— Да я их никогда не считала, — отмахнулась она. — Десятка два, наверное.
У входа в здание нас встретил очередной охранник. Удивительно низкорослый, по сравнению со своими коллегами и очень добродушный. Открытая улыбка и игривый взгляд выдавали в нем человека веселого нрава.
— Здравствуйте, красавицы, — в руке он сжимал металлоискатель, — предъявите ваш багаж, пожалуйста.
— Пожалуйста, пожалуйста. — Светлана немедленно протянула парню свою сумочку-саквояж. — Обыскивай.
Я не сомневалась, что нас будут обыскивать при входе, поэтому оружие брать с собой не стала, а вот кое-что из шпионской техники взяла, и это что-то мне необходимо было спрятать до того, как металлоискатель пробежится вдоль моего тела и сумочки.
Маленькое подслушивающее устройство, бусинку на булавке, я спрятала между пальцами правой руки. Когда пришла моя очередь подвергнуться обыску, я сделала шаг вперед и «нечаянно» подвернула ногу.
— Ой! — Правой рукой я вроде как случайно ухватилась за плечо охранника. — Простите, у вас тут такие булыжники…
— Не падать, красавица! — Парень охотно поддержал меня и помог встать на ноги. — Еще подвернешь свои стройные ноженьки.
— Спасибо. — В знак благодарности я улыбнулась как кошка. Булавка была установлена на внутреннюю сторону воротника охранника.
— Лев Петрович в курсе, что ты не одна пришла? — поинтересовался парень у Мордакиной, кивая в мою сторону.
— Боря в курсе.
Похоже, этот Боря имеет тут вес, его имя служило нам как пароль.
— Сумочку открой, — обратился ко мне охранник.
Я послушно открыла, знала, что без детального осмотра не обойдется, поэтому ничего компрометирующего не брала. Кроме нехитрых женских штучек, тут лежал кошелек, ключи на брелоке, сигареты, зажигалка, упаковка противозачаточных таблеток и мобильный телефон.
— Телефон с фотокамерой? У нас фотографировать нельзя, — строго сказал охранник.
— Нет, телефон без камеры, обычный. — Я продемонстрировала свой мобильник. Разумеется, камеры в нем не имелось, я подозревала, что телефон с камерой у меня попросту отберут на входе, а мне без телефона нельзя было остаться. Ведь для меня он был не только средством связи, но и приемником прослушивающего устройства.
— Ну ладно, все в порядке. Проходите.
Наконец-то мы прошли внутрь здания, где нас снова встретил охранник. На этот раз молчаливый и без металлоискателя. Он лишь сдержанно кивнул Светлане и указал, куда нам следует идти.
— Да знаю я, — прорычала Мордакина, сворачивая к лестнице, ведущей в подвал. — Этот тупой мордоворот все время тычет, куда мне надо идти. Как будто я тут первый день работаю.
— А почему мы спускаемся вниз? Такой большой дом, а место для студии нашлось только в подвале?
— Это не подвал, это цокольный этаж, — пояснила мне Светлана, — там находятся гримерки и раздевалки, а также комната отдыха и душевые. Два этажа отведены под студии, где постоянно меняют декорации, и рабочий кабинет Кутепова. А на третий этаж всем нам путь заказан, — она усмехнулась, — там Лев Петрович живет и просматривает отснятый материал. На третий этаж никто из актеров никогда не поднимался. Даже я. — Последнее Мордакину особенно расстраивало, судя по интонации, с которой она говорила. Наверное, Светлане, как ведущей актрисе этого борделя, казалось, что она должна иметь некоторые льготы, но… ее, как и всех, прокатили.
Мы спустились в подвал и очутились в просторном, ярко освещенном помещении. Неровные стены приятного персикового цвета, мягкая мебель спокойных красных оттенков, множество зеркал различной, иногда весьма оригинальной формы, картины с обнаженными женскими телами, все здесь было уместно и создавало атмосферу теплоты и спокойствия.
— Я ожидала увидеть нечто другое, — прокомментировала я увиденное. — Плакаты с кадрами из ваших откровенных фильмов, кожаные плети и маски на стенах, много красного цвета и тусклый свет. А тут прямо как в клинике для душевнобольных, все радует глаз и ничто не раздражает.
— Я всегда говорила, у вас, у зрителей, извращенное представление о порнофильмах. Здесь работают обычные люди. Нормальные люди, — встала на защиту своей «благородной» профессии Мордакина.
Рабочий день на студии, похоже, был в самом разгаре. Мимо нас пробегали полуголые девицы, чьи тела прикрывали лишь простыни или коротенькие махровые полотенца. Мужчины, коих тут тоже было немало, предпочитали вообще не прикрываться, при этом никакого смущения из-за своей наготы они не испытывали.
