– Хм. Вправе. Какая помощь тебе нужна… бахриец? Только учти, мы многого не можем. Например, освободить тебя. Здесь замешаны государственные интересы, и ссориться с императором нам не резон. Кстати, ты прекрасно говоришь на гоблинском. Не хуже нас… и выглядишь гоблином.
– Благодарю за комплимент, но все же как насчет помощи храма? Мне надо, чтобы вы сделали по моим выкладкам кое-что в самом храме. Обещаю. Это никак не навредит ни храму, ни вам лично.
– Это как-то связано с твоим желанием бежать? – проницательно посмотрел на меня старший жрец. Младший стоял за его спиной, в разговор не вмешивался и выглядел столь незаметным, что я порой забывал о его присутствии.
– Не буду наводить туман, скажу прямо – да, это связано с побегом. Но вас ни в чем не заподозрят.
– Я сожалею, – после некоторого раздумья ответил старший, – но помочь тебе не могу. Ты ведь хочешь, чтобы мы сами сотворили в нашем храме какую-то неизвестную нам, но явно магическую структуру. Это риск. Мы не можем знать – вдруг ты задумал уничтожить столичный храм империи? Для бахрийцев диверсия была бы очень кстати.
– Силой клянусь – это не так, и никакого вреда я не замышлял против братьев.
– Клятва, конечно, надежная, но… прости, скажу совсем уж откровенно, врагам моей страны помогать я не намерен. И никто из братьев на территории империи не будет. Я сам отдал такой приказ и отменять его не стану. Это мое последнее слово. Слово главного жреца!
У меня не оставалось иного выхода, как раскрыться. И если это не поможет, тогда все. Другого способа уйти я себе не представляю.
– Я не прошу отменить приказ. Прошу только сделать исключение.
– Никаких исключений не будет, – ровным голосом ответил старший и приподнялся, намереваясь уйти. – Единственное, что мы для тебя можем сделать – не выведывать тайны храмов княжества. Например, что за странные магемы внедрены в тот кусок металла, который лежит у тебя под подушкой? Это достаточно много. Но это пока. Я уверен, все, что знаешь, ты нам расскажешь добровольно. Ведь ты поделишься знаниями со своими собратьями? – Главный снисходительно усмехнулся. – В крайнем случае, ты не сможешь не подчиниться старшему в храмовой иерархии? Так ведь… жрец?
– Стойте! Я открою свою ауру. Смотрите!
Пока меня не ткнул носом Учитель, я даже не догадывался о том, что по ауре можно определить – прошел человек посвящение или нет. Все оказалось довольно просто – концентратор магии у посвященного жреца замкнут в полупрозрачную оболочку, эдакое хрустальное яйцо, по которому бесконечной спиралью змеится полупрозрачная узорчатая ленточка, от чего кажется, что оболочка постоянно вращается. Эти ленты у жрецов отличаются шириной, узором и цветом узора. От чего зависят эти параметры – до сих пор спорят мудрецы. Однако единственный, у кого ленточка имеет радужный узор, – это Верховный жрец. Раньше я как-то особо не приглядывался к концентраторам у людей. Ну разве что для выяснения – маг данный конкретный встречный-поперечный или не маг? Сначала вовсе не видел аур, потом даже в голову не приходило сравнивать, чем отличаются просто маги от магов-жрецов. Несущественным это мне казалось. Более важные, с практической точки зрения, заботы постоянно и энергично сваливались на мою голову все последние годы.
Оба жреца разом вытаращились на меня и на несколько секунд застыли в тех позах, в которых застигло их мое раскрытие. Первым отошел от шока, как, впрочем, и следовало ожидать, главный жрец. Он, кстати, мне так и не представился, что довольно невежливо. Особенно перед тем, кого он все-таки назвал собратом. Или это у него сарказм такой? Дескать, свинья тебе брат, бахрийский шпион!
Старший откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, не сказав ни слова. Младший, также молча, смотрел на меня с благоговением и оторопью, будто пред ним предстала сама Магическая Сила и попросила показать дорогу… в ближайший туалет.
Затянувшееся молчание стало несколько тяготить меня. Особенно молчание главного. Что бы там ни было, но моя интуиция прямо орала благим матом – не жди хорошего!!
– А не скажет ли мне многоуважаемый(!) Верховный, – несмотря на сладкий тон, уж очень саркастически прозвучало «многоуважаемый» в устах главного гоблинского жреца – понятно, что не только не уважаемого, а скорее даже презираемого, – где находится тот храм, в котором он изволил пройти посвящение?
– Не скажет, – мрачно ответил я. – Это имеет значение?
