— Вставай.
Он поднялся, тряся головой, сел на стул, но в себя, как видно, еще не пришел.
— Вы кто? — спросил он с недоумением. Я придвинула ближе к себе включенную настольную лампу, чтобы он мог видеть мое лицо. — А… ты… — Особой радости в его интонации не чувствовалось, но и страха тоже. — Чего тебе надо? — Он нахмурился и выглядел как будто обиженным.
— Докопаться до правды, — ответила я, а он усмехнулся. В самом деле это звучало чересчур по-дурацки.
— Ясно. — Он отвернулся и стал смотреть в окно. Там было темно и уж точно не было ничего интересного, но он смотрел так, словно ему открылись все тайны мира.
— Фотографии липа? — спросила я, стараясь вернуть его в маленький полутемный кабинет.
— Липа, — вздохнул он.
— Почему ты не сказал мне об этом в прошлый раз?
— А ты не спрашивала.
— Кому понадобились такие фотографии? Он пожал плечами:
— Тем, кому мешал этот мент.
— Выходит, ты знал, кто на фотографии?
— Откуда? Что, его портреты по городу расклеены? Мне Андрей проболтался, он думал, я знаю, а я не знал. Ну и выпросил у меня эту дурацкую пленку, сказал, мы на ней такие деньги сделаем.
— Неужели он собирался шантажировать Логинова? — удивилась я. — Не мог он быть таким идиотом.
— Вот уж не знаю, — зло фыркнул Димка. — Он выпросил пленку…
— Он тебе заплатил…
— Ну и что? Я не хотел… продавать и вообще соваться во все это. А тут машина, ну и… Ведь знал же, что ничего путного из его затеи не выйдет.
— Хватит ныть. Лучше расскажи мне о заказчиках.
— Татарин приходил. Его идея. Выпивали как-то, зашел разговор о том, что любую фотографию подделать можно, пленку и вообще что угодно… Какой-то репортаж по телику вспомнили. Мол, покажи такую штуку по телевизору — и чьей-то карьере крышка. И пусть потом годами разбираются, что было, а чего не было. Народ своим глазам верит, а не мнению всяких там экспертов. Я и похвалился: запросто можно изготовить. Поболтали, и вроде бы все. А потом он фотографии принес и говорит: «Вот этого мужика мы и подставим». Я поначалу отнесся вроде как к шутке, только потом понял, как все серьезно. Испугался, но сделал. Деньги мне обещал… гад… Отпечатал фотографии, отдал Татарину, а он пропал. Носа не показывал. Ну, я стал психовать, а тут Андрей.
— А хозяина этого Татарина ты видел?
— Нет. Откуда? — Димка вроде бы испугался.
— Врешь, — убежденно заявила я. — Чтобы заставить Меченого позировать перед фотоаппаратом, нужен был кто-то гораздо круче Татарина. Этого он бы просто пинком вышвырнул.
Димка потосковал, глядя в окно, и пробормотал весьма неохотно:
— Был один. Мент.
— Почему ты думаешь, что мент?
— За версту видно.
— Имя, фамилию знаешь?
— Нет, конечно.
— Но ведь как-то его называли?
— Иван Иванович, — усмехнулся Димка и вдруг спросил:
— Слышишь?
Мы посидели в тишине.
— Слышишь? — повторил он. Теперь и мне показалось, что я различаю какой-то шум, далекий и не совсем отчетливый. Однако этого было достаточно, чтобы я испугалась, протянула руку и выключила свет. В темноте стало еще страшней.
— Кто-то идет, — прошептал Димка.
— Надо выбираться отсюда, — в тон ему ответила я.
— У тебя пистолет-то хоть заряжен?
— Заряжен. Думаешь, они?
— Господи, а кто же еще?
— Знаешь, как незаметно выбраться из здания?
— Конечно. Если они его не окружили.
— Это ты загнул, — утешила я.
