Бойцы сдали оружие, боеприпасы и снаряжение, попрощались и разошлись кто куда. Одни отправились пешком в общагу, другие – в гарнизонные квартиры.
Новиков забрал со стоянки машину и поехал в свое однокомнатное жилище, расположенное на западе Москвы. Он припарковал авто во дворе дома, зашел в ближайший магазин, затарился продуктами, пивом и закуской.
Дома Павел первым делом сполоснулся под душем, затем устроился на диване, аккуратно разложил на столике рыбку, острые куриные крылышки. Он накатил с разгону бокал пива и включил телевизор без особой надежды на то, что увидит что-нибудь путное.
На всех каналах действительно транслировалось одно и то же: реклама, заученная народом наизусть, сериалы про ментов, сказки о современных Золушках и новости, пропитанные патриотизмом.
«Почему тележурналисты считают важной новостью любую глупость, сказанную скороговоркой и с истерическим придыханием? – Новиков вздохнул и вдруг вспомнил свою маму, живущую в волжском городе и едва сводящую концы с концами на жалкую пенсию. – Какой, к черту, патриотизм?.. По-моему, патриотизм – это всего лишь четкое и хорошо аргументированное объяснение того, что мы должны жить хуже других».
Он убрал звук телевизора и включил новенький музыкальный центр, купленный накануне крайней командировки.
Его настроение вновь поползло вверх, мышцы постепенно расслабились, внутри потеплело. В голове поплыли приятные мысли о том, что жизнь все-таки прекрасна.
Павел снова наполнил бокал и начал экспериментировать со своей обновкой. Он вывел на экран меню, погонял плейлист, попробовал, как звучат басы.
Звук был чистый и мощный. Душа Павла пела и требовала аплодисментов. Он поставил свою любимую композицию, добавил громкости, наслаждался моментом, с удовольствием прихлебывал пиво.
Однако вскоре идиллия была нарушена неожиданным звонком в дверь. Новиков нехотя встал и поплелся в прихожую.
За дверью стояла женщина.
Нет, не так.
За дверью стояла бабища. Горящая изба при приближении такой тети тут же потухнет. Конь на скаку сам сломает себе передние ноги и еще порадуется, что дешево отделался. В общем, рост сто девяносто, вес немногим меньше. Прокачанная спина, бычья шея и черные усы под расплющенным азиатским носом.
– Это у вас в квартире пушки стреляют? – грозно поинтересовалась она.
– Пушки стреляют на Ближнем Востоке. У меня играет музыка.
– А у меня этажом ниже посуда в серванте дребезжит и люстра в зале на потолке качается.
– Простите, но это всего тридцать процентов от полной громкости, – пояснил Павел.
– Тридцать процентов? – Милая дама хлопнула куцыми ресницами. – Что же будет, если вы решите прибавить?..
Побеседовав еще с минуту, соседи пришли к компромиссу. По большому счету тетка оказалась не скандальной и вполне адекватной, молодежь понимала, требования выдвигала минимальные и разумные. С такой особой трудно было ругаться или разговаривать на повышенных тонах.
Вернувшись в комнату, Павел наполовину убавил громкость и продолжил пиршество, размышляя о следующем дне.
«Завтра мне предстоит ответить на добрую сотню вопросов Шестопалова, написать подробнейший отчет, воспроизвести маршрут передвижения группы на карте, – думал он, очищая очередную сушеную рыбку. – Потом выслушать замечания и оценки генерала. Не дай бог он заведет речь о следующей командировке. Нет, не должен. У меня в строю осталось три человека – какие горячие точки?!»
Павел лег раньше обычного и неплохо выспался перед встречей с шефом.
Поездка в управление происходила по стандартному сценарию: объезд пробок по закоулкам, томительное передвижение короткими рывками ближе к центру, поиск места для парковки.
Генерал встретил Новикова тепло, встал с кресла, вышел навстречу, пожал руку и приобнял.
– Присаживайся. – Он кивнул на ближайший стул. – Чай, кофе?
– Спасибо, недавно позавтракал, – сказал Павел, уселся и окинул взглядом кабинет.
Ничего нового в его убранстве он не обнаружил. Абсолютная чистота, тот же строгий порядок. Только карта, висевшая за начальственным столом, не полностью прикрыта светонепроницаемой шторкой.
Начальник управления уселся в кресло, достал из ящика какую-то папку и на секунду задумался.
Он выглядел старовато даже для немалого звания «генерал-лейтенант». Впрочем, мундир на нем Новиков видел крайне редко. На работу он предпочитал приходить в строгих гражданских костюмах, и сидели они на нем, надо признать, отлично.
