— Просто вечный праздник Хэллоуин, — согласилась Маруся. Она обратилась к Лиле: — Так зачем ты здесь? Острое желание посетить эту экскурсию? Может, ты со своей фобией борешься таким вот способом? Чего боишься, то и делаешь?
— У нас отношения с Олегом, — тихо сказала Лиля.
— Что? С Олегом? Ну, и что за секрет? С кем у него только не было отношений. То есть я не это хотела сказать. Встречаетесь, и очень хорошо… Может быть, ты знаешь, что я была его женой? Так это было давно и, честное слово, мне абсолютно все равно. Ты можешь делать что угодно. Я ведь сразу заметила, что между вами что-то есть, потому что хорошо знаю его, — заверила ее Маруся.
— Ты дослушай, что сказать хочу. Он мой любовник. Мы встречаемся уже два месяца. Нас захлестнула страсть, можно и так сказать. И мне абсолютно все равно, что он бабник и прохиндей… Мне он понравился, и мне хорошо с Олегом, и пусть про него что угодно говорят.
— Друзья, пройдемте дальше! После ночной прогулки нас ждет кафе, — пригласила Виола.
Они наконец поднялись из подвала на первый этаж — застекленную веранду. Зимой здесь, судя по всему, было холодно, а вот осенью еще ничего. Народ занял столики.
— И сегодня я должна была встретиться с Олегом, — продолжила Лиля, вытирая глаза.
— И что?
— И он пропал. Не отвечает на звонки, не перезванивает, ничего, просто пропал. — Лиля уже чуть не плакала.
— Подожди паниковать! Ты не знаешь Олега? Извини, конечно, но, может, он закрутил с кем-нибудь помимо тебя и забыл про вашу встречу, — предположила Маруся.
Она попыталась успокоить Лилю, хотя для любящей женщины измена любимого всегда самое страшное.
— Я согласна, — не стала упрямиться Лиля, — но это не очень на него похоже. Олег еще ни разу так со мной не поступал. Он всегда, если свидание срывалось, предупреждал меня. Ты можешь верить, можешь не верить, но между нами настоящее чувство. И у меня очень неспокойно на душе, волнуюсь ужасно.
— И сюда ты приехала, потому что мы его видели здесь в последний раз? — уточнила Маруся. — Или ты что-то знаешь? Олег говорил тебе что-нибудь про это кладбище?
— Нет, ничего! Я очень удивилась, когда он поехал сюда. Мне казалось, что у него нет секретов от меня.
— Ну, это ты заблуждаешься, — не согласилась Маруся. — Может, он решил помочь родственникам захоронить Никиту здесь?
Лиля отрицательно покачала головой:
— Вот чего-чего, но Никиту он точно не стал бы помогать хоронить.
— Почему? — удивилась Маруся.
— Знаю, — упрямо набычилась Лиля, снова вытирая глаза, которые весь день были у нее на мокром месте.
— Значит, в этом деле замешана женщина, раз Олег тебе ничего не сказал, — безапелляционно заявила Маруся. — И зря ты так убиваешься.
— Какие тут женщины? На кладбище-то? — подал голос Юрии Васильевич. — Или он у вас извращенец? Тогда понятно, что держит свои похождения в тайне. Может, они здесь и такие услуги оказывают, черт их знает… Секс с мертвыми, растудыть твою налево. Я уже ничему не удивляюсь.
Они сидели на неудобных стульях с вычурными металлическими спинками в виде причудливо извивающихся змей. На столе красовались солонка и перечница в виде черепов. То есть психологическое воздействие продолжалось. Им принесли салат в ярко-красных салатницах, цвет которых контрастировал с черным атласом скатерти и наводил на мысли о геенне огненной. Салат подали всем одинаковый, видимо, он входил в стоимость билета. Затем всем налили водочки, накрыв стопки кусочками черного хлеба, что в концепции этого заведения снова вызывало улыбку, уж слишком владельцы заведения старались изобразить ритуальные поминки.
