- Венецианское стекло, - только и вздохнул он. - Я же просил ничего не брать из запертых шкафов!
- Ему нельзя спиртное, - строгим голосом заметила медсестра. - Больной, вы чувствуете мою коленку?
- Что?.. Ах да, извините. Чувствую. - Платон со стыдом отдернул руку и попросил, не поднимая глаз: - Кто-нибудь, закройте, наконец, входную дверь.
- Понимаешь, Тони, - подозрительно задумался Федор. - Это пока невозможно.
Платон резко развернул колеса коляски и подъехал к двери. Только тут он заметил, что распахнутая на лестницу металлическая дверь завешена простыней. Он посмотрел на косяк и потянул на себя газету, зачем-то приклеенную снизу. Газета оторвалась, Платон обомлел: он еще никогда не видел, чтобы металл так выглядел. Часть металлической коробки оплавилась, под газетой оказалась пробитая чем-то дыра в стене.
- Ой! - медсестра схватилась за щечки, полыхающие после лечебной процедуры с коленкой. - Куда же вы привезли больного? Его нельзя волновать! Зачем же вы так срочно забрали его из больницы?
- Мы прикинули, что Тони дома будет удобнее. А дверь - ерунда. К вечеру все починят и поставят новую, - заверил Веня.
Платон, естественно, захотел посмотреть, с какой стати ему будут менять прочнейшую, сделанную на заказ со специальными замками дверь, и подкатился поближе. Он сдергивал простыню со странным чувством. На сердце было муторно, но что-то внутри его замерло, как в детстве, в предчувствии необычного фокуса.
- Больной, вы только не нервничайте... - простонала сестричка, пока Платон с выражением удивления на лице рассматривал развороченную дверь - в нижней ее части зияла дыра диаметром сантиметров в шестьдесят. Нижний угол был оторван. Опустив глаза, Платон заметил, что и пол на лестничной клетке раскурочен.
- И что это такое было? - спокойно спросил он.
- Это бомбочка была, - с готовностью ответил Федор.
- Не бомбочка, а пластид со взрывателем, - поправил брата Вениамин.
- Кто это сделал? - поинтересовался Платон, удивляясь самому себе: какая разница, кто сделал? Разве кто-нибудь вообще в состоянии прекратить этот накативший на него кошмар?
- Конечно, ореховские, это и ежу понятно! - авторитетно заявил Федор. Нет, Тони, я руку на отрезание не дам - у тебя тоже могли быть проблемы по работе, но когда все так складно получается, то - только ореховские.
- По работе?.. - опешил Платон. - У меня - проблемы по работе?!
- Ты мог где-нибудь напортачить, Тони, - объяснил Веня. - Но Федька думает, что это нам подстроили после убийства Пончика в Ялте. Его банда.
- Мальчики, - жалобно пискнула испуганная медсестра, - можно мне в туалет?
- А я думаю, что хотели пришибить конкретно Федьку, - продолжал Веня, отмахнувшись от медсестры. - Тогда это могут быть и солнцевские, и брадобреи, и тунгачи.
- Ну, если и тунгачи... - пробормотал Платон, разворачиваясь, и быстро покатил к гостиной. - Ты сказал - конкретно Федора? - остановился он резко.
- Конечно, - подошел Веня. - Сначала - Федьку, он старший, потом, если получится - попробуют и меня.
В глазах племянника - безмятежнейшее спокойствие и даже... Платон постарался выбрать слово потактичнее, но ничего более подходящего, чем "дебилизм", не нашел.
- Тони-и-и! - склонился к нему племянник. - Ты меня видишь? - Он провел ладонью перед лицом дядюшки. Платон моргнул и кивнул головой.
- Ничего же страшного не произошло, подумаешь - дверь! Главное - все живы. А почему?
Платон мученически посмотрел на розовощекого рыжего Веню, но не нашел, что ответить.