— Светочка, душенька, здравствуй, моя хорошенькая. — С таким многословным приветствием к Мордакиной подошел голый мужик. Его мускулистое загорелое тело было намазано каким-то жирным блестящим кремом и неестественно блестело. На нем были только тапочки и галстук бабочкой.
— Привет, Павлуша. — Актеры расцеловались. Правда, Светлана лишь коснулась щеки голого коллеги. — Ты уже отработал?
— Нет, еще не до конца. Жизненные силы уже на исходе, надо немного расслабиться, зарядиться. — Он самодовольно улыбнулся и посмотрел на меня с любопытством: — А это кто?
— Новенькая, — отрапортовала Мордакина.
— Очень кстати, очень кстати. — Парень с таким вожделением рассматривал меня, как будто это я была голая, а не он.
— Павел. — Он протянул мне свою жирную блестящую ладонь.
— Евгения, — ответила я сухо и без всякого желания коснулась его руки.
— Ну, ладно, еще увидимся. — Парень уже собрался покинуть нашу компанию, но напоследок имел неосторожность поинтересоваться у Светланы: — Ну, у тебя все хорошо, надеюсь? — Он рассчитывал услышать только короткое «конечно», но Мордакина решила сразу вылить на коллегу груз навалившихся на нее проблем.
— Ой, какое там. Я вся измученная, ночью глаз не сомкнула.
— Что так?
— Привет, Светик. — Какая-то девица просочилась между нами и чмокнула Мордакину в щеку.
— Привет, Солнце. — Светлана продолжала: — Устроила вчера вечеринку дома, гуляли так, что стены дрожали.
— Да ты что? — Девушка Солнце тоже заинтересовалась рассказом Мордакиной и притормозила рядом с нами. — А нас чего не позвала?
— Да все так неожиданно случилось.
— Господа актеры, не могли бы вы привести себя в порядок? У нас график. — Откуда ни возьмись, появился мужчина в джинсах и зеленой в клеточку рубашке. Густые усы и залысины на висках не оставляли сомнений, этот в кино не снимается, рылом не вышел. Хотя… в этом жанре внешность не главное. — Проходим, проходим, — разгонял он всех по комнатам. — Переодеваемся — и на площадку.
Мордакина немедленно подхватила меня и потащила в свою гримерку.
— Кто это? — успела поинтересоваться я.
— Режиссер-постановщик.
Комнате, в которой Светлана коротала время между съемками, где переодевалась и принимала душ, могли бы позавидовать даже самые именитые актеры театра и кино.
— Это мой маленький островок. — Света не без гордости демонстрировала мне свои владения.
Огромное, во всю стену зеркало, гардеробная, душевая кабина и джакузи, большой телевизор, маленький холодильник, все для удобства и комфорта ведущей примы этого борделя.
— Тут совсем неплохо, — оценила я гримерку Мордакиной, чем очень порадовала ее.
— А то.
Прежде всего я решила проверить комнату Мордакиной на предмет обнаружения прослушивающих устройств или скрытых видеокамер. Для этого мне понадобился специальный детектор, который я всегда ношу с собой. Это нехитрое устройство было небольшого размера и висело на связке ключей, исполняя роль брелока, поэтому ни у кого оно не вызывало подозрения и бдительный охранник, осматривая мою сумку, не заинтересовался им. Пройдясь с «включенным» брелоком по комнате, я поняла, что никакой подслушивающей или подсматривающей техники в гримерке не было. Особенно долго я крутила брелоком возле вазы с роскошными бордовыми розами, ведь в цветах довольно часто прячут маячки. Но и тут было все спокойно.
— Розы от поклонников?
— Нет, это моя прихоть. Чтобы каждый день в комнате свежие цветы. — Света мило улыбнулась.
Похоже, Мордакина была здесь на хорошем счету, и вести за ней скрытое наблюдение у хозяев особняка причин не имелось.
— Это ты что делала? — зашептала Светлана, наблюдая за моими странными действиями.
— Здесь все чисто, можешь не шептаться, — ответила я.
— Думала, меня слушают? — все еще шепотом говорила Света.
— Все могло быть.
— Да ладно, — неуверенно отреагировала она, — зачем это надо? Я же своя.
— Ты же понимаешь, я не могла не проверить, мало ли кто и зачем мог установить тут прослушку. Ладно, теперь о другом. — Я убрала брелок обратно в сумку. — Твои съемки надолго затянутся?
— Думаю, до часу ночи.
— Нет, это многовато. Как только наметится хоть малейший перерыв в твоей работе, сразу иди сюда, поняла?
