– Ладно, – кивнул Андрей, – расскажу. Но если кто-то сюда войдет, сразу замолчу. И пообещайте, что не растреплете вообще ничего маме.
Я подняла руку.
– Клянусь молчать. Но только если пойму, что ты не врешь.
Глава 19
Андрюша, конечно, не помнит, каким было его раннее детство, зато не может забыть, каково это – ходить в детский садик. В пять лет мальчика отдали в сад, и начались мучения. Его поднимали в семь утра, в любую погоду, несмотря на снег или дождь, вытаскивали на улицу, переводили через шумный проспект и сдавали на руки воспитательнице, от которой всегда отвратительно пахло.
За год, проведенный со сверстниками, Андрейка ни с кем не подружился. Он постоянно плакал, хотел домой, не мог есть невкусную еду и всегда оказывался самым глупым на занятиях. Дети не желали играть с ревой, на прогулках малыш стоял в сторонке, потом кто-нибудь его толкал, и он падал, заливаясь слезами.
Почему обеспеченные родители, которые вполне могли оставить отпрыска дома под присмотром Кати, обрекли сынишку на муки? По какой причине записали его в муниципальный садик, где в группе было двадцать с лишним детей, а не пристроили в частное заведение? Елена посчитала, что их сыну нельзя расти изнеженным. Андрюша хоть и был мал, но прекрасно запомнил, как мама твердила:
– Если детей баловать, ничего хорошего из них не получится. Андрею скоро в школу идти, а он сам ботинки завязать не может, Катерина его одевает-умывает, игрушки за барчуком убирает. Мы что, растим наследного принца, за которым всю жизнь будут бегать лакеи? Нужно научить ребенка самостоятельности, иначе мы наплачемся, когда он в школу пойдет. И Андрей бука! Все время хмурится, дуется, обижается…
Но детский сад не сделал Андрюшу ни веселым, ни активным и не научил его общаться со сверстниками. Мальчик лишь стал ненавидеть общественные учреждения.
В первом классе, как и предрекала мама, стартовали проблемы. В принципе, они были те же самые, что и в садике, – с Андреем никто не дружил, над ним смеялись, давали ему разные обидные прозвища, а иногда даже поколачивали. Не нравился ученик Малинин и педагогам, потому что неважно успевал, мямлил у доски, смотрел исподлобья.
Кроме того, Андрюша постоянно обижался на мать за то, что уделяла ему мало внимания. Нет, Елену ни в коем случае нельзя было назвать жестокой, она прекрасно обращалась с ребенком, покупала ему игрушки, книги, хорошую одежду, нанимала репетиторов. Но Андрей не припомнит момента, когда они с мамой разговаривали по душам. Она не читала ему на ночь книги, не пела песенок, не кидалась его целовать-обнимать, не злилась, не ругала, не повышала голоса.
Став чуть постарше, Андрей стал дерзить матери, спорить с ней по любому поводу. Ему очень хотелось, чтобы она вышла из себя, но ему так и не удалось пробить броню ее самообладания. На все грубости сына Елена Сергеевна отвечала ровным тоном:
– Дорогой, сейчас ты демонстрируешь немужское поведение. Я разочарована.
В конце концов Андрей решил, что его мама – робот-воспитатель, и слегка утешился. Ну, значит, она такая, не могут же все быть похожими на мать его одноклассника Вани Рябова. Та могла надавать сыну зуботычин прямо в школе, наорать за полученную двойку, а потом броситься целовать Ваньку и причитать:
– Ванюша, я тебя больше всех на свете люблю! Ты самый лучший!
Вполне вероятно, что Рябов был не в восторге от истерических выходок мамаши, может, даже завидовал тому, как сдержанная Малинина обращается с Андреем. Рябова же казалась Андрюше живой и честной, а собственная мать – каменной статуей, не способной на настоящие чувства.
Потом в семье появилась Ася, и с Еленой произошла потрясающая метаморфоза. С маленькой дочкой мама вела себя совсем иначе, Асенька полной ложкой получала от нее нежность и ласку. С дочкой Малинина носилась как с писаной торбой, без конца целовала, тормошила ее, укладывала спать в свою кровать, прощала малышке любые шалости, умилялась ее смешным словечкам, в глаза и за глаза нахваливала ее, тащила в дом охапками игрушки, исполняла любые желания крошки.
Естественно, Андрюше было обидно. И один раз он пришел вечером в мамину спальню и залез к ней на кровать, где уже лежала Ася.
– Что случилось? – спросила Елена.
– Я просто так, – ответил мальчик. И прибавил: – Мне одному страшно.
– Дети не спят вместе с родителями, – сказала мать. – Оставь гореть ночник, открой дверь в коридор и не смотри перед сном ужастики.
Андрюша показал пальцем на смеющуюся Асю.
– Ей можно, а мне нельзя?
