— Пожалуйста, пейте, — подвигая мне стакан, сказал он. — И не волнуйтесь так. Если человек предупрежден, он вооружен. Кажется, так говорится? А вы сильная женщина, вы справитесь. А поговорить я хотел о вашем любовнике. Ведь Таганов ваш любовник? Очаровательная женщина, умна, красива, заботливая мать… и при этом спит с человеком, который убил ее мужа.
— Вы с ума сошли, — собрав всю свою волю, сказала я.
— Нет, не сошел. Таганов убил вашего мужа. Я знаю это совершенно точно, потому что сам его попросил об этом. Такая маленькая дружеская услуга. — засмеялся он. — У меня с вашим мужем была застарелая вражда. Если честно, он уже давно напрашивался. Но я года два назад дал себе слово быть джентльменом, а джентльмены не прибегают к бандитским приемам. Но… пришлось пересмотреть свои принципы. Я понял, пора кончать с этим парнем, иначе лет через пять-шесть я буду у него на побегушках. Очень шустрый парень. И голова хорошо работала, просто гений. Жаль, работала его голова не на меня.
— И вы его убили?
— Не я. Ваш Таганов. Мы с ним старые приятели. А с вашим мужем у него свои счеты. Он вам не рассказывал? Ваш муж обобрал его и посадил в тюрьму. Таганов считал его другом, в ту пору он был не лишен иллюзий. Теперь в это поверить почти невозможно, но так было. Когда он вернулся, я намекнул ему: мол, этот парень нам обоим как кость в горле. Но он остался глух к моим словам. У него были свои соображения на этот счет. Он старательно держался подальше от меня, хотя я был готов помочь и работой, и деньгами по старой дружбе… Он занимался всякой ерундой, я хочу сказать, для парня его масштаба это была сущая ерунда. К примеру, похитить чью-то жену и ребенка. Кстати, когда я узнал об этом, был просто поражен. Все не мог понять, кому еще ваш муж наступил на больную мозоль? Все оказалось даже интереснее. Таганов похитил вас у ваших похитителей, или вы сами с ним поехали? Сами? Чем, интересно, он смог вызвать ваше доверие? Женщин невозможно понять. Ваш муж, и вдруг… такой тип, как Таганов. Впрочем, это не мое дело. Так вот, пока ваш муж пытался отыскать свою семью, я тоже не сидел без дела. Я опять увлекся? Буду краток, вы знаете, я отыскал вас раньше, чем покойный супруг, и был прямо-таки потрясен: вы, оказывается, не пленница… «Да, любовь — это страшная сила», — думал я и решил извлечь из этого пользу.
— Зачем вам понадобилось его убивать? — спросила я. — Вы могли заставить моего мужа выполнить ваши условия, держа нас в заложниках.
— Да. Поначалу я вас с этой целью и разыскивал. Уж если судьба посылает тебе хорошие карты, надо их разыграть. Но когда я понял… в общем, кончина вашего мужа имела потрясающие перспективы. Ничего, что я говорю так откровенно?
— И вы пригрозили, что если Алексей его не убьет…
— Вы слышали наш разговор? Ну, разумеется, слышали. Женское любопытство так извинительно… Мне шепнули, что в вашем доме были приличные деньги. Вам о них что-нибудь известно? Скорее всего нет. Уверен, что нет. Совершив убийство, Таганов попросту присвоил деньги… После смерти вашего супруга я рассчитывал легко с вами договориться, в делах вы ничего не смыслите, ваш приятель Казанцев опасений не вызывал, он просто мелкая сошка… Мы бы нашли общий язык. Но тут вновь появился Алексей… Хотите скажу, что он сделает в ближайшее время? Он на вас женится. Да-да… У него есть деньги, есть возможности и, к сожалению, мозги тоже есть. Многие считают его психопатом, который только и способен лить кровь, в основном чужую, но это не так. Таганов очень умен, при этом хитер по-звериному, нутром чует опасность. А еще он умеет ждать. Терпеливо ждать. Зачем я вам все это говорю? Думаю, он попытается меня убить. Такова логика развития событий. И вы знаете, я почти уверен, что убьет. — Он засмеялся, глядя на меня. — Не подумайте, я не спятил, я изо всех сил постараюсь остаться в живых, можете не сомневаться… Да, вижу, моя шутка произвела впечатление. Хотя не такая уж шутка, зная Таганова… В общем, как повезет. Может, он меня, может, я его. Но даже не это сейчас главное. Тут дело принципа. Очень хочется поломать его игру. А для этого мне нужны вы. Предлагаю заключить союз. Союз вам так же необходим, как и мне.
