— Да просто обронил кто-нибудь из упаковщиков, — успокоил его Виктор. — Господа, пусть бросает кто-нибудь… непредвзятый.
— Оксана, будьте любезны… Земля будет орлом, а Марс решкой. Не возражаете, Юджин?
— Я возражаю лишь против коверканья моего имени на марсианский лад.
— О\'кей, Евгений. Оксана, милочка, чего же вы ждете?
Серебряный марсианский доллар взлетел вверх, кувыркнулся и упал на ладонь Оксане.
— Решка, — сообщила она и показала раскрытую ладонь ближе всех стоящему Виктору.
Попов поднял взгляд на Добровского и кивнул. Эужен перенес очередную пощечину Фортуны стойко. Он молча указал на Рамиреса, а затем махнул влево, перпендикулярно прежнему направлению просеки. Рамирес безропотно подчинился.
— Вот и славно. — Хант отнял у Оксаны монету. — До встречи, друзья мои. Если все пройдет гладко, назначаю ее здесь же, через два дня… Э-э… Герберт, приступайте, я сам поведу Мака…
* * *…После расставания прошло больше трех часов, когда Добровский понял, что новая просека серьезно забирает вправо. Главной причиной был уклон. Почва под ногами стала неровной, будто склон горы. Перепад высот был незначительным, но все равно левее было выше, и каждый, кто вставал на место ведущего, «сползал» вправо. Так было недалеко и до полного круга.
Эужен проверил свою амуницию и нашел в одном из кармашков «разгрузки» маленький магнитный компас. Как же он раньше-то?..
Добровский остановился, окинул крышечку прибора и повертелся на месте. Как пользоваться этой вещицей, он знал только теоретически, но был уверен, что это несложно… Единственное упущение — свериться с компасом надо было раньше, еще на развилке.
— Бесполезно, — тяжело выдохнул Виктор. — Я уже пробовал. С магнитными полюсами тут какая-то беда. Они то ли постоянно смещаются, то ли их больше, чем положено.
— Разве такое возможно?
— Не знаю, — помотал головой Попов. — Только не действуют здесь земные компасы. Да и какая нам разница, куда идти? Лишь бы не оказаться на открытой местности.
Добровский раздраженно зашвырнул вещицу в кусты.
— Тогда пойдем вниз. Чувствуете уклон?
— Раньше чувствовал, а сейчас он вроде бы уже кончился. Опять ровно.
— И джунгли снова гуще становятся, — подал голос Рамирес. — Я было обрадовался, а теперь…
— Отступать некуда, — уверенно заявил Эужен. — Вперед!
Он с энтузиазмом великого полководца атаковал заросли и вдруг… вывалился на узкую просеку. Следом протиснулся Виктор.
— Что это?
— Я… не знаю… — Добровский растерялся. — Какая-то тропинка…
— Да это же наша просека!
— Мы заблудились? — испуганно спросила Оксана.
— То-то снова чащоба пошла, — осенило Рамиреса. — А я гадал… И что будем делать?
— Для начала отдохнем. — Добровский устало сел, но тут же вскочил на ноги.
Где-то совсем рядом прозвучал выстрел. Никто до сих пор не слышал выстрелов из порохового оружия, но сейчас все подумали об одном и том же. Слишком нехарактерным был этот хлопок для разноголосого гама джунглей. Все застыли в ожидании следующего выстрела или даже целой серии… то есть очереди, но ничего подобного не повторилось.
— Я посмотрю, что там, — шепотом вызвался Рамирес.
Он снял с плеча винтовку, сдвинул флажок предохранителя и осторожно двинулся по тропе. Шагов через десять он исчез меж зеленых зарослей. Добровский прислушался. Шаги разведчика заглушал шелест листвы. Прошло несколько напряженных минут, а затем прозвучали новые выстрелы. Один, другой, короткая очередь…
— Сюда! — донесся издалека вопль Рамиреса.
Почти в унисон ему по джунглям прокатился басовитый рык. Снова бахнул выстрел, и рык оборвался. Правда, и Рамирес больше не звал.
Виктор схватил винтовку и побежал по тропе. Следом бросилась Оксана. Добровский был вынужден присоединиться.
— Рамирес! — добежав примерно до того места, откуда звучали выстрелы, крикнул Попов. — Рам…
Он проглотил крик и уставился на тропу. Поперек нее лежала винтовка с порванным посередине ремнем. Толстый кожаный винтовочный ремень выглядел так, будто лопнул, не выдержав тяжести оружия. Но «хеклер» весил полтора килограмма, и такая версия была вряд ли жизнеспособна. Виктор присел над оружием, а Добровский придержал за плечо Оксану и осторожно прошел вперед. Шагов через десять дальше по тропе трава и кусты были обильно политы темно-красной жидкостью. Эужен поднял взгляд. Крупные капли забрызгали даже листья деревьев на высоте в человеческий рост. Одна из капель стекла по широкому листу и упала Эужену на плечо. Он смазал ее пальцем и понюхал. Запах был едва уловим, но не особенно обнадеживал. Это определенно была не роса. Подошел Виктор.
