Синклер решил, что ему не стоит дожидаться ее под окном. То, что он грозил ей позвонить в дверной колокольчик, было, конечно, блефом, но даже набравшись храбрости, он не мог пересилить чувство самосохранения. Прежний осторожный Синклер был еще жив. Он не хотел бы столкнуться лоб в лоб с отцом Юджинии. Заприметив в глубине сада оплетенную зеленью живописную беседку, Синклер спрятался под ее тенью. Там царил влажный от вечерней росы сумрак.
Синклер хорошо знал женщин и предполагал, что ему придется долго ждать Юджинию. Однако он ошибся. Юджиния не стала принаряжаться, попусту тратя время. Она надела простое платье, набросила сверху шаль и вышла в сад. Ее волосы остались распущенными. Остановившись, Юджиния огляделась вокруг и заметила Синклера.
— О Боже! — раздраженно произнесла она. — Синклер, что ты там делаешь?
Синклер не хотел разочаровывать ее. Не за тем он сюда явился. Синклер хотел все объяснить Юджинии, но его вдруг как будто парализовала застенчивость. Он всегда чувствовал себя скованно в присутствии женщин, которые ему нравились. Тем не менее, он приблизился к ней.
Она отшатнулась от него.
— Я отклонила твое предложение, Синклер, — строго сказала Юджиния. — Поверь, это мое последнее слово.
— Я не верю тебе, — вкрадчивым голосом промолвил Синклер.
Он хотел поведать ей о том, что из-за нее он дерзко нарушил правила этикета, встал из-за стола до окончания ужина, прискакал к ней. Впрочем, женщины — странные существа, они могут высмеять мужчин по любому поводу. Синклер счел за лучшее промолчать. Пусть лучше Юджиния не знает, каких трудов ему стоило приехать к ней.
— Синклер… — с тревогой промолвила Юджиния, вглядываясь в его лицо, а затем провела рукой по щеке Синклера и ужаснулась, увидев на своих пальцах кровь. — Что это?
— Пустяки. Я поранился о шипы терновника.
Он сел на скамью в беседке, и Юджиния опустилась рядом с ним.
— Надеюсь, я не подвергаюсь опасности, находясь рядом с тобой? — спросила она.
— Конечно, нет, — заверил ее Синклер, — я же герцог.
Юджиния засмеялась и хотела поправить шаль на груди, но Синклер перехватил ее руку, привлек к себе и припал к губам. Если бы она попыталась сопротивляться, Синклер отпустил бы ее, но она отвечала на поцелуй, и Синклер усадил ее к себе на колени.
Ее тело, не затянутое в корсет, было мягким и податливым. Синклер положил ладони на ее грудь, и она тяжело задышала. Склонив голову, Синклер с наслаждением вдохнул аромат, исходивший от ее тела. Он чувствовал, как затвердели под его руками ее соски, и припал к одному из них губами. Пальцы Юджинии лихорадочно вцепились в его волосы, из ее груди вырвался тихий стон.
«Осторожно, — предостерег себя от поспешных действий Синклер, — не спеши, не пугай ее! Не надо разрушать очарования».
Юджиния, извиваясь от страсти в его объятиях, пылко отвечала на его поцелуй, который был глубоким и долгим.
Синклер постепенно терял контроль над собой. Оказалось, что шнуровка на корсаже платья Юджинии развязана… Неужели это сделал он? Синклер сунул руку под корсаж и ощутил тепло кожи Юджинии. О, он так мечтал заключить ее нагую в свои объятия! Каждую ночь Синклер грезил об этом. Больше всего на свете он хотел бы ласкать Юджинию до рассвета…
Юджиния тем временем вытащила подол рубашки из его брюк, расстегнула и принялась гладить обнаженный живот Синклера. Ему стало трудно дышать. Глаза Юджинии полыхали в темноте жарким огнем. Синклер представил, как горят сейчас ее пунцовые щеки, как припухли розовые губы.
Однако Синклер был не желторотым юнцом, а зрелым мужчиной, поэтому постарался взять себя в руки.
Но тут пальцы Юджинии добрались до его мужского естества.
Глава 12
Синклер замер, а Юджиния испугалась. Может быть, она зашла слишком далеко? Ее охватило смущение. Однако когда она попыталась убрать руку, Синклер не дал ей этого сделать.
— Юджиния, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.
— Прости, но ты так дивно ласкал меня, что мне захотелось отплатить тебе тем же. Может быть, мне следовало спросить у тебя разрешения? Нас в пансионе мисс Дебенхем не обучали искусству доставлять удовольствие мужчинам.
— Ты не сделала ничего плохого. Просто я пытаюсь сдерживать себя, а когда ты трогаешь меня… там… то мне хочется…
— Увезти меня в свой замок, как это сделал бы распутный барон?
