Маруся стояла над мужем как ангел возмездия и держала за хвост бедную Жюли, видимо ассоциируя ее с пращой.
А к Марусе кинулся Семен, пытаясь выдернуть кошку из ее рук.
Директор кладбища склонился над Русланом.
— Он не шевелится! Господи, он без сознания! — запаниковал Илья Григорьевич, который явно не хотел, чтобы в его кабинете кроме трупа кошки появился труп человека. Теперь ему уже было совершенно все равно, кошечка это или котик.
— Врача! Позовите врача! — завопил Семен. Директор вылетел из кабинета.
Семён тут же заметался по кабинету, трогая полки, низ прозрачного стола, компьютер и поверхности шкафов.
— Что ты делаешь? — спросила Маруся, разом утратившая всю свою воинственность.
— Я цепляю «жучки». Чего непонятного? Воспользовался моментом! Классно вы разыграли! Главное, что он кабинет покинул, — похвалил Семен, довольно потирая руки.
Маруся перевела взгляд на неподвижно лежащего Руслана.
— Что с ним, Сеня? Я убила его? — закрыла она рот ладонью. Он не шевелится! Ой, мама дорогая…
Семен на мгновение замер, кинулся к Руслану и принялся трясти его.
— Господи! Руслан, если ты слышишь, подай знак! Да что же это такое?! Ужас какой! Не прикидывайся!
Семен вцепился в своего друга, словно клещ, и умолял его открыть глаза.
В кабинет вернулись встревоженный Илья Григорьевич и Инга с подносом, на котором стояли чашки и чайник.
— Ну, как он? — спросил директор.
— Плохо, — ответил Руслан, застонав и открывая глаза. — Ой, ребята, в глазах всё крутится и плывет.
— Мы здесь! Мы с тобой! Слава богу, он пришел в себя! — обрадовался Семен, подхватив друга под мышки и помогая ему встать на ноги. — А вы «скорую» вызвали?
— Не надо никаких «скорых»! Я никуда не поеду, и со мной все в порядке! — сразу же сказал Руслан. — Что со мной было? Мне это привиделось? По-моему, на меня напала дикая кошка! — он глянул на Марусю.
— Я так рада, что ты жив, дорогой. — Марусю на самом деле трясло от ужаса.
— Вот и славно! Что все живы и здоровы! На этом давайте прекратим все ссоры и разногласия и обсудим захоронение бедного животного! — обрадовался Илья Григорьевич, который еще не получил свой куш и надеялся не упустить выгоду. — Я «скорую» не вызвал, потому что Ингу привел, она в прошлом медсестра. Здесь у клиентов и сердечные приступы случались, и гипертонические кризы, пока они гробик выбирали, и Инга всем помогала!
Инга, колыхнув внушительным бюстом, склонилась над Русланом, пытавшимся встать. На белоснежном костюме Семена красовалось огромное кровавое пятно. Он с удивлением рассматривал свои ладони. На них была кровь.
— Так, не двигайтесь! — первой в себя пришла бывшая медсестра. — Все-таки вы рассекли затылок. Я сейчас лед принесу, — и она упорхнула, быстро-быстро застучав высоченными каблучками.
Руслану помогли сесть в кресло.
— Да в порядке я, в порядке. Голова немного кружится, но уже меньше! — успокаивал всех Руслан, пока директор прикладывал ему к затылку бумажное полотенце. Инга достаточно быстро вернулась со льдом в целлофановом пакете и приложила холод к голове Руслана. Маруся смотрела на ее колышущиеся прелести, и ей даже казалось, что разрез на груди чудеснейшим образом углубился на одну пуговицу.
— Все будет хорошо! У нас полно льда! Ой, чуть не сказала, что на всех хватит! — засмеялась девица. — Мы во льду сохраняем трупики животных, пока хозяева не определились со способом погребения, пока домашние любимцы ожидают своего часа! А чего вы так на меня смотрите? Нет, нет, нет… Лед очень чистый, он не с трупов, он новый, он из холодильника! — успокоила она Руслана.
