А я все стояла и не могла оторвать взгляд от прямой и напряженной спины Алика. Он медленно повернулся ко мне, застукав за подглядыванием. Я, вспыхнув, словно увидела что-то очень личное, сбежала мыться.
Вот честно, странный мужчина, полный загадок и романтики. Любовь! Ха! Да, я никого и никогда не любила, но не признаваться же в этом каждому встречному. Я мечтала встретить мужчину, и чтобы была между нами именно она – любовь. Но все это в прошлом. Теперь мечтаю стать свободной и жить спокойной размеренной жизнью, той, что у меня была до встречи с Тимуром.
Приняв душ, я с удовольствием рассмотрела проходящие следы от поцелуев блондина. Улыбнувшись своему отражению, попыталась настроиться на позитивное настроение. Все у меня будет хорошо. Ведь со мной ангел-хранитель, хоть он и вызывает во мне горькую улыбку, но какой уж есть, весь мой, пусть и временно. Устала сражаться одна со своей болезнью.
Открыв дверь, столкнулась с Аликом нос к носу. Или он поджидал меня? В общем, все так сложилось, что я отпрянула от него, стоило брюнету ко мне прикоснуться. Извинившись, я направилась в нашу комнату, как вдруг замерла. Странно знакомый запах поймал меня, навевая что-то смутно знакомое. Но не смогла вспомнить что именно. И запах этот исходил от…
Медленно обернулась, но брюнета в коридоре уже не было. Сильнее запахнув ворот халата, не могла понять себя. Почему меня заинтересовал этот запах Алика. Он не вызывал негативных эмоций, скорее наоборот – ничего не вызывал.
Глубоко вздохнула, запутавшись в реакциях своего тела. Я привыкла опираться на интуицию. Но в этот раз она что-то непонятное мне подсказывает, не могу никак разобраться.
Пока мужчина был в душе, я в комнате переоделась в новое белье и футболку, которую мне любезно приобрел Алик, когда мы проезжали круглосуточный магазин. Всегда думала, что это полная глупость, что в супермаркетах продают не только еду. Теперь поняла прозорливость умов хозяев таких магазинов.
Завтракали мы в небольшой кафешке города Кемерово. Именно в столицу Кемеровской области и завез меня Алик. О дальнейших планах брюнет не распространялся, сказав лишь, что сегодня с нами должен кто-то встретиться!
Так и вышло. Когда мы прогуливались по центральной улице, к нам подъехал черный микроавтобус, куда меня и затолкал Алик.
От его тычков я впала в ступор.
– Кристина Анатольевна, все хорошо. Дышите глубже, – успокаивал меня брюнет, удерживая за плечи.
– Отпусти, не трогай! – визгливо кричала, отбиваясь от его рук. – Не трогай меня!
Истерика накатила так сильно, словно прорвало плотину.
– Не трогай меня! – выдохнула и смогла избавиться от рук Алика. Он сел рядом и тихо нашептывал мне, как заведенный, что все хорошо. Я забилась в угол, насколько позволяло сидение, отодвигаясь от брюнета. Настороженно рассматривала других пассажиров.
– Что с ней? – осведомился один из мужчин, которых в машине было трое. Все они были одеты в черные камуфляжные костюмы. В ушах вставлены какие-то черные штучки. Я видела такие в кино. Вообще, бравые ребята были именно как киношные герои, чем наводили на мысль о нереальности происходящего.
Дурнота от прикосновений брюнета постепенно отпускала, и я смогла здраво мыслить и прислушиваться к разговору между Аликом и явным лидером из команды, который единственный задал вопросы, остальные помалкивали, прислушиваясь.
– Боязнь мужчин. Жертва насильника. Пройдет. Просто ей нужно успокоиться.
– Насильника? – удивился главный, внимательно разглядывая меня. – Этого не было в досье.
Передернула плечами, когда внимание мужчины опять переключилось на Алика.
– Да там много чего не было, – усмехнулся тот. – Что происходит? Зачем такая конспирация? Вроде обещали обычную машину.
– Встреча пошла совсем не так, как планировалось.
Алик напрягся, я это заметила. Их главный с усмешкой перевел на меня взгляд.
– Теперь понимаешь, что нам нужен козырь.
– Это не сработает, – тут же отозвался Алик и собирался положить руку мне на колено.
Но я вовремя отодвинулась.
– Посмотрим, – небрежно отмахнулся от него командир.
– Он не клюнет, – настаивал Алик, расстроенно глядя на меня.
Приехали! Кто козырь мне стало понятно из-за того, как задергался Алик. Я, как и он, была категорически против.
– Он не клюнет, – вмешалась я в разговор, так как тут решалась моя судьба.
– Посмотрим, – уже веселее усмехнулся главный, смерив меня взглядом.