Синклер рассмеялся.
— Ну да, что-то вроде этого.
Юджиния вздохнула.
— Ты, наверное, всегда имел дело с великосветскими дамами, в жилах которых течет голубая кровь. Они никогда не позволили бы себе такой дерзости. Но я простая девушка, Синклер, не забывай об этом.
— Я не забываю об этом, и знаешь, мне все больше нравится иметь дело именно с простыми девушками.
Юджиния улыбнулась.
— Поцелуй меня, Синклер, — попросила она, и он припал к ее губам.
Их языки сплелись, а охвативший их тела жар усилился. Синклер положил ладонь на грудь Юджинии и стал поигрывать большим пальцем с ее набухшим соском. Ощущение, которое испытывала Юджиния, было одновременно приятным и болезненным. У нее перехватило дыхание, и из груди вырвался стон.
Синклер прервал поцелуй и, нагнувшись, припал губами к ее соску. Его рука скользнула под юбку Юджинии. Казалось, ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Рука Синклера быстро продвигалась по бедру к горячей влажной промежности, к тому месту, в котором она ощущала болезненное покалывание.
И вот указательный палец Синклера коснулся набухшего воспаленного бутона ее плоти. Юджиния задохнулась от охвативших ее острых ощущений.
— Не надо… этого нельзя делать… — пролепетала она, но Синклер запечатал ей рот поцелуем.
Его палец продолжал ласкать ее лоно. И Юджинии показалось, что ее тело начало жить своей отдельной жизнью. Теперь уже оно было неподвластно ей. Чувствуя, что погружается в забытье, Юджиния пересилила себя и с тихим стоном отпрянула от Синклера. Выскользнув из его объятий, она встала. Ее колени ослабели, и она слегка пошатывалась. Синклер нехотя выпустил ее из своих рук. Его взгляд случайно упал на ноги Юджинии.
— Ты босая? — изумился он.
— Разумеется, у меня не было времени обуваться.
— Я не хочу, чтобы ты простудилась, — заявил Синклер и подхватил ее на руки.
— Сейчас же отпусти меня! — потребовала Юджиния, стараясь вырваться.
— Прекрати брыкаться. Беря тебя на руки, я думал прежде всего о себе. Я не желаю целоваться с простуженной женщиной.
— Я часто хожу босиком, — раздраженно сказала Юджиния, — мне не привыкать.
— Когда ты станешь моей, то всегда будешь ходить обутой. У тебя будет обувь на все случаи жизни.
«Когда ты станешь моей…» Эти слова ласкали слух Юджинии, несмотря на то что она знала: этого никогда не произойдет. Она никогда не будет принадлежать Синклеру. Пусть он на это не надеется.
Синклер понес ее к дому.
— Я не всегда был герцогом, — произнес он, и Юджиния насторожилась, не понимая, куда он клонит. — Когда-то я был молод, как Аннабелла, и думал, что на свете возможно все. Позже меня удивляли собственные дерзкие мечты, которые в юности казались мне более реальными, чем сама действительность.
— Все люди мечтают. Люди взрослеют, но это не означает, что они должны отказываться от своей юношеской мечты.
Синклер засмеялся.
— Ты идеалистка, Юджиния.
— Ты так думаешь? Я вовсе не утверждаю, что все мечты обязательно сбываются. Но это не должно мешать людям мечтать.
— Я тебя прекрасно понимаю.
Юджиния внимательно взглянула на него, пытаясь проникнуть в его мысли. Почему он заговорил о своих юношеских грезах? Какое отношение она имела к ним?
— Ты хотел о чем-то спросить меня?
Синклер покачал головой:
— Да нет. Давай поговорим об этом в следующий раз. Ты устала, Юджиния, тебе пора спать.
Юджиния хотела сказать, что следующего раза не будет, но сдержалась. При мысли о прикосновениях и ласках Синклера у нее выступила гусиная кожа. На мгновение она теснее прижалась к нему, вдыхая его запах и предаваясь воспоминаниям о сладостных минутах.
У дверей черного хода Синклер поставил ее на землю и поцеловал руку.
— Спокойной ночи, мисс Бельмонт, — учтиво промолвил он.
Но в его карих глазах не было учтивости. Он пожирал ее голодным взглядом, в котором пылала страсть. Юджинии захотелось вновь оказаться в волшебном мире поцелуев и объятий, но она взяла себя в руки.
— Приезжай завтра в Сомертон, — поспешно сказал Синклер, когда она переступила порог и уже собиралась захлопнуть дверь. — Вместе с Джеком.
Ничего не ответив, Юджиния закрыла дверь. Некоторое время она стояла, прислушиваясь к его удаляющимся шагам, а затем стала подниматься по лестнице.
