Минуту мы с девчонками рассматривали друг друга. Они были разные, очень. Одна — мелкая, худющая, но с симпатичным личиком и длинными волосами насыщенного рыжего цвета. Другая — пухленькая, светленькая, с короткой стрижкой, голубыми глазами и крупными чертами лица. Обе были одеты в синие форменные платья.
— А… что вы тут делаете? — немного нервно уточнила я.
— Живем, — фыркнула рыжая и указала на три кровати. — Я — Летта, а это Кирель.
— Но лучше просто Кира, — попыталась улыбнуться толстушка.
— Милиан, — одними губами прошептала я и продолжила ошарашенно оглядывать комнату.
Все было не так уж плохо. Если честно, я ожидала худшего. Но комната оказалась просторной, она была угловой, поэтому здесь было целых два окна, сквозь которые лился солнечный свет. Кровати были не слишком узкие, но массивные, с резными спинками. Их украшали совершенно одинаковые синие покрывала с маленьким гербом Академии в углу. Ковер, шторы, даже узоры на кружках были того же цвета. Герб можно было увидеть также на двери, тумбочках, шкафу, даже на донышке кружки. Зато ванная комната у нас была своя собственная. На троих, в смысле, но все лучше, чем общий душ в другом конце коридора.
А вот шкаф был всего один… Огромный, но единственный! Я вспомнила свои четырнадцать сумок и окончательно загрустила.
Жизнь с каждым мгновением казалась все хуже и хуже.
Кое-как справившись с собой, я прошла к самой дальней кровати и только собралась присесть на нее, как была остановлена недовольным окриком:
— Это моя, — заявила Летта. — Твоя в серединке, у окна.
— Почему это? — попробовала сопротивляться.
— Потому что она пока никем не занята, — пожала костлявыми плечами рыжая вредина.
— Но я не хочу спать между вами!
Притязания на самый дальний угол имели определенную логику. Я, как только вошла, поняла, что они успели подружиться. Значит, будут переговариваться, шушукаться ночью и вообще… Не знаю, что еще, я никогда не жила в одной комнате с кем-то другим. И когда ехала в Академию, признаюсь, плохо представляла, что меня ждет. Но сейчас, примерно оценив обстановку, хотела лишь одного: быть от всего этого подальше.
Кровать в дальнем углу вполне бы подошла. За неимением лучшего.
Вот только рыжая заноза не собиралась ее уступать.
— Твои проблемы, — хмыкнула вредная девица. — Но если хочешь, можем подраться.
— Драться?..
Она же шутит, да? Я почувствовала, как глаза округляются.
— Я умею. А ты?
Нет, все-таки не шутит…
— Никогда не пробовала. Я же леди! — и, придав лицу презрительное выражение, гордо прошествовала к единственной свободной кровати.
Летта победно ухмыльнулась и попыталась потерять ко мне интерес, но подруга ей помешала.
— Перестань быть врединой! Нам в первые дни тоже пришлось нелегко.
— Но лично я не выделывалась, никого не задирала и не качала права, — буркнула тощая девица, спустила ноги с кровати и сунула в туфли.
— Не обижайся на нее, — Кира переключилась на меня. — Она хорошая, только резкая иногда.
— Всегда, — тут же влезла Летта.
— Хочешь воды?
Упав на кровать, я окинула соседку почти невидящим взглядом и беззлобно пробурчала:
— Только если утопиться.
Воду Кира все-таки принесла и, пока я пила, успела сказать несколько добрых слов. Мол, не так уж все и плохо. Не Королевская Академия, конечно, но жить можно. А некоторые, и она в том числе, годами мечтают сюда поступить. Услышав это, я скривилась. Какие-то мелкие мечты у людей. Летта наблюдала за нами молча и участвовать в ободрении меня не собиралась.
— Так-то лучше, — пробормотала Кира, забирая у меня кружку. Свою мне пока не выдали. — И ты уже не такая бледная.
— Спасибо, наверное.
Светлые глаза зажглись живым интересом.
— Слушай… а ты правда богатая наследница? — шепотом, будто это было страшной тайной, спросила девушка.
Я сбросила туфли, подобрала под себя ноги, повозилась, устраиваясь на не слишком удобной кровати, кивнула.
— Вроде того. — А потом накопившиеся за последние несколько дней обиды выплеснулись, и полились горькие слова: — Но мой опекун — подлец. Он не отдает мое наследство, засунул меня в эту глухомань и наверняка только и мечтает, как бы я здесь загнулась побыстрей.
Девушки переглянулись.
— Пытался избавиться? — серьезно спросила Летта.
— Сюда засунул!