Мы уже двигались по коридору, он толкнул какую-то дверь, и мы оказались в буфете. Бывшем, разумеется.
— Здесь можно пройти во двор, — прошептал Димка. Шаги из коридора теперь доносились отчетливее. — Быстрее, — торопливо позвал он и пошел вдоль стены, мимо окна с решетками к светлому прямоугольнику двери. Дверь запиралась изнутри на большой засов. Он неожиданно издал громкий щелчок, а шаги в коридоре на мгновение стихли. Димка распахнул дверь, и мы оказались на улице. Пролом в ограде был совсем рядом, за несколько секунд мы достигли его и бросились по тротуару в глубь улицы, успев заметить в тусклом свете фонаря три силуэта. — О черт, — покачал головой Димка с отчаянием, когда мы наконец смогли остановиться. — О черт… это они… они пришли меня убить, да?
— Может, это из милиции? — предположила я. — Хотели поговорить, а мы испугались и сбежали. — Я в этот момент думала о Логинове, о чем думал Димка, неизвестно, но моим словам испугался еще больше.
— Вот-вот. Ментов только не хватало. Слушай, а за эти фотографии срок положен? Я ведь знать ничего не знал, честно.
Я могла только пожать плечами, что и сделала.
— У тебя есть где укрыться? — спросила.
— Не знаю. Нет. Понятия не имею. Тут я вспомнила о даче Степаненко.
— Вот что, насчет срока я тебе ничего сказать не могу, но то, что тебя убить могут, — это очень похоже на правду. Я тебе дам адрес, место надежное. Посидишь пару дней, а там, я надеюсь, все кончится.
— Что кончится? — перепугался Димка так, что начал заикаться.
— Вся эта неразбериха, — туманно ответила я. — Запоминай адрес…
— А как я туда доберусь?
— Лучше пешком и на дорогу старайся не высовываться.
— Может, вместе? — неуверенно предложил он.
— У меня дело, — сказала я и, махнув рукой, зашагала в переулок.
Димка взрослый парень и вполне способен сам о себе позаботиться. А мне нужно было увидеться с человеком, который знал все отгадки. Точнее, держал ключ к ним в своих руках, если выражаться языком литературы. Я хотела найти Меченого, уж ему-то, наверное, известен загадочный мент с незатейливым именем Иван Иванович. Однако это было легче сказать, чем сделать: я понятия не имела, где найти Меченого. Я вспомнила про Котю. Время позднее, но ничего не поделаешь. Остановила такси и через двадцать минут стояла возле парка. Свистнула и даже прошлась вокруг фонтана, но мальчишек не обнаружила. Где живет Котя, я знала, и решила попытать счастья там. Квартира его располагалась на втором этаже, я встала под окном и свистнула, а потом и позвала. Окно бесшумно открылось, и показался Котя.
— Ты чего? — спросил он шепотом.
— Поговорить надо, — виновато ответила я.
— Ладно, сейчас я.
Он исчез, а потом опять появился, на этот раз одетым, и невероятно быстро спустился ко мне, используя для опоры выступы и водосточную трубу. Мы отошли от окон, и я спросила:
— Ты знаешь, где можно найти Меченого? Я имею в виду: где он обычно бывает?
— Ну… — Котя задумался. — Во-первых, в «Пирсе», это у речного вокзала…
— Я знаю, где это, — торопливо заверила я.
— Потом, в старом городе, на Гороховой есть стриптиз-бар, туда не всех пускают. Называется «Кармен», ну и казино, конечно, в гостинице «Россия»… и черт знает, где еще, — недовольно заметил Котя. — Он ведь мне не докладывается.
— Мне срочно надо с ним поговорить. Котя выглядел заинтригованным.
— Я пойду с тобой.
— Нет, я справлюсь, — заверила я, но он и слышать ничего не хотел, поэтому через пару минут мы уже вышагивали в сторону старого города, решив начать со стриптиз-бара.