— Это был герцог, Джини? — внезапно услышала она голос Джека с верхней лестничной площадки.
— Это был герцог, Джини? — внезапно услышала она голос Джека с верхней лестничной площадки.
— Джек? Что ты тут делаешь? — подняв глаза, строго спросила она.
— Я услышал в саду голоса и вышел к черной лестнице.
Поднявшись на верхнюю площадку, она взяла брата за руку и повела в комнату. Кровать Терри оказалась пуста.
— Да, это был герцог, — сказала Юджиния, понизив голос, чтобы не разбудить близнецов. — Но прошу тебя, не говори никому о нашей встрече. Это секрет. Герцог приходил, чтобы… пригласить нас завтра навестить Эрика.
Юджиния осеклась, только сейчас поняв, что загнала сама себя в ловушку.
У Джека округлились глаза.
— А лошадей мы посмотрим?
— Да, конечно, посмотрим.
Уложив брата в постель, она поцеловала его на ночь. Джек машинально утерся, как это делают все мальчишки в определенном возрасте.
— Спокойной ночи, Джек, — прошептала Юджиния.
— Не беспокойся, Джини, я никому ничего не скажу, — бросил он ей вслед.
Улегшись в постель, Юджиния еще долго не могла уснуть, глядя в темноту. Она понимала, что играет в опасную игру. Если бы ее застали ночью с герцогом в саду, отец устроил бы переполох. Разразился бы грандиозный скандал, в результате которого пострадала бы репутация Юджинии.
Аннабелла, смеясь, бежала рядом с Терри через сад к небольшой рощице, посаженной еще ее дедом на месте срубленных для строительства морских судов высоких мачтовых сосен.
— Мама лопнула бы от злости, если бы увидела нас сейчас, — сказала Аннабелла, запыхавшись, когда они наконец остановились. — Она всегда так кипятится и надувает щеки, когда сердится. Я порой боюсь ее.
Терри взглянул на свою спутницу. Судя по всему, она действительно боялась матери, и тем не менее ей хватило смелости следовать своим желаниям.
— Скоро мы окажемся в полной безопасности, — промолвил он, стараясь не выдать страха.
Впрочем, Терри больше боялся брата Аннабеллы, а не ее матери. Когда герцог Сомертон останавливал взгляд своих черных, как ночь, глаз на Терри, тот невольно ежился. Правда, он никогда не признался бы в этом Аннабелле. Она считала его бесстрашным героем, готовым ради нее на любые подвиги, и Терри не хотел разочаровывать ее.
Раньше Терри и не предполагал, что такие девушки, как Аннабелла, могут быть чем-то недовольны в своей жизни. У нее было состояние, высокое положение в обществе, огромный дом, она могла иметь все, чего только пожелает, и тем не менее Аннабелла стремилась к другой жизни. Это казалось Терри немного странным. Однако со временем он начал понимать, что жизнь в роскоши накладывает на человека определенные ограничения.
Терри чувствовал, что взрослеет и смотрит на окружающих немного по-другому.
— А вы не боитесь, что вас накажут за побег? — неожиданно спросил он и, поймав на себе странный взгляд Аннабеллы, тут же прикусил язык.
— А вы?
Он пожал плечами:
— Мое дело маленькое. А вот вы сестра герцога.
Аннабелла улыбнулась.
— Мы должны сделать все возможное, чтобы нас не поймали, — сказала она, сжав руку Терри в своих ладонях. — Я рада, что вы стали моим другом, Терри. Не знаю, что бы я делала без вашей помощи.
Терри почувствовал гордость и некоторое смущение. Дело в том, что для него Аннабелла была не просто другом.
Вначале Терри намеревался просто извлечь пользу из своего знакомства с сестрой герцога, подражая отцу. Однако постепенно он увлекся Аннабеллой. А теперь ему казалось, что он искренне полюбил эту девушку.
Эта любовь не была чувственной, Аннабелла не возбуждала в нем похоть, как некоторые деревенские девицы. Терри испытывал к Аннабелле скорее сильную привязанность. Его чувства к ней были чисты. Ему хотелось помочь Аннабелле, спасти ее, сделать счастливой. Он был готов пожертвовать собой ради ее благополучия.
Терри понимал, что вел себя, как полный идиот. Друзья высмеяли бы его, если бы он попытался объяснить им свои чувства. Однако несмотря ни на что, Терри поступал по велению своего сердца.
Он хотел стать настоящим героем в глазах Аннабеллы.
— Леди Аннабелла! — раздался внезапно рядом с ними женский голос.
«Герой» вздрогнул и втянул голову в плечи. Впрочем, Аннабелла, казалось, нисколько не смутилась.
— Надеюсь, Лиззи, — холодно промолвила она, — вы не стали докладывать моей матери о том, что я убежала из дома.
