— Чего? — спросил он, мгновенно бледнея.
— Слушай, у нас неприятности, — брякнула я. С этой ночи два трупа в квартире именно так и называются: неприятности — скромненько и со вкусом. — Сиди здесь и не вздумай высовываться. Воду закрой.
Я стала рыться в шкафчике, где-то здесь лежал фонарик. Денис испуганно таращил глаза, силясь понять, что происходит.
— Стой здесь, — повторила я, наконец отыскав фонарик, и вернулась в комнату.
На полу лежал тип с развороченной грудью, я с ужасом перевела луч света на его лицо и сказала:
— Вот подарок так подарок, — передо мной был парень, некогда встреченный у Андрея.
— Это Вася, — услышала я шепот и вздрогнула, из-за моей спины выглядывал Денис.
— Я тебе где велела быть?
— Это Вася, — ошалело повторил он. Я приготовилась зажать ему рот, если у мальчишки начнется истерика, но он был странно спокоен, чем напугал меня еще больше.
— Ты как? — спросила я.
— Нормально… а кто второй?
Второй лежал без лица, то есть лицо, наверное, было, но разглядеть его не представлялось возможным. Тут Денис потряс меня до глубины души, он наклонился к трупу, правда держась спиной к его лицу, и стал шарить в карманах. Я ахнула и собралась дать ему подзатыльник мародерство всегда вызывало во мне отвращение. Пока я ужасалась пробелам в его воспитании, Денис извлек удостоверение. Тип без лица точно был Васиным дружком, по крайней мере, трудились они в одном месте Я покачала головой, дернулась всем телом и сказала:
— Ну надо же…
— Мотаем быстрее отсюда, — захлебываясь от ужаса, напомнил Денис.
Это разумно: бежать, бежать без оглядки… Так мы и сделали Бросились из квартиры, забыв про техэтаж и прочие хитрости, правда, прихватить сумку я успела. От дождя больше не укрывались и вообще мало что соображали. На стоянке выяснилось, что какой-то тип так неудачно приткнул свою машину, что загородил нам проезд.
— Ну надо же! — взвыла я и, каким-то образом с ходу взгромоздившись на тротуар, полетела к проспекту, забыв про все правила дорожного движения. Руки дрожали, вода с волос стекала по лицу, а в целом я была так напугана, что продолжать движение просто не могла и притормозила возле гастронома. Печка в салоне работала, но Денис дрожал всем телом и ежился. Мокрую куртку забыли в квартире. Он сидел в футболке-безрукавке и насквозь промокших кроссовках. Обрадовавшись, что у меня появились бытовые проблемы, я полезла в сумку, достала свой свитер и натянула его на Дениса.
— Снимай обувь и носки, — сказала я. — У меня здесь полно барахла, а мои кроссовки тебе должны быть впору.
Продолжая дрожать, он снял обувь, и я с недоумением заметила, что носков у него вовсе не было. Вот так: ребенок бог знает во что одет, а я мороженое покупаю… дура, прости господи, следить надо за мальчишкой. После того как переодевание вкупе с моим самобичеванием завершилось, мы обнялись и попробовали рассуждать здраво, то есть это Денис пробовал, я даже не пыталась.
— Как эти уроды вошли в твою квартиру? — начал он.
— Понятия не имею. Но почему-то мне кажется, что для них это особого труда не составило.
— Да.. Наверное. А кто же их убил?
— Уж точно не мы с тобой.
— Но ведь кто-то убил? Я думал, что они за нами охотятся.
— Я тоже так думала. Но охотники неожиданно скончались. Есть еще парни на «Хонде».
— Думаешь, это они Васю с дружком кокнули? Но зачем? Ведь и те и другие плохие, то есть на одной стороне.
Я задумалась, машинально взяла из рук Дениса прикуренную сигарету.
— Думаю, это подарок нам от Валерия Семеновича Логинова. Ответный удар. Два трупа сотрудников милиции в чьей-то квартире, на мой взгляд, более чем круто и хорошей жизни не обещает.
