– Родители развелись, отец переехал на постоянное местожительство в Девон, Англия, так? – Судя по последним данным, он до сих пор там.
– В сознательном возрасте криминального досье нет, но я уверена, что-то было. Либо откупился, либо выкупил. Ага, отбывал сроки в парочке шикарных реабилитационных центров. Ну-ка, давай поплотнее взглянем на мамашу.
– Сюзанна Смит. Возраст – пятьдесят два года. Рано же она его родила, – заметил Рорк. – А брак зарегистрирован лишь двумя годами позже. Привлекательная женщина.
– Да, он немного похож на нее. Ой, гляди-ка! Мамочка какое-то время имела желтый билет. Уличный уровень. И досье в милю длиной.
Заинтригованная, Ева начала подниматься на ноги, но Рорк крепко обхватил ее обеими руками за талию.
– Если тебе отсюда плохо видно экран, я могу перевести информацию в аудиорежим.
– С глазами у меня все в порядке. Похоже, она шулерствовала, мошенничала, ее застукали с наркотиками. Просила о снисхождении, – добавила Ева. – Сроков не отбывала. Шантажировала кого-то, держу пари. Сумела сохранить лицензию, даже когда подала на профессиональный родительский статус, но заявила, что не имеет дохода. На самом деле она его просто скрывала, вот и все. Наверняка зарабатывала контрабандой. Зачем платить налог, если можно смухлевать? Значит, сексуальное воспитание маленького Кармайкла началось рано и носило практический характер. – Она задумалась, представив себя на его месте. – Дай-ка мне посмотреть его медицинскую карту. С самых ранних лет, если можно.
– Разве я при этом не преступаю закон?
Ева помедлила, но ей слишком уж не терпелось знать правду.
– Главное, не зарывайся.
Рорк легким шлепком заставил ее подняться, чтобы дать ему возможность поработать. Пока он стучал по клавишам и щелкал «мышкой», Ева вылила в чашку остатки кофе.
– Обычные осмотры и прививки в детстве, – сказал Рорк. – Примерно с двухлетнего возраста у него проявилась предрасположенность к травмам.
– Да я уж вижу. – Ева пробежала глазами отчеты. Разные доктора. Различные медицинские центры. Швы, ушибы, один довольно серьезный ожог. Вывих плеча, сломанный палец. – Она его била, – подытожила Ева. – Это продолжалось и после развода, до самого отрочества, когда он вырос и она решила больше не рисковать, чтобы не получить сдачи. Значит, именно мать была деспотичной женщиной, доминировавшей в его жизни. Ей все сходило с рук, потому что она часто переезжала. И тут, в Штатах, и в Англии. А теперь взгляни на ее заработки, Рорк, и сравни с активами.
– Первые практически равны нулю, вторые довольно внушительны.
– Вот именно. Это значит, что она до сих пор тянет денежки со своего малыша. Его не могло не возмутить такое положение дел. Так ведь и до убийства недалеко.
ГЛАВА 13
У Евы были веские причины начать рабочую смену в своем домашнем кабинете. Там было тихо. Хотя, конечно, по сравнению с отделом убийств в Центральном полицейском управлении любое место, включая футбольный стадион, показалось бы тихим.
Ей нужно было время подумать. Ей и здесь требовалась доска с графиком убийств: хотелось иметь материалы под рукой и изучать их в любой момент.
И наконец, у нее был еще один веский повод задержаться дома, вместо того чтобы отправиться в контору с утра пораньше: в этот день ожидалось возвращение Соммерсета. Ева намеревалась уйти из дома задолго до полудня, но ей требовалось время, чтобы хоть немного поразмыслить над тем, что вернется она уже в другой дом, где вновь будет царствовать ее заклятый враг.
Вот почему она установила доску, села, вскинула ноги на стол и принялась изучать изображения на доске, прихлебывая кофе.