— Хорошая ты девушка, Инга, но вот лучше бы тебе помолчать, — уронил Илья Григорьевич.
— Да я что? Я ничего. — Она отняла руку со льдом от головы Руслана, но, спохватившись, резким движением вернула лед на место.
Руслан поморщился:
— Я в порядке.
— Жалко рубашку и костюм, они в крови, — сказала Инга. — Одежде уже вряд ли удастся вернуть первоначальный вид.
— А мой костюм, значит, не жалко? — спросил Семен, выглядевший в своем окровавленном белом одеянии словно мясник.
— Да уж! Ваш костюм точно можно отнести на помойку! — Инга по-дурацки захихикала.
— Давайте уже похороним с миром Барсика. — Руслан решил вернуться к теме разговора.
— Опять Барсика?! Вы действительно себя хорошо чувствуете? Бедняжка Жюли! Хотя какая уж разница! Давайте, выбирайте цвет гроба, обивки… Кстати, где животное? — оглянулся директор.
Маруся подняла чучело с пола, поглаживая его по головке, но стараясь к себе сильно не прижимать.
— Хорошенькая моя, тоже в крови, тоже пострадала моя радость от своего непутевого хозяина, который умеет выводить меня из себя… — проговорила она.
— Вот каталог гробиков. Вы же хотели захоронить в земле? — засуетился Илья Григорьевич.
Маруся поняла, что каталог огромный и если изучать его подробно, то они могут здесь и заночевать. Конечно, они явились сюда не за тем, чтобы предавать чучело земле, но, посмотрев на кошку в своей руке, Семена в окровавленном костюме и Руслана, прюкимающего лед к голове, она решила, что сейчас их группа напоминает театр абсурда.
— Где здесь можно умыться? Сполоснуться? — спросил Семен, перехватив ее взгляд и что-то почувствовав.
— Да, конечно, пойдемте, я вас провожу, — пригласила Инга, приветливо улыбаясь.
— А мне бы уединиться в тишине, чтобы внимательно разглядеть все, что вы предлагаете, — сказала Маруся.
— А вас я могу провести в наш зимний сад. Там посидите, выпьете кофе. Шум фонтана вас не будет смущать?
— Нет, вода успокаивает, — отозвалась Маруся. — Дорогой, ты сам себе лед подержишь?
— Конечно, милая, — улыбнулся Руслан.
— И Жюли я тебе оставлю на сохранение?
— Конечно, я люблю и тебя, и Бар… твою Жюли! Видишь, я уже исправляюсь? — ответил Руслан и поморщился.
Маруся с директором вышли из кабинета, спустились на улицу и завернули за угол. Зимний сад представлял собой застекленную террасу, цветы и деревья в кадках росли здесь особенно буйно, словно им давали анаболики или облучали рентгеновскими лучами.
Маруся давно заметила, что комнатные растения отлично растут именно там, где нет чересчур старательных хозяек. Это офисы, поликлиники, магазины, больницы. Они разрастаются там до невероятных размеров! Видимо, понимают, что здесь с ними никто возиться не будет. Максимум, на что растения могут рассчитывать, так это, что хоть пару раз в неделю их не забудут полить простой, не отстоянной водой с едким запахом хлорки. И уж точно никто не будет сюсюкать, внимательно рассматривать ствол и проверять каждый листочек на наличие желтизны. Поэтому или живи, или сдохни… И горшочек некрасивый, уж какой есть, цепляйся корнями за жизнь и расти! Именно среди таких растений Маруся и села в плетеное кресло. Директор кладбища домашних животных нагрузил ее двумя толстыми каталогами для выбора гробов и обивки и откланялся.
— Я оставлю вас?
— Конечно. Я хочу выбрать самое лучшее для своего чуда, а здесь просто прелестно.
— А я вернусь к раненому в свой кабинет, а то, не ровен час, еще потеряет сознание, — сказал Илья Григорьевич.