— Он еще теплый был, — заметил Денис, поеживаясь. — Как будто живой. Выходит, они совсем недавно нарвались. И мы могли…
— Да. Приходится признать: нам повезло.
— За нами охотились эти двое и парни с «Хонды». Что ж выходит, одни других прикончили? Глупость, правда?
— Не скажи… Ты и я видели убийц Андрея, от нас решили избавиться, но не смогли. Я передала опасные для Логинова фотографии в прокуратуру, и там, возможно, уже зашевелились. Если бы Васю с дружком арестовали, они могли бы поведать о своих связях с Логиновым. Зачем ему такой риск? Вот он и решил от них избавиться. Хороший свидетель — мертвый свидетель.
— Это ты о нас? — насторожился Денис.
— Нет, о Васе. Они с дружком, как видно, продолжали разыскивать нас, а мой сегодняшний разговор с Логиновым ускорил события: эти типы поехали ко мне, чтобы обыскать квартиру или устроить засаду, а кто-то, дождавшись их, вошел и убил обоих. Теперь, даже если мы когда-нибудь и сможем дать показания, для Логинова все будет не так скверно: два нечестных работника милиции совершили убийство, а при чем здесь начальник шестого отдела?
— Вася с дружком не из шестого отдела, — сказал Денис, прикурил еще одну сигарету и передал ее мне.
— Ну и что? Сам говоришь: все они повязаны. Мало ли где могла их свести судьба, а такие типы, как Логинов, везде имеют своих людей.
— Это точно… Выходит, парни на «Хонде» от них избавились, а попутно и нам свинью подложили.
— На «Хонде» или нет, утверждать не могу, но в целом картина ясна… Слушай, а чего ты опять куришь? — опомнилась я. — Ведь обещал…
— Нервы, — махнул рукой Денис. — Вот кончится все, и завяжу…
— Ладно, — я вздохнула.
— Теперь и в эту… в прокуратуру не сунешься, — загрустил он. — Придем, а нам скажут: «Что это у вас за трупы в квартире? Ну-ка, объясняйте». И разговаривать ни о чем другом не захотят…
— Не переживай особенно, — посоветовала я. — Конечно, у прокурора могут возникнуть претензии к нам, но это ведь еще не скоро случится, идти туда на днях мы не собираемся. Пусть сначала машина закрутится как следует. Если нам повезет, начнут служебное расследование, Логинову придется туго, а нам полегчает, и совместными усилиями мы сможем во всем разобраться. А сейчас надо позвонить в милицию, я, кстати, и телефон вижу.
— Зачем звонить? — вроде бы испугался Денис.
— Ты что, забыл? В квартире два трупа…
— Ну и пускай лежат…
— Спятил совсем, мне ж там жить.
— Может, полежат несколько деньков, а, Саш? Ведь завтра все менты в округе будут за нами гоняться.
— Не больно они расторопные, — усомнилась я и пошла звонить.
Услышав в трубке приятный мужской голос, я честно сказала, что, только что вернувшись домой, застала на полу двух типов, по виду совершенно мертвых. Очень испугалась и убежала, а теперь переживаю и за себя, и за типов, и за квартиру. Милиционер слушал не прерывая, а потом спросил:
— Вы вообще как, любите шутить?
— Нет, не очень. Вы бы подъехали… Квартира заперта, потому что я бежала оттуда не помня себя и замок захлопнула, но вы можете его сломать, я разрешаю.
— Вы б, девушка, подождали наших сотрудников у подъезда. Приедут, разберутся.
— Наверное, не смогу. Адрес вы знаете, так что всего доброго.
— Слушайте, — начал он, но я его перебила:
— Я поступила как положено: сообщила вам о трупах. Дальше ваше дело, потом не говорите, что я чего-то там нарушила, и вообще… — В этом месте я еще раз вздохнула и повесила трубку, оставив дежурного пребывать в раздумье: то ли у психов в связи с дурной погодой обострение, то ли трупы в квартирах потихоньку становятся нормой жизни.
