Ева обрабатывала миссис Паркси, пока не убедилась, что выжала из нее все до последней крупицы информации, а затем передала старушку Трухарту и попросила отвезти ее домой.
– Бакстер, задержись на минутку. – Она сунула руку в карман и убедилась, что он пуст: все, что у нее было, она уже отдала Пибоди. – У тебя хватит на пепси?
– А почему бы не воспользоваться номером жетона? Ты перебрала кредит?
Она бросила на него обиженный взгляд:
– Стоит мне сунуть жетон в этот паскудный автомат, как его обязательно заклинит. Тот, что стоит у нас на этаже, меня ненавидит, у него со мной личные счеты. И они все друг с другом повязаны, Бакстер. Они общаются между собой.
Он долго и пристально изучал ее лицо.
– Тебе нужен отпуск.
– Мне нужна банка пепси. Может, тебе вексель выдать?
Бакстер подошел к автомату и сунул в прорезь свой же тон.
ДОБРЫЙ ДЕНЬ. ВЫ ЗАКАЗАЛИ ОДНУ БАНКУ ПЕПСИ-КОЛЫ ЕМКОСТЬЮ ВОСЕМЬ УНЦИЙ. НАПИТОК ОХЛАЖДЕН. ЖЕЛАЕМ ВАМ УСПЕШНОГО И БЕЗОПАСНОГО ДНЯ. НЕ ЗАБУДЬТЕ УТИЛИЗИРОВАТЬ БАНКУ.
Он выдернул жетон из прорези, взял банку и протянул ее Еве:
– Я угощаю.
– Спасибо. Послушай, я знаю, у тебя скопилось много бумажной работы, но ты все бросил и поехал на розыски. Я это ценю.
– Ты об этом в отчете упомяни. Пусть начальство оценит.
Ева кивком указала в сторону двери, чтобы они могли продолжить разговор на ходу.
– Трухарт подает надежды. Как думаешь, хватит ему выдержки?
– Физосмотр прошел на ура. Здоров как бык. Психиатр тоже нашел, что он в порядке.
– Я читала рапорты, Бакстер. Я тебя спрашиваю.
– Честно говоря, то, что с ним стряслось пару недель назад, вернее, чуть не стряслось, меня зацепило больше, чем его. Он крепкий орешек, Даллас. Золотой парень. Я тебе честно скажу: у меня и в мыслях не было брать стажера и вообще лезть в наставники, но он просто подарок. – Они подошли к ленте эскалатора и вступили на нее. Бакстер покачал головой. – Парень любит работу. Черт, да он весь в работе! Никто так не вкалывает, разве что ты. На смену идет, как на праздник. Носом землю роет. Я без него как без рук.
Сойдя с эскалатора, они пошли вместе по коридору. Ева кивнула, довольная услышанным.
– Кстати, о стажерах, – продолжал Бакстер, – я слыхал, Пибоди сдает экзамен на детектива через пару дней.
– Со слухом у тебя все в порядке.
– Нервничаешь, мамочка?
Ева бросила на него взгляд искоса:
– Очень смешно. С какой стати мне нервничать?
Не успел он ухмыльнуться, как за спиной у них раздался тонкий, визгливый вой. Они обернулись. Тощий задержанный в наручниках вырвался из рук сопровождавшего его патрульного, метким пинком в пах свалил второго и бросился к эскалатору. Глаза у него были совершенно безумные, изо рта брызгала в разные стороны слюна.
Поскольку в правой руке у нее была банка пепси, Ева использовала ее как оружие и метнула в нарушителя. Банка с глухим стуком угодила ему точно между глаз. Удар застал его врасплох, но не остановил. Он споткнулся, выровнялся, наклонил голову и бросился вперед, как бы намереваясь протаранить Еву.
Ей хватило доли секунды, чтобы повернуться волчком. Она резко вскинула колено и впечатала его в подбородок придурка. Послышался хруст то ли сломанной челюсти, то ли раздробленного колена Евы. Как бы то ни было, он тяжело грохнулся на копчик, и тут его скрутили подоспевшие патрульные, которым пришел на помощь проходивший мимо детектив в штатском.
