Да что с этими парнями такое происходит? Цвет кожи у меня, что ли, особенный или акцент? Я знал, что шотландцы не питают симпатий к англичанам, но принять меня за лондонца или бристольца с моим корявым произношением мог только глухой. Тем не менее в этот раз парни оскорбились настолько, что не сговариваясь вскинули оружие, явно собираясь осуществить обещанную угрозу.
Что испытывает человек при вышибании мозгов, я пока не забыл — слишком свежи были воспоминания. Пережить такое один раз и выжить — тяжелый стресс на всю оставшуюся жизнь, а пережить повторно… Убежать и скрыться либо слезно молить о прощении — два приемлемых выхода из положения, одним из которых я и собрался воспользоваться. К черту гордость; все, что угодно, лишь бы снова не слышать жуткий хруст собственного черепа.
А как же оружие, спросите вы? После того как мне пришла на ум идея выгодно продать коллекционный штуцер, я о нем больше и не вспоминал. Да, вероятно, он был вполне исправен и пригоден для самозащиты, только, во-первых, его следовало сначала достать, а во-вторых, зарядить, чего я по оплошности не сделал заблаговременно. А трое вооруженных револьверами противников уже целились в меня с расстояния в десять шагов.
То, что случилось в следующие несколько секунд, походило на раздвоение личности. Хотя сегодня я могу по-иному объяснить это явление: не раздвоение, а замещение одной личности на другую, более подходящую к суровым реалиям Терра Нубладо. Благодарить за перевоплощение надо было, естественно, «Терра», но тогда я просто не догадывался, по какому адресу следует отсылать благодарность.
Стоило мне в панике лишь мельком вспомнить о штуцере по имени «Экзекутор», как он немедленно очутился у меня в руке и выскочил из-под плаща, после чего переломился, раскрывая патронник для зарядки. При этом в левом кулаке у меня уже была наготове пара патронов, извлеченных из патронташа быстрее, чем карманник достает бумажник из кармана зеваки. Перезарядка произошла так же молниеносно, а между взведением курков и выстрелами вовсе не было паузы. Все мои действия протекали на подсознательном уровне, аналогично тому, как я, например, взялся бы ловить падающую со стола ложку. Но самое примечательное — проделывая свои манипуляции, я все еще испытывал страх перед противниками и желание убежать от них подальше. Старинная присказка «глаза боятся, а руки делают» оказалась отнюдь не голословной теорией и получила практическое подтверждение.
Я продолжал бояться даже тогда, когда вражеская троица уже лежала поверженной на камнях ущелья. «Экзекутор» ходил ходуном у меня в трясущихся руках, что нисколько не отразилось на меткости, с которой я только что уложил трех противников за три секунды. Причем последнего пришлось убивать в движении, поскольку он успел-таки открыть огонь и мне не оставалось иного выбора, как совершить маневр уклонения. Я затруднялся припомнить, кто и когда обучил меня борцовскому кувырку через плечо. Секции борьбы и стрельбы по тарелочкам Арсений Белкин сроду не посещал, однако эти науки каким-то образом всплыли у него в памяти, не иначе под воздействием пережитого намедни шока. Жаль, что стрелковый талант не проснулся во мне чуть раньше, когда в нем тоже была крайняя необходимость. Случись такое при ограблении броневика, я не гонялся бы сейчас за жалкой кучкой «тенге», а делил с приятелями более солидные капиталы, вырученные за сбыт краденых алмазов.
Я осторожно приблизился к трупам. Неужели эти парни и впрямь умерли от моей руки, а не придуриваются? Похоже на то: огнестрельные ранения, которые оставляли на телах жертв крупнокалиберные пули «Экзекутора», нельзя было отнести к легким. Вон, у нервного коротышки половина груди разворочена… Проклятье, всю жизнь избегал мокрухи, и все же в один прекрасный день пришлось поступиться принципами. Видимо, от судьбы не уйдешь. Опять волной накатила дурнота, и опять болезненное состояние продлилось считаные секунды. Я с ужасом глядел на истерзанные тела и недоумевал, насколько быстро мне удалось прикончить трех человек. Но еще больше удивлялся, как вообще у Арсения Белкина, ранее не отличавшегося особой отвагой, поднялась рука на такое грязное дело. Возникало чувство, что моей рукой двигала какая-то магическая сила, вселившаяся в меня, пока я пребывал без сознания.
В принципе, мои догадки были недалеки от истины. Сила, что забросила меня в симулайф сразу в статусе специалиста по проксимо-бою, действительно носила в Терра Нубладо ранг божественной. И ее представитель уже отслеживал в этом мире каждый мой шаг…
— Замри, не двигайся! — рявкнул я на высунувшегося из-за ближайшей скалы тщедушного старикашку и наставил на него оружие. Я не сомневался, что он также принадлежал к компании убитых мной парней, однако проливать новую кровь мне не хотелось — и без того кровавый получился дебют.