Пока я разговаривала по телефону, у меня в голове мелькнула мысль, сначала просто мелькнула, потом вызвала интерес, а потом и желание кое-что проверить. Поэтому к машине я вернулась бегом и сразу же направилась в сторону старого города.
— Теперь куда? — спросил Денис. Его вроде бы немного сморило, я испугалась и пощупала его лоб, только бы мальчишка не подхватил простуду. Лоб был теплым, а вид у Дениса сонным. Ребенку одиннадцать лет, и требовать от него большой выдержки было бы глупо. Сейчас он хотел спать после пережитых волнений, и я велела ему перебраться на заднее сиденье и там устроиться. Все равно сегодня лучшего места для ночлега нам уже не сыскать.
— Ты со мной поговоришь? — спросил он, укрываясь моей курткой. «Может, стоит рассказать ему сказку?» — подумала я и покосилась на него.
— Поговорю, конечно.
— Так куда мы едем, я ведь спрашивал.
— Извини… В один ресторанчик в старом городе. Попробуем отыскать человека, который продал Андрею пленку.
— Зачем?
— Надо его предупредить об опасности: Логинов убирает свидетелей.
— Так этот дядька плохой или хороший?
— Что это за странное разделение человечества? Для кого-то плохие мы… Ты магнитолы воруешь, а я вот взяла и тебя свистнула. Соображаешь?
— Я не понял, он за нас или нет? Я тяжко вздохнула.
— Думаю, в настоящий момент вряд ли кто-нибудь «за нас». Хлопотно это. Но все, кто может свидетельствовать против Логинова, в конечном счете, наши друзья. Откуда-то этот тип взял пленку? Возможно, он сам и снимал ту вечеринку, решив заработать на этом. Андрей пленку купил, но об этом прознал Логинов и отправил к нему своих людей. Если все обстоит так, как я думаю, фотографу грозит опасность.
Тут я еще раз взглянула на Дениса и поняла, что он спит, подтянув ноги к животу и скрючившись под курткой. Я плавно затормозила, встала коленями на водительское сиденье и, нагнувшись к Денису, укрыла его ноги своим свитером. Личико его было очень бледным и невыносимо жалким. Не удержавшись, я протянула руку и осторожно погладила его волосы. А потом заплакала. Сидела, подперев кулаком подбородок, смотрела на него, и слезы текли по моим щекам сплошным потоком от щемящей душу нежности.
— Я не сплю, — сообщил Денис. — Ты чего ревешь?
— Притвора, — усмехнулась я, вытирая слезы и садясь за руль.
— Ты любишь сказки? — спросил он.
— Люблю, — пожала я плечами.
— Все?
— Как это можно любить все сказки? Нет, только те, которые люблю.
— Ты чего сказала-то? — удивился он, а я фыркнула и покачала головой.
— Да, нескладно получилось… А ты почему о сказках спрашиваешь, хочешь, чтоб рассказала тебе?
— Что я, маленький, что ли?
— Ну, я вроде тоже не маленькая. А послушала бы с удовольствием.
— Это потому, что в сказках конец хороший?
— Наверное. И вообще, сказки придумывают добрые люди. И вот еще что: ты себе голову не забивай, у нашей с тобой сказки конец будет расчудесный, это я тебе твердо обещаю.
Он кивнул и спокойно пробормотал:
— Я верю.
Город из-за дождя выглядел пустынным. Фонари и те горели как-то неохотно, через силу. Узкие улочки старого города были совершенно безлюдны: ни одного прохожего. Впрочем, кому придет в голову прогуливаться в такую погоду? За все время нас обогнали две машины, которые тут же скрылись в переулке. Переулков в старом городе сколько угодно, в один из них я и нырнула, пристроила машину и дала краткое наставление Денису: из машины не выходить, головы не поднимать, сидеть тихо и ждать меня.
