— Зеленый! — раздался вдруг крик. Это в коридор выбежал второй профессор Селезнев и вырвал бластер у механика.
И тут же с криком:
— Зеленый, ты с ума сошел! — к первому Зеленому подбежал первый Селезнев.
Зеленые нехотя подчинились, а тем временем оба Селезнева прошли к люку и пожали друг другу руки.
— Папа! — воскликнула Алиса. — Ну скажи — что это значит!
— Вот именно, — сказала вторая Алиса, у которой даже молнии на башмаках были такими же темно-красными, как у первой Алисы.
— Наверное, во всем виновата черная дыра, — сказал Селезнев-первый. — В этой точке соприкоснулись два параллельных мира. Сейчас мы включили наши компьютеры, чтобы они высчитали, как же это произошло. В наших параллельных мирах все одинаково. Или почти все…
Алиса сразу сообразила, что это означает, и обернулась к другой Алисе.
— Пошли ко мне, — сказала она. — Надо поговорить.
— Лучше ко мне, — сказала вторая Алиса. — У меня удобнее.
— Почему к тебе? — удивилась первая Алиса.
— У них, — сказал Селезнев своему двойнику, — очень похожие характеры. Обе упрямые.
— Тогда пойдем сначала ко мне, — сказала вторая Алиса, — а потом сходим к тебе.
…В первый момент Алисе показалось, что она спит — и никуда не выходила из своей каюты. Та же картинка на стене, также валяются в углу тапочки, а на столике разложены подарки для ребят из класса.
Алиса подошла к столу. Взяла большую голубую раковину, которую везла в подарок Пашке Гераскину. И сказала:
— Знаешь, я ее чуть вчера не разбила.
— Я знаю, — ответила вторая Алиса. — У вас когда занятия начинаются?
— Как и у вас, — сказала первая Алиса.
— А я каникулярное сочинение не написала.
— На подлете успеем, когда от Плутона домой пойдем.
— Наверное.
Когда происходит событие, которого раньше не было и которое не может произойти, то человек начинает искать какие-нибудь объяснения поспокойнее, чтобы не сойти с ума. А если нет объяснений, то он просто не думает ничего, а делает вид, что так и надо. Вот и Алиса делала вид, что встретилась с девочкой из класса и они обсуждают свои школьные дела.
За открытой дверью каюты прошли бок о бок два Зеленых.
Первый сказал:
— У меня левый вспомогательный барахлит. — Я его уж два раза проверял, — ответил второй Зеленый. — Как бы не подвел при торможении.
Девочки засмеялись.
— А у вас все точно, как у нас? — спросила Алиса.
— Не может быть, чтобы совершенно точно, — сказала вторая Алиса. — А то бы мы с тобой говорили одни и те же слова. А раз мы говорим разные слова и даже не перебиваем друг друга, значит уже не совсем точно. И если как следует подумать, то наверняка можно найти неточности.
— Давай начнем с нашей московской квартиры, — сказала Алиса. — Вот если ты поднимаешься по лестнице, то направо кто живет?
— Сидоркин, — ответила вторая Алиса.
— А у него собака есть?
— Пудель.
В это время Селезневы занимались научными проблемами. Они выясняли физические характеристики параллельных миров и проблемы изогнутости пространства. Они спешили сделать как можно больше открытий, потому что не знали, сколько продлится этот феномен и даже не знали еще, какой из кораблей находится в собственном пространстве, а какой из них попал в чужое.
Зеленые уселись в кают-компании и делились своими проблемами. До этого момента Зеленым ни разу в жизни не удалось отыскать собеседника по вкусу. А тут вдруг нашелся собеседник, который понимает тебя, как самого себя. Твои опасения — его опасения, твои беды — его беды.
Так прошел час.
И тогда компьютеры обоих кораблей сообщили ученым, что им пора расставаться, иначе они затеряются в пространстве и никогда не вернутся домой.
Тут же по кораблям прозвучала тревога.
До расставания осталось двенадцать минут.
К этому моменту Алисам тоже удалось сделать несколько важных открытий. Во-первых, они уже выяснили, что у Пашки Гераскина в первом мире глаза голубые, а во втором, возможно, зеленые. В первом мире возле памятника Гоголю на Гоголевском бульваре растут незабудки, а во втором анютины глазки, хотя в этом тоже не было уверенности. Потом Алисы поняли, что все равно не успеют проверить свои воспоминания, поэтому они решили обежать оба корабля и сравнить их, чтобы понять, есть ли хоть какая-нибудь разница между «Пегасами». Сначала Алиса первая быстренько осмотрела кают-компанию на обоих кораблях и сфотографировала их, а тем временем Алиса-вторая проверила и сфотографировала камбузы. И так далее. Они к удивлению взрослых носились по кораблям как сумасшедшие.