- Потому что Аврора твоя оказалась очень кстати под ногами! Она спасла мне жизнь!
- Тебе? - ничего не понимал Платон.
- Да. Я шел первым. Мы так с братом договорились. Я везде буду ходить первым. Из подъезда и в подъезд, из машины - в машину. Буду первым подходить к дверям квартиры. И вот я шел, а Федька - за мной...
- Почему - ты?
- Потому что сначала должны кокнуть Федьку, понимаешь? Он - старший. Вот мы и договорились: а фиг им!
- Кому-у-у фиг?.. - простонал Платон.
- Да всем, кто хочет нас не допустить до дела! Мы им покажем плановый заказняк! Сначала я взорвусь в машине, я - младший! Тони, да не расстраивайся ты так. Развалить планы этой падали - милое дело! Прикинь, даже если им удастся завалить Федьку первым, все равно я буду вторым, так какая разница?
- Можно я это прикину в кабинете? - шепотом спросил Платон. - Можно я буду это прикидывать в одиночестве и тишине?
- Подожди, ты не дослушал. Мы шли домой, короче, и я, как всегда, впереди. Я должен был дверь открыть ключами, а тут, короче, из лифта вылетает в полной отключке твоя кошелка, то есть, я хотел сказать, - Аврора, я теперь ее буду звать по имени - заслужила. И вот, короче, вылетает она, размахивается своей кошелкой... в смысле большущей такой сумкой, и - хрясь! - меня по балде. Со всей силы. Прикинь?
Платон потрогал себя за голову и убедился, что ему не почудилось - голова его тряслась мелкой дрожью, как у долгожителей домов для престарелых.
- Короче, я завалился на Федьку, и мы отмахали целый пролет вниз, подминая друг дружку. И когда Федька встал, он сразу достал пистолет. Я говорю - не надо, давай ее сначала спросим, в чем дело, но он сразу нацелился на голову твоей кош... Авроры. А она ничего себе, спокойно так держится, пальни, говорит, сначала по замку в двери. А потом, значит, если ничего не случится, по моей башке.
- Я сказала - в мою голову, - поправила его Аврора, неслышно подошедшая сзади.
- Прошу вас, уйдите отсюда! - приказал Платон. - Вас только не доставало в этом дурдоме!
- И Федька говорит, зачем, значит, портить хороший замок? А она отвечает, потому что какие-то падлы подложили в дверь взрывчатку - и показывает на небольшой разрез в обивке. И вроде как она нам жизнь спасла, потому что не дала засунуть ключ в замок.
- Я не говорила "падлы", - опять перебила Вениамина Аврора.
- Да уйди ты отсюда, дай рассказать! - развернув женщину к себе спиной, Веня ткнул ее коленом в зад, направив в сторону кухни. - Короче, Федька пальнул по замку, и ка-а-ак рвануло! Ты только посмотри на нее.
Веня развернул коляску, и Платон имел возможность несколько секунд созерцать, как Аврора в кухне с неспешной тщательностью надевает фартук и завязывает его сзади.
- А на вид - настоящая придурошная, а, Тони? Я видел этот разрез в коже, и Федька видел, но он был совсем небольшой, мы не поверили, что от маленькой дырки может такое получиться.
- Она не придурошная, она наверняка специалист по оружию, взрывчатке и другим подобным игрушкам, понимаешь? - попытался объяснить Платон.
- Я тоже потом сказал Феде - зря мы ее обзываем, может, она охранник дяди, раз с одного взгляда на дырку в обивке определила силу взрыва. Она сказала нам присесть, прежде чем пальнуть по замку. Тони!
- Что еще?..
- Ты не езди отдыхать в кабинет.
- Почему это? - вздрогнул Платон и в который раз за время пребывания рядом с племянниками похолодел внутренностями.
- Ничего такого, там все в сохранности, но одному тебе побыть не удастся.
- И кто же там? - повысил голос Платон, стараясь прикусить зубами нижнюю губу справа. - Гробовщики? Банда брадобреев? Тунгачи?