Нам повезло, мы смогли поймать такси и добрались туда очень быстро.
— Тачка Стаса, видишь, — обрадовался Котя. — Значит, здесь. Меня туда не пустят, — заметил он, а взглянув на меня, добавил:
— И тебя тоже.
— Посмотрим, — пожала я плечами и направилась к дверям, расцвеченным бегающими огнями. Я постучала в дверь сначала неуверенно, потом очень громко.
— Чего надо? — лениво поинтересовался мужской голос.
— Увидеть Стаса, — ответила я.
— Ага, — парень хмыкнул, — на сегодня прием закончен.
— О, черт! — Я разозлилась и пнула дверь ногой, толку от этого не было. Тут из темноты вынырнул Котя и стал делать мне знаки, я не сразу поняла, что он задумал, а поняв, прижалась к стене возле самой двери и замерла. Котя пробежал вдоль машин, припаркованных рядом с баром, обеими руками давя на капоты. В нескольких машинах включилась сигнализация, шум поднялся такой, что мог бы вывести из терпения даже святого. Парень за дверью святым не был. Он распахнул дверь и, заметив Котю, с криком кинулся на улицу, а я в бар. Дверь захлопнула и на засов закрыла. Но радовалась рано. В конце узкого коридора находилась охрана — два крепких парня в одинаковых пиджаках. Мое появление их скорее удивило.
— Эй! — позвал один растерянно, а второй вдруг сказал:
— Я ее знаю.
И точно: именно он тогда сопровождал нас к врачу. Я только собралась обрадоваться удаче, как парень преградил мне дорогу.
— Куда?
— Мне нужен Стас. У меня важное дело.
Тут я с опозданием сообразила, что за поясом у меня оружие, как бы парни, заметив его, не пристрелили меня с перепугу. Эта мысль неожиданно придала мне прыти, я с силой ударила парня ногой по колену, а он, оступившись, толкнул товарища, я рванула к двери, распахнула ее и оказалась в зале. В нескольких шагах от меня сидел Меченый. Разгневанные ребята влетели следом, а я выкрикнула:
— Чего надо? — лениво поинтересовался мужской голос.
— Увидеть Стаса, — ответила я.
— Ага, — парень хмыкнул, — на сегодня прием закончен.
— О, черт! — Я разозлилась и пнула дверь ногой, толку от этого не было. Тут из темноты вынырнул Котя и стал делать мне знаки, я не сразу поняла, что он задумал, а поняв, прижалась к стене возле самой двери и замерла. Котя пробежал вдоль машин, припаркованных рядом с баром, обеими руками давя на капоты. В нескольких машинах включилась сигнализация, шум поднялся такой, что мог бы вывести из терпения даже святого. Парень за дверью святым не был. Он распахнул дверь и, заметив Котю, с криком кинулся на улицу, а я в бар. Дверь захлопнула и на засов закрыла. Но радовалась рано. В конце узкого коридора находилась охрана — два крепких парня в одинаковых пиджаках. Мое появление их скорее удивило.
— Эй! — позвал один растерянно, а второй вдруг сказал:
— Я ее знаю.
И точно: именно он тогда сопровождал нас к врачу. Я только собралась обрадоваться удаче, как парень преградил мне дорогу.
— Куда?
— Мне нужен Стас. У меня важное дело.
Тут я с опозданием сообразила, что за поясом у меня оружие, как бы парни, заметив его, не пристрелили меня с перепугу. Эта мысль неожиданно придала мне прыти, я с силой ударила парня ногой по колену, а он, оступившись, толкнул товарища, я рванула к двери, распахнула ее и оказалась в зале. В нескольких шагах от меня сидел Меченый. Разгневанные ребята влетели следом, а я выкрикнула:
— Стас!
Он удивленно повернулся, а потом нахмурился, в полумраке бара, должно быть, не сразу узнав меня. Парни притормозили у входа, а я бросилась к нему.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала я торопливо.