— Просим собраться у переходной камеры! — раздался голос Зеленого.
Алиса побежала к переходнику. С другой стороны по коридору бежала вторая Алиса.
— Я нашла! — крикнула она. — У вас на большой кастрюле голубые цветочки, а у нас зеленые листья.
— И я нашла! — откликнулась первая Алиса. — На ковре в кают-компании рыжее пятно!
— Друзья, — сказал Селезнев, — деформация пространства меняется. Через две минуты нам придется расстаться. Может быть, в будущем нам удастся наладить постоянную связь с параллельным миром, тогда мы сможем встретиться вновь.
— Ура! — закричали Алисы.
— А теперь давайте прощаться. Надеюсь, вы помните, кто из вас с какого корабля?
Все засмеялись.
Потом стали прощаться. И прощаться было грустно, потому что с самим собой очень хочется поговорить подольше.
— Что бы тебе дать на память? — сказала Алиса. Она полезла в карман и достала оттуда блестящий синий шарик — семечко плантиадра с планеты Всяк-всок.
Она протянула шарик второй Алисе и увидела, что та дает ей точно такой же шарик.
— Разумеется, — сказала Алиса, — иначе и быть не могло. Мы даже сюрприза друг другу сделать не можем.
Зеленый провел ладонью над кнопкой, и люк начал медленно закрываться, скрывая двойников. Тихо щелкнул запор. Все молчали.
Зеленый первым пошел в рубку, чтобы проследить за расстыковкой. Там Алиса смогла еще раз взглянуть на вторую Алису — каждый из членов экипажей подошел по очереди к экрану связи и попрощался со своим двойником.
Потом второй «Пегас» начал уменьшаться — корабли расходились. И когда второй «Пегас» превратился в яркую точку на фоне черного неба, Алиса вдруг услышала задумчивый голос механика Зеленого.
— Интересно, — произнес он, — сколько раз я ходил на второй «Пегас»? Если нечетное число раз, значит я остался там.
— Но ты же здесь.
— Это он здесь, — сказал Зеленый. — А я там. И «Пегас» этот не тот и ты не та Алиса.
Алиса не поняла, шутит Зеленый или серьезен, но тут услышала голос отца:
— Зеленый, не надо переживать. Ведь если никакой разницы нет, то ты все равно до конца жизни не догадаешься, в каком ты из миров.
Алиса открыла было рот, чтобы сказать про цветочки на кастрюле и пятно на ковре кают-компании, но промолчала. Если Зеленый об этом узнает, он вконец расстроится. И вместо этого она стала подсчитывать, сколько же раз она ходила на второй корабль. И никак не могла вспомнить. А когда она подняла глаза, то вдруг встретила взгляд отца — оказывается, он в этот момент смотрел на Алису. И Алиса с содроганием сердца догадалась, что отец тоже не может отделаться от тревожных мыслей. Нет, подумала Алиса, я никогда не скажу о цветочках на кастрюле.
— Пора начинать прыжок, — мрачно сказал Зеленый.
Алиса вошла к себе в каюту, уселась в амортизационное кресло, и пока кресло пристегивало ее, взяла со столика свой дневник и решила записать события этого дня. Она положила дневник на колени, вынула из кармана ручку и начала писать: «С нами случилось удивительное приключение», — написала она и остановилась. Что-то неладно.
И тут она поняла: вся страница до последней фразы была написана черными чернилами, а последняя фраза — синими.
Значит, она пишет в чужом дневнике?
Какой ужас! — подумала Алиса. Значит, теперь она — не она, и ее папа — чужой. Она не заметила в своей беготне, что осталась на чужом корабле. Признаться?.. Но какое это будет горе для отца. И для капитана Зеленого. А для мамы? Нет, придется хранить страшную тайну всю жизнь.
Тут открылась дверь, и в каюту вошел отец.
— Алиса, — сказал он. — Ты не брала случайно мою синюю ручку? А то я гляжу — у меня ручка с черной пастой. Наверное, твоя.
— Папа! — воскликнула Алиса, смеясь и плача. — Ты не представляешь, как меня обрадовал!
КЛАД НАПОЛЕОНА
Алиса открыла дневник и записала:
«8 октября. Суббота. Сегодня ночью я стала кладоискательницей. Я разбирала бабушкин книжный шкаф и нашла там старинную книгу о Наполеоне. Я так зачиталась, что чуть не забыла лечь спать. Из этой книги я узнала, что, когда Наполеон отступал от Москвы в 1812 году и его догнала зима, он решил отделаться от сокровищ, которые вез из Кремля. Обоз с драгоценностями мешал его войску быстро бежать.
