Что же касается Одри, то в Риме она даже купила свадебное платье, но, вернувшись в США, поняла — им с Хэнсоном лучше расстаться. «Моё расписание вынуждает меня сниматься, играть на сцене, а потом опять вернуться в Голливуд, — сказала она журналистам. — А Джеймс проводит большую часть времени в Англии и Канаде. Нам будет очень трудно вести нормальную супружескую жизнь». Было и то, о чём она промолчала — например о его романах (что было неудивительно, учитывая, как редко они виделись за последние месяцы). В любом случае Одри было понятно — совмещать карьеру актрисы и брак с Хэнсоном не удастся.
Я решила, что будет несправедливо по отношению к Джимми выходить за него, сознавая, что я привязана и влюблена в свою работу. Как унизительно будет заставлять его стоять рядом, держа моё пальто, пока я раздаю автографы.
Ещё до выхода в прокат «Римских каникул» на студии «Парамаунт» начали подготовку к съёмкам нового фильма с Одри Хепбёрн — «Сабрина».
Это была экранизация бродвейской пьесы Сэмюэля Тейлора «Прекрасная Сабрина» — история про очередную Золушку, но такая изящная и остроумная, что Одри, ознакомившись со сценарием, сразу захотела в ней сниматься.
Режиссёром, продюсером и одним из авторов сценария этого фильма стал Билли Уайлдер — талантливый мастер комедий, уже не раз номинированный на «Оскар», хотя главный его шедевр, «В джазе только девушки», был ещё впереди.
Но несмотря на талант Уайлдера, фильм получился далеко не так хорош, как мог бы. Тонкие шутки плохо ложились в киносценарий, Уайлдер безжалостно его переделывал, но не всегда удачно. Ирония превращалась в откровенную насмешку, сказочное очарование рассеивалось и улетучилось бы полностью, если бы не участие в фильме Одри.
«Самой трудной для меня оказалась сцена, — вспоминал ещё один соавтор сценария Эрнест Леман, — где чванливый старший брат и восхитительная Сабрина понимают, что влюблены друг в друга. Билли хотел сделать её более интимной и намекнуть, что парочка отправляется в постель. „Билли, — сказал я, — это всё испортит. Герои сказок не спят друг с другом“».
Леман оказался прав — он был одним из первых, кто разглядел ауру невинности, выгодно отличающую Одри от остальных актрис Голливуда. Все фильмы с ней казались немного сказками, и в этом была их неповторимая особенность, так нравящаяся зрителям.
Истина заключается в том, что в кончике моего носа больше сексуальной привлекательности, чем во всём теле у многих женщин. Она не бросается в глаза, быть может, но она есть.
Работа над «Сабриной» далась Одри Хепбёрн очень тяжело.
Главной причиной этого стал конфликт с Хэмфри Богартом, игравшим одного из двух главных героев. Точнее, это у Богарта был конфликт с Одри, а заодно с Билли Уайлдером и Уильямом Холденом, игравшим второго главного героя.
Первоначально на роль приглашали Кэри Гранта, который куда убедительнее бы смотрелся в роли немолодого мужчины, покоряющего сердце юной девушки. Но Грант счёл, что между ним и Одри слишком большая разница в возрасте. Тогда Уайлдер и пригласил Богарта, который не только был слишком старым, а выглядел ещё старше, но ещё и обладал очень тяжёлым характером.
«Богарт считал, что режиссёр должен пресмыкаться перед ним», — рассказывал потом его агент Ирвинг Лазар. А когда стало ясно, что Уайлдер этого делать не будет, Богарт его возненавидел. Ещё больше он невзлюбил Одри, которой по его мнению в картине уделялось слишком много времени, куда больше, чем такой звезде, как он.
«Я ненавидел этого ублюдка, — вспоминал Холден, — он вечно всех критиковал и злился». Другие актёры тоже вспоминал о поведении Богарта с неприязнью, в частности, они были страшно шокированы, когда он обозвал Уайлдера, родившегося в Австрии, «нацистским ублюдком», хотя все знали, что Уайлдер еврей, а его мать, отчим и бабушка погибли в Освенциме.
Дуэт Одри Хепбёрн и Хэмфри Богарта в итоге вышел неубедительным, но зато имя Богарта привлекло в кино многих зрителей, что для создателей фильма было куда важнее.
Даже при условии неплохого сценария, хороших актёров и режиссёра мы всегда остаёмся один на один с собой.
На съёмках «Сабрины» у Одри Хепбёрн начался роман с Уильямом Холденом.
