронник.
Вот так так! Неужто это по его душу? Ну, ведь, в сущности, что он знает о спутнице? Она вполне могла оказаться не такой белой и пушистой, как выглядит внешне. Что с того, что те ублюдки собирались с ней разделаться? А вдруг она была их сообщницей, чем-то проштрафившейся по их «понятиям», или просто девкой из конкурирующей банды?
Но Кира, не обращая внимания на его испуг, просто сунула «Беретту» за пояс – чтоб быстрее достать в случае чего. Накинула на плечи лямки рюкзака, попрыгала, чтобы добро в вещмешке уложилось.
Грустно посмотрела на него, вновь вздохнув.
– Знаете, Антон, я, пожалуй, тоже пойду, – и протянула ему маленькую крепкую ладошку. – Прощайте.
Биолог вновь остолбенел. Девчонка собиралась остаться в Зоне?! В этом жутком мертвом городе среди мутантов и еще более опасных людей. Только-только избежав жуткой участи! Нет, это не лезло ни в какие ворота! Может, она сумасшедшая?
– Но зачем?.. – растерянно выдавил он. – Или вы ищете кого-нибудь?
– Судьба такая! – смотря на него снизу вверх, ответила она.
А потом добавила горько и зло:
– Да и вам-то что? Или в женихи набиваетесь? Так зачем я вам? Небось сейчас за Периметром полно москвичек бывших – любая ножки за ужин или угол раздвинет да еще стараться будет любой путане на зависть!
– Кира, ну зачем вы так… – Арсеньев чувствовал, что вот-вот покраснеет.
К своим двадцати девяти с половиной годам он привык без проблем обращаться с разнообразной клыкастой и хищной нечистью, что плодят Зоны, и даже научился не бояться лихих людей с автоматами. Но вот перед девушками частенько робел.
Кира, сняв рюкзак и вновь усевшись на него, смахнула вдруг слезу и выдохнула:
– Ну а что мне… ладно, расскажу, хоть кому-то на жизнь пожалуюсь!
Рассказ девушки занял ровно шесть минут. Но слушая его, Антон только и мог, что молча кивать.
* * *Как оказалось, спутница его была не туристкой, ищущей острых ощущений, и тем более не мародеркой. Кира являлась обитательницей небольшого стихийного поселка в Бутово из не успевших вовремя эвакуироваться москвичей и даже вернувшихся самоселов. Да, как и в старой Чернобыльской, и более новой Припятской Зоне, были и такие, кто вернулся в поисках родных или просто не в силах перенести разлуку с городом, где прожили жизнь.
Власти на них было плевать – помощи не было никакой, а теперь просто так из города и не выйдешь. Всех беженцев предписано по выходе из Зоны отправлять в карантинные лагеря, про которые слухи ходили самые неприятные – что над людьми там устраивают опыты и вообще… Так что люди выживали как могли. Собирали в брошенном городе еду и лекарства, а также всякое добро, которое за гроши покупали у них контрабандисты, добывали артефакты, какие попадались, и сбывали их в сталкерских барах (хм, уже и такие тут появились, отметил Антон).
Приходилось отбиваться от набегов мутантов – их в Бутово, впрочем, как и аномалий, пока почти не было, и даже пару раз принять бой с какими-то приблудными головорезами – выручал снятый с брошенного БТР-80 КПВТ – очередь из этого монстра всякий раз заставляла злодеев ретироваться.
Постепенно наладился какой-то быт. Кто-то в притащенных с садоводческого рынка теплицах начал сажать овощи, кто-то в затопленном подвале приноровился разводить креветок, добытых в зоомагазине. Ну а она, молодая учительница физкультуры, стала заместителем директора школы, в которой учились три десятка оставшихся без родителей детей. Школа – это, конечно, одно название, хотя несколько самоселов из интеллигенции от случая к случаю вели уроки по сохранившимся учебникам. Но главным образом они с директором, бывшим завхозом гимназии Рузанной Ивановной, заботились, чтобы у лишившихся всего мальчишек и девчонок был кусок хлеба да чтобы не обидел никто…
Вчера утром она отправилась на аптечный склад, о котором рассказал проходивший через поселок сталкер, и наткнулась на двух ублюдков…