Тут были фотографии с места: переулок в китайском квартале, спальня Грегг. Тут были графики, планы местности, копии записок, оставленных на месте преступления. Фото жертв до и после. Рядом она прикрепила фотографии лондонского Уайтчепела и Бостона, где совершали свои преступления Потрошитель и Душитель, а также двух жертв, больше всего походивших на Вутон и Грегг.
Наверняка он тоже их изучал, думала Ева. Смотрел на эти старинные фотографии, читал старые отчеты.
Другие он тоже изучал. Воскрешал в памяти детали, готовился к следующему удару.
У нее были рапорты из лаборатории, отчет судмедэксперта, рапорты «чистильщиков». У нее были заявления свидетелей, родственников, подозреваемых, соседей. У нее были временные графики. У нее были ее собственные заметки, рапорты, а теперь еще скопилась и гора биографических данных на тех, кто был в списке подозреваемых.
Надо пройти весь путь заново с самого начала, поработать ногами, еще раз всех опросить. Надо копнуть глубже, сделать захват шире. И все же следующей жертвы не избежать, тут он успеет раньше. Инстинкт подсказывал Еве, что на коротком отрезке убийца ее опередит и кто-то еще умрет прежде, чем она его догонит.
А ведь он совершал ошибки. Ева пила кофе и смотрела на доску. Записки были ошибкой. В них явственно проступали гордыня и злорадство. Похвальба. Ему непременно требовалось рекламировать себя и делать это с помпой. Обрати на меня внимание! Гляди, какой я умный, какой у меня безупречный вкус!
Но она отследила бумагу и смогла составить список первых подозреваемых.
Другой ошибкой стала корзинка с персиками. Тут уж чувствовалась самонадеянность. Я могу уйти с места преступления, оставив за собой изувеченный труп, и с удовольствием съесть сочный персик.
Возможно, были и другие ошибки. Она их найдет, даже если придется разложить все на атомы. Он совершит новые ошибки: будь он хоть семи пядей во лбу, самомнение его погубит.
Ева оглянулась на открытую дверь и нахмурилась, услыхав звук шагов.
– Эй! – воскликнула она, когда в кабинет вошел Фини. Рубашка безупречно отглажена: значит, жена собирала его на работу и вынула ее из гардероба. А разношенные башмаки говорили о том, что ему удалось ускользнуть из дому, прежде чем миссис Фини успела заставить его обуться поприличнее.
Наверное, перед уходом он причесался, но его рыжие с проседью волосы уже встали жесткой вьющейся копной. На подбородке красовалась небольшая ссадина: Фини утверждал, что мужчина должен пользоваться только настоящей бритвой, иначе это не бритье.
– Получил твое сообщение, – начал он.
– Было уже поздно, поэтому я пообщалась с твоей голосовой почтой. Но я не думала, что ты придешь сюда с утра пораньше. Для тебя это крюк.
– Был бы крюк, если бы на кухне не нашлось чего-нибудь вкусненького. Обожаю датскую сдобу.
– Думаю, что-то есть. Надо поискать.
Приняв ее слова за приглашение, он прошел в примыкающую к кабинету кухоньку и прочел меню автоповара. Судя по одобрительному хмыканью, Ева догадалась: он нашел то, что пришлось ему по вкусу.
Нагруженный сдобной булочкой с начинкой и огромной кружкой кофе, Фини вернулся в кабинет и принялся изучать доску, как прежде изучала она.
– Итак, он выбил два очка из двух.
– Да, а у меня ноль. Пару раз мне удалось задеть мячик, но он все время откатывается в сторону. Если он сделает новый ход, журналюги пронюхают, и нам придется расхлебывать жуткий скандал. «Убийца-подражатель терроризирует Нью-Йорк». «Кровавый хамелеон ставит полицию в тупик». Репортеры обожают такое дерьмо.
Фини почесал щеку, откусил кусок булочки.
– Публика тоже. Извращенцы.