— Простите, — сказала я, поднимаясь, — мне пора.
Парфенов вытянул руку, не давая мне возможности покинуть кабинет.
— Так вы верите в его любовь? В самом деле верите? — спросил весело. — Не советую. Где, к примеру, ваш ребенок? Почему он до сих пор не с вами? Не удивлюсь, если вы даже не знаете, где девочка. Угадал? Конечно, угадал. Он держит ее в заложницах, и это будет продолжаться до тех пор, пока он не получит от вас все, что хочет. Станет супругом, а потом и законным наследником, а вы погибнете в аварии вместе с дочкой. Или девочку чуть раньше собьет машина, а вы с тоски возьмете и наглотаетесь какой-нибудь дряни. Никто даже не удивится, зная вашу любовь к ребенку. Вот и все. — Он еще что-то говорил, но я уже не слушала его, смотрела на стену перед собой до тех пор, пока Парфенов не коснулся рукой моего плеча. — Ангелина Петровна, может быть, воды? Как вы себя чувствуете?
— А как вы думаете? — усмехнулась я.
— Да-да, думаю, вам сейчас нелегко, если все это для вас новость, конечно. Что ж, поразмышляйте над моим предложением. А я вам позвоню. Договорились?
— Договорились, — кивнула я.
— Вот и отлично. Домой вам спешить не стоит, успокойтесь, придите в себя. Я ведь сказал, чутье у него звериное, так что будьте осторожны. Потребуется моя помощь, не стесняйтесь. — Он положил на стол визитку, улыбнулся и вышел.
Я залпом выпила стакан воды, взяла сумку, оставленную парнем на столе, и покинула кафе. «Он его убил, — вертелось в голове надоедливо, точно заело пластинку. — Он его убил. И я это знала. Конечно, знала. В тот первый раз я оставила в его квартире не только сотовый, но и скорее всего ключи, то есть он наверняка взял их из сумки, Анатолию я сказала, что сотовый потеряла, а о ключах вообще промолчала, пользовалась Юлькиными. У Алексея были ключи, и я сама рассказала ему, как незаметно пройти в квартиру через гараж, рассказала в тот день, когда он ждал меня в машине. Он убил моего мужа, а потом увез Сашку, и я не знаю, где она. Спокойно, она с Екатериной Ивановной. Что, если Алексей увезет от нее ребенка и я никогда?..» Я с удивлением огляделась, потому что была на своей кухне, но, как я попала сюда, не могла вспомнить.
— Господи, — пробормотала я беспомощно. — Сашка… я должна спасти Сашку.
Я бросилась в спальню, здесь в тайнике хранился пистолет мужа. Еще года три назад Анатолий купил его, скорее из-за глупой привязанности мужчин к оружию, нежели действительно чего-то опасаясь. Впрочем, неизвестно, опасался или нет. Теперь выясняется, я многого не знала. Очень многого. Пистолет был зарегистрирован, и тайник мы устроили из-за Сашки, боялись, что она случайно найдет опасную игрушку. Он был не заряжен, но здесь же, в тайнике, хранилось все необходимое. Я развернула тряпку, руки дрожали, пистолет упал мне под ноги. «Успокойся, успокойся… вот так… кажется, получилось». Я перевела взгляд на стену и нажала на курок, от выстрела у меня заложило уши, пистолет я выронила и тут же обрадовалась: я все сделала правильно. Правильно… Я все делаю правильно.