— Это не считается. Бил?
Мои глаза непроизвольно округлились.
— Нет, конечно. Никогда! Девочек вообще бить нельзя. То есть никого нельзя. Это трусливо и мерзко, — запал закончился, и я затихла.
— В деньги лапу запустил? — рыжая внимательно изучала меня пронзительными синими глазами.
— Н-нет…
Снова переглянулись. Будто разговаривали без слов. И если бы подобное и в самом деле было возможно, предметом обсуждения была бы я.
Летта коротко и зло хохотнула.
— Поздравляю, подруга, ты не имеешь ни малейшего представления о подлецах.
Минуту я гневно сопела, но решила не обижаться, все равно с ними жить придется.
— А вас сюда за что? — спросила тоскливо.
— Вообще-то, мы честно поступали, — не слишком двольно сообщила Летта. — Зубрили там, экзамены сдавали, переживали за результат. А тут некоторым свезло, но они не ценят…
Как раз хотела ей рассказать, где я видела такое везение, когда раздался стук в дверь. И, услышав дружное «Да!», в проеме возник Трин.
— Добрый день, девушки, — лучезарно улыбнулся воспитатель. А от моего взгляда не укрылось, что Кира опустила глазки и залилась румянцем. Фу ты! — Мили, устроилась?
— Если это можно так назвать, — скрывать своего отношения к тюрьме, в которую меня засунул отчим, я даже не думала.
— Идем форму получать.
И мы действительно пошли. На склад.
Он расположился в подвальном помещении, и, чтобы попасть туда, пришлось выйти из особняка и обогнуть Академию. В конце правого крыла обнаружился козырек, прикрывающий лестницу от дождя. Собственно, по ней мы и спустились.
Лязгнула тяжелая металлическая дверь, зажужжали магические замки. За стареньким письменным столом обнаружилась женщина средних лет, неуловимо напомнившая мне Тайс, такая же серая, скучная и недовольная. Трин перекинулся с ней парой слов, одарил несколькими улыбками, отвесил комплимент… и унылая особа просияла. А заодно прониклась ко мне неким подобием симпатии.
И развила бурную деятельность.
Меня тщательно обмерили, чтобы узнать точный размер. Потом работница склада скрылась за неприметной дверью в углу, а вернулась с несколькими вешалками в руках. На одной висело синее платье, уже виденное мной на девчонках. Был костюм из длинной синей юбки, жакета ей в тон и белой блузки с ажурным воротом. И еще одно платье, тоже синее, но с едва заметными золотистыми нитями. В этом даже присутствовал некий намек на декольте. Как пояснил Трин, оно считалось парадной формой, и надевать его предписывалось по особым случаям. Ещё прилагались глубокие черные туфли на устойчивом каблуке.
Пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не сморщить нос. Не скажу, что вещи были совсем уж ужасные, но старомодные это точно. К тому же во всех приличных учебных заведениях форму давно отменили. И правильно! Никогда не понимала, зачем нужно делать из студентов безликие копии друг друга. В общем, я была дико зла, и скрывать это получалось с трудом.
Но даже в таком настроении не смогла придраться к серому костюму для верховой езды. Цвет был красивый, почти серебристый, к тому же прогресс сюда все-таки дошел, и вместо юбки на прогулку верхом предлагалось надеть облегающие штаны. Удобно.
Также мне выдали кружку со знаком Академии, несколько тетрадей и письменные принадлежности, направление в библиотеку, чтобы получила учебники, и разрешение, подписанное отчимом, на прогулки по выходным. Как пояснили сведущие, здесь недалеко есть небольшой городок, и в дни, когда нет занятий, ученицам разрешено его посещать. Даже портал специально открывают, хотя некоторые предпочитают добираться пешком.
Жизнь обещала быть разнообразной, но по-прежнему казалась непривычной и пугающей.
— Тебе должен пойти синий, — заверил Трин, когда мы возвращались в комнату.
— Думаешь? — протянула уныло.
— Мне кажется, ты из тех девушек, которым идет абсолютно все, — воспитатель ослепительно улыбнулся и перехватил поудобнее едва не выскользнувшие из рук вещи.
Слушать его было приятно. Но настроение было недоверчивое, так что в душе мигом подняли голову сомнения.
— А ты со всеми девушками столь любезен? — я сузила глаза.
— Нет, только с богатыми наследницами, — мне в тон ответил Трин и вызывающе улыбнулся. А потом еще и подмигнул! — И не забывай на людях говорить мне «вы».
Не хотела, а выдала ответную улыбку. Умеют же некоторые спасти настроение!