— На ружье кровь… Я не знаю чья, может быть, зверя… Того, который рычал, а потом перестал…
— Где же в таком случае Рамирес?
— Может, где-то в кустах? — Попов оглянулся по сторонам.
В одном месте заросли действительно были примяты. Он заглянул в кусты, но тут же отпрянул. На вопросительный взгляд Добровского он ответил кивком. Эужен тоже заглянул в просвет между густыми ветками и содрогнулся. Хищники унесли несговорчивую жертву по частям. Видимо, выбрали то, что пришлось им особенно по вкусу. Голову Рамиреса, рюкзак и кисть судорожно вцепившейся в лямку руки они оставили на месте.
Добровский с трудом подавил рвотный позыв и сделал шаг назад.
— Я не понимаю, — выдавил из себя не менее удрученный Виктор. — Почему звери напали? Ведь раньше такого не случалось. И чей был первый выстрел?
— Рамирес… погиб? — тихо спросила Оксана.
Эужен ответил ей коротким кивком.
— Я думаю, что хищники не смели нападать, пока мы были вместе, а как только увидели одиночную жертву…
— Это возможно, — перебил его Попов, — но ведь кто-то выстрелил еще до того, как Рамирес ушел вперед.
— Вы считаете, ловушка? — Добровский обеспокоенно обернулся. — В таком случае мы сейчас в не меньшей опасности! Идемте назад!
— Погодите, — остановил его Виктор. — Я не думаю, что это ловушка пиратов, но звери тоже не подарок. Нам надо найти того, кто стрелял первым. Вдруг он еще жив?
— А если это пират?
— Не думаю.
— Кто же тогда?
— Тот, кого мы бросили.
— Э-э… наш героический «офицер»?
— Да. Если он нуждается в помощи, мы обязаны сделать все возможное.
— Никому мы не обязаны! Это была его личная инициатива!
— Эужен, простите, но сейчас вы напоминаете мистера Ханта.
Добровский осекся. Если даже покладистый и добродушный Виктор заговорил в таком тоне, значит, Эужен действительно перегнул… Глупо жертвовать авторитетом по пустякам, а глупцом земной аристократ себя не считал.
— Хорошо, давайте пройдем по тропе… метров двести. Первый выстрел был не тише последующих, значит, стрелок, кто бы он ни был, где-то рядом.
Виктор кивнул и двинулся по тропе. Оксана пошла за ним. Идти последней ей было страшно. Добровскому ничего не оставалось, как великодушно пропустить даму вперед и тайно мучиться от ледяного страха, ползущего по спине. Он буквально чувствовал, как из зарослей на него смотрят тысячи голодных глаз. Они уже распробовали вкус человечины, но еще они узнали, что этот новый зверь умеет убивать на расстоянии, а потому пока затаились. До поры до времени. Но своего они не упустят. Ведь в этом вся их жизнь. Либо обедаешь ты, либо обедают тобой. И так ежедневно. Закон джунглей. Хоть земных, хоть терцианских…
Попов впереди остановился и присел на корточки. И это не сулило ничего хорошего. Эужен увидел, как поднялись плечи Оксаны, как подогнулись ее колени, и понял, что она сейчас закричит. Он приготовился к оглушительному воплю или визгу, но девушка лишь сдавленно застонала, оттолкнула Виктора с дороги и бросилась вперед по тропе. Добровский метнулся за ней, но остановился и растерянно взглянул на Виктора, который от толчка упал на четвереньки. Прямо перед ним лежало тело Мака. Не тронутое хищниками, но безжизненное. В руках математик сжимал винтовку, ствол которой упирался ему под нижнюю челюсть. Попов встал на колени, взял труп за голову и немного притянул к себе. На затылке зияло выходное отверстие. Пуля вышибла Маку все его ученые мозги…
Слабак…
Эужен удивился циничности последней мысли. Все эти передряги не располагали к романтике, но все же… Он мысленно поклялся больше не думать о людях плохо и тут же сформулировал новую мысль. Мак, возможно, и не хотел себя убивать. Его заставили сделать это те, кто его здесь бросил. Проклятый Хант! Дешевый трепач! Вот чего стоят все его громкие слова: «Никого не оставим! Все за одного!» Марсианское быдло!
— Возьмите. — Виктор высвободил из пальцев Мака винтовку, вынул из нее магазин и протянул его Добровскому.
— Нам следует вернуться и взять патроны из ружья Рамиреса, — очнулся Эужен.
— Я это уже сделал. — Попов хлопнул по карману брюк. — Теперь надо догнать Оксану. Иначе очень скоро нас останется только двое.
— Да-да, конечно, — торопливо согласился Добровский и быстро пошел за Виктором… …Примерно через сотню шагов они нашли еще одну винтовку. Крови на ней не было, а счетчик боезапаса показывал «48». Попов внимательно обследовал траву и кусты, но ничего подозрительного не нашел.
— Похоже, она просто бросила винтовку и пошла дальше…
— Тогда не все потеряно, — с облегчением сказал Добровский, и они побежали по узкой просеке… прорубленной группой Ханта…
* * *…А примерно час спустя на развилку, где когда-то расстались группы Эужена и Рика, вышли девять одетых в камуфляж бойцов. Все они были сильно обозлены, а один еще и легко ранен.