Бакстер убрал оружие в кобуру и почесал в затылке, глядя на свалку на полу.
– Хочешь еще пепси, Даллас?
Все, что осталось от первой банки, растекалось по полу коричневой лужицей.
– Черт подери, кто вел этого кретина?
– Я, мэм. – Один из патрульных с трудом поднялся на ноги. Он задыхался и утирал кровь с рассеченной губы. – Вел его в обезьянник…
– Офицер, почему вы утратили контроль над задержанным?
– Я думал, он под контролем, лейтенант. Он…
– Напрасно вы так думали. Судя по всему, вам следует освежить в памяти надлежащую процедуру.
Пленник брыкался и вырывался, он опять начал вопить высоким женским голосом. Желая продемонстрировать надлежащую процедуру контроля над задержанным, Ева присела на корточки. Колено болезненно заныло, но она не подала виду, схватила длинные сальные волосы крикуна и вздернула его голову. Ее глаза встретились с его обезумевшим взглядом.
– Заткнись. Если не закроешь пасть, если не прекратишь дергаться, я вытащу твой поганый язык у тебя изо рта, оберну вокруг шеи и задушу тебя им.
Она по глазам видела, что он наширялся, но угроза дошла до его заторможенного сознания, а может, ее тон убедил его, что она не шутит. Когда он обмяк, Ева вновь смерила патрульного холодным взглядом.
– Прибавьте ему до полного комплекта сопротивление при аресте и нападение на офицера полиции. Я хочу увидеть ваш рапорт до того, как он будет подшит к делу, офицер… – Она демонстративно скользнула взглядом по его форменной рубашке и нашла значок с именем: —… Каллен.
– Да, мэм.
– Еще раз его упустишь, и я намотаю его язык тебе на шею. Двигай.
Подбежали еще двое рядовых в форме и помогли товарищу увести заключенного. Бакстер передал Еве новую банку пепси:
– Я считаю, ты ее заслужила.
– Ты определенно прав, – ответила она и, хромая, направилась в отдел убийств.
Ева составила свой собственный рапорт и лично отнесла его начальнику полиции Уитни. Он указал ей на стул, и она с благодарностью опустилась на него, радуясь возможности сбросить нагрузку с ноющего колена. Когда она закончила устный отчет, он кивнул.
– Твой запрет на освещение в прессе раздосадует его или только подогреет?
– С прессой или без, он снова вышел на охоту. Его жертвы случайны, но преступления носят целенаправленный характер, а подготовка требует времени. А что до прессы, я выпустила несколько заявлений через наш отдел по связям. Репортеры сосредоточились на первом убийстве, куда более сенсационном, чем изнасилование и убийство шестидесятилетней женщины у себя в квартире. На нас не будут слишком сильно давить по этому поводу, пока кто-нибудь из них не уловит связь.
– Ты нарочно вводишь СМИ в заблуждение?
– Нет, сэр, я их просто никуда не веду. Я нарочно передала свое заявление Куинтону Посту с Семьдесят пятого канала, а не Надин Ферст, чтобы пресечь все разговоры о любимчиках. Он остер, но ему не хватает опыта. Как только Надин вцепится в это дельце, она живо просечет связь. Но до тех пор я не обязана отвечать на то, о чем меня не спрашивают.
– Ладно, сойдет.
– Теперь о другом аспекте, сэр. Что бы он там ни говорил в своих записках, я не думаю, что он так безумно жаждет внимания СМИ. Только не на этот раз. Он требует моего внимания, и оно ему обеспечено. Психологический портрет, составленный доктором Мирой, подтверждает его стремление подавлять и уничтожать женщин. Он воюет с призраком некой деспотичной женщины. Это я. Вот почему он выбрал меня.
– Вы его цель?