— Ты? — Он усмехнулся, откинувшись в кресле.
— Кто он? — спросила я. — Кто этот мент, скажи мне?
— Дура, — покачал головой Стас. — Я думал, у тебя хватит ума свалить из города.
— Скажи мне его имя…
— Зачем? — Он вроде бы удивился, потом кивнул парням:
— Вышвырните ее отсюда.
— Подожди, — попросила я.
— Убирайся! — крикнул Стас, теряя терпение. Было ясно, я напрасно теряю время. Парни шагнули ко мне, а я быстро проговорила:
— Я ухожу. — И добавила:
— Мне очень жаль, честно. Ты не представляешь, как мне жаль.
Чего мне было жаль, я и сама бы не смогла объяснить. Развернулась и пошла к выходу, не дожидаясь, когда меня вытолкают пинками. Впрочем, никто особенно не старался, даже парень на улице, длинно выругавшись, посмотрел на меня с недоумением и, покачав головой, торопливо вошел в бар. Котя ждал на углу.
— Что? — спросил тревожно.
— Ничего, — вздохнула я. — До дома доберешься?
— Конечно.
— Возьми деньги, такси поймаешь.
— А ты?
— У меня есть дело, тут неподалеку.
Никакого дела у меня не было. Я брела по улице и занималась самобичеванием. Если бы я смогла помочь Логинову разоблачить его недругов, то хоть как-то загладила бы свою вину перед ним. Но Димка их не знал, а Стас боялся. И ничего путного я так и не сделала. Сначала вела ненужную борьбу с Логиновым, а теперь не могла ему помочь. Господи, как все глупо.
В разгар самобичеваний я услышала шум подъезжающей машины и на мгновение обрадовалась: а вдруг это Стас решил поговорить со мной? С чего бы Стасу передумывать, в голову мне так и не пришло, я обернулась, фары ослепили меня, и моя радость сменилась испугом. Грохнул выстрел, я упала и покатилась по тротуару, совершенно убежденная в том, что меня убили. Обо что-то ударившись головой, я вроде бы взвыла и тут же подумала, что считать себя убитой я не могу, потому что чувствую и даже вижу, не все, конечно, но машину вижу, она стоит у тротуара, и двух типов вижу, которые направляются в мою сторону, кстати, видеть их мне совершенно не хотелось. Я попыталась встать на четвереньки, и у меня это получилось, шмыгнула на газон, удивляясь своей прыти, а заодно и радуясь: я точно живая, мертвые не бегают. Здесь было темно, так темно, что я не видела собственных рук, и уж совсем не видела, где нахожусь. И только ткнувшись головой в кирпичную кладку и почувствовав отвратительный запах, сообразила, что в настоящее время сижу на помойке, в каком-то дворе, где нет фонарей и не светится ни одно окно. Может, это и хорошо.
Я услышала торопливые шаги и поспешила втиснуться между контейнерами. Мужчин было двое, и они разговаривали.
— Она побежала через двор, — сказал один.
— Не могла она бежать. Я зацепил ее, ты же видел кровь на асфальте. Она где-то здесь.
— Где? Темнота… черт… чем так воняет?
— Куда она исчезла? В конце концов, это просто смешно.
Может, кому и было смешно, но уж точно не мне. Они приближались, а мне очень захотелось упасть в обморок. Я попыталась нащупать пистолет, его не было, что неудивительно. Конечно, я и пистолет умудрилась потерять, и головой треснулась так, что мир до сих пор не хотел занять свое обычное положение, а как-то заметно заваливался влево. Вот упала так упала! А эти типы приближаются и через секунду найдут меня.
— Вот она! — крикнул один из них, и я едва не заорала во все горло, но вместо того, чтобы броситься в мою сторону, они побежали в глубь двора, причем впечатляюще быстро.