Много лет спустя в автобиографии Холден вспоминал: «Порой по ночам я брал с собой переносной проигрыватель и ехал за город на маленькую полянку, которую мы облюбовали. Мы ставили балетную музыку… И Одри танцевала для меня в лунном свете. Некоторые из самых сказочных мгновений мы пережили именно там…»
Роман их протекал тихо, даже не все члены съёмочной группы о нём знали. Эрнест Леман вспоминал, что однажды без стука зашёл к кому-то из них и был буквально ошеломлён — ему и в голову не приходило, что между ними есть что-то серьёзное.
Между тем это действительно не было обычным служебным романчиком, Одри на такое была просто не способна. Она серьёзно подумывала о том, чтобы выйти за Холдена замуж. Вообще-то он был женат и даже имел двух детей, но говорить о разрушении брака в данном случае не приходилось — у него с женой были «свободные отношения», и они давно друг другу изменяли, не зря их брак называли «то ли патетической мыльной оперой, то ли пошлой комедией».
Но вскоре Холден признался Одри, что сделал операцию, чтобы больше не иметь детей. Это и поставило крест на их отношениях. Как писал один из её биографов: «Мужчина, который сознательно лишил себя способности иметь детей, не мог стать мужем для женщины, мечтавшей о нормальной семье».
Мне кажется, что любая женщина, полностью реализует себя, только став матерью.
Часть костюмов для фильма «Сабрина» Одри Хепбёрн приобрела у начинающего модельера Юбера Живанши.
Среди них были в том числе и самые знаменитые наряды Сабрины, ставшие после фильма классикой: серый костюм, в котором она возвращается из Парижа в Америку, белое бальное платье, расшитое чёрным шёлком, в котором она приходит на вечеринку, и маленькое чёрное платье для коктейлей.
Однако когда вышел фильм, Живанши ждал неприятный сюрприз — его имя в титрах было даже не упомянуто, а единственным художником по костюмам значилась Эдит Хэд. И даже когда вручали «Оскара» (из всех номинаций «Сабрина» получила награду только за костюмы), Эдит взяла статуэтку и ни словом не обмолвилась о Живанши.
Но зато он приобрёл нечто более ценное — дружбу с Одри, которая стала его постоянной клиенткой и прославила его на весь мир. «Есть лишь немного людей, которых я любила бы больше, чем его, — говорила она. — Он единственный из тех, кого я знаю, кто обладает истинной цельностью натуры». В свою очередь Живанши признавался: «Нежность в её взгляде, её изысканные манеры с первого же мгновения покорили меня».
С тех пор он одевал её почти во всех фильмах, и вместе они создали тот безукоризненный стиль простой элегантности, который стал визитной карточкой Одри Хепбёрн.
Кстати, в 1954 году Живанши сделал по её фигуре манекен для примерки платьев, и сколько бы лет ни проходило, ему ни разу не пришлось этот манекен менять. Фигура Одри оставалась такой же безукоризненной.
Люди ассоциируют меня с тем временем, когда фильмы были приятны, когда женщины в кино носили красивые платья и играла прекрасная музыка. Обожаю, когда люди пишут мне, чтобы сказать: «У меня было ужасное настроение, я зашёл в кино, посмотрел один из Ваших фильмов, и всё изменилось».
Летом 1953 года «Римские каникулы» вышли в прокат и сразу покорили публику.
Причём в Европе успех фильма был больше, чем в США. Частично это объяснялось тем, что в отличие от европейцев большинство американцев никогда в жизни не были в Риме и не слишком им интересовались.
Но была и другая причина. Как раз в июле 1953 года по Англии, а потом и по всей Европе стал распространяться сенсационный слух — младшая сестра королевы, принцесса Маргарет, завела открытый роман с капитаном Питером Таунсендом и собирается выйти за него замуж. В то время королевская семья ещё не стала притчей во языцех, и подобное событие было на самом деле шокирующим и притягивающим к себе всеобщее внимание. Обеспокоенная королева срочно отправила сестру путешествовать, а Таунсенда отослала служить атташе в английском посольстве в Брюсселе.
Студия «Парамаунт» ликовала — слух, что принцесса Анна в «Римских каникулах» списана с Маргарет, заставил людей буквально ломиться в кинотеатры. Скандал создавал у зрителей впечатление, что они не просто смотрят фильм, а словно бы подглядывают в замочную скважину Букингемского дворца.
Такая реклама обеспечила картине полные залы. Одри сразу же стала звездой и образцом для подражания — стало модно делать стрижку, как у принцессы Анны, носить платья и туфли в стиле принцессы Анны и гонять на мотороллере, как делала она в свой единственный счастливый день «каникул».