— Да, конечно! Присмотрите за ним! — отозвалась Маруся, оставаясь в гордом одиночестве и погружаясь в рассматривание каталогов, словно это было для нее много важнее, чем состояние здоровья чуть не убитого ею же мужа.
Дождавшись, когда стихнут шаги директора, Маруся встала, выглянула в коридор и решила осмотреть помещение подвала, потому что прямо перед ней была лестница, ведущая вниз. Ей всегда казалось, что если что-то и происходило, то именно в подвале, потому что это самое зловещее место любого дома.
Она на цыпочках спустилась по ступенькам в подвал. В подвале было холодно. Каменные серые стены, низкий потолок и почему-то все время мигающие каким-то тусклым светом лампочки, издававшие раздражающий треск, действующий на нервы. Словно это сигнализация и были включены тревожные огни. «Господи, что я делаю? Куда мне идти?!»
Маруся увидела железную дверь и толкнула ее, но та оказалась заперта. Она пошла дальше, завернула за угол, понимая, что чем дальше она уйдет, тем труднее ей будет объяснить своё присутствие в этом подвале, если ее здесь обнаружат.
Она приблизилась к еще одной двери, когда услышала за спиной какие-то звуки. Спина ее похолодела, а в глазах потемнело, и, наверное, разорвалось бы сердце, если бы эта дверь не открылась. Маруся успела юркнуть за спасительную дверь и прислонилась спиной к ней, пытаясь не дышать. Рукой она нащупала выключатель и щелкнула им. Помещение осветилось тусклой лампочкой, еле-еле разогнавшей мрак. Маруся увидела белые кафельные стены и большие холодильные установки, в центре металлический стол на колесиках, на котором обычно или препарируют, или оперируют. Он был застлан белой простыней до самого пола. Маруся нырнула под стол, и вовремя, так как в комнату кто-то вошел. Она увидела женские ноги в туфлях на шпильках и мужские в черных ботинках.
— Странно, свет горит… — произнес мужчина, — Забыли выключить, что ли? Инга, когда мы уже уединимся?
— Я сейчас занята! Там каких-то чудиков принесло, — ответила Инга.
— Каких таких чудиков? — переспросил мужчина, и его ботинки придвинулись к женским туфелькам.
— Да ты бы видел их! Баба — королева безвкусицы. Вся в золотых украшениях, причем в старомодных, в золотой юбке и стоптанных туфлях. С ней два мужика, один — негр в белом костюме! Это умора! Правда, второй парень просто красавец.
— Красивее, чем я? — с придыханием спросил мужчина, и до Маруси донеслись звуки, очень похожие на страстные поцелуи.
Но Инга явно не была расположена целоваться.
— Да ты тоже ничего, ты же знаешь. Но этот очень хорош! Губы, глаза — шик! Абсолютно мой формат, переспать с таким — мечта.
— Инга! Не заводи меня!
— Я так люблю, когда ты ревнуешь! Ты становишься, Игорек, страстным, нетерпеливым, О господи! Что ты делаешь? — засмеялась она.
Ее ноги в туфельках исчезли из поля зрения Маруси, и та поняла, что Игорёк взгромоздил даму на железный столик. На ее лбу мгновенно выступили капли пота. Но Инга не успокаивалась и продолжала рассуждать.
— Ты не представляешь, эта чумовая тетка жена этого красавчика, и еще жалуется, что он мало бывает дома и не уделяет ей внимания! Еще бы! Да она с ума сошла! Чтобы такой породистый жеребец принадлежал ей одной. Радовалась бы, что вообще домой возвращается и не забывает, где живет. Да ещё деньги ей дает на всякие глупости. Принесла хоронить кошку. Я не могу! А этот красавец всё — Барсик, Барсик! Умора! Она ему залепила по балде трупом кошки, он грохнулся и разбил голову. Ой, Игорь, уймись! Что? Прямо сейчас и прямо здесь? Здесь же…
— Да, я хочу тебя здесь и сейчас! Ты раззадорила меня этим красавцем! Докажу, что я не хуже.