— Дорогие гости, сейчас для вас выступят очаровательные девушки из ансамбля «Летучие мыши», — оповестила Виола.
— Кто бы сомневался! — не удержалась Маруся. — Непонятно только, почему не «Гремучие кости»?
На небольшую сцену, словно в дешевом кабаре, выскочили пять полуголых девиц в черных масках и странных костюмах со шнуровкой и с крыльями за спиной.
— Прости господи! — мгновенно вспотел Юрий Васильевич, вытирая пот красной бумажной салфеткой, почему-то оставляющей на лице багровые разводы. — Почему в масках-то? Чтобы мамка не узнала?
— Ого! — тоже оценила появление полуголых девиц Маруся. — Раз тут такое водится, Олег вполне мог присмотреть какую-нибудь себе.
— Да брось ты! — нервно повела плечом Лиля. — Он какой-то странный был в последнее время. Говорил, что у него дело на миллион, и улыбался так… загадочно. Изображал таинственность. Мол, все узнаешь, малыш, когда я на коне буду!
— И ты думаешь, что его здесь найдешь? Маловероятно.
— Что же мне делать? — В голосе девушки снова зазвучало отчаяние.
— Чем тебе помочь?
— Я не знаю… — Лиля умоляюще посмотрела на своих спутников, как будто просила прервать эту пытку.
— Понятно, — вздохнула Маруся, озираясь по сторонам. — Надо поинтересоваться, не видел ли кто Олега?
Почему-то ей стало жалко несчастную девушку, которая боялась кладбищ, но пришла сюда ночью, пересилив себя, в поисках мужчины, который, может быть, такой жертвы не заслуживал. Ее любовь требовала уважения.
Маруся и Лиля с надеждой посмотрели на Юрия Васильевича, чтобы заручиться его мужской поддержкой, но ему было совершенно не до них. Похоже, что «летучие мыши» произвели на него сильное впечатление. Он смотрел на девиц, не отрываясь, и периодически промокал лицо красной салфеткой и сам уже был похож на вареную свеклу.
Но вскоре вспотевшие «летучие мыши», напоследок вскрикнув: «И-и-эх!» и высоко вскинув в канкане ноги, скрылись со сцены. Гостям налили ещё водки, принесли горячее — пару кусочков шашлыка на шпажках с картофелем фри и долькой помидора, припорошенного уже подсохшим укропом.
«Не очень впечатляющая еда на билет за тысячу…» — невольно подумала Маруся, понимавшая, что платят они не за закуски, а за экзотику и оригинальность. И под конец «поминок» подали кроваво-красный клюквенный морс, после которого всех пригласили на дальнейшее представление.
— Прошу вас, дорогие мои! Приглашаю в парк на обряд сжигания чучела Смерти, — радостно возвестила Виола со свежеподведенными алой помадой губами.
— Неплохое шоу, — разочарованно почесал затылок Юрий Васильевич, потихоньку приходивший в себя после созерцания лихих девиц.
— Даже говорить не буду, что все мужчины одинаковы, — отметила Маруся. — Думаю, вам теперь не жалко той тысячи, что вы потратили, спасая свою ночную клиентку, и моя совесть чиста.
Шашлык был жестким, как резина, водка теплой, а Лиля еще и подавилась хлебной крошкой, которая случайно попала в водку, и долго и надрывно кашляла. Ничего посидели…
Подвыпившая группа шумно шагнула за порог кафе в темноту ночного кладбища. Виола привычно повела всех по аллее к большому деревянному кресту. При приближении удалось разглядеть, что к нему прикручено тело, завернутое в белую простыню. Виола скомандовала:
— Встаньте в круг и возьмитесь за руки! Сейчас каждый получит булавку, вспомнит о самом неприятном и тяжелом в своей жизни и по очереди воткнет булавку в эту куклу.