Я вышагивала по гостиной, двадцать шагов в одну сторону, двадцать в другую. Спокойно, он придет, он придет. Главное, держать себя в руках. Я закусила ладонь, пытаясь унять нервную дрожь, меня трясло так, что я вновь выронила оружие. Я бросилась в кухню, выпила воды, и тут хлопнула входная дверь. Я сунула пистолет под полотенце и стала ждать. Шаги слышались все ближе и ближе. Дверь распахнулась, и вошел Алексей.
— Привет, — сказал он весело, обнял меня за плечи, поцеловал. «Главное, не смотреть ему в глаза, он сразу все поймет».
— Привет, — выдавила я из себя и попыталась улыбнуться.
— Чем занималась?
— Так, всякой ерундой.
— Сашке звонила? Как у них дела?
— Прекрасно. Спрашивала, когда мы приедем.
— А ты что сказала?
— Что я могла сказать? Ведь ты… мы поедем к ним?
— Конечно. Попозже. Пусть еще отдохнут. Что делать ребенку в городе в такую жару? Налей мне чего-нибудь холодненького… Надо заскочить на рынок, холодильник пустой. И нанять наконец домработницу, мне надоела эта жратва в кафе… Что опять случилось? — резко сменил он тему, подходя ближе.
— Ничего, — испугалась я.
— Ничего? А почему ты прячешь глаза? Посмотри-ка на меня. Ну, в чем дело?
— Я скучаю по Сашке, — кусая губы, ответила я. — Я очень по ней скучаю. — Я все-таки заревела, хоть и дала слово держать себя в руках.
— Ну хорошо, хорошо. Поедем к ним в этот выходной. Не думаю, что это слишком опасно. В крайнем случае отправлю их в другой пансионат. Что скажешь, а?
— Мы правда поедем?
— Конечно.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Пока не за что. Я тут подумал: почему бы тебе не выйти за меня замуж? И незачем выжидать эти несколько месяцев… По-моему, все это чушь чистой воды. А? Ты как считаешь? Завтра можем подать заявление, я уже звонил…
— С какой стати? — спросила я, забыв про осторожность.
— Занятный ответ, — поворачиваясь ко мне, усмехнулся Алексей. — Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Что тебя удивляет?
— Я просто хотела…
— Знаю я, чего ты хотела, — засмеялся он, смех был злым, как и его глаза. — Тебе такая идея не по душе? В самом деле, с какой стати? В любовники я еще гожусь, а вот в мужья… Ну давай, скажи мне…
Я попятилась от него и попросила:
— Верни Сашку. Верни мне ребенка.
— И что будет, когда я ее верну? Скажешь, что мы с тобой не сошлись характерами? До свидания, милый, и все прочее? Наша встреча была ошибкой, так, что ли? — Он не повышал голоса, но я видела, что он в бешенстве. Он махнул рукой, и со стола полетела посуда. Я вздрогнула от неожиданности, а он подошел почти вплотную. — Скажи мне это сейчас, — улыбнулся он. — Ну, скажи, смелее, в чем дело? Скажи… — Он наклонился к моему уху и прошептал:
— И ты никогда ее не увидишь.
— Алеша, — охрипшим голосом попросила я, — верни мне ребенка. Возьми все, все… Я подпишу любые бумаги, только верни Сашку.
Я прижалась к столу, рукой задела полотенце, пистолет упал на пол, я схватила его, а Алексей отступил на шаг.
— Это что-то новенькое, — сказал он весело. — Откуда дровишки? Наследство? Покойный баловался такими игрушками? Я угадал?
— Верни мне ребенка. Мне не нужны деньги, мне нужен ребенок.
— А кому нужны твои деньги, дорогая? — в притворном удивлении развел он руками, глядя по сторонам, словно ожидая ответа от несуществующей аудитории.
— Я все знаю, — заикаясь, сказала я. — Я виделась с Парфеновым.
— А-а… конечно, тебя тянет на детективы. Я хотел сказать, тебе очень нравится играть в сыщиков, узнавать что-то новое… Ну, как? Встреча прошла на уровне?