— Я ему оказывала первую медицинскую помощь! Гладила его шелковистые тёмные волосы и прикладывала лед к затылку. Я ощущала его дорогой парфюм…
— Вот так вот?! Вот так вот?! — запыхтел мужчина.
А дальше пошли такие звуки, что Маруся сжалась в комочек и замерла ни жива ни мертва. Мало того, столик-то был на колесиках, и при определенных поступательных движениях стал отъезжать в сторону, оставляя Марусю без прикрытия, словно черепаху без панциря.
Маруся представила себе картину, которая развернулась бы перед глазами человека, который сейчас может случайно войти в эту комнату. Мало того что он сконфузил бы людей на этой каталке, так еще бы сразу заметил притаившуюся Марусю. Он подумал бы, что она маньячка! Вот бы человек удивился!
Маруся отползала и отползала вслед за движением столика на колесиках, стараясь двигаться бесшумно, хотя любовники сами издавали такие звуки, что вряд ли ее услышали бы. Марусю бросило в жар. И тут в помещение кто-то вошел, словно прочитав Марусины мысли.
— Вы чего творите?! — рявкнул мужчина, и Маруся сразу узнала голос директора кладбища. — Инга, твою мать! Нашла время! Игорь! Опять?!
— Извини, босс, возбудились, — ответил Игорь, задыхаясь.
«Ничего себе возбудились, — подумала Маруся, которую спасла только сползшая со стола простыня. Она чуть отодвинула ее, чтобы наблюдать за происходящим. — Ведут себя как животные. Не зря с ними имеют дело!»
— У нас проблема! А ты, Игорь, — начальник службы безопасности. И вместо того, чтобы быть, так сказать, на посту, ты тут кувыркаешься с Ингой! — продолжал кричать Илья Григорьевич.
Наверху стола продолжалась возня, по всей видимости, парочка натягивала на себя одежду.
— А что случилось-то? — Голос у Игоря был злой, он запыхался и явно был недоволен, что его оторвали от такого важного дела, которое он явно не закончил.
— Ты должен смотреть в камеры наблюдения. В моем кабинете негр установил «жучки»! Это подстава!
— Ничего себе… — присвистнула Инга, застегивая пуговки.
— Серьезно? — Игорь застегнул молнию на брюках. — И какие указания?
— Я уже вырубил одного, того, что с пробитой головой. Может, даже убил. Я ему сказал, что лед поменяю, а ударил по тому же месту кубком. Он даже не вскрикнул, а просто упал, его связали, в себя так и не пришел. А вот с негром пришлось повозиться, но ребята его уже скрутили, пока ты тут прохлаждался. Эх, не будь ты моим другом, давно бы вылетел с работы. И тебя бы, и эту шалаву…
— Не сердись, Илюша! У меня и для тебя любви хватит! — засмеялась Инга, засовывая ноги в туфли.
— С тебя станется, шлюшка, — чуть подобрел голос директора.
— Сначала со мной закончишь, — напомнил ей начальник охраны.
— Не ссорьтесь, мальчики, всем достанется, — засмеялась Инга. — А вот красавчика зря убили, уж больно хорош. Или сначала сделали бы подарок своей девочке, то есть мне, я же ублажаю вас много лет. Я бы с ним порезвилась, а уж потом бы грохнули! А кстати, где его женушка?
— Так вот в том-то и дело! Ребята, не до любви сейчас! Я отвел эту тетку в зимний сад, выбирать гробики. Хотя знал уже, что они разыгрывают спектакль, но надо было их разъединить, чтобы взять по отдельности. Я оставил ее одну совсем ненадолго, а когда вернулся — ее уже не было! Альбомы лежат, а кулёмы нет.
— Как так? И что? — спросила Инга.
— Так ребята ищут по всему дому! И вам советую присоединиться, — грозно приказал Илья Григорьевич.
