- Пока жив, - доложил Ричард. - Но врачи в один голос утверждают, что на закате всенепременно отойдет. Ах, какое горе, - бесстрастно добавил секретарь. - Воистину великая потеря для нации.
- Значит, не зря старался, - Канцлер глянул на исписанный лист бумаги. - Теперь докладывай, что там у тебя.
- К вам брат Феликс, - сообщил Ричард, - по срочному делу.
- У него всегда только срочное, - проворчал Канцлер, переворачивая листок текстом к столешнице. - Ладно, пусть входит. - Секретарь так же бесшумно удалился.
Брат Феликс, войдя в кабинет, сначала привычно огляделся по сторонам - нет ли где опасности, имеются ли в случае чего пути к отступлению - а уж после прошествовал к столу Канцлера. Так как стульев в кабинете не было, не заседать сюда приходили, брат Феликс остановился за шаг до стола: отдал легкий поклон и замер, сложив руки на груди.
Брат Феликс был начальником сыскной службы ордена Святого Мерлина и непосредственным подчиненным главнокомандующего ордена. То есть Канцлера.
Небольшого роста, сухощавый, с вечно печальными глазами и обширной лысиной, в подпоясанной золотым шнуром черной сутане, - начальник сыскной службы вовсе не казался грозным борцом с магической ересью и запрещенным колдовством. Более всего он походил на какого-нибудь музейного работника, реставратора или экскурсовода, уныло дожидающегося выхода на пенсию.
- Ну-с, чем сегодня порадуешь? - Канцлер отвалился на спинку кресла, с удовольствием потянулся. - Ей-ей, удивляюсь, как всякие писатели-писарчуки могут весь день сидеть и писать, писать… Рука прямо-таки отваливается! Я уж не говорю об отсиженном заде.
- Командор, - сказал брат Феликс, - я с сообщением.
- Сперва доложи, как продвигается розыск первоключа и беглого кадета, - становясь серьезным потребовал Канцлер. - А уж после сообщишь, я подожду.
- С первоключем заминка, - нехотя признался начальник службы. - Его явно держат в каком-то защитном футляре, откуда редко вынимают - уж не знаю для каких целей. Запеленговать чрезвычайно сложно, но, похоже, ключ сейчас находится в Номольфе. Курортный городок, где позавчера объявились мертвые Люстер и Пай.
- Бедный Люстер, - вздохнул Канцлер, - вот уж кого мне действительно жаль. Что с телом?
- Кремировали, - отозвался брат Феликс. - В Номольфе. Далее, по поводу кадета Дастина: найден платок с его кровью, возле питейного заведения в поселке лесорубов. Там, где содержалась ар-чалхе.
- Ну? - спросил Канцлер.
- Кровь магически измененная, отзывается на лунный свет, - начальник сыскной службы вынул из рукава испачканную черным тряпицу, положил его на стол. - Становится серебряной.
- Понятно, - Канцлер покосился на платок. - Полезная находка, спасибо.
- Вы просили доложить, когда беглый маг Леонардо появится в городе, - напомнил брат Феликс. - Как раз об этом я и хотел сообщить.
- Вот как, - Канцлер рассеянно побарабанил пальцами по некрологу. - Где остановился?
- В отеле «Империя-Люкс», под вымышленным именем. Как с ним поступить: арестовать? Убить при попытке задержания? Отравить?
- Арестуешь его, как же, - желчно усмехнулся Канцлер. - А уж тем более убьешь… Ничего не предпринимайте без моего приказа. Благодарю за новость, брат Феликс. Действуй и дальше сообразно интересам ордена. - Канцлер кивнул, что означало конец аудиенции. Начальник сыскной службы ответно наклонил голову, молча повернулся и удалился из кабинета.
- Леонардо, да-да, - Канцлер глянул на платок. - Что ж, настало время познакомиться с тобой поближе, колдун-убийца. Пожалуй, прямо сейчас и займусь. - Он встал из кресла, небрежно сунул платок в карман пиджака и направился к выходу.