— Ты убил моего мужа, — держа оружие дрожащими руками, сказала я.
— Точно. Именно так и было. Я убил твоего мужа и теперь трахаю тебя. Хочешь выстрелить? Валяй. Потом позвонишь Сашке, сообщишь моей матери печальную весть, и она примчится сюда с твоим ребенком. Ну, давай, чего ты? У тебя все получится.
— Парфенов сказал правду? Ты действительно… — начала я, вытирая левой рукой лицо, мокрое то ли от пота, то ли от слез.
— Конечно, — кивнул Алексей. — Все так и было. А он не сказал, почему я это сделал? Впрочем, какая разница? Как раз это тебя интересует меньше всего. Верно? Какое тебе дело до меня? Вот если бы твой обожаемый муж… Это был единственный шанс спасти тебя. А знаешь, твой муж предложил мне деньги. Большие. Это он позвал меня в ваш дом, позвонил, очень настаивал на встрече. Он переживал за свою семью. В основном за тебя. Решил, что те деньги, которые он получил, не стоят его счастья. Такое решение делает ему честь. Предложил он их мне с одним условием, что я уберусь из города. Он считал, что я променяю тебя на какие-то паршивые деньги. Он в самом деле так считал. А я с большим удовольствием влепил ему пулю. И взял деньги. В настоящий момент они лежат в гараже, под верстаком. Найдешь, когда пристрелишь меня.
— Я не знаю, кому верить, — жалобно сказала я. — Я не знаю…
— Что ты можешь знать, — усмехнулся он, но насмешливые интонации из его голоса исчезли. — Я торчу в этом городе, рискуя головой, чтобы помочь тебе. Ты хоть раз подумала своими куриными мозгами?.. Тебе плевать, лишь бы копаться во всем этом дерьме. Ну вот, ты все знаешь, поздравляю… Ты не любила своего мужа, что бы ты там ни болтала на этот счет. И никогда не любила меня. Ты даже понятия не имеешь, что это такое. Конечно, ты не выстрелишь, тебя и на это не хватит. А жаль… Ты мне всю душу наизнанку вывернула, — зло усмехнулся он и пошел к двери, а я крикнула:
— Алеша…
— Катись ко всем чертям, — пнув по дороге стул, заявил он. — Ненавижу. — И хлопнул дверью.
А я сползла на пол, отшвырнула пистолет в сторону и жалобно завыла. Я думала не о том, что будет дальше, и даже не о Сашке, мне очень хотелось умереть, чтобы все наконец кончилось. Я взглянула на оружие и отодвинула его подальше.
Шел дождь, за окном было темно, я смотрела на блики света на асфальте под фонарем, терла лицо руками. Зазвонил телефон, я бросилась к нему, что-то с грохотом упало, я вскрикнула, схватила трубку.
— Ангелина Петровна? — Голос Парфенова звучал вкрадчиво.
— Это вы… — пробормотала я.
— Я вас не разбудил? Приношу свои извинения…
— Он уехал, — сказала я первое, что пришло в голову.
— Вот как. Занятно. Вы принимаете мое предложение?
— Господи… у него мой ребенок. Послушайте, послушайте, я не знаю, что делать… я боюсь. Я не хочу жить…
— Ну-ну, дорогая. Что за мысли? Подумайте о своей девочке. Все будет хорошо. Уверяю, вам нечего бояться. Забудьте об этом мерзавце, он жив только потому, что мои люди пока не нашли вашего ребенка. Как только они найдут девочку, я вас от него избавлю. У меня большие планы в отношении нас с вами.
— Я боюсь, — точно в бреду пробормотала я. — Я здесь совсем одна…
— Хотите, пришлю вам своих ребят? Я ведь заинтересован в вашей безопасности. Ну так как?