— Успокойтесь, респетадо Проповедник! — отозвался старичок, показывая мне свои пустые руки. — Можете убрать оружие: в данный момент вам никто здесь больше не угрожает.
— Ты ошибся, — возразил я. — Я не проповедник. Это не мои шмотки — я подобрал их неподалеку отсюда вместе с оружием. А где их хозяин, понятия не имею. Ты, что ли, будешь заводила этой шайки?
— Разумеется, нет, — мягко улыбаясь, помотал головой старичок. — Разрешите представиться: маэстро Гвидо, скиталец.
— Бродячий музыкант, что ли?
— Отнюдь. Я — наемный дипломат и миротворец. Переправляю дипломатическую почту, урегулирую конфликты, веду переговоры, организую третейские суды и тому подобное.
— Опоздал ты, папаша, — кисло улыбнулся я, кивнув на трупы. — Этим несчастным уже не до переговоров. Им осталось только отходную молитву пропеть.
— Не молитву пропеть, а прочесть Откровение, — болезненно поморщился Гвидо, уже тогда начав прикидываться, что страдает от Мертвой Темы. На самом деле страдал он от нее ровно столько, сколько и я. — И это не моя, а ваша обязанность, поскольку Проповедник здесь — вы.
— Эй, я, кажется, уже сказал тебе, что… — возмутился было я, но Гвидо жестом попросил меня помолчать. Сделал он это столь убедительно и артистично, что я моментально прекратил пререкаться. Демонстрация дипломатического мастерства была налицо: так быстро угомонить заносчивого Арсения Белкина раньше можно было только ударом в зубы.
— Подождите, молодой человек, не кипятитесь, — попросил старикашка-дипломат. — Обо всем по порядку. Я знаю, вам не терпится выяснить, что вокруг вас происходит, однако без моей помощи вам это вряд ли удастся. Для начала скажу, что понятия не имею, откуда вас к нам забросило, и знать об этом не хочу. Все мы в этом маленьком мире приходящие и уходящие. Всем нам хочется знать, что это за место, но плата за излишнее любопытство здесь слишком высока. Вы задаете ненужные вопросы или говорите на запретные темы — окружающие вас люди от этого страдают. В прямом смысле — физически. Таковы законы местной природы. Так вот, я пришел сюда, чтобы быть вашим проводником, научить местным правилам общения, а также объяснить ваше предназначение, исполнять которое вам предстоит в течение всей жизни. И если отнесетесь к своим обязанностям серьезно — ваша жизнь наверняка окажется длинной и славной.
— Куда меня занесло? — спросил я его прямо в лоб. — И кто тебя послал?
— Очень своевременные вопросы, — подметил маэстро. — Место это называется Терра Нубладо, а где оно расположено, никому из живущих здесь неизвестно. А если кто и в курсе, он предпочитает помалкивать — любопытство наказуемо. И это первое правило, которое я настоятельно рекомендую вам усвоить во избежание нежелательных эксцессов. Послали же меня всевидящие и всезнающие силы Баланса, коим я служу в Терра Нубладо уже не один десяток лет. А с сегодняшнего дня им служите и вы.
— Насчет этого тоже люди Баланса подсуетились? — полюбопытствовал я, указав на свою одежду и оружие.
— Совершенно верно. Но такую щедрость они проявляют не к каждому.
— Что ж, премного благодарен. Ценю заботу хозяев этих мест. При случае непременно отплачу. А кто верховодит этой уважаемой организацией?
— Вот об этом я и должен вас проинформировать…
Картина, коротко, но красочно и внятно описанная маэстро, более походила на бред умалишенного. Однако я постарался не перебивать Гвидо и дослушал его рассказ до конца. «Богатая у папаши фантазия, — отметил я мысленно. — Наверняка дедуля дал деру из какой-нибудь окрестной психушки. Хотя, с другой стороны, после всего увиденного меня самого пора туда упрятать».
Дабы не нервировать пожилого человека, явно страдающего расстройством психики, я решил соглашаться со всем, в чем он старался меня убедить. Признал, что я и впрямь Проповедник; что окружающий нас мир не имеет никакого отношения к той реальности, откуда я явился; что всемогущий Баланс — не мафиозная группировка, а сила высшего порядка, которая здесь воистину существует… Я не спорил, наоборот, всячески старался показать, что верю каждому слову маэстро. Может быть поэтому, когда со временем выяснилось, что фактически он был прав, мне было проще адаптироваться к реалиям туманного мира. Я так старательно на первых порах подыгрывал Гвидо, что поневоле вжился в свою роль. И когда я полностью осознал, что Зануда меня не разыгрывал (в действительности, конечно же, разыгрывал, но на другом, более высоком уровне), воспринял новую реальность стоически, без истерик и отчаяния.