Глава 5
Леонардо
В отдельном кабинете ресторана было прохладно и даже зябко, несмотря на дневную уличную жару. Огонек свечи, стоявшей посреди круглого стола, выхватывал из темноты лишь початую бутыль вина, пустой бокал да блюдце с солеными орешками. Более на столе ничего не имелось, словно не трапезничать сюда пришли, но просто отдохнуть от городской суеты. И, разумеется, от жары: в дорогой гостинице, одной из лучших в столице, ресторанный сервис всегда был на высоте. За соответствующую плату, разумеется.
Плотно закрытая дверь не пропускала ни звука. Окно, расположенное в дальней части комнаты, закрывали тяжелые шторы: кабинет напоминал запертый склеп, темный, мрачный. Тягостное впечатление только усиливалось камином в стене, где плясало едва видимое, призрачно-голубое пламя - от которого, собственно, и шел колдовской холод.
За столом, положив руки на подлокотники и откинувшись на спинку кресла, сидел человек. Одетый во все черное, он почти сливался с темнотой, лишь блеклое пятно лица едва виднелось в нарочитом сумраке кабинета.
Человек лениво подался вперед, протянул к бутыли руку - в круге света блеснул рукав черной шелковой рубахи - не примериваясь плеснул вина в бокал. Взяв его, он вновь откинулся на спинку кресла, замер, словно затаился - глядя куда-то вдаль, сквозь свечное пламя, попивая вино мелкими глотками.
Внезапно дверь отворилась, впустив волну теплого воздуха: в кабинет вошел некто высокий, худощавый, в светлых одеждах - различить что-либо подробнее при столь скудном освещении было невозможно. Некто прикрыл за собой дверь, подошел к столу и, глядя в темноту за ним, уверенно сказал:
- Вы маг и наемный убийца.
- Возможно, - опустив бокал, невозмутимо ответил человек в кресле. - Но не обязательно.
- У меня к вам дело, - понизив голос, продолжил посетитель. - Собственно, заказ с гарантированной оплатой. Весьма неплохой, между прочим.
- Любопытное заявление, - судя по голосу, усмехнулся маг. - Ладно, давайте поговорим о вашем… ээ… деле. Отчего ж и не побеседовать, коли есть время? - Человек поставил бокал на стол, негромко щелкнул пальцами: в кабинете посветлело. Нет, не раздвинулись сами собой оконные шторы, не вспыхнул в камине живой огонь и не появились на столе дополнительные свечи - темный потолок вдруг налился приглушенным матовым сиянием, неярким, словно небо в пасмурный вечер.
- Спасибо, - мельком глянув вверх поблагодарил гость. - А то, знаете ли, неудобно, не видя собеседника-то. - Он взял стоявший у стены стул, пододвинул его к столу и уселся - по-хозяйски, нога на ногу.
- А почему, любезный, вы сами не уладите свои проблемы? Зачем вам я? - равнодушно поинтересовался хозяин кабинета.
- Есть много чародеев, но не убийц, - коротко пояснил гость. - Еще больше убийц, но не магов. Редко бывает, когда одно сочетается с другим. А вы - лучший из тех редких.
- Гм. Откуда такие сведения? - наливая вино в бокал и не предлагая гостю, поинтересовался маг.
- Земля слухами полнится, - уклончиво ответил заказчик. - Особенно если они идут из Безумных Земель. Слово «магорезервация» вам, думаю, хорошо знакомо? - хозяин кабинета не ответил, но бокал в его руке заметно дрогнул.
В кабинете повисла напряженная тишина. С четверть минуты оба молча разглядывали друг друга: хозяин кабинета с угрюмым подозрением, гость - с профессиональным интересом. Времени вполне хватило, чтобы каждый смог не только рассмотреть собеседника, но и сделать о нем определенные выводы.