– Асенька маленькая девочка, а ты взрослый мальчик, будущий мужчина, – пояснила Елена. – Между вами большая разница. Иди к себе. Спокойной ночи.
Андрюша ушел в твердой уверенности, что мама его совсем не любит, зато обожает Аську. Этот урок он крепко запомнил и больше не пытался приласкаться к матери. А потом все резко изменилось.
После гибели Аси Елена угодила в больницу, кое-как выкарабкалась и окружила сына трепетной заботой. Отныне Андрей не должен был без нее и шагу ступить. Она провожала его в школу и привозила домой, сопровождала на дополнительные занятия, запрещала есть разные вкусности, потому что они вредны для здоровья, и каждый месяц таскала сына на профилактический осмотр к врачам, тщательно следила, во что он одет, как делает уроки, что смотрит по телевизору. От Елены было невозможно скрыться-спрятаться! Каждый вечер она садилась на край кровати Андрея и требовала:
– Расскажи, как у тебя прошел день.
И он, чувствуя себя полным идиотом (а то мать не знает, чем он занимался, она же с ним повсюду таскалась!), заводил рассказ. Андрюша быстро понял, что спокойная и равнодушная родительница намного лучше припадочно-заботливой. Потеряв дочь, Елена спонтанно превратилась в любящую маму, о которой Андрейка мечтал с малолетства. Но вот что странно, вместо счастья он испытывал раздражение. Если раньше жизнь его наполняла печаль, то теперь ее сменила злость. А еще паренька не покидало ощущение, что из него пытаются сделать некий заменитель погибшей сестры. Останься Ася в живых, Елена бы по-прежнему вела себя по отношению к сыну как робот.
Андрею не хватало прежней свободы. Раньше, до пожара, он мог спокойно один гулять по деревне, где жила семья, заходить в местный магазин, покупать там жвачку, конфеты, пытаться вытащить при помощи цеплялки плюшевую игрушку из автомата. Но после трагедии Малинины переехали в тщательно охраняемый поселок, и Андрюше строго-настрого запретили даже выглядывать за ворота участка. Он ощущал себя куском сыра, который положили под стеклянный колпак. Его все рассматривают, оценивают, иногда достают, но сам продукт лишен возможности покинуть свою комфортабельную тюрьму, остается лишь ждать, пока его слопают без остатка.
Зря некоторые родители полагают, что, приказав отпрыску никуда не ходить без старших и заперев его дома, они могут расслабиться. Увы, все не так. Подростки предприимчивы, и Андрюша не стал исключением. Он открыл для себя старый как мир способ удирать незаметно на волю. В девять вечера он безо всяких споров делал вид, что покорно отправляется спать, а потом открывал окно, вылезал в сад и спешил к забору, который отделяет участок Малининых от леса. Да, он высоченный, бетонный, перелезть через него нереально, но Андрейке пришло в голову… сделать подкоп. Целый месяц он тайком упорно орудовал небольшой лопаткой, и в конце концов его труд увенчался успехом. Теперь восьмикласснику стоило лишь отодвинуть доску, на которой для конспирации лежит дерн, – и вот она, свобода!
Очутившись на воле, Андрей бежал в Кузякино. До деревни три километра по шоссе, но если идти напрямую, через лесок, то спустя максимум пять-семь минут окажешься на околице деревни. А далее можно спокойно отправляться в торговый центр, который открыт до часа ночи. Там очень весело, работают супермаркет, кафе, куча мелких лавочек, есть зоомагазин, где торгуют щенками-котятами и всякими экзотическими животными.
Идея прорыть лаз под забором пришла Андрею в голову в начале апреля, когда он прочитал роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». А уже в конце месяца мальчик первый раз пришел в Кузякино. И с тех пор регулярно проводит там время.
В первых числах июля Андрюша, купив пакет чипсов, отправился полюбоваться в зоолавку на животных. Наткнулся на старушку в фиолетовом платье и извинился:
– Простите, пожалуйста.
– Какой ты хороший, воспитанный мальчик, – умилилась бабушка. – Наверное, отличник.
– Конечно, – ничтоже сумняшеся соврал троечник Андрей.
– Ой, молодец! – обрадовалась старушка. – Родителям помогаешь?
– Всегда полы мою, – снова солгал подросток.
Он уже хотел было двинуться дальше, но бабка схватила Малинина за плечо.
– Пошли, куплю тебе подарок.
Андрей попытался сопротивляться.
– Спасибо, не надо, у меня все есть.
– Оно верно, но от бабы Полины ничего нет, – возразила пожилая женщина. – Ты славный мальчик, и я тебе подарю красивую игрушку. Мне скоро умирать, останется тебе на память машинка.
– Пошли, куплю тебе подарок.
Андрей попытался сопротивляться.
– Спасибо, не надо, у меня все есть.