— Разумеется, нет, — промолвила Лиззи Гэмбони.
Терри заметил сердитое выражение на ее раскрасневшемся лице. Светлые волосы Лиззи растрепались, пуговицы на ее кофте были неправильно застегнуты. Создавалось впечатление, что она одевалась наспех в темноте. Тем не менее, в ее облике было много обаяния и прелести.
— Ну хорошо, вы нашли меня, — сказала Аннабелла, — и что дальше? Что вы теперь собираетесь делать? Вы прекрасно знаете, как я несчастна. Неужели вы донесете на меня маме и брату? Они будут держать меня в четырех стенах, как пленницу, до самой свадьбы. Запрут меня в маленькой тесной комнатенке и посадят на хлеб и воду.
— Я не собираюсь доносить на вас, Аннабелла, — дрожащим голосом сказала Лиззи. — Я бы никогда этого не сделала. Мне только хочется, чтобы вы вели себя более осмотрительно и, прежде чем действовать, думали бы о последствиях.
Скан и вычитка Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua
Аннабелла, вздохнув, взяла ее за руку.
— Вы настоящий друг, Лиззи. — Повернувшись, она взяла за руку и Терри. — Вы оба мои единственные верные друзья в этом жестоком мире.
Терри поймал себя на том, что смотрит в светлые глаза Лиззи. Что в них было? Мольба? Но его не надо было просить оберегать Аннабеллу. Он не смог бы причинить ей вреда. Терри хотел только одного — выполнять желания Аннабеллы.
— Будет лучше, если мы вернемся в дом, — промолвила Лиззи, потупив взор, и Терри вдруг почувствовал ноющую пустоту в душе. — Пойдемте, Аннабелла.
Аннабелла беспрекословно последовала за компаньонкой. Терри смотрел им вслед до тех пор, пока они не растворились в темноте. Черноволосая Аннабелла слилась с темнотой первой, а за ней исчезла и белокурая Лиззи.
Глава 13
— Вы перекармливаете козла, — упрекнула Юджиния Синклера, стоя у загона Эрика. — Он растолстел.
Синклер удивленно приподнял брови.
— Хорошо, я сделаю замечание Баркеру.
— Не кори его, Джини, — встрял в разговор Джек. — Сомертон очень добр к Эрику. А Баркер, возможно, просто не знает, чем нужно кормить коз.
— К имени герцога нужно прибавлять «ваша светлость», Джек, — одернула брата Юджиния.
— Но он просил меня называть его по имени, — возразил Джек. — Так как же мне в конце концов к нему обращаться?
Синклер взглянул на Юджинию, ожидая, что она ответит Джеку.
Однако Юджиния предпочла сменить тему разговора. Она была сердита на Синклера и не желала втягивать его в споры.
— Вы слишком балуете нашего козла, ваша светлость, — сказала Юджиния. — Впрочем, мне следовало бы поблагодарить вас за то, что вы взяли Эрика к себе, а не осыпать вас упреками.
Она взглянула на герцога из-под полей соломенной шляпки. Ветерок играл непокорным завитком на ее виске.
Синклер улыбнулся:
— Баркер сказал, что Эрику для полного счастья нужно привести в загон несколько коз. Что ты думаешь по этому поводу, Джек? Как ты считаешь, нужно ли мне спрашивать на это позволения вашего отца?
Джек глубоко задумался, а Юджиния прикусила нижнюю губу.
— Нет, пожалуй, мнение отца на этот счет спрашивать не нужно, — наконец ответил мальчик. — А не то он снова станет вымогать у вас деньги. Джини говорит, что это дурно, и я с ней согласен.
Юджиния вздохнула с облегчением. Джек верно рассудил. Их отец действительно мог потребовать с герцога плату за использование Эрика в качестве самца-производителя.
— Если Баркер считает, что так лучше для Эрика, то пусть приводит коз, — сказала она.
— Отец говорит, что нам еще повезло! — выпалил Джек. — Ведь вы могли подать на нас в суд за нападение козла.
Лицо Синклера приобрело высокомерное выражение, и он снова стал похож на надменного аристократа.
— Должно быть, вы в семье часто обсуждаете мою первую встречу с вашим козлом, — холодно заметил он. — И наверняка потешаетесь надо мной.
— Вовсе нет, — возразил простодушный Джек. — Эта история не принадлежит к числу тех, которые часто вспоминает отец. Хотите, я расскажу вам его любимую историю?
— Я уверена, что герцогу это неинтересно, — быстро перебила его Юджиния, положив ладонь на плечо брата.
— Напротив, мне будет очень интересно послушать эту историю, — возразил Синклер, и его губы дрогнули, собираясь сложиться в ненавистную высокомерную ухмылку. — Я весь внимание, Джек. Итак, что же это за история, которую так любит твой отец?