- Страховой агент, - ответил Веня. Платон покрутил колеса и развернулся к нему лицом. У племянника в глазах - ни намека на издевку.
- Страховой агент? В моем кабинете?..
Нижней губе справа стало больно. Платон поздравил себя - выздоравливает не по часам, а просто по минутам!
- Кто его пустил?
- Никто не пустил, он сам вошел - дверь-то открыта настежь второй день. Выгнал Аврору, она как раз собралась там прибраться, и засел тебя дожидаться. Сказал, что дверь застрахована, тебе нужно только расписаться, и все будет в порядке.
- Веня! - Платон поманил племянника пальцем, тот наклонился. - У тебя есть пистолет?
- Конечно.
- Дай мне.
- Тони, ты просишь дать тебе пистолет? - уточнил Вениамин.
- Дай мне этот чертов пистолет и не задавай лишних вопросов! - зашипел Платон и задергал ногами в бессильной попытке затопать ими, сидя в инвалидной коляске.
- Тони, ты не разрешил Федьке приводить в твой шикарный кабинет девочек, а мне - трогать там вещи и смотреть видео. А теперь хочешь пристрелить в этой комнате страхового агента за то, что он собрался выплатить страховку за развороченную дверь? Прикинь, кто будет отмывать кровь с ковров и все такое?
- Пусть Аврора отмывает, она сама напросилась в домработницы!
"Настоящий припадок бешенства", - автоматически отметил про себя Платон. Давно с ним не было подобного, очень давно - лет двадцать? "Девятнадцать", вспомнил Платон. Голова стала трястись сильнее, но речь постепенно выравнивалась.
- Тони, я не могу дать тебе оружие.
- Почему? - вдруг успокоился Платон и даже потихоньку дотянулся правой рукой до рта, чтобы утереться.
- Ты обозвал его "чертов пистолет". А раньше ты никогда не ругался. И еще. Тебя стукнуло справа. А ты как раз стреляешь правой. Зачем рисковать? Хочешь пришить своего страхового агента - мы с Федькой к твоим услугам, сделаем все, как надо, в положенном месте, и тело никогда не найдут.
- Спасибо, родной, - потрепал Платон племянника за ногу. - Спасибо... Ничего не надо. Уже все прошло.
Вместе с бешенством ушли последние силы. Закатившись в кабинет, Платон почти минуту смотрел на старика в инвалидной коляске с серым, слегка перекошенным лицом и окровавленным ртом вампира. Потом вдруг понял, что смотрит в зеркало, и чуть не разрыдался.
- Позвать медсестру? - раздался голос из угла комнаты.
Платон вгляделся и с облегчением перевел дух: на лежанке для томного и сладострастного отдыха сидел Коля Птах.
- Не надо, - достав из кармана салфетку, Платон приложил ее к прокушенной нижней губе. - Это вы страховой агент?
- Не похож? - серьезно спросил Птах.
- Почему же, похожи. Вы на кого угодно похожи, таких безликих, вероятно, и набирают в Контору. Чтобы в помещение вошел сантехник, а вышел - престижный адвокат, и все без подозрений.
- Правильно понимаете нашу работу, - кивнул Птах.
- Убирайтесь вон из моего кабинета, я хочу отдохнуть, - не меняя тона, приказал Платон.
- Платон Матвеевич, а ведь вы должны меня поблагодарить. Я спас эту комнату от нашествия вашей домработницы.
- Вы хотите сказать - вашего агента?
- Ошибаетесь, Платон Матвеевич, никакого агента мы к вам не подсылали. Сейчас мои люди проверяют данные на эту женщину, но пока ничего подозрительного не обнаружили.
- А как же - взрыв? Моя дверь - Аврора сразу определила взрывчатку?