– У меня куча данных, куча версий, но стоит потянуть за одну ниточку, как натягиваются сразу шесть. Могу надавить на Уитни, чтобы дал еще людей, но ты же знаешь, как это бывает. Я стараюсь действовать без шума, да и бюджет не резиновый. Вот когда в газетах распишут об этих убийствах, и разразится скандал, и запахнет политикой, тогда нам дадут и денег, и все, что попросим.
– В электронном отделе лишняя пара рук всегда найдется.
– Не хочу я отвлекать людей из электронного отдела. Проверки, зондирование – это другое дело, но у меня пока нечего проверять: ни конкретной охранной системы, ни блока связи.
– Моим ребятам практика не помешает, – возразил Фини. Он всегда называл своих детективов и рядовых сотрудников «ребятами», независимо от пола и возраста.
– Ну что ж, спасибо. Меня бы это освободило для допросов и оперативной работы. Я тут как раз подумала: этот парень осторожен и действует очень точно. Взгляни на фото жертв – тех и последних. Положение, общее телосложение, цвет кожи и волос, способ убийства. Он копирует все. Копирует тщательно, можно сказать, скрупулезно. Как может человек достичь такого совершенства?
Фини доел булочку, запил ее кофе.
– Только опытом. Вот эти данные я сам проверю по Интерполу. Посмотрим, может, что и выскочит.
– Тождества не ищи, – предупредила Ева. – Есть у меня одна «заготовка» по первому убийству, но полного совпадения нет. Учти, я проводила проверку только по одному стилю. Теперь у нас есть два, а в перспективе и больше. И полного совпадения не будет: он же только упражнялся, ему не нужна была точная копия. Ему это было невыгодно, даже опасно. Идентичность он приберегал для финальных шоу, к которым хотел привлечь внимание.
– Только опытом. Вот эти данные я сам проверю по Интерполу. Посмотрим, может, что и выскочит.
– Тождества не ищи, – предупредила Ева. – Есть у меня одна «заготовка» по первому убийству, но полного совпадения нет. Учти, я проводила проверку только по одному стилю. Теперь у нас есть два, а в перспективе и больше. И полного совпадения не будет: он же только упражнялся, ему не нужна была точная копия. Ему это было невыгодно, даже опасно. Идентичность он приберегал для финальных шоу, к которым хотел привлечь внимание.
– Ну ясно: не хотел настораживать полицию, пока не достиг математической точности, – кивнул Фини.
– Вот именно. Если ему удавалась точная копия, он избавлялся от тел. Может, хоронил, может, сбрасывал. Но он не мальчишка, ему не двадцать лет. Он зрелый мужчина, и начал он убивать не с Вутон. Он уже давно этим занимался.
– Я поработаю над обоими стилями, а если у тебя будут предположения насчет следующего, сразу звони.
– У меня составлен список, но тот, кого я ищу, – при этом Ева подумала о Брине, – много путешествует. Не только по Штатам, он бывал в Европе, и не раз. Бывал и в других местах. Ездит он первым классом. Так что его игровая площадка – весь мир, черт бы его побрал.
– Вышли мне свой список со всеми данными.
– Спасибо. Должна тебя предупредить: там сплошь важные шишки. Дипломат, поп-звезда, знаменитый писатель и один паршивый якобы театральный продюсер, живущий за счет актрисы из первой десятки. Уже поступали жалобы на травлю со стороны полиции, и наверняка их будет еще больше.
Фини усмехнулся.
– А вот это уже весело. – Он поднялся на ноги, отставил пустую кружку и потер руки. – Ну-ка, давай за работу.
Когда Финн ушел, Ева сформировала файлы, отослала их на его служебный компьютер в электронном отделе, зафиксировала эту меру в памятке для начальства. Потом она снова прогнала свой список через вероятностный тест, немного поиграла с компьютерным моделированием, но для нее это было не более чем упражнением, чтобы занять ум.