Шестопалов был среднего роста, около ста семидесяти пяти сантиметров. Вероятно, в молодости он имел атлетическое телосложение. К сегодняшнему дню от былой мощи остались широкие плечи и красивая прямая осанка. Седые волосы, лицо с правильными чертами, из которых выбивался разве что крупноватый прямой нос.
Его классическая начальственная внешность неплохо сочеталась с богатым внутренним миром. Он был начитан, любил хорошую поэзию и качественно созданные фильмы, часто ходил с супругой в музеи и на концерты классической музыки.
Но самое главное состояло в том, что этот человек являлся настоящим профессионалом своего дела. Свои немалые знания и навыки он получил в старой школе контрразведки КГБ.
Отменные деловые качества пожилого генерала были сдобрены железной выдержкой, решительностью, независимостью в принятии решений, умом и бесценным опытом. О его аналитических способностях подчиненные могли говорить часами.
При всем своем консерватизме он старался быть гибким и современным. Жизнь и военная наука не стояли на месте. Вместе с ними совершенствовались приемы работы, внедрялись новейшие технологии, используемые не только в изготовлении оружия.
Поэтому Шестопалов всякий раз вызывал в свой кабинет командиров групп, только что вернувшихся из какой-то горячей точки. Он с максимальной дотошностью расспрашивал их о каждой мелочи. Генерал не боялся потерять лицо, спрашивал мнение подчиненных по тому или иному вопросу, советовался с ними и даже чему-то у них учился.
– Какие планы на сегодня? – поинтересовался шеф.
– Сразу после встречи с вами хотел проведать своих ребят в госпитале.
– Это правильно. Я уже навел о них справки.
– Говорили с врачами?
– Да, в девять утра.
– Ну и как они? Там Бубнов был самый тяжелый.
– Скорой выписки не обещают, но страхов не нагоняют. Оклемаются твои ребята. Не волнуйся. Что потом значится в твоих планах? Небось отмечать возвращение будете?
– Нет, я хотел с одной женщиной встретиться.
– Тоже нужное дело. В таком случае долго задерживать не стану. Расскажи поподробнее об операции, потом напиши отчет и свободен.
– Вас интересует устранение главарей сирийского подразделения ИГИЛ или сопровождение ребят из СВР?
– Излагай по порядку.
В течение получаса подполковник в деталях описывал приключения своей группы на севере Сирии. Шестопалов внимательно слушал, изредка задавал уточняющие вопросы и что-то отмечал в блокноте.
Потом Павел вооружился авторучкой и составил полный письменный отчет о командировке, на что ушел целый час.
– Готово, товарищ генерал. – Он протянул Шестопалову несколько исписанных листов.
– Молодец. Ознакомлюсь позже. Свободен.
– Разрешите последний вопрос?
– Валяй.
– Сколько дней моя группа может отдыхать?
– Бойцы могут рассчитывать на неделю. А тебя жду в управлении через трое суток.
– Понял. – Новиков просиял.
На выходе из управления его потревожил звонком по мобильному телефону Славка Кудин.
– Здорово, командир! – послышался его бодрый голос.
– Привет. Ты трезв, бродяга? Что случилось?
– Так в госпиталь собираюсь ехать, наших навестить.
– Хорошая идея. Я тоже туда намылился.
– Подхватишь меня?
– Не вопрос. Ты где?
– У одной девахи в Красногорске.
Крюк до Красногорска выходил немалый, но отказывать товарищу было не в правилах командира группы. Тем более что Славка машины не имел, а пилить до госпиталя предстояло прилично.
– Хорошо, скинь мне адресок и жди. Как буду подъезжать, позвоню.
Кудин был убежденным холостяком и все пять офицерских лет после окончания военного училища провел в общагах. Он имел легкий, веселый характер. Книг читать не любил, во всемирной паутине интересовался исключительно сайтами для взрослых, по телевизору смотрел только мультики и передачи про животных. В целом этот балагур, добряк и невероятный бабник был очень даже неплохим парнем.
В поисках очередной любимой женщины Кудин походил на бронепоезд, из трубы которого торчала большая ромашка.
Пару лет назад он подцепил в ночном клубе девушку, привез в общагу, а она ему заявила:
– Какой секс, милый?! Не надо портить романтичный момент. Мы ведь только познакомились. Давай лучше поговорим.
В общем, просидели они до поздней ночи, попили чаю, поболтали. Под утро она упорхнула на такси восвояси, а номер телефона оставить забыла.
Такое со Славиком произошло впервые. Он кинулся ее искать и занимался этим целый месяц. При этом Кудин всем друзьям рассказывал, какая она приличная, целомудренная и особенная. Он перерыл все «контакты», «твиттеры» и «фейсбуки», каждую пятницу приезжал в тот проклятый клуб, где упивался в хлам, не дождавшись своей девушки.