Больше ничего говорить не стала, себе дороже. А сами мужчины тоже не особо были разговорчивы. Алик пытался отговорить от глупой затеи, главный указывал брюнету на его место.
Но долго перепалка продолжаться не могла, так как мы приехали. Двери открылись, мужчины оперативно высыпали наружу, потом Алик, а за ним и я, игнорируя предложенную руку. Мы оказались в подземном гараже, полном бронированными черными машинами. Мужчины красивым строем шли вокруг меня и Алика, который вцепился мне под локоток и тянул за собой, словно я могла куда-нибудь сбежать. Куда? Я неизвестно где, вокруг вооруженные спецназовцы. У меня нет шансов.
Кожа в том месте, где касался меня Алик, начала неприятно зудеть. Я кривилась, силясь не обращать внимания, но это было выше моих сил.
– Отпусти, – прошептала, когда Алик в буквальном смысле затолкал меня в лифт.
– Вы можете не трястись каждый раз, как я вас трогаю? Я ничего вам не сделал и не сделаю, – проворчал он мне практически в самое ухо.
– Отпустите или меня вырвет вам на ботинки, – возмущенно предупредила, продолжая отцеплять его пальцы.
– Кристина Анатольевна, это будет очень некрасиво с вашей стороны, – усмехнулся главный, которому был слышен наш разговор.
Гордо вскинув голову, я бросила на него недовольный взгляд.
– Это с вашей стороны некрасиво за женской юбкой прятаться. А мне страшно. Это нормально для женщины – бояться.
– Кристина Анатольевна, может, вы моему подчиненному и запудрили мозги, но я думаю не тем, что у меня в штанах, – при этом он выразительно кинул взгляд на свой пах.
Я тоже посмотрела туда, а потом вспыхнула, поняв, на что намекает этот мужчина. Чуть не задохнулась от возмущения.
– Глеб, остынь, – одернул его Алик, все также удерживающий меня за локоть.
– Да отцепитесь вы уже от меня! – не выдержала я, с трудом сдерживая слезы.
Что это за грязные намеки мне все постоянно делают?
– Вы ведь надеетесь, что вас спасет ваш рыцарь в блестящих доспехах? Да только, Кристина Анатольевна, этому не бывать. После операции я очень душевно хочу с вами пообщаться.
– О чем? – устало выдохнула, растирая освобожденную руку.
Алик понял, что я на грани очередной истерики, и отпустил меня.
Но ответа я так и не дождалась. Главный только усмехнулся. Двери лифта раскрылись, выпуская нас в длинный зеленый коридор с темно-зелеными дверями и чернеющими стеклами-глазницами окнами. Многие комнаты были пусты. В одну из таких меня и затолкали вместе с Аликом. Свет под потолком вспыхнул, дверь за нами захлопнулась. Ловушка готова!
Большое стеклянное зеркало перетекало с одной стены на другую. Стол, два стула – все как в фильмах. Добрый полицейский был со мной, а злой за стеклом, наверное, подсматривает, ждет удобного момента вступить, разыгрывая свою роль.
Устало села за стол, выжидательно глядя на Алика, который рассматривал себя в одном из зеркал.
Разговаривать с ним мне не хотелось. Я сложила руки на столе, уткнувшись в них лбом.
Хотят меня разговорить, пусть сами начнут задавать вопросы. А то, что меня не выпустят, и так стало понятно. Интересно, за что меня осудят? За убийство? Или пойду как соучастница?
Как же судьба щедра на подарки для меня! Просто боюсь своего дня рождения, который, вернее всего, буду встречать уже в тюрьме. Одно радует, там мужиков нет. Резко вскинула голову, вспоминая, чем же удивил меня запах Алика. Я не воспринимала его, как потенциально опасного конкурента Тимура. Он был для меня, словно женщина. Нейтрально, есть он рядом или нет, пока не касается кожи.
А это открытие для меня – радостное. Устала отскакивать от любого мужчины, как от прокаженного. Хоть с одним можно немного почувствовать себя в безопасности и расслабиться.
Алик все также гипнотизировал свое отражение, а я опять уткнулась лбом в руки. Сидели мы в полной тишине долго. Нас явно брали измором. Хотя почему нас? Меня.
Алик меня не трогал и не пытался завести разговор, а я вспоминала все, что со мной произошло.
И чем дольше думала о Тимуре, тем больше убеждалась, что от всего этого он меня и пытался оградить. В жесткой и грубой форме, но оберегал, беспокоился.
Дверь скрипнула. Мы с Аликом как по команде обернулись на звук.
В комнату вошел главный из машины – он уже был в пиджаке и с папкой в руках.
Началось!
Мужчина выглядел примерно лет на сорок с небольшим. Темные волосы уложены, словно он только что вышел из парикмахерской. Темно-серый костюм идеально сидел, придавая мужчине солидности. Белая сорочка и черный галстук в тонкую светло-серую диагональную полоску.
