— Ну это понятно, — мотнула головой Виктория. — Зачем ему с тобой еще и в постель ложиться, для этого у него была я.
— Кх… Ты?! — поперхнулась Василиса, и спесь с нее немедленно слетела. — Но как же… ты же… дочь!
— Ну достали!!! — шлепнула себя по коленкам Виктория. — Не дочь я ему была, а любовница. И это со мной он хотел расписаться. Сначала хотел расписаться со мной, и я хотела, а потом он… потом он передумал. Стал искать себе в жены эдакую серую мышь, чтобы сидела, сторожила его добро и за матерью ухаживала. А я все равно хотела сама с ним расписаться, а он… Значит, все-таки с вами, да?
Василиса растерянно обернулась к Люсе. Она ничего не понимала.
— Вот что, девушка, расскажите-ка вы нам все по порядку, — предложила Люся. — Вы же понимаете, ваш папа… тьфу ты… ваш возлюбленный… Ну кем он вам там приходился-то, этот Игнатий? Короче, нечего вертеться ужом на сковороде — рассказывайте, что уж такого мудреного ваш Игнатий выдумал!
Виктория пожала плечами, потом быстро вскочила, побежала на кухню и включила там чайник.
— Сейчас мы с вами чай будем пить, и я буду рассказывать, — сообщила она.
— Ага, как добрые старые подружки, — перекосилась Василиса. — Ну где уж там твой чай?
Навороченный чайник закипел в две минуты, и Виктория притащила в гостиную поднос с чашечками и вазочками.
— Ой, а у меня ж еще печенье! — вспомнила она. — И торт вафельный!
Пока хозяйка металась из кухни в гостиную и обратно, гостьи осматривали комнату.
— Слышь, Люся, а чего это ты про наследство-то ляпнула? — тыкала острым пальцем в коленку подруги Василиса. — Ничего я не собираюсь отказываться…
— Вась, смотри-ка, а дамочка живет не скудно, — в свою очередь толкала подругу Люся. — Знаешь, сколько такие шторы стоят? Я в ЦУМе видела, пять тысяч за метр, представляешь…
— Ну вот! А ты еще с этим наслед…
— Интересно знать, а где она работает? — мычала себе под нос Люся.
А в это время уже вплывала Виктория с очередным угощением.
— Виктория, а где…
— Зовите меня просто Вика, — махнула пухлой ручкой Виктория. — Угощайтесь, у меня этих всяких печеньев! Я на кондитерке работаю. Хорошо еще, что не успела уволиться. Вот Игнатий так хотел, чтобы я дома сидела! А я ни в какую! Говорю — вот когда мы с тобой распишемся, тогда я и усядусь. А он все нос воротил, не нравилось ему, что я на фабрике. А чего? Я там в ОТК, очень хорошая работа, не пыльная. Ну, устаешь, конечно, ну как без этого… Но его вовсе не моя усталость беспокоила, ему было стыдно, что его любовница в каком-то цеху трудится. Он все на мои руки заглядывался, да ругался страшно, если они кремом не были намазаны. Говорил, что дамы его круга никогда себе не позволяют иметь обветренные руки, не гусыни же, чтоб с красными лапами. А чего вы хотели сказать?
— Погоди-ка… — заморгала Василиса, разглядывая свои ладони. — А что это за дамы его круга? Он кто — принц Монако?
— Нет, он граф, — простенько так объявила Вика.
— Кто-о-о-о?!! — распахнули рты подруги.
— Ну «кто-кто»… Граф! — повела плечами Вика. — А чего вы удивляетесь, разве он вам не рассказывал? Игнатий Петрович Николаев — потомок графского рода. И вся его родня — тоже графские выродки… то есть выходцы. Не знаю, откуда он это взял, но мне своим происхождением все уши прожужжал. Он даже документ имел, где прямо-таки все его ветки по родословной нарисованы.
— И где эта родословная? — не утерпела Василиса.