– Огро-о-о-омное, – приоткрыл глаза главный. – От этого зависит, как долго будут длиться пытки, которым вскоре подвергнет контрразведка твое тело. Если ты мне подробно расскажешь, где находится центральный храм, как в него пройти, как миновать ловушки… Добровольно поделишься секретом порталов… Очень возможно. Скорее даже наверняка! Мне удастся убедить Его Императорское Величество сохранить тебе жизнь и – более того!! – разрешить работать в нашем храме конструктором. На благо империи, разумеется.
– А не слишком ли многого вы хотите? – У меня пропали всяческие иллюзии насчет братства жрецов. Во всяком случае, среди главенствующей верхушки. А это значит, что напрасно мы спорили с моим Учителем – мой приказ абсолютно ничего не решал. – А как же ваши слова насчет подчинения младшего старшему? Я-то, выходит, на самом верху, и вы должны мне подчиняться.
– ТЕБЕ?! Тебе, С-С-СОПЛЯКУ, подчинятьс-с-с-ся?! – Главный даже зашипел от возмущения, словно клубок гадюк, по которому пнули сапогом. – Я не знаю, как ты смог подделать свою ауру – это, скорее всего, ваши, бахрийские, разработки, но тебе не обмануть меня, мальчиш-ш-ш-шка! Ты еще глуп и молод. Ты не понимаешь своего положения. Даже если ты Верховный жрец – ты все равно смертен! Все равно расскажешшшшь и покажешшшшь вссссе, что знаешь и умеешь!
Он шипел еще что-то, но главное я уже и так понял – застенков гоблинской контрразведки мне не миновать. Рано или поздно. О чем, собственно, и говорил открытым текстом жрец, который… далеко не собрат. Я не хуже него просчитал, надолго ли хватит интереса моей спасенной ко мне и терпения ее покровителя. Но так просто отдать информацию в руки этого засран… засланца?! Да ни за что! Пусть проклятие Верховного всего лишь пожелание, не подкрепленное реальными ресурсами, но хотя бы немного усложнить жизнь этому администратору от искусства мне хотелось до дрожи.
И еще я понял, зачем Учитель так тянул с провозглашением пришествия Верховного. У нас ведь таких крыс с загребущими лапами тоже хватает. И как Сила пропустила подобных? Или они настолько переродились, получив в лапы реальную власть?
– Я, Гаррад зи Сонтез, Верховный жрец Храма Силы, – а пусть эти красотки-шпионки, явно охраняющие девушку-адъютантку от моих поползновений, тоже слышат и при благоприятных обстоятельствах разнесут весть максимально широко, – проклинаю тебя, главный жрец, сидящий предо мной безымянным, ибо назваться ты побоялся. Именем Силы приказываю!! Считать посвящение Безымянного отныне и вовеки недействительным! Лишить Безымянного всех званий и регалий в храмовой иерархии! Да отторгнет его Сила!
Слова лились, будто сами по себе. Так, будто я уже тысячу раз произносил этот текст, направленный на людей и нелюдей. Словно шеренги отступников прошли перед моими глазами и тысячи шепотов слились в моей голове, моля о пощаде.
Мое проклятие наверняка, очень скоро станет известно всем. Надеюсь, не все жрецы-гоблины такие же циничные подонки, как этот Безымянный, да и враги у него точно есть. Не могут не быть. Тем более они первыми поймут стремление главного заполучить мою шкурку для того, чтобы выпотрошить содержимое, найти центральный храм и самому стать Верховным. Скорее всего, его «доброжелатели» даже и гадать не станут, был ли Верховный, и просто используют мое проклятие как инструмент, с помощью которого можно будет если не свалить этого главного, то хотя бы здорово попортить ему кровь.
Младший, который внимал нашим речам, явно мало чего понимал. Не из тупости. Скорее, ему и в голову не могло прийти, что можно вот так нагло игнорировать власть Верховного жреца. Незыблемые устои мира никак не хотели рушиться в его голове. Они рухнут, но чуть позже. Услышав мое проклятие, он с ужасом отшатнулся и во все глаза уставился на старшего.
В этот момент я перевел взгляд на девушек-охранниц, желая понять, услышали они мою речь или нет. Вроде услышали и даже поняли. Неплохо учат сотрудников тайной службы гоблины.
Я вздохнул. Прощальная пакость, надеюсь, удалась. Осталось ждать решения судьбы. Руки опускать и бездействовать я не собирался, но сознавал мизерность шансов на успех.
Обратив внимание на главного жреца, я сам впал в ступор. Вуаль вокруг его ауры на глазах расползалась рваной дымкой предутреннего тумана. За ней и не очень эффективная (явно не бывал жрец в проклятом лесу), но старательно сделанная аурная броня рвалась, словно гнилые нитки в руках силача.
Вероятно, у нас с младшим были одинаково круглые глаза, которыми мы, не отрываясь ни на миг, завороженно смотрели на процесс внутри ауры главного жреца.