Не хотела, а выдала ответную улыбку. Умеют же некоторые спасти настроение!
Под пристальными взглядами соседок мы вернулись в комнату, выяснили, какая часть шкафа свободна, после чего я развесила форму, и мы с Трином отправились искать библиотеку. По правилам, он должен был всего лишь показать новенькой, где находится книгохранилище, но Трин проникся ко мне, уж не знаю по какой причине, и обещал помочь донести учебники.
Идти пришлось достаточно далеко, так что по дороге воспитатель успел показать мне общие залы, столовую, зимний сад и рассказать кое-что о местных правилах. Первым, что неприятно царапнуло, были так называемые подгруппы. В них объединялись три ученицы, которые живут в одной комнате и вроде как должны помогать друг другу. Успеваемость каждой каким-то образом влияла на результаты всех. Ну не бред ли? На остальные мелочи просто не обратила внимания. Если понадобится, разберусь со временем.
Учебники тащили вдвоем, пыхтя и отдуваясь. По дороге Трин постоянно норовил поддеть меня, так что пыхтение и горестные стенания одной несчастной особы частенько сменялись смехом. Иногда на нас косо поглядывали идущие мимо ученицы, и даже Виттория одарила уничижительным взглядом. У-у, мымры завидущие! Лучше бы помогли, честное слово!
В комнате же меня поджидала неожиданность.
Большая.
Нет, просто огромная! Настолько, что свободного места почти не осталось.
— Что это? — ошарашенно ойкнула я, оглядывая огромные сумки, занявшие мою кровать и почти весь свободный пол.
Девчонки опять сидели с ногами на кровати и поглядывали на все это дело, мягко говоря, враждебно.
— Это мы тебя должны спросить, — прошипела Летта.
Трин оставил учебники у двери и, пряча улыбку, сбежал. Оставил меня одну разбираться с этим безобразием и недовольными соседками!
— Кажется, мои вещи принесли, — я сгрузила книги на свой письменный стол и попыталась спрятаться за ним, боясь, что Летта все же проявит свои умения и побьет меня.
Потому что смотрела она так…
— Да что ты! — фыркнула тощая рыжая козявка.
— И что нам теперь со всем этим делать? — спросила более рациональная Кира.
— Понятия не имею, — я на всякий случай отошла еще дальше за стол. Жаль, от их возмущенных взглядов он не скрывал. — Если честно, я думала, что у меня будет своя комната. Отдельная.
— Э-э-э…
— Пф!..
И нечего на меня смотреть, как на чокнутую!
Внутренне свою вину я признавала. Ну, частично. На самом деле во всем, кругом, целиком и полностью, виноват Пресинваль. И в общежитии я никогда не была. Откуда же мне было знать, что там выделяют одну комнату на несколько человек?! Собираться пришлось в спешке, вот я и попыталась увезти с собой как можно больше, просто не подумала, куда дену вещи на месте и понадобятся ли они мне вообще.
Глупейшая ситуация.
Тут еще вспомнила про ворох нарядов, оставленных на кровати, которые Эли еще должна прислать… и тихо понадеялась, что нянюшка окончательно окажется предательницей и не выполнит обещанного. В противном случае девчонки меня точно прибьют!
— Послал же Свет соседку, — процедила сквозь зубы Летта.
— Ладно, давайте уже сделаем с этим что-нибудь, — взмолилась Кира. — Ладно еще Трин, но если Тайс увидит или кто из преподавателей, накажут всех троих.
Наверняка исключительно это сподвигло их мне помогать.
Что-то удалось запихнуть в шкаф. Девчонки потеснились, так что мне досталось намного больше места, чем было положено. Когда я разложила учебники, в столе тоже остался один свободный ящик. К счастью, письменный стол был у каждой свой, и ничто не мешало мне засунуть туда несколько платьев. Летта только кривилась, глядя, как я это делаю.
— А дома где ты все это хранила? — наивные светло-голубые глаза сияли детским восторгом.
— Дома у меня была своя гардеробная.
— Целая комната?! — присвистнула Летта.
Кажется, она меня уже ненавидела.
— Да.
— У тебя такие красивые наряды!
Кира приложила к себе одно платье и покружилась. Бока, конечно, торчали, все же размеры у нас очень разные, но ее лицо было преисполнено счастьем.
— А правда, что ты видела молодую королеву?
— Мы дружили.
Сердце мучительно сжалось. Как все могло в один миг взять и измениться?
Пока распихивали оставшиеся сумки под кровати и в прочие пригодные для этого места, я успела рассказать о своей жизни до возвращения в нее Пресинваля. О том, как еще маленькой девочкой нянюшка возила меня гулять в дворцовый парк, и там я познакомилась с Лекси, как вместе развлекались, про наши безумные вечеринки… и как нежданно-негаданно объявился опекун и все испортил.