Появились хмурые субъекты, которые быстро рассовали всем булавки с разноцветными шариками на концах. Виола продолжала:
— Пока кукла будет гореть, с ней уйдут все ваши тревоги и плохие мысли. Соберитесь с мыслями, думайте только о плохом и оно исчезнет из вашей жизни!
И тут Лилю буквально затрясло. Маруся проследила взглядом туда, куда смотрела ее спутница, и у нее тоже потемнело в глазах.
— Только не говори, что ты думаешь, это…
— Я не знаю, а вдруг? — разлепила бледные губы Лиля.
— Нет, ну не может быть, при таком скоплении людей убить человека невозможно…
— Маруся! — Лиля схватила Марусю за руку. — Сделай что-нибудь… Пожалуйста! Нельзя допустить, чтобы в него втыкали иголки! Надо проверить!
А собравшиеся во главе с Виолой уже завели какую-то заунывную песню и пошли хороводом.
«Позвонить? Я уже не успею. Кому? Полиции нужны доказательства, а то, что здесь Олег, ничего не доказывает. Почему мне на ум приходит только Руслан, черт бы его побрал?» — думала Маруся.
Она дрожащими руками достала телефон и набрала номер. Несколько секунд ожидания обернулись просто вечностью.
— Алло, моя супружница! Куда ты пропала? — раздался в трубке приятный голос.
— Руслан! Дорогой!
— Да, любимая. Ты где? Почему ты до сих пор не на супружеском ложе? Ты смотри, я так и сорваться могу…
— Прекрати юродствовать! Я на кладбище, — прервала его Маруся.
— Где-где? — недоуменно переспросил он. — Не рановато ли? Почему тебя все время тянет в такие места?
— Руслан, не до шуток. Я на кладбище, и мне нужна помощь! Да, опять помощь. Я не знаю, что делать? Единственное, что мне в голову пришло, — тебе позвонить. Больше некому! Помоги, иначе я умру, и твои миллионы будут разделены между моими родственниками, которые обязательно откуда-то возникнут после моей смерти. А я ведь еще не успела дать тебе развод. Так что ты подумай, пожалуйста, и будь добр…
Руслан достаточно быстро пришел в себя, что и требовалось.
— Ты меня сильно напугала. Адрес? — лаконично спросил он.
Маруся затараторила:
— Северное кладбище. Как доехать, не очень представляю, но ты спроси.
— Ни во что не впутывайся, я лечу, — ответил он.
— Тут, кажется, человека сжечь хотят. Я не могу на это спокойно смотреть. Я должна что-то предпринять! — запаниковала Маруся.
— Слушай меня! — почти кричал Руслан, но она его уже не слышала, потому что Виола в этот миг велела избавляться от негативных эмоций, втыкая иголки в куклу.
— Нет! — кинулась вперед Маруся, закрывая белую фигуру своим телом.
Все замерли. Виола, похожая на пиявку из-за прилизанных иссиня-черных волос, удивленно вскинула брови:
— Что такое?
— Постойте… — выдохнула Маруся.
— Почему? — заинтересовалась Виола. Глаза ее были холодны, как кусочки льда.
— Подождите… — Маруся не находила слов, она только ощущала испуганный взгляд Лили, которая явно надеялась на чудо.
— Послушайте, что с вами? Вам нехорошо? Сейчас обряд закончится, и вы сможете идти, — почти по слогам произнесла Виола.
— Не надо… Давайте не будем…
— Ты что, не успела о плохом подумать? — хихикнул какой-то парень.
— Что вы ее слушаете! — раздался женский голос. — Кто она такая? Перепила дамочка, перевозбудилась. Зачем вы берете на экскурсии нервных и психически больных людей?
— Нет! — снова закричала Маруся, пытаясь приблизиться к деревянному кресту с фигурой.
Виола очень осторожно положила руку ей на плечо.
— Вы успокойтесь. Не хотите смотреть на огонь — не надо. Хотите вернуться в кафе — возвращайтесь! Вам там еще нальют, и вы успокоитесь. Не мешайте людям, они заплатили деньги за зрелище.
