– Для нас не существенно, как они тут оказались… и как тут появились вы. Вы пришли… они пришли – и все вы должны быть наказаны.
– Все ли, кто оказывался на ваших берегах, подвергались наказанию? – задумчиво спросил Илбрек.
– Почти все, – сказал вождь малибанов. – Это зависит от причин, по которым они посещали нас.
– Мы оказались здесь, чтобы поговорить с вами, – сообщил Корум. – Чтобы предложить вам помощь в обмен на содействие с вашей стороны.
– Что вы можете предложить малибанам?
– Уход, – сказал Корум, – из этой плоскости в другую, более гостеприимную для вас.
– Мы уже имеем такую возможность.
Корум удивился:
– Вы получили помощь?
– Малибаны никогда не ищут помощи. Они используют тех, кто служит им.
– В этом мире?
– Да. Но мы устали от необходимости иметь дело с таким примитивным разумом, как ваш. И первым делом мы должны избавиться от мусора.
Глаза малибана вспыхнули свирепым красным огнем. Люди Фиана издали отчаянный жалобный вопль – и исчезли. И вместе с ними исчезла медная долина.
Корум, Илбрек и Роскошная Грива теперь стояли в зале с полуобвалившимся потолком. Вечернее солнце пробивалось сквозь проломы в своде и стенах, падая на истлевшие гобелены, поломанные скульптуры и раскрошившуюся мозаику.
– Что это за место? – спросил Корум у малибана, стоявшего в тени около стены.
Предводитель малибанов рассмеялся:
– Не узнаете? Ну как же, именно здесь и имели место все ваши приключения – или большинство из них.
Что? В пределах этого зала? – Илбрек разочарованно огляделся. – Но как это могло получиться?
– Мы, малибаны, обладаем огромной мощью, и я, Сактрик, – самый могущественный из всех. Поэтому я император малибанов.
– На этом острове? Ты называешь его империей? – усмехнулся Илбрек.
– Этот остров – центр империи столь могущественной, что все чудеса вашей цивилизации – забавы стаи бабуинов. Когда мы вернемся в нашу плоскость, откуда нас коварно изгнали, мы восстановим империю, которой будет править Сактрик.
– Кто же поможет вам? – спросил Корум. – Кто-то из Фои Миоре?
– Фои Миоре? Они просто больные животные. Чем они могут нам помочь? Нет, у нас есть более умный союзник. И в данный момент мы ждем его возвращения. Возможно, мы и продлим вам жизнь, чтобы вы успели встретиться с ним.
– Солнце садится, – пробормотал Илбрек, обращаясь к Коруму. – Неужели здесь так быстро бежит время?
Сактрик расхохотался:
– По-вашему, два месяца – это быстро?
– Два месяца? Что ты имеешь в виду? – Корум рванулся к Сактрику.
– Лишь то, что время на Инис Скайте и время в вашем мире идет по-разному. На самом деле, Корум Ллау Эрейнт, вы пробыли тут почти два месяца.
Глава третья К острову теней плывет корабль
– Ох, Илбрек, – сказал Корум другу, – удалось ли мабденам выстоять против Фои Миоре?
На это Илбрек не мог ответить. Он покачал головой.
– Гофанон был прав. А мы оказались дураками. Не надо было спешить сюда.
– По крайней мере, с этим мы согласны, – раздался из тени скрипучий голос Сактрика. Камни на его короне поблескивали, когда он двигался. – Услышав это признание, я склонен немного продлить ваше существование. Более того – я могу гарантировать вам свободу в пределах этого острова, который вы называете Инис Скайт. – И с неожиданной заинтересованностью Сактрик спросил: – Вы знаете того, кто называет себя Гофаноном?
– Знаем, – сказал Илбрек. – Он просил нас не появляться здесь.
– Похоже, он неглуп.