Французы нашли в лесу глубокое Сумлевское озеро и сбросили в него все ящики. Они надеялись, что следующим летом вернутся и завоюют Россию, но, конечно, не вернулись.
С тех пор в озере много раз искали этот клад, но не нашли. Даже неизвестно точно, в том ли озере надо искать. Да и само Сумлевское озеро глубокое, может, драгоценности погрузились в ил.
Я бы не стала кладоискателем, если бы не вспомнила, что в прошлом году была на Сумлевском озере. Мы туда летали с отцом за грибами. Я помню, как сидела на берегу этого озера и представляла, каким оно было в сказочные времена. В нем могла жить русалка, а на берегу сидел старый леший и любовался, глядя, как она плавает.
Я так точно представила себе это озеро, что совсем не удивилась тому, что в нем может таиться клад. И мне захотелось его найти.
И тогда я подумала — ведь клад не нашли раньше, потому что у старых кладоискателей не было космического скафандра. А у меня он есть. Настоящий скафандр с прожектором, лазерным резаком, в котором не только в лесное озеро можно спуститься, но даже в жерло вулкана.
Поэтому для меня найти клад совсем несложно.
Так что завтра с утра я лечу за кладом Наполеона».
Кончив писать, Алиса спрятала дневник в секретный ящик стола, потому что дневник был ее самой секретной вещью. В нем она писала только правду, и о себе и о других. А людям, даже самым умным, не всегда приятно узнать о себе всю правду.
На рассвете Алиса вышла на кухню, прошептала домроботнику, что скоро вернется, сделала себе два бутерброда, налила в термос горячего чаю. Потом велела домроботнику отнести термос и бутерброды, а также большой пластиковый мешок для сокровищ к флаеру. А сама сняла в шкафу космический скафандр, проверила лазер и прожектор и поспешила на улицу.
Шел мелкий дождик, в лужах плавали желтые листья. Домроботник укладывал в открытую дверь флаера термос и пакет с бутербродами. Он ничего не понял и спросил:
— На какую планету собралась?
— За грибами, — ответила Алиса.
Домроботник был сплетником и путаником. Если сказать ему о кладе, через час Алису начнут искать в Париже или на острове Святой Елены, где Наполеон, как известно, умер.
— Не срывай мухоморов, — сказал домроботник на прощание. — Они ядовитые.
Алиса поблагодарила его и подняла флаер в воздух.
В городе ранним субботним утром движение в воздухе небольшое, а за Москвой встречаются только грузовые флаеры да яркие пузыри грибников, которые далеко от города не отлетают.
Добралась Алиса до лесного озера часа через два, из-за того, что пришлось покружить над лесами, прежде чем она отыскала то озеро, что ей требовалось.
Под мелким серым дождем озеро казалось совсем не таинственным, и трудно было поверить, что там, в глубине, могут таиться сокровища.
Алиса опустилась у самой воды, позавтракала, не вылезая под дождь, потом не спеша облачилась в скафандр. С каждой минутой ей все меньше верилось, что из ее затеи что-нибудь выйдет.
Хлюпая тяжелыми башмаками по грязи и раздвигая тростник, Алиса вошла в серую воду. Испуганная лягушка отпрыгнула в сторону. Ноги увязали, и каждый шаг давался с трудом. Вода поднялась до колен, потом до пояса, двигаться стало еще труднее. Когда вода дошла до горла, Алиса оглянулась. Флаер ярким пятном стоял на фоне почти голых деревьев. Было пустынно и скучно.
«И что я сюда полезла? — подумала Алиса. — Мало мне было приключений на далеких планетах? Вот завязну в этом глухом озере, и никто меня не найдет. Найдут, — успокоила она себя, — по флаеру найдут». И с этой мыслью она шагнула вперед, дно круто пошло вниз, Алиса потеряла равновесие и села на дно, сразу глубоко уйдя в тину. Ил поднялся тучей, стало совсем темно, и Алиса включила прожектор. Этот прожектор, хоть и маленький, линза как человеческий глаз, выручал Алису на самых диких планетах, посылая свой тонкий луч на десять километров вверх. Но тут он был почти бессилен. Так что передвигаться приходилось ощупью. Неудивительно, что никто не смог в этой каше отыскать клад.
Дно было неровным, начали встречаться большие камни. И каждый раз Алиса надеялась, что это не камень, а ящик. Один из камней она даже разрезала лазерным лучом, вода засветилась голубым, страшноватым светом, и камень развалился, медленно, нехотя… Обе его половинки сразу скрылись в тине. Конечно, подумала Алиса, здесь нужен очень могучий насос, чтобы очистить озеро от тины.