— Развяжите… куклу, — сказала Маруся, — и я успокоюсь.
— Зачем? — удивилась Виола.
— Я хочу убедиться, что это кукла, а не человек.
— Да с чего вы взяли? — вскинула тонкие брови Виола.
Она усмехнулась, пытаясь показать окружающим, что Маруся совершенно съехала с катушек после волнующей экскурсии и выпитого спиртного.
— Я хочу убедиться, хочу увидеть своими глазами, что это не живой человек, а чучело. Возможно, это уже труп, но я тоже хочу сама в этом убедиться. — Маруся решила говорить правду.
Кстати, было понятно, что никто из собравшихся ей не верит. Но Маруся решила тянуть время. Виола посмотрела на нее как на умалишенную и нарочито громко рассмеялась.
— Какой живой человек? Да вы что? Откуда? Действительно, придется тех, кто не принес справку от психиатра, к нам на экскурсии не допускать.
— Я хочу убедиться, это сделать несложно, и я не понимаю, почему мне не могут показать куклу вблизи, — настаивала Маруся.
Народ начал издавать какой-то непонятный гул. Эту выходку Маруси можно было расценивать по-разному.
— То есть это чучело, привязанное к кресту и укутанное простыней, по-вашему, похоже на живого человека? — Виола делано рассмеялась.
— Или то, что от него осталось, то есть труп, — подтвердила Маруся, стараясь никому не смотреть в глаза.
— Да… Я вот что вам скажу, женщина, если вы такая чувствительная и эмоционально неустойчивая, вам на такие экскурсии не стоило бы ходить! Я поставлю вопрос перед руководством, чтобы подобных личностей не допускали на экстремальные мероприятия, раз это наносит такой урон их психике.
— Да уж! — поддержали ее собравшиеся. — Не мешай другим получать удовольствие от маленького ночного приключения! Отойди!
— Нет! Покажите, что это действительно кукла. Как только я это пойму, сразу же уйду.
— Да это уже не смешно… Позовите службу охраны! Уходите, иначе мы применим силу! — Виола закусила губу от злости.
— Слушай, правда, отойди. Не мешай! У меня много негатива накопилось, и я хочу побыстрее воткнуть иглу и посмотреть на очищающий огонь, — громко возмущалась одна девушка. — Этот обряд реально помогает, мне подруга рассказала!
Кто-то попытался оттащить Марусю в сторону, но она закричала:
— Нет! Не смейте! Если я окажусь права, вы никогда себе этого потом не простите! На этом кладбище пропал человек, и это может быть он. Отпустите меня! Не трогайте. — Маруся пыталась вырваться из цепких рук. — Ну, кто-нибудь, помогите!
Юрий Васильевич наконец пришел на помощь — вспомнил, что он ради этого здесь и оказался.
— Что вы себе позволяете? Отпустите ее! Вы не имеете права применять насилие!
— Кто пропал? — оторопела только что рвавшаяся в бой девушка. — Какой человек? Что происходит? Вы кто?
Виола побагровела:
— Не надо обращать внимания на бредни неадекватного человека. Это кладбище. Было бы странно, если бы здесь обошлись без мертвых тел!
— Мой знакомый был здесь днем и здесь же пропал! — не сдавалась Маруся. — И именно он может быть сейчас прикручен к кресту! Все вы станете участниками преступления. Я не шучу!
— Мне страшно, — проговорил кто-то. — Я хочу уйти!
— Так, подождите, — выдвинулся вперед один молодой мужчина. — Если уж пошла такая песня… Вы успокойте девушку, покажите, что это муляж, да и дело с концом!
— Я этой сумасшедшей ничего не обязана показывать! — взвилась Виола. — Что она себе позволяет? Сорвала мероприятие, несет какую-то чушь. Вы верите этой безмозглой курице?