- Мы сами в недоумении. За вашей квартирой ведется наблюдение, и предположить, что некто заложил вам под обивку двери пластид, да еще профессионально подключил взрыватель на поворот ключа в замке - и все это за те сорок минут, что Аврора Дропси потратила на покупки...
- Вы сказали - Дропси?
- А что такое? Вы что-то вспомнили?
- Нет, так, показалось... Дропси - это по-английски "водянка", так ведь? Странно, слово кажется знакомым, где-то мелькало в прошлом.
- Она просто рвалась в эту комнату. Говорит, что хотела убрать. Как только мы услышали звуки возни с замком, мы ей позвонили и приказали сюда не заходить.
- Что значит - услышали? Что значит - приказали? - удивился Платон.
- У вас в квартире все прослушивается. Согласитесь, если бы эта женщина обнаружила ваш тайник с компьютером, - Птах кивнул на стену у зеркала.
- Зачем он ей? - отвел глаза Платон.
- А зачем она вообще проникла в ваш дом? Почему вы разрешаете приходить сюда посторонним, да еще в то время, когда здесь поселились ваши племянники?
- Я думал, что она - ваш агент, - поник головой Платон. - Я был почти уверен, что ее прислали вы, чтобы приглядывать, следить... - он задумался и поднял голову. - А как она объясняет свои действия по спасению моих племянников от взрыва?
- Да никак, - раздраженно сказал Птах, встал и подошел к окну. - Говорит, приехала из магазинов, увидела от лифта, что дверь внизу надрезана, подумала, что, может, это взрывчатку кто подложил. Короче, врет, как сивый мерин, заключил Птах.
- А если не врет?
- Врет! - категорично повторил Птах. - Мы проверили. От лифта низ вашей двери плохо просматривается, если специально не вглядываться, ни за что не заметишь разрез - профессионал же делал, говорю вам.
- И что это все значит? - запутался Платон. - Она не ваш человек, она не могла заметить разрез на обшивке двери, находясь у лифта, но почему-то спасла моих племянников!
- Скажем так, она спасла вашего младшего, - со значением заметил Птах. Он шел первым. По нашим предположениям Аврора стояла у лифта давно. Почему, спрашивается? Вопрос. Потом, когда Вениамин Омолов подошел к двери, она выбежала и стукнула его. Не рассчитала силу удара и завалила хозяйственной сумкой о боих на лестницу.
- Простая такая домработница, да? - развел руками Платон.
- А вы, я вижу, на поправку идете, - повторил его жест Птах и тоже развел руками.
- А что мне остается делать? Стресс, как говорится, вышибается стрессом. Если не сдохну, то выздоровею и повешусь!
- Так уж и повеситесь, - покачал головой Птах.
- Откуда вы знаете, что у меня в этой комнате есть тайник? - пошел ва-банк Платон.
- Мы достаточно легко нашли его, когда ставили прослушки, - Птах точным движением указал на панель справа от зеркала.
- И кассеты, естественно, вы тоже обнаружили?
- Естественно.
- А мне кажется, вы их обнаружили не тогда, когда ставили свои прослушки. А задолго до того, чтобы приготовиться к шантажу.
- Платон Матвеевич! .- укоризненно заметил Птах. - Вас можно в Интернете поймать, если иметь сильное на то желание.
- Мы не в Америке, - отвел глаза Платон. - Здесь я могу просматривать любые сайты из Интернета. И знаете что, Птах... - он задумался, потом решительно вскинул глаза, - хватит меня стращать статьей. Я абсолютно пассивен, вам не удастся меня поймать даже на онанизме во время просмотра по Интернету фотографий юных Психей.
В дверь постучали. Неслышно ступая по коврам тонкими шпильками, медсестра принесла на подносе две чашки чая и металлическую коробочку. Удивленно огляделась, но, обнаружив себя в зеркале, тотчас же переключилась на любование с пристрастием - одернула халатик, выпрямила спину, после чего поставила поднос на столик, пощупав мимоходом двумя пальчиками шаль на нем.