К тому времени, как Ева закончила с моделированием, они с компьютером согласовали единый список вероятных прототипов, которых ее убийца мог сымитировать в ближайшем будущем. Она отбросила всех, кто работал с партнером или преследовал мужчин. Всех, кто прятал или уничтожал тела. Из оставшихся она особо выделила тех, чья слава надолго пережила их самих.
Она как раз начала спрашивать себя, куда подевалась Пибоди, когда один из домашних роботов подошел к ее двери. Роботы всегда пугали Еву. Рорк редко ими пользовался, и она почти не встречала их в доме. Но она и под пыткой не призналась бы, что в глубине души предпочитает живого Соммерсета из плоти и крови автоматизированной прислуге.
– Извините за беспокойство, лейтенант Даллас.
Робот был женского пола, с грудным, чувственным голосом. Солидная черная униформа горничной ничуть не скрывала, что женщина-робот сложена как порнозвезда.
И не будучи опытным следователем, можно было догадаться, зачем ее забавник-муж активизировал эту куклу, решила Ева: чтобы она оценила разницу между пышногрудой блондинкой и тощим, как скелет, Соммерсетом.
Ладно, за это она с ним еще посчитается, когда подвернется подходящий случай.
– В чем дело?
– У входа дама с визитом к вам. Некая мисс Пеппер Франклин хочет с вами поговорить. Вы примете ее?
– Конечно. Она сэкономит мне поездку. Она одна?
– Она прибыла в частной машине с шофером, но без сопровождения.
«Оставила Фортни дома», – отметила про себя Ева.
– Пригласите ее войти.
– Привести ее сюда?
– Нет, проводите ее в эту… в парадную гостиную.
– Угодно ли вам подать что-нибудь освежающее?
– Я дам знать.
Когда горничная-робот вышла из комнаты, Ева побарабанила пальцами по краю стола, бросила взгляд на дверь, соединяющую ее собственный кабинет с домашним кабинетом Рорка. Может, это и к лучшему, что его нет дома. Это сведет светскую часть визита к минимуму.
Она решительно нацепила кобуру, а жакет оставила висеть на спинке кресла. Таким, пусть и не слишком утонченным способом можно намекнуть Пеппер, что она на работе. Потом Ева допила кофе, посидела еще минуты две, что-то напевая себе под нос. Когда она спустилась в гостиную, Пеппер ее ждала.
Актриса была в безупречном летнем наряде: воздушная белая блуза поверх тонкого голубого топа и такого же цвета коротких брючек. Костюм дополняли босоножки на высоких каблуках, от одного вида которых у Евы заныли ступни. Пышные золотистые волосы были уложены в какую-то замысловатую прическу. Пересекая комнату, Ева уловила тонкий и прохладный цветочный аромат ее духов.
– Спасибо, что согласились меня принять. – Пеппер одарила ее профессионально ослепительной улыбкой. – Да еще в столь ранний час.
– Я работаю в отделе убийств. Мой день начинается, когда ваш кончается. – Встретив недоуменный взгляд Пеппер, Ева пожала плечами. – Извините, это старинная полицейская шутка. Чем я могу вам помочь?
– Как я понимаю, Рорка дома нет?
– Нет. Если хотите его увидеть, вы можете застать его в Центре. Он на работе.
– Нет-нет, честно говоря, я надеялась застать вас одну. Не могли бы мы присесть?
– Конечно. – Ева приглашающим жестом указала на кресло и села сама.
Пеппер положила руки на подлокотники глубокого мягкого кресла и со вздохом оглядела комнату.
– Это по-прежнему самый невероятный дом из всех, что мне приходилось видеть. Какой изумительный стиль! Но удивляться не приходится, ведь дом принадлежит Рорку.
– Во всяком случае, крыша не течет.
Пеппер засмеялась.
– Я давно здесь не была, но не могу забыть сурового дворецкого, который впускал меня в дом. Он был совсем не похож на эту показушную куклу.
– Соммерсет. Он в отпуске. Возвращается как раз сегодня.