Дабы не нервировать пожилого человека, явно страдающего расстройством психики, я решил соглашаться со всем, в чем он старался меня убедить. Признал, что я и впрямь Проповедник; что окружающий нас мир не имеет никакого отношения к той реальности, откуда я явился; что всемогущий Баланс — не мафиозная группировка, а сила высшего порядка, которая здесь воистину существует… Я не спорил, наоборот, всячески старался показать, что верю каждому слову маэстро. Может быть поэтому, когда со временем выяснилось, что фактически он был прав, мне было проще адаптироваться к реалиям туманного мира. Я так старательно на первых порах подыгрывал Гвидо, что поневоле вжился в свою роль. И когда я полностью осознал, что Зануда меня не разыгрывал (в действительности, конечно же, разыгрывал, но на другом, более высоком уровне), воспринял новую реальность стоически, без истерик и отчаяния.
Выслушав старшего и мудрого товарища («старого чокнутого пня!»), я даже пошел у него на поводу и попробовал произнести слова Откровения над убиенными мной скитальцами. Это заодно должно было успокоить и мою совесть, хотя мне винить себя было глупо, поскольку, убивая, я всего лишь защищался. Псалтыря у меня в кармане не нашлось, но Гвидо терпеливо разъяснил: все, что необходимо для свершения обряда, — это произнести вслух сначала «Откровение номер такой-то открыто», а по окончании ритуала — соответственно «…закрыто». А между открытием и закрытием все, дескать, произойдет естественным путем. Первому моему Откровению следовало присваивать и первый порядковый номер.
И вправду получилось! Проговорив ключевые слова, я прямо-таки вошел в раж и выдал вслед за ними весьма пространную и в какой-то степени даже поэтическую тираду, услышав которую мой учитель русского языка упал бы в обморок от изумления. Не успел я подивиться своему внезапно открывшемуся красноречию, как тело, над которым я читал «отходную молитву», изогнулось в конвульсии, после чего издало хриплый выдох и обмякло. То же случилось и с остальными телами, удостоившимися Откровений под номерами два и три.
Гвидо не стал томить меня загадками. Едва я закрыл последнее Откровение, как он сразу же поведал смысл этой престранной церемонии. Преследовавшая меня троица принадлежала к одержимым — страшной беде этого мира, сторонникам Дисбаланса — злейшего врага Баланса, — и вообще крайне пренеприятным людям. Я же силой заветных слов якобы освободил одержимых от проклятия. Это отразилось и на благополучии Терра Нубладо в целом и на моей репутации в частности. Я лишь пожал плечами: почему бы и нет? Всегда приятно, когда делаешь Большое Нужное Дело, к тому же практически не приложив к этому усилий.
— Эти трое были обычными алхимиками и фальшивомонетчиками, — разъяснил Гвидо, глядя, как я заваливаю мертвые тела камнями. — Плавили металл, при помощи запрещенных технологий превращали его в серебро, а затем чеканили монеты.
— И за это твой Баланс приговорил их к смерти? Несправедливые у вас здесь порядки, — вступился я за бывших собратьев по криминальному образу жизни.
— Вовсе нет, — возразил маэстро. — Когда ты познакомишься с нашими порядками лучше, поймешь: справедливее здешних законов просто не сыскать. Да, этот мир жесток, но в нем царит настоящая свобода. Человек волен поступать так, как ему вздумается, выбирать жизненный путь, какой кажется ему ближе по духу. Это, конечно, не относится к слугам Баланса, но в качестве компенсации за верную службу мы получаем множество недоступных обычным скитальцам привилегий. Каких — ты, надеюсь, уже догадался.
— Мастерскую степень по полевой стрельбе и дар отпускать грехи покойникам?
— Тебе дано одно, мне другое… Каждому — свое. Но самое ценное богатство, каким обладает скиталец в Терра Нубладо, — это авторитет. Его не найдешь на дороге и никто не подарит тебе его за красивые глаза. Авторитет следует зарабатывать честно. Мудрыми поступками, уважением к себе и другим, моральным и физическим самосовершенствованием («Зануда!» — помнится, тогда я впервые мысленно обозвал так Гвидо). Для кого-то такой способ достижения авторитета кажется чересчур сложным. Поэтому неудивительно, что ряд недобросовестных личностей пускается во все тяжкие, дабы поскорее заполучить то, на обретение чего у прочих скитальцев уходят годы. Стать одержимым легко: достаточно отдаться собственным низменным желаниям и пойти наперекор законам природы, взяв на вооружение лживые идеалы Дисбаланса. Для этого не требуется больших усилий. А вот отказаться от лжи и вернуться на путь правды уже тяжелее. Для помощи таким оступившимся и был прислан в Терра Нубладо ты.