— Он мне не показывал. Он вообще ее в каком-то сейфе хранил, ну и… не хотел раньше времени. Вот поэтому я на него и запала, — призналась Виктория. — Он же так-то… тьфу — плюнуть жалко. Мне ли с моей красой на него зариться…
И Виктория аппетитно выгнулась, провела руками по ладно сбитому телу и довольно покосилась в зеркало.
— Во! Чистой красоты восемьдесят девять килограммов! Думаете, просто так, что ли, для этого сморчка берегла?
— Вика, о нем сейчас только хорошо можно, — напомнила Люся.
— А я и говорю хорошо! — вытаращилась Вика. — Вон какая красотища! И все не просто так, а за графское звание!
Люся быстро взглянула на Василису: почему это, интересно, подруге никто не сказал, что Игнатий — граф?
— Ну и чего ж ты за графа-то не пошла? — мстительно перекосилась Василиса. — Иль не предлагал? А мне вот собирался предложить, да я сама… я сама еще подумать хотела. Мне ж, знаешь, мне ж все равно — граф ты или сам король! Мне… главное, чтоб человек хороший был.
Виктория еще минуты две оглаживала себя по крупу, а потом уселась, отхлебнула из чашки и просто объяснила:
— Он не хотел меня в жены. Он хотел… он хотел в жены такую, чтоб старая, серая какая-нибудь…
— Да что ж ты такое мелешь?!! — вскочила Василиса. — Что за чушь-то? Значит, любовницу ему подавай красивую и молодую, а жену — старую, да?
— Ага, — согласилась Вика. — Старую. И еще он говорил, чтоб страшненькая была.
— А-а, — догадалась Люся. — Ему нужна была старенькая, но с хорошей родословной, да?
— Люся! И ты туда же!! — чуть не ревела уже Василиса.
— Нет, и ничего не да, — шумно тянула чай Виктория. — Игнатий говорил, что ему нужна не жена, а сторож. Ну чтоб… «не лает, не кусает»… Он ведь как думал — у него всякого барахла море и, опять же, деньги имелись. Ну а если он на мне женится, то я начну с молодыми мужиками ему изменять и потом возьму да и отравлю его ко всем чертям.
— Да, ты смо-о-ожешь, — протянула Василиса.
— Да чего не смочь-то, — отмахнулась Вика и продолжала: — Наследников у Игнатия нет, и получается, что куда ни кинь, везде плохо. А вот если он возьмет в жены какую-нибудь страшненькую тетку, да еще если она старая окажется, да замуж никогда не ходила…
При каждом слове Виктории Василиса все прямее выгибала спину и все выше вытягивала голову — пусть не думает, здесь про нее, про Василису, ну ни одного словечка нет! Ни единого!
— Ну так и вот! А он и говорил, что, если ему попадется такая старушенция, он сразу же ее за жабры — и в загс!
— Это еще зачем? — не поняла Люся. — Вась, чего это ему сразу тебя в загс понадобилось?
— А потому что такая старушка будет рада такому жениху, как Игнатий, невозможно! Каждый день будет ему ноги мыть и воду пить!
— Сейчас прямо! Разбежалась, — засопела Василиса.
— Это он мне так говорил, — пояснила Вика. — И еще — она будет его барахло стеречь и за матерью моей ходить.
Люся снова посмотрела на Василису: за чьей матерью должна была ходить ее подруга?
— Вася! За кем ты там ходить собралась?
— Я и сама еще толком не поняла, — пожала плечами та и обернулась к Вике. — За кем?
Вика уставилась на гостей так, будто они ее уже седьмой день допрашивают, она им уже все по двадцать раз рассказала, а до тех все еще никак не может дойти.
— Ну мать моя, больная лежит, в специальном интернате! — округлила она большие рыбьи глаза. — После инсульта она, парализована, не двигается совсем. А за нее там большие деньги берут, в интернате, стало быть, чего непонятного? Ну а у меня же их нет! И Игнатий долго платить не мог, у него хоть и графский титул, а денег все же не вагоны! Вот он и собирался — взять в жены убогую старушку, а уж она…
— Понятно, можешь двадцать раз не повторять, — прервала ее Василиса. — Он ее осчастливит, а она за такую радость будет и собакой ему, и санитаркой на долгие годы. А платить он ей собирался?