– Да, смахивает на то, – произнес Корум. Он по-прежнему был зол, сбит с толку, и все прикидывал возможность напасть на Сактрика, хотя понимал, что если даже и всадит меч в уже мертвое тело, это почти ничего не изменит. – Ты знаком с ним?
– Он как-то посетил нас. А теперь мы должны заняться вашей лошадью. – Глаза Сактрика опять затлели красным, когда он показал на Роскошную Гриву.
Илбрек, крикнув, рванулся к своему коню, но у Роскошной Гривы уже остекленели глаза, и, обледенев, он застыл на месте.
– Он не пострадает, – сказал Сактрик. – Он слишком ценен для нас. Когда вы будете мертвы, мы им займемся.
– Если он вам это позволит, – с яростью пробормотал в бороду Илбрек.
Малибан отступил в непроглядную тень и исчез.
Растерянно побродив среди руин, двое героев вышли на свет вечернего солнца. Теперь перед ними предстал остров в его подлинном виде. Если не считать холма с сосной (у его подножья они сейчас стояли), остров представлял собой унылую равнину, заваленную обломками кораблекрушений, падалью, щебнем, остатками растений, костей и кусками металла. Тут валялись обломки всех кораблей, когда-либо оказавшихся у берегов Инис Скайта, корабельные грузы и останки команд. Повсюду раскиданы проржавевшие доспехи и оружие, пожелтевшие кости людей и животных – кое-где сохранились целые скелеты, но часть костей была растащена. Случайно Илбрек и Корум наткнулись на груду черепов, а другая груда состояла только из грудных клеток. Истлевшая ткань, шелковая и шерстяная, обрывки одежды трепетали на холодном ветру, также приносившем гнусные запахи разложения; тут же были разбросаны кожаные нагрудники, куртки, головные уборы, конская упряжь, сапоги и поножи – все мятое и потрескавшееся. Кучей лежало ржавое железное, медное и бронзовое оружие, тускло поблескивали выломанные из оправ камни, словно и их тронуло гниение; повсюду, подгоняемые порывами ветра, носились тучи серого пепла, и нигде не было видно ни одного живого существа – даже воронов и стервятников, которые могли бы попировать клочками мяса, оставшимися на костях.
– Иллюзии малибанов мне нравились больше, – сказал Илбрек, – хотя мы в них и едва не погибли!
– В определенном смысле реальность оказалась страшнее, – буркнул Корум, кутаясь в плащ.
Следуя за Илбреком, он споткнулся о кучу щебенки. Близилась ночь, и Коруму вовсе не хотелось проводить ее в окружении свидетельств смерти.
На ходу гигант внимательно вглядывался в сгущающийся сумрак, и наконец что-то привлекло его внимание. Остановившись, Илбрек отошел в сторону и стал разбрасывать кучу мусора, пока не наткнулся на перевернутую колесницу, в оглоблях которой лежали конские кости. Он залез в нее, и сверху с костяным стуком рухнул скелет возницы. Не обращая на него внимания, Илбрек разогнулся, держа в руках какой-то бесформенный предмет, покрытый пылью. Он нахмурился.
– Ты там что-то нашел, Илбрек? – спросил Корум, пробираясь к нему.
– Пока еще не уверен, друг мой вадаг.
Корум присмотрелся к находке Илбрека. Это было старое седло из растрескавшейся кожи, подпруга казалась такой непрочной, что не выдержала бы даже самую легкую лошадь. Пряжки потускнели, заржавели, часть их отвалилась, и Корум решил, что эта находка совершенно бесполезна.
– Старое седло…
– Так и есть.
– У Роскошной Гривы есть отличное седло. Кроме того, оно ему не подошло бы. Сделано для обыкновенной смертной лошади.
Илбрек кивнул:
– Ты прав, ему бы не подошло…
Но, спускаясь к берегу, гигант потащил седло с собой. Найдя относительно чистое местечко, друзья решили здесь и отдохнуть, ибо ночью делать было решительно нечего.