– Нет, я так не думаю. По крайней мере до тех пор, пока он придерживается своей схемы. Уитни хмыкнул и сплел пальцы домиком.
– Тебе следует знать, что на тебя поступили жалобы.
– Сэр?
– Одна от Лео Фортни. Он утверждает, что ты его терроризируешь, и грозится подать в суд на тебя и на департамент. Вторая – из канцелярии Найлза Ренквиста с выражением… недовольства тем фактом, что допросу со стороны представителя Нью-йоркского департамента полиции была подвергнута супруга лица, наделенного дипломатическим статусом. Третья – от представителя Кармайкла Смита, который весьма пылко распространялся о потенциальной угрозе репутации его клиента, опять-таки со стороны… – как он выразился? – «бесчувственной и оголтелой шишки на ровном месте с полицейским значком».
– Ну, это уж точно мой портрет. Лео Фортни сообщил ложную информацию при первичном допросе. При повторном допросе, проведенном моей помощницей, он несколько изменил свои показания, но от них все равно за милю несет фальшью. Что касается Найлза Ренквиста и его… супруги, то они не были подвергнуты формальному допросу, мы всего лишь уточнили их местонахождение. И хотя оба они согласились ответить на вопросы, ответы из них приходилось выдирать клещами. Что до Кармайкла: если кто-то даст утечку в СМИ о его участии в моем расследовании, то это будет он сам.
– Другими словами, ты намерена рассматривать всех этих лиц как подозреваемых в твоем расследовании.
– Да, сэр, именно так.
– Хорошо. – Уитни удовлетворенно кивнул. – Я с легкостью отклоню эти жалобы, у меня с этим проблем не будет, но орудуй потише, Даллас. Каждый из этих людей обладает большим влиянием в своей сфере, и все они знают, как развернуть СМИ в свою сторону.
– Если один из них убийца, я его уличу. Они могут разворачивать что угодно и куда угодно, могут слетать на Сатурн и обратно, но они будут делать это из-за решетки.
– Если один из них убийца, я его уличу. Они могут разворачивать что угодно и куда угодно, могут слетать на Сатурн и обратно, но они будут делать это из-за решетки.
– Хорошо, но действуй осторожно.
Поняв, что разговор окончен, Ева поднялась на ноги. Уитни нахмурил брови, когда она направилась к двери.
– А что с ногой?
– Всего лишь колено, – ответила она, досадуя на себя за то, что забыла скрыть хромоту. Поэтому она обезоруживающе улыбнулась. – Я случайно напоролась на глупость, – сказала Ева и закрыла за собой дверь.
Ева ушла с работы позже, чем собиралась, и застряла в дорожной пробке. Она не стала пробиваться, решила переждать, использовать время на размышления и на просмотр своих записей.
У нее имелись подозреваемые, но с доказательствами было жидковато. У нее были нити, тянувшиеся через оба убийства. Записки, бумага, стиль, которым они были написаны, подражательный характер убийств.
У нее не было ни ДНК, ни отпечатков, никаких следов, никаких реальных доказательств, позволяющих установить связь между убийцей и его жертвами. Свидетельства очевидцев описывали белого мужчину неопределенного возраста. Возможно, смешанных кровей. Ни цвета волос, ни цвета или разреза глаз. Он использовал различные акценты. Может быть, у него запоминающийся голос?
Ренквист с его британским выговором. Кармайкл, знаменитый певец, чей голос знаком всем. Возможно.
Но ведь и Фортни, будучи человеком театра, довольно часто общался с журналистами и с публикой. Он тоже мог испугаться, что кто-то узнает его голос.
А с другой стороны, вся эта театральщина, страсть к перевоплощениям могла быть просто частью его натуры. Любого из них. «Я такой важный, такой видный, все меня узнают, если я не замаскируюсь».
«Ищи деспотичную женщину, правившую его жизнью, – сказала себе Ева. – Вот где ключ. Как это говорится? Cherchez la femme. Ищите женщину. Да, это самый верный путь».