- Укольчик, - повернулась она к Платону и изобразила ласковую улыбку.
И пока закатывала ему рукав рубашки, пока готовила все необходимое из коробочки, медсестра исподволь обшаривала глазами комнату, и в глазах этих были и любопытство, и затаенный, почти животный испуг попавшей в западню искушенной самочки - она почти поняла, что ловушка подстроена для странных и неизведанных игр. Платону было видно, как нервно двигаются ее тонкие ноздри, и он усмехнулся про себя: ничего тебе не унюхать, маленькая рысь, воздух здесь свежайший.
- Мне остаться у вас до завтра? - переложила на Платона право выбора медсестра, вскинув на него умело подкрашенные глаза.
- Спасибо, не надо. Мне уже лучше, сами видите, - он пошевелил пальцами правой руки и многозначительно добавил: - Коленотерапия - великая вещь.
Она кивнула с серьезным видом, достала из кармана халата салфетку, намочила ее из пузырька и с тщательностью вытерла с подбородка Платона запекшуюся кровь.
Мужчины дождались, пока медсестра выйдет. Платон отдал должное ее походке - девушка шла на носочках, стараясь не наступать на ковер тонкими каблуками, а Птах - ее чутью. Медсестричка за несколько секунд поняла предназначение комнаты и почти околдрвалась ее роскошью и негой - она уходила неохотно и была слегка растеряна - ее, почти всегда повелевающую, абсолютно лишили власти.
- Так о чем мы говорили? - очнулся первым Птах.
- Об Интернете, - напомнил Платон и с благодарственным кивком принял от собеседника чашку с чаем.
- Интернет - ловушка для изгоев, - заметил Птах. - В дни нашей с вами молодости такой отравы не было и в помине. Информация добывалась в реальном поиске, разве это сравнится с клацанием по кнопкам? Взять, к примеру, вас, Платон Матвеевич. Думаете, мы начали изучать ваши жизненные пристрастия, когда узнали о делишках брата?
Платон промолчал.
- Гораздо, гораздо раньше, - Птах говорил с грустной улыбочкой, как будто ему было жаль потерянного на Платона времени.
- Когда? - спросил Платон, разогнул руку, уронив ватку на ковер, и стал рассматривать крошечную дырочку над голубой прожилкой вены.
- Как только вы при приеме на работу написали в анкете, что не женаты. И через три года - не женаты. И через пять. И ваши кратковременные сожительницы все выглядели нашкодившими школьницами. Высокая брюнеточка, помните?.. Я мог бы завести дело по заявлению родителей: малышка бросила институт на первом курсе, родители просили избавить их юную дочь от привязанности, мешающей комсомолке в учебе. Может быть, пришлось бы вас для острастки уволить - родители студенточки оказались весьма влиятельными людьми из науки, но...
- Я ушел по собственному желанию, - напомнил Платон. - Знаете, я подозревал, что вы специально держите в своем ведомстве людей с...- Платон задумался, - с отклонениями, что ли, чтобы иметь над ними в случае необходимости определенную власть.
- Что вы имеете в виду?
- Гаврилов из пятого отдела занимался боями без правил. Он ведь мог убить кого-нибудь в поединке. Да и у нас в бухгалтерии двое играли на бегах, а одна женщина вообще ездила каждую весну на Большую игру покеристов.
- Браво. Откуда вы узнали? - Птах поставил чашку на поднос и изобразил ленивое похлопывание в ладоши.
- Я - толстяк, располагающий к доверию, - пожал плечами Платон. - Это вы прислали мне девятнадцать лет назад те фотографии?
- Допустим, и что? Я тогда работал в отделе внутренних расследований, и Контора наша имела другое название. Я отвечал за моральный облик служащих. Я ждал, и вы попались. Девочке было пятнадцать лет. Как ее звали... Лукерья?.. Нет, дайте вспомнить...
- Прекратите.
- Хорошо, - легко согласился Птах.