– Оно верно, но от бабы Полины ничего нет, – возразила пожилая женщина. – Ты славный мальчик, и я тебе подарю красивую игрушку. Мне скоро умирать, останется тебе на память машинка.
Вот тут подросток сообразил, что столкнулся с выжившей из ума особой, и решительно заявил:
– Нет. Мама не разрешает мне ничего у чужих брать.
– У чужих… – повторила старушка. – Обидное словцо! Только я-то роднее некуда. Дай-ка тебя обниму-поцелую!
Андрюша шарахнулся в сторону, попытался увернуться и не смог – бабка оказалась неожиданно сильной и цепкой. Но она поняла нежелание мальчика обмениваться лобзаниями и примирительно заявила:
– Ладно, ладно, не стану тебя ласкать. Но подарок купить обязана. И запомни мой дружеский совет: не ходи в зоомагазин. Там хозяин – уголовник, на зоне отсидел, теперь бизнес завел. Вроде честно живет, но я носом чую, творятся в его лавчонке черные дела. Не суйся туда, еще в беде окажешься.
Андрюша вспомнил недавно виденный сериал о сумасшедшем доме и решил действовать, как главный герой «мыла». А тот постоянно твердил: «Все люди – психи. Хочешь, чтобы они тебе не мешали? Непременно соглашайся со всеми их глупостями, а потом поступай по-своему».
– Клянись, что никогда не зайдешь в магазин с животными, – потребовала старуха. – Мне за тебя, детонька, страшно.
– Чтоб мне умереть, если даже на витрину погляжу! – воскликнул Андрейка.
Он подумал, что бабка успокоится и ему удастся удрать. Но вышло иначе.
– Вот ты где! Почему по телефону не отвечаешь? – спросила у сумасшедшей вынырнувшая из толпы женщина.
– Смотри, какая радость, – оживилась старуха, по-прежнему крепко держа Малинина за плечо. – Я внучка встретила, и наконец-то нам поговорить удалось. Хороший мальчик вырос, отличник. Я ему сейчас подарок преподнесу, заводную машинку.
– Баба Поля, отпусти парня, – сказала тетка, в которой Андрей узнал продавщицу книжного ларька. – Это не твой внук.
– Что я, дура? – возмутилась старушка. – Андрюша он. Так ведь? Скажи, как тебя зовут?
– Андрей, – ответил удивленный Малинин.
Продавщица наклонилась и что-то зашептала старухе на ухо. Та вдруг разжала пальцы. Подросток не растерялся и живо юркнул в расположенный рядом супермаркет.
Глава 20
Минут через пятнадцать, когда Андрей рассматривал мороженое, к нему подошла та самая работница книжного магазина и сказала:
– Хорошо, что я тебя нашла. Баба Поля от старости из ума выжила, я за ней присматриваю, одну никуда не выпускаю. А сегодня она незаметно ушла. Извини, если Полина Гавриловна тебя напугала. Она добрый человек, никому ничего плохого в жизни не сделала, просто к старости слегка рассудком помутилась.
– Я никого не боюсь, – ответил Андрюша. – Удивился просто, с чего вдруг посторонняя женщина внуком меня называет и подарок купить решила.
Продавщица сложила руки на груди.
– У бабы Поли есть внук Андрей, который уехал жить в Америку. Звонит он редко, Полина Гавриловна по нему скучает. Голова у нее работает плохо, вот она и перепутала все, приняла тебя за своего внука, забыла, что он давно взрослый человек.
– А-а-а, – протянул Андрюша, – понятно. Ну, я пошел.
– Иди, конечно, – улыбнулась женщина.
…Малинин-младший закончил рассказ и посмотрел на меня.
– Я фото, что вы сейчас показали, никогда не видел. Даже не знал, что оно есть. Но тетка на нем здорово на Полину Гавриловну смахивает, и платье на ней вроде то же. Наверное, она кого-то в школу провожала, вот и попала случайно в кадр.
– Андрей! – закричала из глубины дома Светлана. – Принеси маме из аптечки красный пакетик, на нем нарисован термометр.
Подросток молча встал и ушел.
У меня в кармане раздалось характерное попискивание. Я достала мобильный и увидела эсэмэску от Дьяченко. «Малинин чист со всех сторон. Не привлекался, не сидел. Бывших жен с детьми нет. Ни с кем не судился. Идеальный гражданин. Даже штрафы по линии ГИБДД отсутствуют». Я сунула трубку на место и призадумалась.