— Нет, это многовато. Как только наметится хоть малейший перерыв в твоей работе, сразу иди сюда, поняла?
— Зачем?
— Затем, что голую тебя стаскивать с кровати и бежать прочь я не намерена. Как только сделаю все, что наметила, мы уедем. И, поверь мне, это случится далеко не в час ночи.
— У тебя есть план? — с улыбкой спросила Светлана.
— Разумеется.
— Ну, ладно. Пойду рассказывать всем, как весело провела минувшую ночь.
— Только не переусердствуй.
Света занялась собой, прихорашиваясь перед съемками, а я достала из сумочки мобильный телефон, подключила к нему проводок с наушниками, вставила один наушник в ухо и прикрыла его воротником кофты. Поймав нужную волну, я услышала голос того самого охранника, на воротнике которого оставила подслушивающее устройство. Мужчина живо обсуждал с товарищами футбольный матч. Его восторг от игры любимой команды изобиловал словами ненормативной лексики и сводился к одному:
— Кто учил вас так играть, козлы?
Далее следовал полный инструктаж, кто куда должен пойти и что сделать с мячом. Несмотря на то что для меня эта информация не имела никакого значения, отключать связь с охранниками я не стала, мне важно было слышать все, о чем они переговариваются, ведь мое поведение в скором времени может вызвать у них подозрение, и я должна знать, когда именно и что они намереваются делать.
Покончив с предварительной подготовкой, я пошла на разведку.
— Пойду осмотрюсь, — сказала я Светлане.
— Ну давай, — бросила она, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале.
Я вернулась в холл. Несколько полуобнаженных актрис расположились в креслах и мило болтали о каких-то пустяках. Еще одна крутилась перед зеркалом, поправляя прическу. Она, в отличие от остальных, была в джинсах и свитере. Именно к этой девушке я решила подойти.
— Привет.
— Привет. — Девушка с удивлением посмотрела на меня. — Ты кто?
— Я с Мордакиной пришла. Она мне предлагает тут поработать.
— Мордакина? Она что, ориентацию сменила?
— Не поняла, — удивилась я.
— Да Светка отродясь не жаловала смазливых девчонок вроде тебя. Все норовила окружить себя страшилками, и нас, красоток, гоняла и гоняет по сей день. Все для себя путь расчищает.
— Неужели? А мне показалось, что она без всякой ревности относится к своим коллегам.
— Тебе показалось. — Девица, похоже, не настроена была продолжать разговор. — Ладно, бывай. Удачи тебе. — И она поспешно удалилась.
Я даже не успела поинтересоваться, как зовут эту девицу. Но этот пробел тут же заполнила одна из девчонок, сидящих рядом в креслах.
— Досталось тебе от Каринки?
— Ее зовут Карина? — Я немедленно обратила свое внимание на девушек и присела на подлокотник кресла. — Она так не любит Мордакину?
— Она никого не любит. Имидж у нее такой. — Моя собеседница рассмеялась. — Она в роль вживается. Это Левушка наш дал ей новую роль, женщины-вамп. И посоветовал собачиться со всеми, кто под руку попадется, вживаясь в образ. Вот она и собачится.
— А Левушка…
— Это наш режиссер, — сообщила девушка. — Кстати, я Клара, это, — она указала на свою подружку, — Алла. А ты кто?
— Женя.
— Зачем ты здесь, Женя?
— Сниматься хочу.
— В этой гадости? Тебе это нравится, что ли?
— Да я еще не знаю, нравится мне это или нет. Не пробовала пока.
— Мой тебе совет, даже не начинай. Гадость редкостная, потом не отмоешься. — Девчонки весело рассмеялись.
— А вы?
— А мы уже отмылись, мы опытные, без комплексов.
Мимо нас проскользнул уже знакомый мне Павлуша. На этот раз он накинул на себя коротенький махровый халатик.
— Девочки, не расслабляемся, — обратился он к моим собеседницам, — у нас сейчас сложная сцена.
— А мы всегда готовы, — хихикнули девчонки в ответ.
— А ты почему еще не голая? — На этот раз Павлуша обратился ко мне и по-свойски хлопнул по заднице.
Я едва сдержалась, чтобы не врезать ему как следует за такую вольность. Острые ноготки больно впились в ладонь, стиснув зубы, я процедила:
— Кастинг еще не начался.
— Я бы с удовольствием проверил тебя на прочность, — подмигнул он мне.
— Кто знает, может, тебе повезет, — ответила я кокетливо и отвернулась. Видеть эту отвратительную слащавую мордашку у меня не было желания.
Павлуше, похоже, мое строптивое настроение не пришлось по душе. Он сразу изменился, и голос его звучал уже не так сексуально.