— А жених у тебя есть? — это был первый вопрос, который задала Летта.
— Был, — призналась. — Но опекун его не одобрил.
— Переживаешь?
— Ничего страшного, — я пожала плечами и ногой затолкала последнюю сумку под кровать. — Этот недотепа мне и самой успел надоесть.
Болтать о девичьем мне неожиданно понравилось. Как и чувствовать себя в центре внимания. В столице всеобщий интерес был сосредоточен на Лекси, да и во время редких посиделок наедине говорила в основном она, моя задача была слушать и поддерживать. И Реруна мне выбрала тоже она… Я отмахнулась от грустных воспоминаний и вдруг осознала, что очень хочу рассказать о ночных приключениях с разбойниками. А нельзя! И магия клятвы живо напомнила об этом, щекотно разбежавшись по венам.
Может быть, это выход? Нарушить слово, лишиться магических сил и вылететь из Академии? Тогда опекун будет просто вынужден забрать меня домой.
Я как раз пыталась распробовать эту мысль и решить, нравится она мне или нет, когда Кира подошла к окну, отодвинула штору, хихикнула и нарушила порядком затянувшееся молчание:
— Кстати о женихах…
— Опять Вита возле Бранда вьется? — буднично уточнила Летта, но тоже выглянула в окно.
— Наша зазнайка по уши влюбилась! — снова хихикнула Кира.
— Нужна она ему! — у рыжей, видимо, характер такой, что не сказать какую-нибудь колкость она не может. — Девчонки с других курсов говорят, что эта зануда вокруг Бранда четвертый год вьется, и так, и эдак стелется, а он на нее внимания не обращает.
— Эх-х, в такого и влюбиться можно… — а вот другая моя соседка была восторженной, романтичной и очень светлой.
А мне что, не любопытно?! В общем, я тоже присоединилась. Подошла к окну и чисто случайно выбрала такой момент… в общем, я как раз вклинилась между девчонками, а высокий блондин, рядом с которым крутилась Вита, именно тогда зачем-то посмотрел в сторону особняка.
Наши взгляды встретились. Улыбка получилась сама собой.
В следующий миг я сделала то, чего совершенно не планировала, повела себя как любимица королевы: стрельнула глазками, послала ему воздушный поцелуй и скрылась в недрах комнаты.
— Мили! — хором рявкнули девчонки и вонзили в меня осуждающие взгляды.
— Я уже почти восемнадцать лет Мили. И что? — произнесла меланхолично.
Но они выглядели не на шутку взбешенными и… напуганными.
— Ты что творишь?!
— Он смотрел на меня, — я пожала плечами, но движение вышло каким-то неловким. — Что в этом такого?
Опять они переглядываются, а на меня смотрят, как на ненормальную.
— Тебя же Виттория теперь со свету сживет! — сделав большие глаза, прошептала Кира.
— Да ладно вам, я ее не боюсь! — беззаботно отмахнулась от их страхов и забралась на кровать. Уставшее тело требовало нормального отдыха. — И кста-а-ати, я впервые за день увидела здесь парня. Ну, не считая Трина, конечно. Их что, у вас совсем мало?
— Ага, мало, — каким-то странным голосом подтвердила Кира.
И когда я окончательно перестала что-либо понимать, ситуацию прояснила Летта:
— Ни одного.
Я чуть с кровати не навернулась от таких новостей. Издеваются они, что ли? Совсем меня за дуру держат?!
Лица девчонок оставались серьезными и малость скорбными.
Нет, все-таки они серьезно…
— Как так? — я была удивлена, и сильно, ведь раздельное обучение — это совсем уж пережитки седой старины.
Зачем?!
— В Академии имени Шаяны Шагрисской учатся только девушки, — подтвердила мои самые худшие опасения Кира.
А Летта кивнула, подтверждая правдивость слов подруги.
— С ума сойти! — ошарашенно выдохнула я.
— Тебя смущает отсутствие парней? — едко осведомилась рыжая колючка.
— Да нет, просто… это несовременно, в конце концов!
К вечеру в комнате установилось некое подобие порядка. Мы рассовали по разным углам оставшиеся вещи, потом девчонки успели позаниматься своими делами, а я — немного подремать. Зря, наверное, потому что, проснувшись, почувствовала себя совсем разбитой. И пока лежала, то разлепляя глаза, то снова уплывая в полудрему, засекла, что соседки шушукаются о чем-то и косо поглядывают на меня.