— Во-первых, не оскорбляйте незнакомого вам человека, а во-вторых, раз возникла такая ситуация, то можно и успокоить даму, да и всех нас! А то теперь и иголки-то втыкать страшно, — не согласился с ней парень.
Толпа загудела. Нервное состояние Маруси передалось остальным присутствующим. Виола от злости даже ногой топнула:
— Так! Прекратите истерику! Попрошу всех разойтись.
— Хотелось бы удостовериться, что всё нормально, — уверенно сказал парень.
— Я отказываюсь работать в такой обстановке. Экскурсия завершена! — резко ответила Виола. — Всё! Все на выход!
Но тут худенькая невысокая девушка метнулась к кресту с телом и обхватила фигуру руками, всхлипывая:
— Олег! Олег, я здесь! Я знаю, что это ты! Я спасу тебя! — Она попыталась разодрать простыню и безуспешно дергала за веревки.
— Что-то здесь не чисто! Что происходит? Нет, понятно, что муляж, но что трудно показать, что ли? Весь сыр-бор на пустом месте! — Люди занервничали, а Виола куда-то незаметно исчезла.
Лиля продолжала голосить, обхватив руками куклу, народ стал возмущаться еще больше. Но тут вернулась разъяренная Виола с ножницами и разрезала простыню. Женщины закричали от ужаса, но зря. Перед их глазами предстал муляж, очень похожий на настоящее человеческое тело. Но то, что это действительно кукла, стало очевидно.
— Ну, что? Довольны? Все убедились? У нас тут серьезная фирма! Как такое только в голову могло прийти? По-вашему, мы в состоянии сжечь живого человека? Вы сорвали такую экскурсию! — Виола обращалась к Марусе и почти билась в истерике. — Что за день такой? Идиот на идиоте!
Маруся растерялась. Она так уверовала в свою версию, что ей было трудно поверить своим глазам. Она поняла, что попала в неприятную, щекотливую историю. Одним «извините» было не обойтись, поэтому она решила молчать. Однако ей вместе с Лилей и Юрием Васильевичем пришлось выслушать миллион проклятий от собравшихся. Как ни странно, заступилась за них Виола, которая только что возмущалась больше всех:
— Друзья, прекратите! Да что же вы злые такие? Все живы-здоровы, а это радость и счастье! Вот мы даже хороним с радостной улыбкой. А уж к живым гостям так нельзя относиться. Ну, психанули девушки, с кем не бывает? Ничего страшного, переволновались просто. Давайте не будем сегодня никого сжигать, раз уж так получилось. Изменим план экскурсии, пройдем опять в кафе и выпьем мировую чарку! И уйдем в хорошем настроении!
Большинство с радостью согласились, потому что настроение уже было подпорчено, да и сжигать куклу расхотелось.
Водки для дорогих гостей не пожалели. Все, особенно мужчины, опять заулыбались, Маруся с Лилей поняли, что прощены. Но женщины-экскурсантки продолжали держаться сдержанно.
— Я так переволновалась, — прошептала Марусе Лиля.
— Ты так говоришь, словно жалеешь, что это был не Олег, — ответила Маруся.
— Нет, я рада, что это действительно кукла. Но где тогда Олег?
— Я не знаю. Может, он давно уехал домой. Мы вели себя как идиотки, — сказала Маруся. — Пора отсюда уходить.
— А я думаю, что Лиля волнуется не напрасно, — вдруг сказал Юрий Васильевич, и Маруся удивленно обернулась к нему.
— Почему вы так решили?
— Так я… это… — смутился Юрий Васильевич.
— Что?
— Я же по специальности психотерапевт, мединститут в Ленинграде окончил в конце шестидесятых, да и отработал двадцать пять лет в психушке, пока у самого чуть крыша не поехала. До пенсии доработал, конечно. Пенсия у психотерапевтов раньше из-за вредности. И отпуск у нас больше — сорок дней, и еще разные льготы. Поработал несколько лет по другой специальности и успокоился. Но профессиональное чутье не подвело меня. — Юрий Васильевич задумался.