Если, проявив снимки, вы обнаруживаете на них рядом со своими близкими кого-то постороннего, то, конечно же, испытаете досаду. Некоторые не очень умные люди любят влезть в кадр, скорчить рожу, сделать зверское лицо, им это кажется смешным. Подчас бывает, что объектив захватывает прохожего, уличного продавца, полицейского. Ни малейшего удивления этот факт не вызывает. А вот если, просматривая карточки, вы увидите на каждой женщину, старательно изображающую, что она не с вами, но тем не менее упорно смотрящую прямо в камеру, то что вы подумаете? Один раз – это пустяк, второй – странное совпадение, а третий, четвертый, пятый? Ну и кем же Полина Гавриловна приходится Андрею? Еще одна загадка, а отгадки нет. Сплошные вопросы без ответов.
Хотя нет, кое-что я все-таки сумела разузнать и совершенно уверена, что девочка в розовом платье, регулярно являвшаяся Юрию Малинину, существует в действительности. Такую одежду купить очень просто, этим товаром сейчас московские магазины переполнены. Что же касается волос, то я догадываюсь, кто предоставил для спектакля свой парик, – Майя Михайловна Остролистова.
Думаю, дело обстояло так. Дама с редкими волосами предложила заядлой игроманке Инне деньги за прекрасную шевелюру Марины. А непутевая дочь Ольги Сергеевны, решив, что неподвижно лежащей больной роскошные кудри не нужны, схватилась за ножницы. Дальше понятно. Парик оказывается на голове у ребенка, который изображает Асю. Я вижу в нашем саду девочку, бросаюсь за ней, она убегает, цепляется одним из локонов за ветку ели, прядь отделяется, повисает на дереве, затем планирует к моим ногам.
Я вздохнула и уставилась на телефон Андрюши, который лежал на столе около вазочки с печеньем. В моих рассуждениях все весьма складно, но если задуматься, то картина не складывается. Малышка, которой приказали пугать Юрия, выглядела четырехлетней. Сначала она молчала, затем стала жаловаться характерным детским голосочком. Исполняй эту роль подросток, безутешный отец мигом бы понял: перед ним вовсе не его трагически погибшая дочь. Но по моим наблюдениям, Юра был абсолютно уверен в том, что видит Асеньку. А теперь скажите, какой карапуз способен быстро и ловко залезать на дерево на высоту второго этажа, бесстрашно раскачиваться прямо перед балконом, быстро убегать, когда за ним бросаются вдогонку, и без малейшего затруднения взлетать на гладкий бетонный забор, который без крюка с веревкой не преодолеть даже профессиональному альпинисту? Лично у меня ответа нет. В голову приходит лишь одна мысль: в спектакле участвовал ребенок, которого тренировали буквально с пеленок. Возможно, он подрастает в семье профессиональных акробатов, ведь люди цирка приводят своих отпрысков на арену с малолетства.
Следующий вопрос. Зачем вообще пугать Юрия? Его хотели довести до самоубийства? А смысл? Денежные средства, дом и бизнес завещаны Елене. Откуда я это узнала? Сейчас объясню. В прошлом году летом соседи устроили пикник, пожарили шашлыки. Пригласили и меня. Я не очень люблю мясо, поэтому Лена приготовила для меня специальный шампур с овощами. Помнится, мы очень душевно посидели, поболтали и разошлись. Наутро я позвонила Малининым, чтобы поблагодарить за чудесный вечер, и услышала:
– Дашенька, ты как себя чувствуешь?
– Прекрасно, – удивилась я. – А что?
– Юра заболел! – воскликнула Лена. – Пришлось под утро «Скорую» вызывать. Доктор предположил, что мужу попался кусок испорченной баранины. Но сейчас ему уже лучше.
Понятное дело, я поспешила к соседям и нашла их на веранде. Бледный до синевы Юрий пил крепко заваренный чай. Увидев меня, он сказал:
– Вот, гляди, Дарья, решила жена мужа отравить! Сама в полном порядке, а я в обнимку с унитазом до утра развлекался.
– Я тоже ела шашлык, – возразила Елена. – Так иногда бывает, одному достался плохой кусок, другому нормальный.
– Верно, – подхватила я. – Как-то раз мы с бабушкой вместе завтракали тостами. Я потом спокойно провела день в школе, а ей стало плохо. Мы с бабулей ели одинаковые масло и сыр, и ее скрутило, а меня нет!
– Так всегда говорят жены, которые мужей на тот свет отправить задумали, – продолжал ёрничать Малинин.
Было понятно, что он шутит, но Лена вдруг обиделась:
– Зачем мне тебя травить?
– А наследство? – захихикал Юра. – Ты прекрасно знаешь, что все тебе оставлено. И дом, и деньги, и бизнес. Утопаю я на тот свет, а ты, богатая и свободная, будешь тратить капиталы, не спрашивая у меня разрешения. В литературе много подобных сюжетов: юная девушка выходит замуж за пенсионера, подсыпает ему яд в кашу и, айн, цвай, драй, становится веселой вдовой с толстым счетом в банке. А я тебя на целых два года старше!
Лена перестала дуться, рассмеялась, схватила посудное полотенце и набросила мужу на голову.