Можно было бы вылезать, но Алиса из чистого упрямства продолжала пробираться по дну. Она уже забралась глубоко.
И вдруг впереди Алиса увидела зеленоватое светящееся пятно.
Она замерла. Что это могло быть?
Пятно, увеличиваясь, медленно двигалось навстречу.
Алиса включила внешний микрофон. Она, разумеется, не испугалась, потому что русалкам в этой грязи не выжить. Вернее всего, кто-то пролетел над озером, увидел на берегу пустой флаер, забеспокоился и отправился искать утопленника.
А может, это другой кладоискатель?
«Алиса, — услышала она. Голос прозвучал близко. Как будто кто-то подошел к самому уху. — Это ты?»
«Так и есть, — догадалась Алиса. — Глупый домроботник поднял панику, и ее ищут».
— Кто здесь? — спросила Алиса.
И тут она увидела — кто.
Навстречу ей легко, как по воздуху, двигалась другая девочка, в короткой белой тунике, окруженная зеленоватым сиянием. Она была без скафандра, лицо ее было веселым и очень знакомым.
— Ты кто? Русалка? — спросила Алиса.
— Я пришла. Ты меня пригласила, и я пришла. Я давно хотела с тобой увидеться. Мне о тебе столько рассказывали!
Алиса поняла, что другая девочка окружена силовым полем и потому ей вода не страшна. «Может, инопланетянка? Но откуда она меня знает?»
Словно угадав ее мысли, девочка сказала:
— Я не инопланетянка, хотя живу на Альдебаране. В наше время это не важно. Сегодня я на Земле, завтра я на Марсе, послезавтра я уже на Сириусе.
— Но я тебя не знаю. Откуда ты знаешь меня?
— Потому что я твоя прапраправнучка. И меня тоже зовут Алиса. В твою честь.
Девочка подошла, вернее подплыла совсем близко. Она не касалась ногами дна.
— Но почему ты тут? — Алиса все еще не понимала, что случилось, да и трудно ей было поверить, что ее прапраправнучка встретилась именно на дне Сумлевского озера.
— Я читала твой дневник, — сказала девочка. — Раньше мне его не давали, пока я не подросла, а теперь дали. И я в нем прочитала, что ты сегодня будешь на дне этого озера и приглашаешь меня на свидание. Мне стало так интересно увидеться с тобой, что я тут же собралась и прилетела. Это ведь не очень просто — между нами сотни лет. Но я все о тебе знаю и очень стараюсь тебе подражать.
— Но я ничего не знаю о тебе. Как я могла тебя пригласить сюда?
— Разве это так важно? — спросила вторая девочка. — Может, мы поговорим?
— Тогда давай вылезем из озера, — сказала Алиса. — Тут очень неудобно.
— К сожалению, я не могу этого сделать, — сказала прапраправнучка. — Мне категорически запрещено появляться в прошлом. Поэтому я могу видеться с тобой только здесь, на дне озера.
— Надо же придумать такое неудобное место, — сказала Алиса. — Но все равно мне очень приятно с тобой познакомиться. Знаешь, я раньше вела дневник от случая к случаю и по целому месяцу в него не заглядывала. А теперь, пожалуй, буду писать почаще.
— Конечно, будешь, — согласилась девочка. — Потому что у нас дома лежит пять томов твоих дневников. Это удивительное чтение. Ты жила в странное и даже первобытное время, когда людям, чтобы пролететь Галактику, надо было потратить несколько месяцев, когда еще были болезни, встречались космические пираты — ах, какое это было романтическое время!
— Вот чепуха! — рассмеялась Алиса. — Я всегда думала, что наше время слишком обыкновенное. Самый конец двадцать первого века! То ли дело сто лет назад, когда люди еще только выходили в космос и собирались лететь к Марсу. Тогда людей подстерегали опасности и трудности. Моей бабушке, которая была маленькой в 1990 году, требовался целый час, чтобы долететь до Ленинграда. А мой прадедушка поднялся на Эверест, и о нем писали в газетах. Вот тогда жили настоящие герои!
— Все на свете относительно, — сказала девочка. — У нас, в двадцать четвертом веке, скажу тебе, жить просто неинтересно. Мы даже в школу не ходим.
— А как же?
— Уже сейчас я знаю столько, сколько ты будешь знать, когда кончишь школу. Я могу в мгновение ока перелететь на любую планету. Сейчас мы осваиваем другую галактику. Так в моей жизни нет никакой романтики.
— Другая галактика! — воскликнула Алиса. — Хотела бы я там побывать.
— А я хотела бы остаться в твоем романтическом, трудном и опасном двадцать первом веке. Слушай, давай поменяемся. Ты полетишь ко мне, а я побуду здесь.