— А зачем? — вытаращилась Виктория. — Она ж и так на всем готовом будет!
— Ну хорошо, со старушкой мы разобрались, — перебила ее Люся. — А ты? Говоришь, что любовницей была, а тебе самой за него замуж выйти не хотелось? Ты ж ведь тоже… ну не совсем девочка, поди, уже за сорок, а?
Виктория затолкала в рот сразу четыре печенья и принялась долго, с хрустом его пережевывать. Подруги уже замучились ждать, когда ж у нее рот освободится?! Но не торопили, понимали — женщина забила себе рот не от большого голода, а просто не знала пока, что ответить…
— Я… я, конечно, хотела… — наконец проговорила Вика. — Да только не больно верила, что он граф какой-то. Я ж говорю — он мне бумажку-то не показывал! Ну и потом… ну что с того, что я хотела?! Он же не хотел меня в загс тащить! И бросить его я не могла — у меня женихов-то не больно… даже при моей красоте. Есть один, так он сам… из меня выудить пытается, а уж о помощи… А у меня мать! И потом… мне с деньгами Игнатия и так неплохо было, чего уж ерепениться… Да и потом — кто ж знал, что он возьмет и вот так крякнет, прости господи!
— Вика! — с укором воскликнула Люся.
— Ну что «Вика», я ж извинилась, — отмахнулась та. — Он еще такой бодренький был, все время спортом занимался, я и подумать не могла, а он вот так взял и…
И женщина, уткнувшись себе в ладошки, звучно заревела.
— Ну ладно, Вика, пойдем мы… стала прощаться Люся и потянула подругу за руку, но Василиса вдруг заартачилась.
— Погодите… Вика, а у Игнатия не было врагов? — постаралась не сильно отвлекаться на рев сыщица. — Может быть, ему кто-то угрожал?
Вика прекратила трубить, звучно освободила нос и вздохнула:
— Может быть, и угрожал… только он мне не докладывал. Ему нравилось, чтобы я всегда им восхищалась и говорила, какой он умный, сильный и… и вообще весь из себя сексуальный! Ну и поэтому… уж никак не мог мне жаловаться.
— А вы сами — не слышали, не видели? — наседала Василиса. — Может быть, кто-нибудь при вас ему угрожал? Может, друг ваш, я не знаю, или еще кто!
— Мой друг?! — радостно удивилась Вика. — Да он ко мне каждый раз приходит с огромного бодуна! Он на трезвую голову меня и не узнает! Куда ему кому-то угрожать! Ха-ха, ну вы чего как придумаете!.. А почему вы все меня да меня спрашиваете? Вот вы сами говорите, что Игнатий вам руку и сердце предлагал, предлагал же, да?
Василиса поерзала на кресле, в какой-то момент ей стало неуютно.
— Вот вы и скажите: кто ему угрожал и отчего это он так на вас и не женился? Ну? А то, главное, на меня наседает и наседает! Ну просто поедом ест, правда же? — И она обернулась к Люсе, ища поддержки.
Но верная Люся пришла на помощь вовсе не ей.
— Вы нам вопросы не задавайте, — строго насупила она брови. — Потому что мы, например, расследуем это дело, и вообще! Являемся частными сыщицами! Вот и подумайте — кто кому должен задавать вопросы!.. Пойдем, Вася! Я ж тебя сразу тянула, а ты как упрешься!..
— Пойдемте, я хоть провожу вас… — охотно поднялась Виктория.
И уже возле самых дверей вдруг осторожно ухватила Люсю за рукав.
— Что случилось? — повернулась к ней та.
— Да ничего… просто… ни разу в жизни настоящих сыщиков не видала… хоть потрогать…
Василиса постаралась ненароком сунуть ей и свой рукав, но та упрямо жамкала только Люсин.