«А может, его захватит банда головорезов и будет держать, пока мы не заплатим выкуп? Или он влюбится до безумия в юную нудистку и останется на Борнео?»
– Соммерсет. Да, конечно.
– Но вряд ли вы пришли повидать его.
– Нет, – кивнула Пеппер. – Я пришла поговорить с вами по душам, как женщина с женщиной. Я знаю, вы вчера опять видели Лео. Он был очень расстроен. Он чувствует себя затравленным и считает, что вы преследуете его по личным мотивам.
– У меня нет личных мотивов. Даже если он убийца, я не питаю к нему ничего личного. Это моя профессия – преследовать людей.
– Может быть. Но дело в том, что тут есть личная связь. Через меня. Через Рорка. Я хотела бы откровенно обсудить это с вами.
– Я вас слушаю, – кивнула Ева.
Пеппер выпрямилась в кресле, сложила руки на коленях.
– Вам, конечно, известно, что некогда меня с Рорком связывали интимные отношения. Я, разумеется, понимаю, что вы по этому поводу можете испытывать неловкость или даже раздражение. Но это было несколько лет назад, еще до того, как он встретил вас. Мне бы не хотелось, чтобы чувство досады или раздражения, сколь угодно оправданное, повлияло бы на ваше отношение к Лео.
Ева позволила молчанию затянуться.
– Позвольте мне уточнить, правильно ли я поняла. Вы хотели бы знать, злит ли меня тот факт, что вы с Рорком несколько лет назад катались голышом по постели, и если злит, то не вымещаю ли я свою злость на парне, с которым вы сейчас катаетесь голышом по постели.
Пеппер открыла рот, снова его закрыла, деликатно откашлялась и только потом произнесла: – Прямо в яблочко.
– Позвольте мне вас успокоить, мисс Франклин. Если бы я злилась на каждую женщину, с которой Рорку случилось переспать, я провела бы жизнь в непрерывном возмущении. Вы были одной из многих. – Ева вскинула левую руку и постучала ногтем по обручальному кольцу. – Я – единственная. Ваша связь меня ничуть не смущает.
Пеппер долго смотрела на нее молча. Потом она заморгала, уголки ее рта дрогнули.
– Это весьма… разумно, лейтенант. И вы придумали очень ловкий способ съездить мне по физиономии и указать мне на место.
– Да, мне тоже так кажется.
– Но в любом случае…
– Нет никакого другого случая. Мы с Рорком познакомились, будучи уже взрослыми людьми. Что было до нашей встречи, меня не касается. И если бы я позволила мелкой бабской ревности влиять на мою работу, мне пришлось бы сдать жетон. А я очень дорожу своим жетоном.
– Не сомневаюсь, – ответила Пеппер. – Как не сомневаюсь и в том, что вы достойны Рорка. Он самый неотразимый человек из всех, кого я в жизни знала. И дом у него такой же – великолепный, яркий, полный сюрпризов. Но он не любил меня и никогда не делал вид, что любит.
– А Лео? Он вас любит?
– Лео? Лео нуждается во мне. И мне этого довольно.
– Должна признаться: мне кажется, что вы продаете себя по дешевке.
– Это очень мило с вашей стороны. Но я не подарок, лейтенант. Я требовательна и эгоистична. – Пеппер рассмеялась легким, мелодичным смехом. – И мне нравится, что я такая. Я требую уважения к моим занятиям и времяпрепровождению, и любой мужчина в моей жизни должен понимать, что работа для меня прежде всего. Если он это понимает, если он предан мне и нуждается во мне, мне этого довольно. Лео слаб, я знаю, – продолжала она, томно поведя точеными плечами. – Может быть, мне нужен именно слабый мужчина, вот почему я не сумела удержать Рорка больше чем на несколько недель. Лео меня устраивает. И поскольку он слаб, лейтенант, это лишний довод в пользу того, что он не тот, кого вы ищете.