В заключение мы с ним увидели, как концентратор магической энергии у главного скукожился пересушенным черносливом, скрючился до размеров, обычных для немагов, и практически перестал подпитывать внутренние органы магической энергией. Жрецы-целители вскользь рассказывали, как можно поддерживать собственное здоровье с помощью магии, но пока для меня в этих знаниях практической надобности не было, я и не стал в то время углубляться. Теперь же воочию видел, что будет, если магическая поддержка резко прекращается. Тело на глазах старело и дряхлело. Пока не очень заметно. Внутри. Снаружи тоже мало проявлялось, но главный… Теперь уже реально БЫВШИЙ главный, БЫВШИЙ жрец и БЫВШИЙ маг, явно почувствовал изменения.
Он сидел в кресле, окаменев, словно оглушенный, уставив бессмысленный взгляд в стену. В его глаза невозможно было смотреть без содрогания.
Вот это да-а-а-а! Честное слово, не ожидал! Оказывается, проклятие Верховного жреца – не просто слова, которые можно проигнорировать, а реальное отлучение от магии. Может быть, и правда Избранник Силы – не фигура речи, а проводник воли самой Магии?
Одна из гипотез о природе магии, впрочем, принятая довольно скептически признанными мудрецами и экспертами в области теоретической магии, предполагала, будто кроме атмосферы планету окутывает еще и некая сфера, состоящая из душ умерших. Со временем плотность и область распространения сферы неуклонно растет вместе с численностью населения и соответственно ростом количества покойников, души которых вливаются в эту самую сферу. Мало того, гипотеза предполагает, что она (сфера) имеет собственный разум и волю, всего лишь ПОЗВОЛЯЯ пользоваться собственной энергией, взамен якобы получая живые эмоции и возможность творчества.
– К-хм, – первым очнулся я.
Еще бы! Это же мне надо спешить убраться из столь гостеприимных мест.
– Парень! Как тебя зовут?
– Э-э-э… Лой! Или надо полностью?
– Необязательно. Если позволишь. – Парень закивал, показывая, насколько ему радостно от того, что сам Верховный зовет его попросту. Почти по-дружески. – Так вот, Лой. Мне нужна твоя помощь. – Парень снова закивал.
Я немного испугался – вдруг у него голова отвалится, или он уже немного подвинулся разумом в сторону безумия – кто мне тогда поможет?
– Есть бумага и… м-м-м… что-нибудь пишущее?
Младший жрец, не прекращая кивать, достал из широких рукавов своего балахона пачку зеленоватых бумажек, прикрепленных к дощечке, и свинцовое стило. Я минут за пять набросал ему схему точки привязки, отдал и попросил срочно создать ее где-нибудь в храме. Но не в людном месте.
Жрец долго соображал, вглядываясь в схему, потом спросил:
– Это очень просто сделать, но не согласится ли Верховный ответить – для чего служит схема?
– Узнаешь, и очень скоро. Сейчас я не могу ответить, ибо, – тут я со значением помолчал, – ЭТО ТАЙНА ХРАМА!
Младший слегка побледнел и снова закивал, уверяя в том, что он и не собирался ничего выведывать и очень-очень понимает, что такое тайна храма, просит простить и так далее и тому подобное.
– Сколько тебе потребуется времени?
– Двадцать минут бежать до храма и…и… минут десять делать!
– Делай.
– Но-о-о-о… господин Верховный, а как же мой наставник?
– Это кто?
– Э-это, – парень глазами показал на фигуру в кресле, все еще пребывающую в прострации, – вот он…
– Разве он теперь может быть твоим наставником?
– Н-н-нет… н-не может… – вдруг стал заикаться младший жрец и содрогнулся. Впечатления о свершившемся на его глазах наказании ранее недосягаемого для него авторитета до сих пор были свежее некуда.
– Ну так забудь о нем и иди. – Мое терпение постепенно кончалось.
– Да-да, господин… а-а-а как я выйду?!
Ну что за тупой жрец мне попался! О, Сила, дай мне терпения! Хотя, возможно бывший главный так и подбирал себе персональных учеников, чтобы на их фоне выглядеть непостижимым гением магического искусства?
– Ты, – начал я спокойным тоном, подчеркивая каждое слово, чтобы не сорваться. – Пойдешь. И скажешь на посту. Что тебя послал старший. Со срочным заданием! Понял?
– А-а-а… как же… старший? Он заданий не давал.
– Он тебе уже НЕ СТАРШ-Ш-ШИЙ!! – свистящим шепотом, чтобы не слышали девушки-охранницы, прошипел я, в ярости глядя в глаза парня. – Я теперь старш-ш-ш-ший!!