— И чем я заслужил подобную честь?
— Не могу знать, — развел руками Гвидо. — Такова воля Баланса. Вероятно, не обладай ты особым даром, стал бы обычным человеком.
— Ты хотел сказать — родился?
— Может быть, и родился. Больше половины жителей Терра Нубладо рождаются на свет вполне естественным путем, но остальные появляются здесь подобно тебе.
— Предварительно умерев в своем родном мире? — У меня по коже пробежал холодок — о том, что этот с виду обычный мир может оказаться загробным, я пока не задумывался. Терра Нубладо и близко не походил на «тот свет», однако кто в действительности знает, как должен выглядеть загробный мир?
Я вновь пережил приступ пятисекундной дурноты. «Ну хорошо, — успокоил я сам себя, когда головокружение миновало, — если это и есть потусторонняя реальность, значит, все не так уж и плохо. Мир как мир, пусть немного отсталый, зато без котлов с кипящей серой и всяких там… ангелов с дьяволами. Жить в таком аду можно, и это главное. А с такими талантами и «крышей», какую пообещал мне этот старик, жаловаться и вовсе грех».
— Не знаю, где и как тебе уже приходилось умирать, — скривился в болезненной гримасе маэстро. — Но если не собираешься умирать в Терра Нубладо, лучше помалкивай об этом. Ты обратил внимание, как отреагировали эти парни, когда ты завел с ними разговор о чуждых здесь вещах?
— Так вот что их взбесило! — дошло до меня. — Проклятье, объяснил бы ты мне заранее подобные тонкости, обошлось бы без кровопролития.
— Да, скорее всего обошлось бы, — согласился Гвидо. — Сложись у вас беседа, ты без труда убедил бы одержимых добровольно принять Откровение. Эти парни были не слишком агрессивны, раз избрали самый безобидный способ заигрывания с Дисбалансом. Откровение не убило бы их — это точно. Но ты не должен винить себя. Одержимые не оставили тебе выбора. Когда на тебя наставляют оружие, ты имеешь право стрелять в ответ без предупреждения. Однако учти — подобные безобидные формы одержимости будут попадаться тебе не всегда. Самая распространенная форма одержимости Величием — непобедимость. Такие скитальцы наиболее опасны. Но Баланс вложил в твои уста истину не для того, чтобы ты отступал перед врагом. Волею Баланса ты явился в этот мир не прятаться, а судить. И судить тебе предстоит многих…
Зануда вживался в свое амплуа, примерял маску, носить которую передо мной ему предстояло долгие годы. Первым моим желанием было прогнать надоедливого чокнутого старика и самому разобраться в здешнем мироустройстве. Но, рассудив спокойно, я решил, что будет глупо отказываться от помощи человека, сведущего в местных порядках. Мне требовался проводник, хотя бы первые несколько дней. А на странности Гвидо можно было не реагировать. К буйнопомешанным он не принадлежал, а к тихим психам я относился нормально. У меня имелось множество друзей с заскоками, порой экзотичными настолько, что удивительно, как эти люди вообще уживались в цивилизованном обществе.
Уже через день я убедился, что мой друг Гвидо не чокнутый, а, наоборот, пожалуй, самый здравомыслящий скиталец из всех, кого я встретил. Я с трудом привыкал с своеобразному менталитету местного свободолюбивого населения, разделенного на оседлых и скитальцев. На первых зиждилась примитивная экономика Терра Нубладо. Вторые же только и делали, что шатались по миру, подавались в мерсенарии, творили политику, ведя локальные войны и непрекращающийся передел территорий, развлекались в публичных домах и трактирах да сбивались в альянсы по интересам или для разборок с другими скитальцами. Приличных людей здесь было крайне мало. Харизматичных лидеров, способных объединить разрозненные провинции в могучую империю, местная история не помнила, однако вопреки этому мир не погружался в хаос, а жил при такой анархии в относительном равновесии.
Причиной этого равновесия маэстро Гвидо считал взирающее на Терра Нубладо недремлющее око Баланса. Гвидо имел привычку все хорошее в этом мире ставить в заслугу Балансу. Замечательная, удобная на все случаи жизни философия, эффективность которой давно поняли служители всевозможных религиозных культов. «На все воля божья…» Маэстро-дипломат не изобретал велосипеда, шел давно проторенной тропой, пудря мне мозги старыми проверенными способами. И все равно я продолжал считать Гвидо своим другом. Может быть, потому, что был убежден: кто-кто, а маэстро никогда не всадит мне нож в спину. В Терра Нубладо такое доверие значило очень много.