Я всегда пыталась прыгнуть выше головы. Если мне это и удалось, то только потому, что я использовала любую возможность и много работала. Ничто легко не даётся.
Летом 1953 года Одри Хепбёрн познакомилась с актёром и режиссёром Мелом Феррером, за которого впоследствии вышла замуж.
Считается, что впервые Одри увидела Мела Феррера в фильме «Лили» и была так восхищена, что ходила на него в кино несколько раз. Но реальное знакомство произошло немного позже, на приёме, устроенном её матерью в честь премьеры «Римских каникул».
Мел Феррер сразу произвёл на неё большое впечатление. Он был прекрасно образован, говорил на нескольких языках, а главное, был человеком большой силы воли, что не могло её не восхищать.
Но с другой стороны, Феррер был на двенадцать лет её старше, и к тому же в то время он был женат, да ещё и в третий раз (правда, вновь на своей первой жене). Впрочем, это не мешало им сразу проникнуться взаимным интересом, пусть пока и достаточно осторожным, поскольку Одри не желала разрушать чужие семьи.
Но Мел даром времени не терял — сразу же предложил Одри после съёмок в «Сабрине» вновь вернуться на сцену и сыграть с ним в романтической пьесе «Ундина», о русалке, полюбившей рыцаря. А получив её согласие… отправился к жене и сообщил, что подаёт на развод.
К тому времени, как Одри закончила съёмки в «Сабрине» и разочаровалась в Уильяме Холдене, Мел Феррер был уже свободен и для работы, и для нового брака.
Он так требователен к себе… Я полагала, что, если я просто буду рядом, я уже только этим смогу помочь ему.
В феврале 1954 года Одри Хепбёрн с успехом дебютировала в спектакле «Ундина».
Примерный сюжет этой истории в России известен по стихотворному переводу Жуковского — водная нимфа Ундина влюбляется в прекрасного рыцаря и выходит за него замуж, но он вскоре влюбляется в другую. Водяные духи карают его за измену смертью, а безутешная Ундина возвращается в водное царство.
Спектакль понравился далеко не всем, но в отношении Одри публика и критики были единодушны — она оказалась великолепна в роли Ундины. Порхая по сцене в эфемерном наряде из рыбацкой сети, с волосами, припорошёнными золотой пудрой, она и в самом деле казалась сказочным существом.
Критика захлёбывалась от восторга. «Роль Ундины очень сложна. Она вся состоит из нюансов — из настроения и впечатления, разочарования и трагедии, — писала „Нью-Йорк Таймс“. — Каким-то чудом мисс Хепбёрн удаётся перевести эти чувства на язык театра безыскусно и естественно. Её игра исполнена грации и очарования, и в то же время молодая актриса инстинктивно осознаёт все реалии сцены». Известный обозреватель Аткинсон восторгался: «Её движения стремительны, неуловимы и естественны. Она изображает Ундину в человеческом мире с естественной чистотой и грацией. Под её очарование подпадаешь сразу же и бесповоротно. Ундина — это не волшебное создание, а живое существо, и сыграть лучше, чем это удалось мисс Хепбёрн, просто невозможно».
Я чувствую себя так, словно кто-то дал мне наряд слишком большого размера, и мне надо вырасти, чтобы носить его. Я не могу сказать, что уже научилась играть. Мне иногда кажется, что и никогда не научусь. Порой собственное поведение на сцене вгоняет меня в депрессию.
25 марта 1954 года Одри Хепбёрн получила «Оскара» за фильм «Римские каникулы» как лучшая актриса 1953 года.
Ей же достался и «Золотой глобус» — почти столь же престижная премия Британской киноакадемии. А через несколько дней и её «Ундина» получила премию «Тони», бродвейский вариант «Оскара», в номинации «лучшая актриса сезона на Бродвее».
Надо сказать, что оценили в обоих случаях не только её. «Римские каникулы» получили «Оскара» ещё и за лучший сценарий, а «Ундина» — премии «Тони» за лучшую режиссуру, сценографию и костюмы. В обоих случаях Одри могла гордиться тем, что участвовала в высококачественном проекте и работала с настоящими профессионалами. Она и гордилась, но от этого ещё больше комплексовала.
К тому же постоянная занятость плохо сказалась на её здоровье — она худела, бледнела, всё больше курила и постепенно впадала в глубокую депрессию. Не помогала даже поддержка Мела, очень гордившегося её достижениями и окружавшего её такой заботой, что начали даже поговаривать, будто он хочет её полностью себе подчинить.