Маг- наемник был одет по-походному: черная шелковая рубаха, черный жилет с многочисленными накладными карманами и, насколько было видно, в черных же штанах, заправленных в мягкие, предназначенные для верховой езды сапоги.
Заказчик - будто нарочно для контраста с магом, - был облачен в белый, по-летнему легкий костюм: коричневую рубашку прочеркивала строгая вертикаль белого же галстука. Ансамбль гостя завершали светлые замшевые туфли.
Короткий ежик седых волос, худое длинное лицо, блекло-голубые глаза и вечно поджатые узкие губы были хорошо знакомы магу Леонардо. По официальным портретам, разумеется.
- Канцлер, - сказал Леонардо. - Надо же.
Канцлер вежливо улыбнулся, покачал носком туфли. Промолчал.
- Вам повезло, что вы не имеете отношения к моей ссылке в Безумные Земли, - спокойно заметил маг, ставя бокал на стол. - Иначе бы я вас убил, здесь и сейчас.
- Если б я оказался хоть как-то причастен к той высылке, - не менее спокойно возразил Канцлер, - то я бы сюда не пришел. А в случае необходимости попросту приказал бы бойцам спецслужбы доставить вас ко мне, живым или мертвым.
- Вряд ли бы у них получилось «живым», - усмехнулся Леонардо. Канцлер в ответ только развел руками, мол, кто знает? Как смогли бы, так и доставили.
- Ладно, - произнес маг, - оставим пустой разговор. Вы же не для абстрактных бесед сюда шли, верно, Канцлер? Давайте ближе к делу.
- К делу так к делу, - согласился Канцлер. - Надо как можно быстрее найти и устранить выпускника военно-магического училища имени Сигурда Победителя, некоего кадета Дастина.
- Что же он такого натворил, ваш кадет, если им занимается лично глава королевского комитета по борьбе с террористическим колдовством? - беря с блюдца орешек поинтересовался Леонардо. - И что это за комитет, который не может справиться со столь пустяшным делом.
- Что же он такого натворил, ваш кадет, если им занимается лично глава королевского комитета по борьбе с террористическим колдовством? - беря с блюдца орешек поинтересовался Леонардо. - И что это за комитет, который не может справиться со столь пустяшным делом.
- Не суть важно что именно сделал кадет, - уклончиво ответил Канцлер. - И дело далеко не пустяшное: кровь Дастина отравлена слюной ар-чалхе и потому находится теперь в постоянно мутирующем состоянии. Отчего мои ведуны не могут найти преступника ни энвольтованием по образцу его крови, ни по ментальному остаточному следу… он еще и думать начал иначе, мерзавец! В общем, представляет собой несомненную угрозу государству.
- Хм, - маг уронил ореховую скорлупу на пол, отряхнул ладони. - Выпускник военного училища. Мальчишка без жизненного опыта и достойного образования. Угроза государству. Любопытно… Ох, что-то вы, Канцлер, не договариваете.
- Прочее вас не касается, - холодно ответил собеседник. - Имеется конкретный заказ: найти и уничтожить кадета; есть его портрет, метрические данные и образец крови. Обещана гарантированная оплата. Зачем лишние вопросы?
- Несомненно, - кивнул маг. - Уговорили. Лишних вопросов не будет.
- Если беретесь за дело, - продолжил Канцлер, - то каковы будут ваши условия по оплате работы? Оплата, разумеется, только по факту выполнения заказа. Итак: деньги? Магические артефакты? Что-то иное?
- Свобода, - резко подавшись вперед, сказал маг Леонардо: всю его невозмутимость словно рукой сняло. - Чтобы ни одной особистской ищейки у меня за спиной! Плюс «чистое» удостоверение личности и безвозвратное удаление моего дела из архивов вашей конторе. Короче, чтобы ваше ведомство забыло обо мне раз и навсегда.
- Серьезное требование, - поморщился собеседник. - Трудное.
- Так ведь и заказ не простой, - усмехнулся маг, вновь откидываясь на спинку кресла. - Особый. Можно сказать, государственной важности.