Прежде чем отойти ко сну, Илбрек сел, скрестив ноги, и стал вертеть седло в своих огромных руках. Корум слышал, как он бормочет:
– Неужели остались только мы двое? Неужели мы последние?
Наступило утро.
Сначала бесконечное пространство воды посветлело, затем она медленно обрела алый оттенок, словно в глубинах извивалось в предсмертных судорогах какое-то морское чудовище, извергая потоки крови, пульсировавшие на поверхности, пока вставало багровое солнце; небо расцветало темно-желтыми отблесками, а на воде заиграли оранжевые блики.
Величие восхода лишь подчеркнуло контраст между спокойной красотой океана и убожеством острова, так как он походил на свалку, куда цивилизация сбрасывала свои отходы, этакое подобие сельской навозной кучи. Таков был Инис Скайт, когда с него спадал покров магии, таков был остров, который Сактрик назвал империей малибанов.
Проснувшись, путешественники с трудом поднялись, сон их был беспокоен. Корум сначала размял искусственную серебряную кисть, а затем пальцы здоровой руки, так сильно онемевшие, что почти не отличались от искусственных. Со стоном выпрямившись, он с удовольствием подставил лицо порыву морского ветра, уносившего запахи гниения и приносившего взамен чистый солоноватый воздух. Корум протер пустую глазницу; скрытая под повязкой, она зудела и, кажется, слегка воспалилась. Он поднял повязку, чтобы под нее проник воздух. Стал виден белый, молочного цвета, шрам. Обычно Корум избавлял себя и других от неприятного лицезрения раны. Илбрек расплел и причесал золотистые волосы, после чего снова привел их в порядок, вплетя нити из красного золота и желтоватого серебра; эти толстые косы, закрепленные металлом, были единственной защитой для головы – Илбрек гордился, что в бою никогда не носил шлема.
Оба подошли к морю и старательно умылись холодной соленой водой. Корум не мог отделаться от мысли, что вода вот-вот замерзнет. Неужели Фои Миоре одержали победу? Неужели Бро-ан-Мабден превратился в безжизненную ледяную равнину от края до края?
– Глянь, – сказал Илбрек. – Ты видишь, Корум?
Вадагский принц поднял голову, но ничего не заметил на горизонте.
– Что, по-твоему, я должен увидеть, Илбрек?
– А я вот вижу… уверен, что это парус, который идет со стороны Бро-ан-Мабдена.
– Надеюсь, что это не друзья спешат к нам на помощь, – грустно сказал Корум. – Я бы не хотел, чтобы и они попали в эту ловушку.
– Может, мабдены одержали победу над Каэр Ллудом, – предположил Илбрек. – Возможно, мы видим первую эскадру, вооруженную могучей магией Амергина.
Но слова Илбрека действия не возымели. Корума покинули все надежды.
– Боюсь, что корабль, который ты видишь, – сказал он, – принесет дальнейшие страдания и нам, и тем, кого мы любим.
Теперь, кажется, и Корум видел на горизонте черный парус. Корабль быстро приближался.
– А там, – снова показал Илбрек, – не второй ли парус?
На мгновение Корум уверился, что и он видит еще один парус, поменьше, словно в кильватерной струе первого корабля идет парусная шлюпка, но потом она исчезла из виду, и Корум решил, что это была игра света.
Волнуясь, они ждали приближения судна. Высокий вскинутый бушприт был украшен фигурой льва в прыжке, инкрустированной золотом, серебром и жемчугом. Весла были осушены, и галера шла, увлекаемая только силой ветра; на мачте трепыхался огромный черно-красный парус, и вскоре у друзей не осталось сомнений в том, что корабль держит курс на Инис Скайт. Илбрек и Корум принялись кричать, пытаясь заставить корабль изменить курс и обогнуть остров, чтобы найти более подходящее место для высадки, но судно продолжало идти вперед. Они увидели, как оно скрылось за мысом, явно намереваясь бросить якорь в бухте. Илбрек без церемоний подхватил вадага, посадил его себе на плечо и помчался туда, где они в последний раз видели судно. Несмотря на кучи мусора на каждом шагу, они легко одолели это расстояние, и когда наконец Илбрек, с трудом переводя дыхание, оказался на берегу естественной гавани, он успел увидеть, как с борта корабля, стоящего с неубранными парусами, спускают маленькую шлюпку.