Алик меня не трогал и не пытался завести разговор, а я вспоминала все, что со мной произошло.
И чем дольше думала о Тимуре, тем больше убеждалась, что от всего этого он меня и пытался оградить. В жесткой и грубой форме, но оберегал, беспокоился.
Дверь скрипнула. Мы с Аликом как по команде обернулись на звук.
В комнату вошел главный из машины – он уже был в пиджаке и с папкой в руках.
Началось!
Мужчина выглядел примерно лет на сорок с небольшим. Темные волосы уложены, словно он только что вышел из парикмахерской. Темно-серый костюм идеально сидел, придавая мужчине солидности. Белая сорочка и черный галстук в тонкую светло-серую диагональную полоску.
Светло-серые глаза все так же поглядывали на меня насмешливо и оценивающе.
– Кристина Анатольевна, позвольте представиться, полковник Коломеевский Глеб Александрович, руководитель отдела по борьбе с международным терроризмом Федеральной службы безопасности. Хотелось бы выяснить некоторые пробелы в одной истории, в которой вы участвовали.
Нервно сцепив руки в замок, положила их на колени и слушала Глеба Александровича, постепенно впадая в панику. То есть просто смотрела, как открывается рот, а звука не слышала. В ушах стоял такой шум, что не могла понять, о чем говорит мужчина.
Одно только слово «терроризм» убило всякий шанс выбраться отсюда. Последний луч надежды погас.
Господи, во что меня втянул старикашка? Что-то больше не верилось в сказку, в благие его намерения, в заботу о большом и светлом будущем всего человечества.
– Крис, – я дернулась, чуть не упав со стула.
Алик придержал за плечо, пока я не сообразила, что это именно он, а не Тимур.
Слишком уж похоже скопировал интонацию. А когда я поняла, что это не блондин, то рука сама взмахнула, оглушив всех присутствующих.
Испуганно замерла, вглядываясь в злые сощуренные глаза Алика.
– Не смейте больше так делать, – глухо пригрозил он и отступил.
А я совсем растерялась. Я не хотела его ударить, это само собой получилось. Я слишком испугалась.
– Кристина Анатольевна, вы пришли в себя? – насмешливо уточнил Глеб Александрович, проводив взглядом Алика, который потирал покрасневшую щеку.
Брюнет вернулся в облюбованный угол и вновь повернулся к нам спиной.
Стыдно было за выходку, а как извиниться при начальнике?
– Кристина Анатольевна, я повторяю вопрос, как вы познакомились, обычный сотрудник муниципального архива города Серпухова, с преступником, который находится в розыске Интерпола.
– Как и все, – не сразу справилась с голосом, прошептала, пряча взгляд. – Гуляла по аллее, там он меня и заметил.
– Случайно заметил и влюбился, – понимающе покивал головой моим словам Глеб Александрович.
– Да, – разглядывая свои ногти на руках, я поражалась грязи под ними. Совсем забросила себя с этими переживаниями.
– А дальше? – усмехнулся мужчина.
А дальше я даже не предполагала о чем лгать. Пять лет назад я только-только устроилась на работу и жила с мамой. Пять лет назад – это большой срок.
– Давайте я вам помогу, Кристина Анатольевна. Пять лет назад Молотова Тимура Дмитриевича даже не существовало в миру, – я изумленно вскинула голову, не понимая, как такое могло быть.
– Мы наводили справки. Нет никакого Молотова Тимура Дмитриевича тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. А вот тысяча девятьсот семидесятого года есть, и он умер как раз примерно семь лет назад. А через два года воскрес и помолодел. Но даже не это удивительно, а то, что воскрес он не в том городе, где умер, а именно в вашем родном, в Серпухове. И именно три года назад вас объявили в розыск, когда вы пропали, не вернувшись домой с работы в июне месяце. Повторяю вопрос: как вы с ним встретились? У нас есть подозрение, что вы его сообщница.
– Нет, это не так, – вскинулась я, понимая, что меня хотят обвинить в каком-то преступлении.
– Кристина Анатольевна, вы причастны к смерти нескольких десятков ни в чем не повинных людей.
– Я? – возмутилась, вскакивая со стула. – Я никого не убивала.
– Вы, может, и нет, но помогали это делать сообщнику, – гнул свое Глеб Александрович, всматриваясь мне в лицо.
– Я – нет. Вы не правы! – отступала назад, пока не прижалась спиной к стене.
– Кристина Анатольевна, я понимаю, что такая хрупкая девушка, как вы, навряд ли могла свернуть шею здоровому мужчине или пришпилить ножкой стула к стене. Но ваши нежные пальчики могли спокойно нажать на курок. Взрыв, что вы устроили, разрушил жилой дом, в котором спали мирные жители.
– Нет, неправда! Не было никакого взрыва! И это был не жилой дом!