- Ладно, договорились, - нехотя согласился Канцлер. - Когда приступите?
- На днях, - что-то прикинув в уме, сообщил Леонардо. - Послезавтра. Мне надо разобраться с одним важным делом, из-за которого я, собственно, и покинул… ээ… места не столь отдаленные.
- Хотел бы я знать, как вы ухитрились организовать побег, - заметил Канцлер. - Но вы же не расскажете, нет? Или да, за отдельную плату? На будущее, чтобы у нас подобных проколов не было.
- Или нет, - отрезал маг.
- Жаль. - Канцлер сунул руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда плотно набитый конверт-пакет. - Здесь все данные по кадету Дастину: внешность, привычки, увлечения, предпочтения, общая поведенческая реакция… разное. А вот платок с кровью, - он вынул из бокового кармана смятую тряпицу, положил ее на стол.
- Вы что, от самого рождения за парнем следили? - взвесив увесистый пакет, поинтересовался Леонардо.
- Да, - коротко ответил Канцлер, встал и направился к выходу.
Уже возле двери он остановился, будто вспомнив что-то важное, повернулся и будничным голосом произнес:
- На всякий случай предупреждаю, Леонардо, если вы задумаете какую двойную игру, то последствия могут оказаться для вас крайне, крайне печальными. Извините, если чем-то обидел. - Канцлер переступил порог, бесшумно прикрыл за собой дверь.
- Интересный намек, - сказал маг и, бросив конверт на стол рядом с платком, налил себе вина.
Барт
Окраинный кабак с дивным названием «Золатарь» приличные граждане обходили дальней стороной. Слава у того кабака была худая, неважная и лихая - для законопослушных горожан, разумеется. Для тех, кто не зарабатывал себе на жизнь в рыночной толкучке, шаря по чужим карманам, или же добывал монеты темной ночью на темных улицах, с верным другом пружинным ножом. Или подружкой-гирькой на кожаном ремешке.
Разбой в городе, понятное дело, властями категорически не поощрялся - хотя, если разобраться, чем уж таким особенным отличаются «незаконные» воровство и грабеж от вполне законной торговли, ростовщичества или чиновничьего мздоимства? Да, в общем-то, ничем. Только лишь свободой выбора: торговцам и ростовщикам нет смысла пугать зажиточного горожанина звонко выскакивающим клинком или дубиной-кастетом-гирей - и без того деньги отдаст. Добровольно, с улыбкой, без драки и заполошного крика.
Несмотря на постоянную борьбу городских властей с уличной преступностью - круглосуточные полицейские посты на перекрестках, патрулирование центральных улиц агентами в штатском, регулярные обыски-облавы во всяческих злачных заведениях, - кабак «Золатарь» оставался тихой гаванью, куда не ступала нога ни одного сыскаря-законника. Потому что, во-первых, мздоимство в полицейском управлении никто не отменял и не отменит; а во-вторых потому, что среди сыскарей не бывает дураков с инициативой - не выживают там излишне рьяные. Рано умирают.
Барт остановился, не доходя до гостеприимно распахнутых по светлому времени ворот кабака, привычно огляделся - не приволок ли за собой кого чужого? Если сыскной «хвост», то и ладно, не жалко, а если случайный раззява, то зачем брать грех на душу… убьют ведь. Лучше шугануть дурака - дать разок в морду, убежит как миленький. И все дела. И никакой мокрухи.
Окраинная улочка с глинобитными хатками - узкая, извилистая, бедняцкая, единственный городской подход к «Золатарю» - заканчивалась неподалеку от жиденькой рощицы, в которой и обосновалось владение Папаши Во, кабатчика и скупщика краденого. А заодно главы местной воровской гильдии, члена тайного суда "по понятиям" и, если верить слухам, умелого исполнителя смертных приговоров.