— Вот вам наш номер телефона… — Василиса взяла из кармана ручку и в уголке, рядом с вешалкой, прямо на обоях написала свой домашний номер телефона. — Если что — звоните. Сразу же! Без промедления!
— А что это — «если что»? — вдруг испугалась Вика. — Это значит — и меня могут тоже того — ножом по горлу, да?
— Ну вас-то зачем? — успокоила ее Люся. — «Если что» — это если вы вдруг обнаружите что-нибудь интересное для следствия.
— Ах вон оно что-о-о… — протянула Вика даже с некоторой досадой.
— Мы будем на вас очень надеяться! — торжественно произнесла Люся и вылетела за двери — помогла ласковая рука подруги.
Глава 4 Это сколько ж можно?!!
По дороге домой подруги не могли наговориться, рот у обеих просто не закрывался.
— Удивительное дело! С чего этот Игнатий решил, что он граф? — удивленно пожимала плечами Люся.
— Да и я говорю! — поддакивала Василиса. — Главное, ты заметила, да? Дескать — нашел себе старушку! Ха! Это меня — старушку, да? Да еще чтобы я какие-то ноги ему мыла! Да я себе-то не каждый вечер мою, а ему!!
— И вот ведь что интересно — а был ли у него настоящий документ? — продолжала Люся. — Ну про это графство?
— Да я вообще ничего не знаю! — возмущалась Василиса. — Я, конечно, не против бы, если бы меня графиней, но ведь… это ж еще подумать нужно! Примерить на себя корону… Люся, а у графьев короны-то есть? Хотя… даже если и есть, кто их сейчас носит, короны-то…
— И ведь где-то деньги берет, — не переставала бормотать Люся. — Тут не успеваешь концы с концами, а они — в графья…
Так, нещадно перебивая друг друга, подруги и дошли до своего дома.
Возле подъезда на лавочке сидела Эльвира Арнольдовна и поглядывала куда-то в даль.
— Бат-тюшки мои! — воскликнула она с такой радостью, будто ей принесли выигрышный приз. — Люсенька!! Васенька!! Господи! А и чего вы одни-то шатаетесь? Сейчас ведь на улицах чего только не делается! Сидели б дома! Вот я, например, целыми днями — все дома и дома! Раньше-то одна сидьмя сидела, прямо-таки колодой! А сейчас мы вдвоем с Ленечкой! Ну такое удовольствие! Ну такое… Ленечка!!! Леня!!! Куда ты с мусором потащился?!! Ну я ж тебе сказала — туда только пищевые отходы!!. Ну ни хрена не понимает!
Как оказалось, Эльвира вовсе не в даль пялилась близорукими глазами, она пристально следила за тем, как ее суженый вытаскивает мусорное ведро. Ленечка же, видимо, по прогулкам скучал, потому что ведро тащил как-то слишком медленно, тщательно и продуманно. К тому же, завидев знакомых женщин, он рванул обратно, размахивая пустым ведром, как в далеком детстве:
— Ой, а я смотрю — с кем это моя Эльвира разговаривает… А вы почему с собакой не гуляете? Она у вас сегодня так выла.
— Малыш не воет, — тут же проговорила Люся. — Он уже большой.
— Люсенька, а ты сходи, приведи мальчика, мы все вместе прогуляемся, правда же? — неожиданно предложила Василиса. — А чего нам? Погода такая славная… И потом, ну не все же время Эльвире своего супруга по мусоркам выгуливать!
Эльвира и Ленечка смущенно захихикали и прогуляться согласились, только Люся сверкнула на Василису недобрым глазом — ну хоть бы раз сама сбегала, привела собаку!
Они шли по аллее медленно, не торопясь. И только Эльвира пыталась притвориться девочкой и поэтому высоко подпрыгивала за палочкой, которую Люся кидала вовсе даже не ей, а Малышу.
— Она славная… — говорил Ленечка, с перекосившимся лицом наблюдая за скачками Эльвиры.