– То есть со всем остальным вы согласны. Отлично. Значит, я был прав. Вы соучастница Тимура Молотова.
– Нет! – выкрикнула я, переведя взгляд на Алика, ища поддержки, но брюнет все так же стоял ко мне спиной, безучастно слушая, как меня обвиняют.
– Кристина Анатольевна, успокойтесь и сядьте на место. Расскажите, в чем заключалась ваша задача. Он вас завербовал, ведь так?
– Нет, не так. Мы встретились. И… у нас был… – произнести это вслух было жутко, слова застревали на языке. – Он и я… А потом…
– Что вы и он? Вы можете все рассказать, всю правду.
Сесть я не могла, легче было стоять, прижимаясь спиной к стене, разглядывая темный пол, который казался на удивление чистым.
– Кристина Анатольевна, что вы и он? – вздрогнула от нетерпеливого окрика Глеба Александровича.
– Я же говорю, изнасиловал он ее. Не видишь, что ли, – прекратил изображать из себя немого Алик, а я вскинула голову, глядя на него. Но брюнет смотрел в зеркало, не обращая внимания на меня.
– Ты веришь в этот бред? – насмешливо спросил Алика начальник, перелистывая бумажки в папке, которая лежала перед ним.
– Он изнасиловал ее, она сбежала. Он преследовал ее. В банде все знали, что Тимур помешан на какой-то бабе. Я долго подбирался к нему, Глеб. Я видел, как он на нее смотрит, как зверь на свою жертву. А когда совсем невмоготу стало, он ее при нас в машине отымел. Поэтому и верю.
Как же стыдно это было слушать. Хотелось сделать вид, что они сейчас не обо мне разговаривают.
– И все же, Кристина Анатольевна, расскажите, как вы встретились с Молотовым.
– Я возвращалась домой по аллее…
– Вы это уже говорили. Дальше? Что было дальше.
– Встретились, – прошептала я, вновь опуская взгляд.
Верить мне Глеб Александрович не собирался, но благодаря Алику я теперь знала, что рассказывать.
– Встретились, и он вас изнасиловал. Дальше вы сбегаете и прячетесь от него, так? А год назад вы осели в городе Междуреченске, почему? Почему там, Кристина Анатольевна?
– Какая разница где? Главное, чтобы он не нашел.
– То есть куда бы вы ни поехали, он последует за вами? Зачем? Вы украли у него деньги? Или очень важную информацию? Что в вас так важно для него? Я вижу только один вариант – вы его сообщница. Вы что-то ищете, и это что-то хранится в архивных данных. Я прав?
– Нет, – всхлипнула я. – Совершенно не правы. Он обещал меня убить, если сбегу. А я сбежала.
– Что? – отмер Алик. – Что он пообещал?
– Сказал, что убьет, – тихо повторила, не понимая, чего он заволновался.
Что ему было за дело до моей судьбы? Главное, он выполнил свою работу. А что дальше со мной будет, его не должно волновать.
– Вы это знали и пошли со мной? Крис… Кристина Анатольевна, он же не кидает слов на ветер!
И зачем так кричать? Я и так все слышу и понимаю, что меня ждет, если не тюрьма, то смерть от рук Тимура.
– А какая разница как умирать, под ним или от пули в лоб? – подняла на него взгляд, заметив, как он побледнел.
– Кристина, прости, я этого не знал! – встревоженно выкрикнул Алик.
Он протягивал ко мне руки, а я все сильнее вжималась в угол.
– Прошу, не надо! – мотала головой, в ужасе глядя на его пальцы. Они хотели прикоснуться, хотели схватить меня.
– Кристина, Кристина, – мягко звал меня Алик, – успокойтесь, я не трону вас. Не трону.
– М-да-а-а, – разочарованно протянул Глеб Александрович.
Бросив на него взгляд, увидела, с каким пренебрежением он смотрел на меня. В нем не было ни капли сочувствия и сострадания. Отвернувшись лицом к зеркалу, этот сухарь громко обратился к тем, кто находился по ту сторону стекла.
– Вызовите психиатра. Без него не разобраться, обманывает или нет нас госпожа Родионова. Алик, отведи ее в комнату отдыха.
Отдав распоряжения, Глеб Александрович вышел, прихватив с собой папку. Брюнет вновь попытался схватить меня за плечи. Но я увильнула. Алик отстранился, направился к выходу, зовя за собой:
– Кристина Анатольевна, идите за мной.
Глава 5
Кристина
Стены комнаты, куда меня завел Алик, не отличались от стен в кабинете, все тот же пресный зеленый цвет. Лишь обстановка другая: стол, небольшой шкаф и несколько стульев, еще имелись два кресла, одно из которых стояло возле небольшой кушетки. И именно на нее указал брюнет, стоило мне зайти вслед за ним в комнату.