Выждав немного, я на четвереньках выбралась с помойки и тоже побежала, в противоположном направлении. Хватило меня минут на пять, справа возникла пятиэтажка с пристроенным сбоку входом в подвал. Дверь была не заперта, я спустилась по лестнице в абсолютной темноте и наткнулась на вторую дверь, на этот раз запертую. Один раз я уже пряталась в подвале, и тогда мне повезло. Искать другое пристанище сил больше не было, я сползла по стене на пол и устроилась в углу, подтянув к животу колени и обхватив их руками. Бок невыносимо жгло, я сунула руку под футболку и почувствовала кровь на пальцах. Что они там болтали о том, что подстрелили меня? Неужели правда? Только этого не хватало. Может, швы разошлись от удара или от страха? Могут швы разойтись от страха? У меня, наверное, могут.
Я закрыла глаза, в темноте все равно ничего не видно, и попыталась прислушаться к тому, что происходит на улице, но там ничего не происходило. Голова кружилась и вроде бы даже отделилась от туловища, поднимаясь все выше и выше, точно футбольный мяч над игровым полем, отправленный мощным броском в небо. Я видела себя как бы со стороны: скрючившееся существо на ступеньках в темном подвале. Совершенно нелепое существо и совершенно без головы. А футбольный мяч, достигнув высшей точки в своем полете, начал — стремительное падение. Он падал, падал, падал… «И все же с его стороны это было неосторожно — взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином!» — весело сказал кто-то, а меня разбудил телефон. Поначалу я мало что соображала, просто сидела и пялилась на шершавую стену перед собой и пыталась сообразить, где я. Наконец сообразила, с трудом поднялась на затекших ногах и только потом подумала о телефоне. В отличие от пистолета он не потерялся и лежал в кармане, застегнутом на пуговицу. Но кто это вдруг решил пожелать мне доброго утра, не шло в голову. Телефон принадлежал одному из приятелей Татарина, а может, самому Татарину, я так и не удосужилась спросить, но никто из них в любом случае звонить не мог, если, конечно, сотовая связь не шагнула в заоблачные выси. Впрочем, в заоблачные выси Татарину с дружками ход закрыт, для них подготовлено место помрачнее. Жаль, что я имею шанс встретиться с ними в этом месте. Я потрясла головой и сказала:
— Да, — не исключая возможности услышать знакомый голос: сумасшествие могло прогрессировать, а от слуховых галлюцинаций меня никто не страховал. В общем, я сказала:
— Да, — и с любопытством ждала, что скажут мне. Голос был мужской, приятный и незнакомый. Интеллигентный голос с характерными начальственными интонациями.
— Александра Сергеевна? — спросил он. — Вы меня слышите?
— Слышу, — ответила я.
— Вот и отлично. — Он сделал паузу, потом заговорил:
— Вам не кажется, что все это зашло слишком далеко и уже походит на идиотский фарс?
— На идиотский что? — не поняла я.
— Фарс. Комедию.
— Мне не смешно. Нисколько, — заверила я и добавила с обидой:
— Может быть, вы со смеху покатываетесь, но не я.
Он вздохнул.
— Вот что, Александра Сергеевна. В шесть вас будут ждать на развилке возле нового кладбища. Вы очень… подвижная женщина и, думаю, за час успеете туда добраться.
— А зачем мне туда добираться? — тупо соображая спросонья, спросила я.
— Вы привезете пленку, а мы вернем вам мальчика. Я медленно сползла по стене.
— Не беспокойтесь, — заверил меня приятный голос. — Ребенок в безопасности, жив, здоров и очень хочет увидеться с вами.
— Я вам не верю… — пролепетала я.
— Как угодно. Но пленка мне нужна в шесть. Позднее обмен не состоится.
— Я вам не верю, — повторила я. — Вы не отпустите нас…
— Да бросьте вы, — он вроде бы обиделся. — Зачем вы мне? Сумасшедшая убийца и ребенок… Мне нужна пленка. Вы все поняли?