Она сняла жакет по пути из машины к дому. Воздух казался плотным, тяжелым и наэлектризованным. Еве пришло в голову, что дождь – это как раз то, что нужно. Войдя в дом, она набросила жакет на столбик перил. А еще лучше – настоящая буря с грозой и ливнем. Непогода удержала бы убийцу дома, заставила бы его, по крайней мере, отложить охоту. Система оповещения известила, что Рорк во внутреннем дворике за кухней. Ева не могла даже вообразить, что ему там могло понадобиться в такую духотищу, когда воздух в доме так прохладен и свеж, да и места в нем полно для любых занятий.
Но она прошла по всему дому и вышла через кухню во двор. Увидев мужа, она застыла в бессловесном изумлении.
– А вот и ты! Отлично, можем начинать.
Он был в джинсах – не характерный для него домашний наряд, – в белой футболке, босиком. Он заметно вспотел. Это ей понравилось. Впрочем, Рорк понравился бы ей, как и любой другой женщине, при всех обстоятельствах.
Но в данный конкретный момент ее больше заинтересовал громоздкий, сверкающий серебристый механизм, стоявший посреди двора.
– Что это за штука?
– Устройство для готовки на свежем воздухе.
Ева даже порадовалась, что оружие все еще при ней. Она опасливо подошла поближе.
– Это типа… гриль?
– И гриль, и многое другое. – Своей красивой рукой с длинными пальцами Рорк погладил крышку, словно спину любимого кота. – Великолепен, не правда ли? Прибыл всего час назад.
Устройство было массивным, лучи солнца, отражаясь от его блестящих боков, невыносимо слепили глаза. Ева заметила, что с обеих сторон имеются какие-то дополнительные штуковины, снабженные собственными крышками, а также отделения с дверцами под основным корпусом. А весь корпус был усеян кнопками, ручками с делениями, циферблатами, индикаторами. Ева облизнула губы.
– Гм. Он не похож на тот, что был у Миры.
– Новейшая модель. – Рорк открыл основную крышку и обнажил еще одну сверкающую поверхность с хромированными прутьями решетки, под которой были расположены серебристые кубики. – Уж если брать, так самое продвинутое.
– Какой он огромный! Да в нем жить можно!
– Вот мы пару раз попрактикуемся, а потом устроим наш собственный пикник, гостей назовем. Может, через пару недель, в выходные.
– Попрактикуемся? – Ева с сомнением подтолкнула носком одну из ножек устройства, снабженную крепким колесиком.
– Все под контролем. – Рорк присел на корточки, открыл одну из дверец. – Холодильное отделение. У нас тут бифштексы, картошка, овощи. Мы насадим их на шампуры.
– Мы?
– Да это просто, – успокоил ее Рорк. – Ну и бутылка шампанского, чтобы обмыть наш новый гриль. По-моему, лучше ее распить, а не разбивать о корпус.
– Эту часть я, пожалуй, еще смогу освоить. А ты когда-нибудь жарил бифштекс?
Рорк бросил на нее взгляд, полный кроткого упрека, и открыл шампанское.
– Я прочел инструкцию, и потом, я же видел у Миры, как это делается. Это же не пуск космической ракеты, Ева. Надо просто-напросто пожарить мясо.
– Ладно. – Она взяла протянутый им бокал. – С чего начнем?
– Сначала я включу агрегат, потом загружу в духовку картофель. Его дольше всего приходится печь. Пока картошка печется, мы посидим в тенечке.
Мысль о том, что он включит этот чудовищный агрегат, заставила ее отступить на два шага.
– Ну а я приступлю прямо к сидению в тенечке. Кто-то же должен и этим заняться. – Она отступила еще на несколько безопасных шагов.
И все же она любила его, поэтому приготовилась броситься на его защиту, если машина вдруг вздумает взбрыкнуть, и стала наблюдать, как Рорк укладывает крупные картофелины в одном из более мелких отделений гриля и возится с настройкой.