— А этих куда? Ну, кого взяли уже, — спросил Игорь.
— Труп принесем сюда, а негра помучаем. На куски порежем, пока не скажет, зачем они здесь и что им надо. Но сейчас главное тетку изловить. Она точно еще здесь, из дома не выходила. Так что, вперед! Каждый уголок и каждый шкаф просмотреть!
Дверь снова открылась, и Маруся, которая и так была почти в обмороке от ужаса, закрыла рот руками, чтобы не закричать. Двое мужчин волокли тело Руслана, а на полу оставался кровавый след. Лица не было видно, потому что голова безвольно свисала и лицо было закрыто волосами, влажными от крови.
— Куда его? — грубо спросил один из мужиков. — Тяжелый, гад.
— Куда всегда! В ящик со льдом! — скомандовал директор.
Мужики проволокли Руслана ещё несколько метров, и звякнула крышка.
— Ох, похоже, еще живой, — предупредил один из парней.
— Так там и помрёт окончательно, чего уж. Минус сто восемьдесят, небось не протухнет. Ему повезло, умрет не больно, а вот из двух оставшихся сначала душу вытрясем, а уж потом отправим на тот свет. Конец у ребят будет один всё равно. И, если что, Игорь, — тревога по схеме номер пять. Все собрано, нас здесь не будет через тридцать минут.
— Ну что же, идем искать тетку, а вы негра тащите в подвал и выбивайте из него все, что он знает. Смотрите, не перестарайтесь! Чтобы не умер до того, как мы что-то узнаем! — дал последние распоряжения директор.
Хлопнула дверь, помещение опустело. А она все продолжала сидеть под столом, словно не веря, что это происходило наяву. А ведь ждать дальше было нечего. Её могли найти, Семена уже начали резать на кусочки, и единственным человеком, который хоть что-то мог изменить в этой ситуации, была она сама. Но Марусе было безумно страшно, просто отнимались ноги и холодели руки. Но остаться здесь навсегда было страшнее, чем на улице, она на четвереньках вылезла из-под стола и осмотрелась. «Куда они дели Руслана? В какой ящик?»
Маруся отследила путь Руслана по кровавому следу, ведущему к большому белому ящику, похожему на лежащий на боку холодильник. Он был закрыт на трудно открывающийся рычаг.
Маруся приложила максимум сил, чтобы откинуть крышку, чуть не задохнулась сразу от вырвавшегося из холодильника морозного воздуха, такого густого, обжигающего белого тумана. Она не знала, сколько там градусов, да и знать не хотела. Холод обжигал. Маруся засунула внутрь руки и наткнулась на сухой лед, температуру которого она тоже не могла почувствовать, потому что было слишком холодно. Она нащупала что-то, похожее на одежду, и потянула на себя, кусая губы и стараясь не думать о том, что у нее ничего не получится.
— Господи, Руслан! Руслан, открой глаза! Руслан, ты жив?! Помоги мне! Ты такой тяжелый! Какой же ты холодный! Не бросай меня! Надо спасаться!
Собрав все силы, Маруся рванула на себя тело, и Руслан вывалился из холодильника. Маруся еле успела отскочить в сторону. Пары холодного воздуха рассеялись, и Маруся закричала. На нее смотрели замерзшие глаза с характерным стеклянным блеском и сине-белое лицо Никиты Рыжова. Не надо было иметь не то чтобы медицинское, но и вообще образование, чтобы понять, что перед ней труп, ледяной, замороженный, а не живой человек! Ни убавить, ни прибавить.
Марусе перестало хватать воздуха, в глазах у нее потемнело, к горлу подступила тошнота. Она только успела отвернуться, и ее вырвало, именно это и не дало потерять ей сознание. Маруся поползла в сторону в каком-то бессознательном состоянии, поэтому, когда до нее дотронулись чьи-то руки, она решила, что это конец, и от ужаса прилипла к полу.