— Мотор не глушить? — осведомился он.
— Не глуши. Я могу задержаться, так что не беспокойся и постарайся уснуть.
Я бодро зашагала под проливным дождем к кафе и уже через минуту выглядела мокрой курицей. В холле попыталась придать себе сносный вид, стоя перед зеркалом, но только рукой махнула. Парень за стойкой взглянул на меня удивленно: в заведении отдыхали человек двадцать, почти одни мужчины, у окна сидели две девицы в компании парней, но вид имели такой, что отличить их от спутников было бы затруднительно.
Я попросила чашку кофе и устроилась возле стойки, прикидывая, как половчее начать разговор.
— Вот погодка… — покачал головой парень за стойкой и посмотрел за окно.
— Да… Однако посетители у вас есть, несмотря на дождь.
— Эти постоянно сидят, хоть не закрывай бар вовсе…
— Я ищу знакомого, как-то видела его здесь. Высокий, рыжеватый, волосы длинные, собраны в хвост…
Я продолжила описание, но парень слушал без интереса, потом сказал:
— Да здесь полно таких… может, и знаю, о ком вы, а вот так сразу не сообразишь.
— У вас найдется карандаш и бумага? Я вам его нарисую.
— Да? — Он вроде бы заинтересовался, как видно, особых забот у него в тот вечер не было, и парень искал возможность развлечь себя. Я быстренько набросала портрет по памяти, он наблюдал за мной и улыбался. — Здорово, — сказал, когда я закончила. — Это Суслик. Точно. Здорово похож.
— Суслик? Это что, фамилия такая?
— Нет, конечно. Фамилия Рубин, зовут Дима. Он здесь часто бывает, живет по соседству. Правда, последние дни куда-то запропал. Может, в отпуск уехал?
— А где он работает, не знаете?
— В Гражданпроекте. Он раньше в фотолаборатории работал, энтузиаст своего дела, чокнулся совсем на этой почве. Потом контора их развалилась, он мыкался туда-сюда и устроился в Гражданпроект, тоже что-то по фотографии. Я в таких делах не смыслю, но знающие люди говорят: талант у него. Вообще-то он с чудинкой. Вы хоть разговаривали с ним или он вам издалека понравился?
— Издалека. Я была с приятелем, он подошел к этому Диме, я обратила на него внимание. Приятеля расспрашивать постеснялась. А сейчас еду мимо, думаю, отчего б не зайти наудачу?
— Не было его несколько дней, не повезло вам. Но он появится, так что заходите. Живет за углом, дом 3, а квартиру не помню.
— Ничего, — я улыбнулась. — Я ведь к нему в гости не собираюсь.
— А кто ваш приятель?
— Андрей Суворин. Может, знаете.
— Конечно, знаю. Только вас я с ним раньше не видел.
— Ничего удивительного, встречаемся мы нечасто.
— А вы знаете, что Андрея убили? — спросил бармен, пристально глядя на меня. К счастью, к стойке подошел клиент, и он ненадолго отвлекся, а вернувшись к разговору со мной, проницательностью в глазах уже не пугал.
— Как убили? — очень натурально удивилась я. — Когда? Меня не было в городе дней десять.
Парень принялся излагать свою версию гибели Андрея, она была впечатляющей, но с реальными событиями сходства практически не имела. Однако кое-что полезное я узнала: Андрей учился с Димой Рубиным в одном классе, и дружили они со школы, бармен это знал доподлинно, потому что тоже был их одноклассником. Потом дружки вроде бы повздорили и виделись неохотно: Андрей шел в гору, а у Димки жизнь не складывалась. Начались взаимные обиды и упреки. Ко всему прочему, Димка парень чудной, с «закидонами», ладить с ним непросто. Последнее время им интересовались какие-то типы, и он, узнав об этом, вроде бы испугался. Может, потому и носа здесь не кажет. Хотя трудно предположить, что он натворил что-нибудь, не тот человек… Я выпила три чашки кофе и уже собралась уходить, как парень вдруг сказал:
— А вот и он…
И точно, я повернула голову и увидела Рубина.