В результате его действий на корпусе гриля зажегся красный огонек, похожий на враждебный циклопический глаз. Рорк остался доволен. Он закрыл крышку, похлопал по ней, потом вытянул из нижнего отделения поднос с сухим печеньем и сыром. Ева вынуждена была признать, что он ей нравится в роли официанта: идет через двор босиком с подносом в руках, волосы завязаны сзади, как всегда, во время серьезной работы. Она улыбнулась ему, сунула в рот кубик сыра.
– Ты сам все это собрал?
– Да, сам. Весьма благодарная работа. – Он сел, вытянул перед собой ноги, отхлебнул шампанского. – Не понимаю, почему мне раньше в голову не пришло, что мое призвание – возиться в кухне.
Зонт над столиком защищал от солнца, шампанское было ледяным. Неплохой итог долгого дня, решила Ева.
– А как ты узнаешь, что картошка готова?
– Там есть таймер. Кроме того, они советуют потыкать картошку вилкой.
– Зачем?
– Это имеет какое-то отношение к готовности. Но, я думаю, мы и так все поймем. А что ты сотворила со своим коленом?
«Никогда ничего не упускает», – удивилась в который раз Ева.
– Один придурок в форме упустил другого придурка, и тот попытался опрокинуть меня на эскалатор. Пришлось пустить в ход колено, чтобы охладить его пыл. Теперь он жалуется на вывих челюсти и легкое сотрясение мозга. Правда, еще надо доказать, что у него есть мозги.
– Коленом по челюсти. Разумно. А как он получил сотрясение?
– Говорит, что от банки пепси, которой я в него кинула, но это чепуха. Думаю, это оттого, что на него кинулась целая куча полицейских.
– Ты бросила в него банку пепси?
– Чем богаты.
– Дорогая Ева! – Он взял ее свободную руку, поднес к губам и поцеловал. – Никогда не теряешься.
– Может, и так, да вот время пришлось потерять на лишнюю писанину. Офицер Каллен горько пожалеет об этом дне.
– Не сомневаюсь.
Рорк подлил им обоим шампанского, и они выпили. Услыхав вдалеке ворчанье грома, Ева покосилась на гриль:
– Смотри, как бы его не залило.
– Время еще есть. Сейчас немного увеличу нагрев и положу бифштексы.
Четверть часа спустя, потягивая шампанское, Ева заметила, как из гриля вырываются язычки пламени. Поскольку это было уже не в первый раз, она ничуть не встревожилась. Она лениво наблюдала, как Рорк сражается со своей новой игрушкой, проклинает ее на двух языках и разглядывает с бессильной досадой.
Картофелины, когда их потыкали вилкой, оказались твердокаменными, хотя кожура уже обуглилась. Нанизанные на шампур овощи сморщились и хрустели, как сухая листва. Их дважды опалило огнем. Бифштексы с одной стороны стали серыми, с другой – черными.
– Тут что-то не так, – пробормотал Рорк. – Должно быть, экземпляр бракованный. – Он нацепил на вилку один из бифштексов, снял с решетки и уставился на него с отвращением. – Непохоже на среднепрожаренный.
Когда каплющий с куска мяса сок попал на огонь и вызвал новую вспышку пламени, он швырнул бифштекс обратно на прутья. Пламя разгорелось еще жарче, и механизм уже не в первый раз произвел голосовое предупреждение:
ПОЯВЛЕНИЕ ОТКРЫТОГО ПЛАМЕНИ НЕЖЕЛАТЕЛЬНО И НЕ РЕКОМЕНДОВАНО. ПЕРЕПРОГРАММИРУЙТЕ В ТЕЧЕНИЕ ТРИДЦАТИ СЕКУНД, ИЛИ УСТРОЙСТВО АВТОМАТИЧЕСКИ ПЕРЕЙДЕТ В БЕЗОПАСНЫЙ РЕЖИМ, КАК УКАЗАНО В ИНСТРУКЦИИ, И ОТКЛЮЧИТСЯ.