— Еще неизвестно, кому больше повезет, — заключил он и зло выкрикнул: — Сеня, где тебя носит?
На имя Сеня отозвался молоденький худощавый парнишка лет двадцати. Он вышел из соседней комнаты и послушно подошел к Павлуше.
— Я здесь.
— Пошли работать, — довольно грубо сказал властный Павел.
Мужчины удалились, мои собеседницы потянулись за ними, из своей гримерки вышла Мордакина, кивнула мне и пошла вслед удаляющейся процессии. Актеры порноиндустрии пошли работать, я осталась в гордом одиночестве посреди хорошо обставленного холла студии. Огляделась по сторонам, мой опытный взгляд быстро обнаружил видеокамеры, сразу два стеклянных «глаза» смотрели на меня с потолка. Грохот металлического ведра заставил отвлечься от визуального изучения холла, я обернулась на шум и увидела женщину лет пятидесяти со шваброй в руках. Она отчаянно терла пол, как будто хотела довести его до блеска. Что ж, знакомство с местной уборщицей было очень кстати, и я приблизилась к женщине.
— Как вы тут работаете? — Я старалась говорить сочувственно, но уборщице мое сочувствие, похоже, было ни к чему.
— Хорошо работаю. Делаю свое дело и получаю за это хорошие деньги.
— А то, что тут постоянно голые люди бегают, не раздражает?
— А что я, голых не видела, что ли? Да я пятнадцать лет санитаркой в больнице проработала, и не такое повидала. А ты что, тоже из этих, из голожопиков?
— Пока нет. — Я усмехнулась. — Пришла попробовать свои силы.
— Ну пробуй, пробуй. — Она продолжала натирать пол, я ее мало интересовала.
— А вы не могли бы прибраться в гримерке Мордакиной, я там крем на пол вылила случайно, — соврала я, пытаясь выяснить, насколько безграничны обязанности уборщицы в этом заведении.
— Сама вылила, сама и прибирайся, — ответила она, не отвлекаясь от привычного занятия.
— Почему я? Это же вы должны убирать.
— Ничего я никому не должна. Я тут весь дом драю, от потолка до пола. И ковыряться в ваших паршивых гримерках не собираюсь. Уйди с дороги. — Женщина грубо подвинула меня и стала натирать то место на полу, где я только что стояла.
— Вы хотите сказать, что актеры сами у себя убирают? — удивилась я.
— Еще чего, дождешься от них помощи. Я убираю.
— Так… — Я уже запуталась в показаниях этой женщины, но она, не дожидаясь вопросов, сама поспешила дать пояснения…
— Но только в присутствии хозяев. Пока они на съемках, я туда ни ногой.
— Почему?
— Да потому что раскидают шмотки свои по всей комнате, а меня потом гоняют: куда положила? Зачем трогала? Один раз даже кражу навесить хотели. Так что я теперь туда без надобности не захожу. Вот вернется Мордакина со съемок, позовет меня, я приберусь. А так нет, не просите. Мне мое рабочее место дорого.
— Какой хороший у вас подход к работе. — Маленькая доза лести этой дамочке не повредит. — А я думала, у вас тут проходной двор. Двери у всех не заперты, люди ходят, куда хотят.
— Никакого проходного двора, у нас здесь все строго.
Получив необходимую информацию, я оставила уборщицу в покое. Из наушника послышался голос охранника, теперь его увлекал не футбольный матч, а я, собственной персоной.
— Что это девка шатается одна? Захаровну нашу о чем-то расспрашивает. Может, вынюхивает?
Пока меня не вывели отсюда под белы рученьки, я решила вернуться в гримерку Мордакиной.
— Михей, иди, разберись с ней. — Охранники продолжали обсуждать меня. Я торопливо осматривала комнату Светланы, еще немного, и за мной придут.
— Ребята уже привезли новобранцев, пусть присоединяется к общей толпе и идет на просмотр, нечего ей тут ошиваться без дела. Не нравится она мне, — слышала я грубый голос через наушник.
Знал бы этот парень, как он мне не нравится. Я успела проверить шкафчики в гримерке Мордакиной, убедилась, что добраться до ее сумочки и снять слепки с ключей очень просто и сделать это мог кто угодно. За дверью комнаты уже были слышны шаги охранника, я села на стул, схватила первый попавшийся журнал и уставилась в него без всякого интереса.
Три коротких удара — и дверь немедленно открылась. Передо мной стоял громила в хорошем костюме, пиджак расстегнут, под ним виднеется кобура.
— Чего расселась?
— Свету жду, — ответила я робко.
— Нечего ее ждать, работать иди.