В конце концов Одри по совету врачей отказалась от всех предлагаемых ей проектов и отправилась отдыхать в Швейцарию. Она не стала участвовать даже в рекламной кампании «Сабрины», а насчёт возможных будущих планов ответила, что со сценой покончено — это отнимает слишком много сил.
Я хочу наслаждаться жизнью, а не превращаться в развалину.
25 сентября 1954 года Одри Хепбёрн вышла замуж за Мела Феррера.
А ведь всего несколько месяцев назад, отвечая на вопросы журналистов, она ни словом не упомянула, что между ними есть что-то серьёзное. Даже когда её прямо спросили, есть ли у неё сейчас с кем-то романтические отношения. «Мисс Хепбёрн улыбнулась, — писали потом репортёры, — и сказала, что на данный момент такие отсутствуют. Тем не менее она может сказать, что очень любит лошадей в центральном парке».
Возможно, она не так уж лукавила. Несомненно, Мел Феррер уже настаивал на браке, но, судя по всему, Одри долго сомневалась. Мел защищал её, помогал ей, заботился о ней, но она не могла не видеть, что он стремится её подавить. Не из желания унизить, ни в коем случае, просто Мел Феррер пытался подавить, подмять под себя всех вокруг. Он по натуре был руководителем и просто не мог иначе.
К тому же Элла ван Хеемстра тоже очень скептически относилась к перспективам этого брака. Она считала, что Феррер слишком похож на её собственных мужей, от которых у неё были одни неприятности.
Но в конце концов Одри всё же решилась. Она любила Мела, чувствовала себя рядом с ним защищённой и знала, что он полностью поддержит все её карьерные устремления.
Обвенчались они в Швейцарии, в присутствии нескольких родственников и друзей, а также представителя студии «Парамаунт» в Лондоне и Курта Фрингса — нового агента Одри, нанятого по совету Мела.
Будучи мужем. Мел, естественно, даёт советы собственной жене. Но этим всё и ограничивается. Я могу вас заверить, что не нуждаюсь ни в какой «защите».
Идиллию омрачало лишь то, что у Одри Хепбёрн и Мела Феррера стремительно заканчивались деньги.
Одри зарабатывала слишком мало, поскольку студия «Парамаунт» продолжала платить ей по контракту, заключённому ещё до того, как она стала звездой. За «Ундину» ей на Бродвее в итоге заплатили в два раза больше, чем за «Сабрину», хотя доходы от спектакля не могли и близко сравниться с прибылью от фильма. А теперь она и вовсе не работала, поскольку ждала ребёнка, и им приходилось жить на доходы Мела.
Они быстро поняли, что гонораров Мела на беззаботную жизнь не хватает. В то же время Одри ещё не была психологически готова возвращаться в Голливуд и тем более на Бродвей — она только-только подлечила расстроенные нервы вдалеке от журналистов и фанатов.
В это время им и предложили экранизировать «Ундину». Мысль была заманчивая, тем более что снимать предполагалось в Англии, а значит можно было пока не возвращаться в Америку. Но вдова автора пьесы запросила такие деньги за разрешение на экранизацию, что пришлось отказаться от этой идеи. Потом обсуждался вариант забыть о пьесе и вернуться к сказочному первоисточнику, а действие перенести в современность. Но тут против оказались и Мел, которому нравилась именно пьеса, и студия «Парамаунт», считавшая, что роль современной русалки не для Одри.
В итоге об «Ундине» было решено забыть. Но проблема денег осталась, а значит, Одри срочно нужна была новая роль.
Я не городской человек… Меня страшно утомляет бетон.
В 1955 году Одри Хепбёрн и Мела Феррера пригласили на роли Наташи Ростовой и Андрея Болконского в «Войне и мире».
Продюсер Дино де Лаурентис лично приезжал их уговаривать. «Кинг Видор, — сказал он Мелу, имея в виду режиссёра, — считает, что Наташу может сыграть только Одри, а вам известно, что на роль князя Андрея я давно уже выбрал вас».
Предложение было заманчивое, тем более что у Одри случился выкидыш, и теперь работа нужна была ей не только из-за нехватки денег, но и чтобы отвлечься от переживаний. Она не хотела надолго расставаться с мужем, а здесь им очень удачно предлагали сыграть вместе.
«Мел имел очень большое влияние на Одри, особенно в первые годы их брака, — рассказывал их общий приятель актёр Роберт Флеминг, — и нет сомнений в том, что Одри поступала так, как он говорил ей». Впрочем, бывший возлюбленный Одри Уильям Холден придерживался другой точки зрения: «Я думаю, что Одри позволяет Мелу думать, будто он оказывает на неё влияние».