Предвечернее небо было синим и безоблачным; солнце зависло над голыми верхушками чахлых деревец, словно опасаясь об них уколоться - верхушки, потеряв от июньской жары листья, торчали в небо наглыми ветвяными «распальцовками». Словно хвастались невесть чем.
Барт вошел во двор - просторный, по-хозяйски чистый, с двумя тяжело груженными подводами возле подсобного сарая; быки, разморенные жарой, мирно дремали, не обращая внимания на надоедливых мух. Возле коновязи с поилкой нервно топтался гнедой жеребец, фыркая и зло дергая головой - дворовой мальчишка с опаской чистил его щеткой на длинной палке. Процедура коню явно не нравилась.
Судя по тому, насколько запылился-загрязнился жеребец, прискакал он издалека и недавно. Видимо, наездник очень торопился по спешному делу, иначе бы не стал гнать своего коня по полуденному зною - а то, что жеребец не казенный, было видно с первого взгляда. Племенной конь, знатной цены…
Барт обошел жеребца стороной: пыль от щетки летела клубами, даже мальчишка расчихался; того гляди сам перепачкаешься не хуже залетного скакуна.
Собственно, кабак с дурацким названием «Золатарь» был постоялым двором - не для всех, но для многих. Для тех, кого Папаша Во знал лично и с кем решал деловые вопросы оптовых поставок всяко-разного в городские торговые лавки. Конечно же, кабатчик зарабатывал на жизнь не одной лишь перепродажей краденого - иначе как бы он отгрохал эдакую корчму из обожженного кирпича, с настоящими стеклами в окнах, черепичной крышей и вертлявым серебряным флюгером в виде богини правосудия с двумя гирьками-кистенями вместо чашек весов?
Поднявшись по высоким ступенькам - эх, сколько ж народу в нетрезвости с них падало, сколько расшибалось едва ли не до смерти! - Барт толкнул тяжелую дверь и вошел в прохладный сумрак кабака.
По ранней поре зал пустовал. За дубовыми столами - изрезанными ножами, с вмятинами от ударов, с черными ожогами по струганному дереву - никто не пил, не сквернословил, не заключал выгодные сделки и не бил друг дружку по головам чем попадя, хоть оловянной кружкой, хоть табуретом. Тихо в зале было, уныло - но ведь еще не вечер! Не наступило время народного отдыха и утехи.
Лишь трое шулеров неподалеку от входа резались в карты: но играли не на деньги, а для разминки и хвастовства своим профессиональным умением - однако ж убрав ножи и кастеты на соседний столик, от греха подальше; лишь несколько запойных пьяниц сидели в дальнем темном углу, мыча хором нечто песенное и непонятное. И, конечно же, безымянный половой за длинным столом-прилавком, сонный от вынужденного безделья, то и дело украдкой зевающий в ладонь.
Ближе к середине зала, у чисто вымытого окна, за щедро накрытым столом восседали двое: Папаша Во - в обязательном парчовом халате, лысый, усатый и толстый, полуприкрытые глазки-щелочки смотрят невесть куда, - а рядом с ним некто в груботканой рясе бродячего монаха, ссутулившийся, с низко надвинутым на лицо капюшоном. Барт мельком глянул на соседа кабатчика - знающему человеку порой достаточного короткого взгляда, чтобы понять, кто перед ним находится - нет-нет, к монашеской братии странный посетитель не имел никакого отношения. Барт не смог бы толком объяснить, отчего и почему он так решил, но ведь решил! Возможно потому, что бродячие монахи не сидят как истуканы за столом с бесплатной едой-выпивкой… Опять же, осанка - да где это видано, чтобы монах, которому по определению принадлежит вся обитель человеческая, выглядел столь понуро: нет, эти ребята всегда ходят широко развернув плечи и надменно выпятив голый подбородок. Бродячий монах - прости, Господи! - даже когда оправляется в общественном сортире, выглядит бравым и занимающимся весьма богоугодным делом. То есть гадит не просто так, а прямо в глубинную преисподнюю на голову извечному врагу рода человеческого.