Бесполезно. Его мечта как в воду канула.
Потом Славка вдруг получил смс-сообщение: «Месячные у меня тогда были. И вообще, забудь обо мне, маньяк!»
Она ли это написала или кто-то из друзей-товарищей сжалился – история об этом умалчивает. Но перезванивать на тот номер наш романтик не стал.
Посещение раненых товарищей прошло по давнему обыкновению. Новиков не в первый и, наверное, не в последний раз оказался в палатах старого госпиталя.
По дороге Павел с Кудиным заехали в магазин, накупили фруктов, соков, шоколада, красной икорки. Не забыли прихватить и пару бутылок хорошего спиртного, чтоб парни вечерком расслабились.
Раненые бойцы из группы Новикова выглядели неплохо. Не считая связиста Миши Бубнова. Тот был бледен, слаб. Толстые бинтовые повязки белели поверх тела, измученного докторами. Лицо перекошено от боли.
– Нормально, – ответил он на вопрос о самочувствии и попытался улыбнуться.
Эта гримаса вышла у него кисловатой, а рукопожатие оказалось слабым.
Павел и Славка посидели в палате в кругу своих друзей, поговорили с ними. Особых новостей за прошедшие сутки не случилось. В основном болтали о поправке здоровья и сроках выписки. После чего стали прощаться.
– Через три дня я буду занят в управлении, а до тех пор относительно свободен, – сказал подполковник. – Поэтому если что понадобится – звоните. Приеду сам или пришлю кого-то из наших.
После госпиталя маршрут Павла и Вячеслава совпал. Оба решили отравиться на загородную базу спецназа. Капитан хотел отоспаться в общаге после бурной ночи с девахой из Красногорска. Подполковник спешил, хотел наконец-то повидать Ирину.
Весь путь до северной окраины столицы они молчали. Славка клевал носом, его командир представлял скорую встречу с любимой женщиной.
– Приехали, – сказал он и толкнул капитана в бок, когда машина остановилась у входа в общагу.
– Как, уже?! – пробурчал тот и сонно поглядел по сторонам. – А мне показалось, будто я только закрыл глаза.
– Постоянно быть на связи, много не пить, далеко от Москвы не отъезжать! – с усмешкой напутствовал подполковник своего подчиненного. – При общении со слабым полом использовать резиновое изделие номер два.
– Понял вас, Павел Александрович.
Новиков проводил взглядом капитана, неуверенно шедшего к дверям общаги, крутанул руль влево и поехал в сторону цветочного магазина.
У Ирины он непременно хотел появиться с цветами, поэтому купил шикарный букет из девяти роз. Потом Новиков забежал в соседний маркет и выбрал бутылку хорошего вина. Только после этого он повел машину в сторону ее дома.
Павел поставил авто у края тротуара, вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж. Он поднес палец к кнопке и вдруг почувствовал, как в радостном возбуждении часто забилось сердце. Новиков набрал в легкие воздуха и позвонил.
В медсанчасти был выходной, и Ирина оказалась дома. Она открыла дверь сразу же, едва он нажал на кнопку.
Женщина побледнела, увидев его, но не завизжала от радости, не бросилась в объятия. Может быть, она и ждала его с нетерпением, только виду не показала, молча приняла букет, сухо кивнула. Скованность в движениях, пустота в отрешенном взгляде, полное отсутствие эмоций.
– Здравствуй, Ира. – Павел улыбнулся.
– Здравствуй. Проходи.
Ирина занималась по хозяйству. В кухне гудела стиральная машина, на гладильной доске стоял утюг. Короткий домашний халатик, полное отсутствие косметики на лице, наскоро причесанные волосы.
Женщина провела гостя на кухню, поставила на плиту чайник.
Павел присел на стул и посмотрел на Ирину. Он не понимал, почему она молчит, не выражает радости от встречи. Ведь, провожая в командировку, эта женщина целовала его и плакала. А теперь вдруг такая холодность.
Впрочем, Ирина и в другие дни разговорчивостью не отличалась, не стремилась показывать свои чувства. Потому он решил действовать по-другому, встал, обнял женщину за хрупкие плечи, притянул к себе.
Потом Павел прошептал, едва не касаясь губами ее щеки:
– Ира, что с тобой? Я вернулся. Разве ты не рада?
Она опустила глаза и молчала.
Павел осторожно поцеловал ее. Сначала в висок, потом в губы. Его объятия становились крепче.
– Не нужно, Павел, – слабо возразила Ирина.