— В ее возрасте все славные, — тяжко вздохнула Василиса. — А вообще… и часто она с вами так прыгает? Вы бы ей хоть какую игру настольную придумали, что ли? Между прочим, вот у нас соседка — Аня, так она сынишке купила компьютер, и оказывается, это такая вещь! Вот бы вашей Эльвире! А то прыгает, как буренка на бойне, честное слово. И сами бы научились.
— А я умею! — радостно сообщил Ленечка. — У меня дома-то компьютер есть! Правда, старенький… хотя не совсем уж и старенький!
— Ну уж не старше вашей подружки! Ой, ну вы посмотрите, ну что вытворяет! Ну прямо тебе — орловский тяжеловес! — сморщилась Василиса.
В это время Эльвира Арнольдовна, вероятно, немножко позабыв про годы, рванулась за палочкой, но Малыш оказался проворней. И дородная женщина бегала теперь за собакой, пытаясь отобрать добычу. Причем и женщина, и собака двигались совершенно одинаково — резкими прыжками и короткими перебежками.
— Ой, ну что творит, что творит… Нет, вам обязательно надо компьютер, а то даже неудобно за соседку, — сокрушенно качала головой Василиса, как бы между прочим опираясь на руку Ленечки. — Хотя я даже не знаю — удастся ли вам ее научить…
— Ну а почему же нет? — искренне удивлялся тот. — Я же сам-то постоянно у монитора торчу! И Элечку туда же затолкаю…
— Да! Точно! Уж затолкайте ее куда-нибудь! — кивнула Василиса и принялась корчить из себя знающего программиста. — А на каком сайте вы торчите, если не секрет?
— Очень люблю сайт «Школьник», знаете такой? Там кого угодно встретить можно, — смущенно зарделся Ленечка. — Я все время звезд ищу.
— Ой, ну и зачем вам эти звезды, когда совершенно рядышком можно найти такую звезду! Ну прям такую звезду! — всплеснула руками Василиса, но дальше ей договорить не дали — подбежала Люся с Малышом, а за ними принеслась раскрасневшаяся Эльвира.
— Ой, и как же хорошо, что они нас вытянули, правда? Когда я работала фотомоделью, я каждый день гуляла по семь часов! Чтобы сохранялась фигура! А у нас иначе нельзя! — И она повисла на руке у Ленечки.
При этом упражнении рука кавалера, не выдержав веса шалуньи, безвольно опустилась, и Эльвира чуть не рухнула на сырую землю.
— Ой, Ленька! Ты со мной так заигрываешь, что ли? — блеснула очами игрунья и пролепетала с придыханием: — Ну уже пошли домой, мой зайчик! Твоя косиножка уже проголодалась! Ам!
И зубы престарелой «косиножки» клацнули возле самого носа бедного Ленечки.
— Простите… — старомодно поклонился тот возле самого подъезда. — Нам уже действительно пора. А ваша идея хороша, хороша! Я сегодня же сообщу о ней Элечке!
Эльвира Арнольдовна только хотела было зверски стрельнуть глазами, но услышав свое имя, забыла о ревности и мило растянула губы:
— Простите, девочки! Нам уже пора!
Дома «девочки» быстро управились с Малышом — пока Люся мыла ему пузо и лапы, Василиса грела ужин, а уж потом набросились на еду.
— Ты чего это там с Ленечкой шепталась? — фыркнула Люся. — Смотри, Эльвира не потерпит соперниц, она ж тебя одним пальцем придавит. У вас с ней разные весовые категории.
— Ой, ну о чем ты таком говоришь! — возмутилась Василиса. — Я вовсе даже говорила с ним о… вечном! О компьютере! Ты же знаешь, сейчас за этой машиной будущее! Я вот так прямо себя и вижу — за машиной… Люся! А почему мы до сих пор не купили с тобой компьютер? Бегаем каждый раз к Ане, как лузеры какие-то, я не знаю!
Люся только хотела возмутиться и наставить подругу на отечественный словарь, как в двери позвонили.