— Нет… нет. Да как вы не понимаете…
— Я все прекрасно понимаю. Я приеду сам. Успокойтесь. Я хочу вам помочь. Мы с вами договоримся, дорогая. Буду через двадцать минут. А пока выпейте воды, приведите в порядок свое красивое личико, я хочу, чтобы вы встретили меня улыбкой…
* * *Я проснулась оттого, что хлопнула входная дверь, а потом Сашкин голос позвал:
— Мама…
И она вбежала в гостиную и бросилась ко мне. Руки мои дрожали и двигались, двигались по ее спине, когда я прижимала ее к груди. Алексей хмуро смотрел на нас, потом бросил на стол пакет.
— Здесь бабки. Твои и мужа. — Повернулся и пошел из комнаты.
— Значит, ты… — начала я, но говорить было трудно, да и все слова были бесполезны.
— Значит, — не оборачиваясь, ответил он с усмешкой. — Ты так ничего и не поняла.
— Мне звонил Парфенов, — торопливо заговорила я. — Вчера, когда ты уехал. Сказал, что ты… что ты жив только, пока он не знает, где Сашка.
— Ерунда. Не бери в голову. — Он переступил порог, но вдруг замер, медленно повернулся и внимательно посмотрел на меня. Затем вышел из комнаты, а я поцеловала Сашку, улыбнулась, убирая волосы с ее лба.
— Мама, ты плачешь? — испуганно спросила она. — Почему ты плачешь, мама?
— Прости меня, Сашенька. Пожалуйста, прости.
— За что?
— Потом поймешь. Может быть. Когда вырастешь. — Я крепче прижала ее к себе, гладила волосы и прислушивалась, ожидая, когда хлопнет входная дверь.
Но он не ушел, он с кем-то говорил по телефону, а потом вновь появился в комнате. Стоял и смотрел на нас, лицо его казалось растерянным. Это было так непривычно, никогда раньше я не видела у него такого лица, мне стало мучительно жаль его, себя, свою жизнь, разбившуюся в осколки. «Ничего не поправишь», — подумала я и улыбнулась ему.
— Девочка моя… — сказал Алексей, слова дались ему с трудом, но он смог справиться с собой, подошел ближе и спокойно сказал:
— Саша, мы уезжаем, помоги маме собраться. Мама плохо себя чувствует. Принеси ей платье и туфли.
— А куда мы уезжаем? — спросила Сашка.
— Далеко, — ответил он, — очень далеко.
* * *Мы уже давно живем за границей и об отъезде заговариваем все реже. Я не верю, что мы когда-нибудь вернемся. И мой ребенок, который скоро родится, родится здесь.
Я наблюдаю, как Сашка бегает наперегонки со щенком, которого Алексей подарил ей на день рождения, и улыбаюсь. Вот Алексей подходит, наклоняется к моему лицу и говорит тихо:
— Я люблю тебя… — А я глажу его пальцы и прижимаюсь к ним щекой. Иногда мне хочется спросить: ты знаешь? Ты ведь догадался? Конечно, он знает, оттого мы и не спешим возвращаться.
Жизнь идет неторопливо, счастливо, и я почти забыла… почти…. Только иногда среди ночи я просыпаюсь в холодном поту, смотрю в потолок и вижу: вот я хватаю пистолет, набрасываю плащ и бегу из дома. Улица пустынна, свет фонаря, дождь… Дождь хлещет меня по лицу, я не знаю, куда я бегу, зачем. И едва не попадаю под колеса машины, скрипят тормоза, распахивается дверь, и появляется Парфенов.
— Ангелина Петровна, дорогая, — говорит он, бросаясь ко мне. Выстрел, и он падает на асфальт. Его шофер смотрит на меня в замешательстве, а его рука тянется к карману пиджака, и я стреляю опять. Кровь в свете фар, прямо у меня под ногами, ее уносит поток воды…
Алексей кладет мне руку на лицо и шепчет:
— Спи, это только сон, просто дурной сон…
Я прижимаюсь к нему и думаю: «Он прав. Так и есть. Ничего не было. Есть он и я. Убийца моего мужа, которого я давно простила. Разве он мог поступить иначе? Кто поймет это лучше меня…»