Он чувствовал состояние молодой женщины, ее неуверенность в едва зародившихся отношениях и тревогу за будущее, не ослаблял напора, с еще большим жаром прижимал к себе желанное тело.
Когда Новиков расстегнул верхнюю пуговку ее халата, Ирина воспротивилась.
– Не надо, Паша, – прошептала она. – Я для этого не подхожу. Найди для секса другую.
– Но почему?
– Ты прекрасный человек, честный, сильный, добрый. К таким бабы всегда тянутся. Один не останешься.
Чайник на плите давно кипел, но им было не до него.
– Ира, пойми, мне не нужны другие женщины! Я хочу заниматься сексом только с той, которую люблю. Как и она меня. Ты ведь именно так ко мне и относишься. Или я ошибаюсь? – Он осторожно приподнял ее лицо, заглянул в повлажневшие глаза. – Что же ты молчишь? – настаивал Павел.
Она прижалась к нему, наконец-то ответила на поцелуй и, задыхаясь от волнения, шепнула:
– Иди в душ. А я приготовлю постель в спальне.
«Ого, вот так сразу в лоб, даже без прелюдий? – Павел улыбнулся. – Вот и хорошо. Теперь я беру инициативу в свои руки!».
Весь вечер они провели в постели и лишь к полуночи, проголодавшись, переместились на кухню.
Теперь Ирина выглядела по-другому. Глаза ее светились счастьем, с лица не сходила улыбка. Она быстро приготовила сытный ужин, налила по бокалу вина.
После трапезы женщина посмотрела на Павла и спросила:
– Ночевать поедешь домой или останешься?
– Останусь, если ты не устала и не прогонишь.
– Не устала. И не прогоню.
После бурной ночи они проспали до одиннадцати. Разбудил их оживший мобильный телефон Новикова.
– Да, слушаю, – прохрипел он спросонья, даже не взглянув на имя абонента.
– Здравствуй, Павел, – послышался озабоченный голос Шестопалова.
– Здравия желаю, товарищ генерал.
– Не разбудил?
– А сколько времени?
– Двенадцатый час. Подъем, дружище! Есть дело.
– Какое дело? Вы же дали мне три дня на отдых.
– Отменяется отдых, Павел Александрович. Ты у себя дома?
– Нет… – Подполковник чуть помялся. – Я в гостях у знакомых.
– Собирайся и живо езжай ко мне в управление.
Новиков вздохнул и посмотрел на Ирину. Та уже все поняла, встала, накинула на голое тело халатик и побежала на кухню готовить завтрак.
– Понял, товарищ генерал. Но вы помните, что сегодня выходной и дорога забита дачниками? Так что я подъеду часа через два.
– Постарайся прибыть пораньше. Дело срочное. Жду.
Новиков бросил телефон на подушку, поднялся и побрел в ванную принимать душ.
Через четверть часа они сидели на кухне. На столе стояли тарелочки с яичницей, обильно посыпанной зеленым луком. На блюде лежали бутерброды с сыром. Из турки на всю кухню разлетался аромат только что сваренного крепкого кофе.
– У тебя никогда не возникало желания свалить отсюда куда-нибудь очень далеко? – со вздохом проговорил Павел.
– Куда именно? – спросила она.
– В самое глухое местечко. В Сибирь, в безлюдье, в Тмутаракань. Чтоб забыть все проблемы, сотовую связь и телевизор со всякими новостями. Чтоб тебя не отыскал ни один большой начальник!
– Случается такое, – с усмешкой ответила женщина. – Но проблема состоит в том, что в таком местечке ты быстро заскучаешь. Ты же не можешь долго сидеть без своей работы.
– Да, наверное, ты права. Ира, я не знаю, какое дело припас для меня Шестопалов. Но если оно не займет много времени, то давай вечерком куда-нибудь сходим.
– Я согласна. А куда?
– В театр. На концерт. Или просто прогуляемся.
– С удовольствием.
– В таком случае, как только проясню туман с распорядком на сегодня, сразу позвоню.
– Договорились.
Он промокнул губы салфеткой, встал из-за стола, поблагодарил хозяйку за вкусный завтрак, поцеловал ее на прощание и покинул ее квартиру.
Глава 7
Турция, Анталья. Сирия, Хавар
Время шло. Боевики сидели в микроавтобусе, припаркованном на краю проезжей части в полусотне метров от дома, в котором снимали квартиру русские. Улочка была довольно темной и пустынной. За два часа ожидания по ней проехали не больше трех десятков автомобилей. Прохожих было и того меньше.
За рулем по-прежнему сидел Алим Кадир. Справа от него дремал Андир Исмаил. Около связанных пленников дежурил Хакан Каш, остальные боевики спали.