— Привет, а тебя девушка ждет, — засмеялся бармен. Дима хмуро уставился на меня и сказал:
— Я вас не знаю.
— Давайте отойдем в сторону и познакомимся, — предложила я. Он согласился весьма неохотно.
— Где-то я вас видел, — заметил он устало. — Вы кто?
— Я знакомая Андрея Суворина. Была с ним в тот вечер, когда вы ему пленку продали.
— Какую пленку? — испугался Дима. — Ничего я ему не продавал.
— Слушайте, я не следователь и ловить вас на лжи не собираюсь, но должна предупредить: в городе появились фотографии с этой пленки. Они попали к разным людям. Один тип, тот, что на них запечатлен, этим очень недоволен. Вы знаете, каким образом появились на свет божий эти снимки. Значит, должны понимать, какой подвергаетесь опасности.
— Но почему я? Я ж ничего… Кто вас послал?
— Никто. Я пришла предупредить. Андрей погиб, а теперь мертвы его убийцы, я думаю, особого желания продлить список своим именем вы не испытываете.
Он облизнул губы и нахмурился.
— Я здесь ни при чем. Меня попросили, я сделал. А разве откажешься? — Парень был так взволнован, что половину фраз проглатывал. — А потом исчезли. Вроде работа насмарку. Тут как раз явился Андрей, увидел одну фотографию, аж затрясся. Ну и… Я без денег сидел, вот и продал. Они сами виноваты, я так и сказал…
Из этого маловразумительного монолога я вынесла впечатление, что Дима не понимает, в какой переплет он попал, поэтому сурово напомнила:
— Хороший свидетель — мертвый свидетель. Вы поняли, о чем я? — и направилась к двери, он кинулся за мной.
— Подождите, кто вас послал? Ведь не Татарин же, правда?
— Я пришла по доброте душевной, — ответила я и вышла на улицу.
Разговор, несмотря на некоторую сумбурность, кое-что прояснил: некто, желая держать на крючке Логинова, поручил Диме сделать фотографии. Он их сделал, но по какой-то причине интерес у заказчика к ним остыл, а есть надо каждый день. Андрей, для целей, одному ему ведомых, купил фотографии. Вряд ли он хотел шантажировать Логинова, это кажется маловероятным, но, безусловно, надеялся извлечь для себя какую-то выгоду. Благодаря моим воровским замашкам пленки он лишился. Логинов, каким-то образом узнав о пленке, послал к нему ребят с поручением. Парни перестарались, и Андрей погиб. Затем они вышли на меня, может, Андрей успел рассказать о том, что я украла пленку, после чего и переключились на мою особу. Хотя могло быть наоборот: Андрей молчал, они его убили, а меня и Дениса искали как свидетелей своего преступления и, вполне возможно, проявляли инициативу, не ставя об этом в известность Логинова. Потому он и удивился моему звонку. Теперь, когда я послала фото, он, конечно, понял, где пленка, а заодно решил и от подручных избавиться. Версия понравилась мне необычайно, даже дождь уже не досаждал так, как час назад, ну идет себе и пусть идет. Под дождь лучше думается.
Итак, что-то в нашей истории наконец прояснилось, но как выбраться из передряги, по-прежнему виделось смутно. Тут меня посетила еще одна мысль: если Вася и его дружок мертвы, возможно, для Дениса опасность миновала, покойников не судят и как свидетель он теперь трепета не вызывает. А вдруг они думают по-другому? Нет, мальчишке пока лучше побыть со мной.
Денис четко выполнил все инструкции: он крепко спал. Стараясь не разбудить его, я плавно тронулась с места, выехала из переулка и зажмурилась: свет фар ослепил глаза.