В ней находилось три фигуры, но гребец был только один, закутанный в толстые меха. Его спутники, одетые точно так же, сидели на носу и на корме соответственно.
Не дожидаясь, пока лодка пристанет к берегу, Илбрек и Корум по пояс зашли в воду, вопя изо всех сил.
– Обратно! Уходите обратно! Это земля ужасов! – кричал Илбрек.
– Это Инис Скайт, остров Теней. Все смертные, которые высаживаются на него, обречены! – старался предупредить их Корум.
Но грузная фигура продолжала грести, а его спутники не подали и виду, что слышат эти крики, так что Корум начал думать, не успел ли малибан уже заколдовать их.
Наконец шлюпка приблизилась к берегу, и Илбрек и Корум оказались рядом с ней.
Корум ухватился за борт, а Илбрек возвышался над ней, как морской бог, каким в легендах мабденов был его отец.
– Тут опасно! – громыхнул он. – Вы что, не слышали меня?
– Боюсь, что они не в состоянии слушать, – сказал Корум. – Боюсь, что они, как и мы, оказались под властью чар.
Человек, сидевший на корме, откинул капюшон и улыбнулся.
– Отнюдь, Корум Джаелен Ирсеи. Во всяком случае, весьма сомнительно. Разве ты не узнаешь нас?
Корум отлично помнил это лицо. Он узнал правильные черты этой старческой физиономии, окаймленной длинными седыми локонами и густой седеющей бородой; он узнал холодные голубые глаза, тонкие искривленные губы, золотой обруч с драгоценными камнями и такие же драгоценности на длинных гибких пальцах. Он узнал мягкий тягучий голос, полный глубокой мудрости и внутренней энергии, обретенных за долгие годы. Принц узнал колдуна Калатина, которого впервые встретил в лесу Лаар, когда искал копье Брийонак. Это случилось в те далекие времена, которые сейчас Корум вспоминал как самый счастливый период жизни.
И в тот момент, когда Корум окончательно узнал своего старого врага Калатина, Илбрек потрясение воскликнул:
– Гофанон! Гофанон!
Не подлежало сомнению, что могучая фигура гребца принадлежала не кому иному, как карлику-сиду Гофанону с Ги-Бразила. У него были стеклянные глаза и вялое неподвижное лицо.
– Гофанон снова служит Калатину, – сказал он.
– Ты оказался в его власти! Ох, чувствовал я, что этот парус не принесет ничего хорошего!
– Даже ты, Калатин, не сможешь выжить на Инис Скайте, – сурово предупредил Корум. – Его обитатели обладают огромной властью – они могут вызывать смертельно опасные иллюзии. Давайте все вернемся на твой корабль, снимемся с якоря и продолжим наш спор в более подходящей обстановке.
Калатин посмотрел мимо него. Он смотрел на третьего пассажира шлюпки, продолжавшего тщательно скрывать лицо под низко надвинутым капюшоном.
– У меня нет никаких возражений против этого острова, – сказал он.
– Это потому, что ты еще не видел его воочию, – продолжал настаивать Корум. – Давай договоримся, Калатин, – ты берешь нас на свой корабль…
Отрицательно покачав головой, Калатин пригладил седую бороду.
– Не думаю. Я устал от плавания. На воде я чувствую себя не лучшим образом. Мы высаживаемся.
– Я предупреждаю тебя, колдун, – проворчал Илбрек, – что, стоит тебе ступить на этот остров, ты будешь обречен, как и другие несчастные, что предшествовали тебе.