– Так вы же Верховный! – Глазенки парня, совсем обалдевшего от всех этих событий, явно приобрели сильную центробежную мотивацию, стремясь то к самой переносице, то, наоборот, – к вискам.
– Верховный – старший над всеми старшими, следовательно, является старшим по отношению как к самим старшим, так и к тем, для кого эти самые старшие, в свою очередь, являются старшими. Теперь понятнее?!
Парнишка радостно закивал, будто и в самом деле понял. Хотя… может быть, для него, привыкшего к сложным псевдонаучным оборотам, заковыристые фразы легче для понимания. Он из них привычно вылущивает главное и доходит до сути. А когда вылущивать нечего – фраза предельно проста, – он теряется и впадает в ступор в безуспешных попытках поделить неделимое. Это как будто знать только один способ съесть орех – расколоть, достать ядрышко и закинуть в рот. Много лет такая стратегия приводила к успеху, и вдруг… подсунули уже чищеные орехи! Первые два этапа не нужны, но весь опыт, воспитание и вся наука наставников, вбитая прочно и надежно, требуют делать, «как положено». Как завещали предки! В результате – молотком по ядрышку тюк! Потом пытаемся в получившейся каше найти ядрышко, а не получается.
Жрец убежал, а я остался лежать и переживать, пытаясь руками, ногами и зубами держать нервы, чтобы не вибрировали так интенсивно. В любую минуту могут войти в комнату маги, найти у меня под подушкой осколок, который я превратил в амулет, и конец моим планам. Парнишка от переживаний может допустить какую-нибудь глупую ошибку, из-за которой я не смогу использовать динамический портал, и результат тот же. Старик, бывший главный жрец, вот-вот очнется и явно не будет пылать нежной любовью ко мне. Он обязательно сообщит, кому следует, где я прячу амулет… и опять же мои планы накроются медным тазом.
А еще надо успеть максимально быстро сделать накопители… ну вот хотя бы из этих милых бронзовых дракончиков по углам моей обширной кровати, которую койкой называть даже как-то оскорбительно по отношению ко всему славному сообществу мебели, предназначенной для комфортного пребывания тела в горизонтальном положении.
Минуты тянулись, как макароны в одной южной стране. Наматываешь на вилку, наматываешь, а конца и краю нет. Будто вся порция, довольно немаленькая, из одной макаронины и состоит. Единственный выход – взять ножнички и – чик! Рулон макаронины макнуть в соус, потом отправить в рот и в процессе жевания, заняться тем, что и в начале, то есть наматыванием следующей.
Минут через пятнадцать после ухода младшего жреца зашевелился и стал оживать бывший главный, он захрипел, страшно вытаращился на меня, яростно мечтая обратить меня в кучку пепла и зверея от своего полнейшего бессилия.
– Ты-ы-ы… – захрипел удавленником старик в кресле и замолчал.
Еще бы не хрипеть, если я накинул ему аурную петлю на шею. Длинной плетью из собственной ауры я смог бы сегодня, не напрягаясь, пробить дырку в черепе той самой эльфийки, которая пыталась зарезать Альмилиру. И ей это почти удалось. Тогда у меня получилось больше спонтанно и от отчаяния, чем сознательно, и сил выпило просто уйму. Вряд ли я смог бы повторить тот удар даже по многочисленным просьбам самых уважаемых людей. Зато теперь – вполне свободно. Мне и генерала СаньСо удалось одолеть именно мягким ударом, преобразовав наконечник плети из копья в булаву. Кстати, и в рейдах я не занимался длительными боями с объектами захвата. Не вопил: «Йооооооо!!» – куда там вопить-то? – тише надо. Тише! Не прыгал выше головы с молодецкими выкриками. Зачем? Все строго и функционально. Подкрался поближе, метров на пять, тюк по черепу аурной булавой, подбежал – я или ребята – подхватил тело и домой. С добычей.
Но как же все-таки тяжело одновременно держать старика, чтобы не поднял тревогу, накачивать энергией накопители и… нервничать – как там парень? Справится? Не перепутает?
Уверен, с минуты на минуту в палату вместе с девушками-охранницами приведут и мага, скорее всего жреца, чтобы следил за мной и не давал творить амулеты. Ну, допустим, жрецу можно приказать, и он сделает вид, что ничего не происходит, но ему в пару наверняка дадут простого мага, а то и эмпата не пожалеют оторвать от дел – вон какие хоромины, явно денег и влияния выше гор. А то и просто предупредят жреца – дескать, в случае чего, храм порушим. Жрец никуда не денется, приказ мой выполнит, но и другая сторона угрозы вполне может осуществить. Тогда я стану разрушителем храмов и провокатором внутренней войны у гоблинов… а потом вполне может стать и так, что не только у гоблинов.