– Увидим. Гофанон, подтяни лодку повыше на берег, чтобы я не промочил ноги.
Гофанон покорно выкарабкался из шлюпки, провел ее по воде, а потом вытащил на берег. Илбрек и Корум наблюдали за ним.
Калатин легко и изящно вышел из лодки, огляделся и раскинул руки; его плащ, покрытый магическими символами, распахнулся. Он глубоко и с удовольствием вдохнул этот зараженный воздух и щелкнул пальцами, после чего третья закутанная фигура, все так же храня инкогнито, поднялась с банки на носу и присоединилась к Калатину и Гофанону.
– Надеюсь, что вы беглецы, – наконец сказал Илбрек. – После победы мабденов над Фои Миоре.
Улыбнувшись, Калатин приложил к губам руку, украшенную драгоценностями.
– И если все твои хозяева Фои Миоре мертвы, то, значит… – многозначительно сказал Корум, но в голосе его не было полной уверенности.
– Фои Миоре не мои хозяева, Корум, – с мягкой укоризной поправил вадага Калатин. – Порой мы становимся союзниками. К нашей взаимной выгоде.
– Ты говоришь так, словно они все живы.
– Да, они живы. Живы, Корум. – Калатин произнес эти слова тем же сдержанным тоном, но в его голубых глазах светилась злобная насмешливость. – И торжествуют, потому что победили. Они удержали Каэр Ллуд и сейчас преследуют остатки армии мабденов. И боюсь, скоро мабдены все будут перебиты.
– Значит битва за Каэр Ллуд проиграна?
– А вы ожидали победы? Рассказать тебе о тех, кто пал под его стенами?
Покачав головой, Корум отвернулся и простонал:
– Ладно, колдун… Так кто же погиб?
– Король Маннах, проткнутый собственным боевым знаменем. Ты вроде знал короля Маннаха?
– Я знал его. И теперь горжусь этим.
– А короля Фиахада? Других его друзей?
– Что с королем Фиахадом?
– Насколько я знаю, он несколько часов был пленником Гоим.
– Гоим? – Корума передернуло. Он вспомнил жуткие истории о вкусах единственной женщины среди Фои Миоре. – А его сын, молодой Фин?
– Не сомневаюсь, что он разделил судьбу отца.
– Что с другими? – прошептал Корум.
– О, их там было много. Много героев мабденов.
– Дуболом, друг Айана Власорукого, – заговорил Гофанон неестественным механическим голосом, – был разорван псами Кереноса. Так же как Фиона и Келин, девушки-воительницы…
– А из пяти королей Эрэлски в живых остался только младший, если он еще не замерз. Он ускакал, преследуемый принцем Гейнором и народом сосен, – с удовольствием продолжил Калатин. – Король Даффин потерял ноги и окоченел до смерти не далее чем в миле от Каэр Ллуда – он прополз это расстояние. На пути сюда мы видели его труп. В десяти ярдах от него мы наткнулись на тело короля Хонуна из Туа-на-Ану, висящее на дереве, – мы решили, что его настигли гулеги. А ты знаешь того, кто именовался Кернином Оборванцем, человеком в плохой одежде и с нездоровыми привычками?
– Я знаю Кернина Оборванца, – сказал Корум.
– Вместе с отрядом, который он возглавлял, Кернин попал под взгляд Балара и замерз, не успев нанести ни одного удара.
– Кто еще?
– Погиб король Гахбес, и Гринион Бычий Наездник, и Клэр с Дальнего Запада, и Рыжий Лис Мейан, и оба Шемейна, Длинный и Короткий, и Утер из Грустной Долины. Было перебито множество воинов из всех племен мабденов. Был ранен Пуйл Спинолом, кажется, смертельно. Так же как старый Дилан, Шеонан Топор-девица и, возможно, Моркиан Две Улыбки.