— Вот, значит, как… — рыкнул лидер отряда. — Запутать нас решили, чумазлы городские… Хорнет, проверь следы… Август, за тылом следи, не верти башкой, не то оторву на хрен!
— Справа следов больше, — сообщил Хорнет.
— Значит, пойдем туда. И смотрите по сторонам, обезьяны! Если появится новый стрелок, кто первым его уложит, получит приз от капитана.
— Как бы их стрелки сами все призы не заполучили, — буркнул один из пиратов. — Первый-то троих наших до полной негодности просверлил и Керка вон зацепил слегка…
— Молчать! Сам все знаю. Дальше сделаем так: Боб, Керк, пойдете налево, связь держать постоянно. Как только выйдете на Жуткую Плешь, сразу вызывайте второй модуль. Без поддержки к беглым не суйтесь. Кто знает, сколько их куда умотало. Может, пополам…
— Вправо больше, — оскорбился следопыт Хорнет.
— Нас придержал вообще один. А сколько мы его обкуривали, пока не прищучили? Полдня на него потратили! Мало?! То-то… Все, кончай базар, остальные за мной! Разошлись!..
5
Тропинка с каждым шагом становилась все уже, а противные липкие сети паутины все гуще. Оксана с отвращением стерла с лица обрывки паучьих тенет. Можно было набросить на голову сетчатый капюшон, но девушке казалось, что в нем она непременно задохнется. И, уж конечно, испортит остатки прически. Пока что на голове сохранялась хотя бы видимость порядка, чего не сказать о макияже и тем более о мыслях. В них был полный сумбур. Леденящий ужас не отпускал, и даже страшная усталость не могла выдавить его из души. Хотелось упасть и затаиться, отдохнуть хотя бы несколько минут. Ноги уже едва передвигались, а дыхание было частым и болезненным, но Оксана продолжала идти. Не из упрямства и не от избытка силы воли. Ей было страшно, и поэтому ничто не могло ее остановить.
Из зарослей то и дело доносились пугающие звуки и подозрительные шорохи, кто-то угрожающе рычал, сопел и трещал сухими ветками. В кронах деревьев и переплетении лиан кричали птицы или мелкие звери. Некоторые из воздушных корней вдруг оживали и тянулись к Оксане, покачивая плоскими змеиными головками. Из густых пологов паутины то и дело спускались на тонких нитях огромные мохнатые пауки, а под ногами хрустели разнообразные жуки и какие-то личинки…
Все это было невыносимо. Пожалуй, даже хуже, чем оказаться запертой в горящем космолете. Почти так же плохо, как сутки обходиться без ванны и не иметь возможности остричь сразу два сломанных ногтя.
Боже, как же это было глупо — попасть в такие ужасные условия!
Пот со лба скатился по векам, и Оксана не успела его вовремя стереть. Глаза защипало, навернулись слезы. Ну вот, теперь макияж поплывет окончательно. Девушка по привычке потянулась за зеркальцем, но сумочки на плече не было. Только этот ужасный тяжелый рюкзак за плечами и ружье…
О ужас! Где же ружье?! Как можно было его потерять?!
А впрочем, какая разница? Все равно непонятно, как им пользоваться. Да и не станут пираты стрелять в красивую молодую женщину. Не совсем же они нелюди. Обычные мужики. Им улыбнешься, построишь глазки, они и растают. Хотя могут и не растаять. Сорвут комбинезон, завалят на траву… В животе потеплело, а затем все резко оборвалось… Фу-у… Какая гадость!.. Ложиться голой спиной на этих жуков и на противные личинки… Оксана передернула плечиками. Но главное, чтобы потом не бросили, взяли на свой корабль…
Она вздохнула. По поводу благородства современных мужчин она давно уже не обольщалась. Они и цивильные-то все как один проходимцы и хамы, а уж пираты… Когда эти самцы чувствуют безнаказанность, им в голову лезут такие ужасные мысли!.. Групповое изнасилование в самых извращенных формах может оказаться далеко не худшей их фантазией. А обстановка для фантазирования самая подходящая: дикая планета, полные вены адреналина, беззащитная девушка…
Оксане стало себя ужасно жалко. Нет уж, лучше выйти к своим. Правда, они либо тюфяки, как Слободан, либо попугаи, как этот Хант, но хотя бы не опасны для жизни. Максимум, чего от них можно ожидать, — навязчивых домогательств, но с этим Оксана давно научилась справляться. В крайнем случае можно будет и уступить. Одному-двум тактичным джентльменам — это не целому экипажу озверелых наемников, не затруднит…
Ах, зачем побежала?! С Добровским и Виктором было так надежно. Но возвращаться на то ужасное место… ни за что! Может быть, остановиться и подождать, когда они догонят? А если это будут не они, а пираты? Нет, надо идти. Надо догнать Ханта. Он так откровенно поглядывал… Если намекнуть на возможность романа, точно не бросит. И хотя он попугай, выжить с ним в этих джунглях реальнее, чем с другими. Ну, может, за исключением Виктора или того… настоящего мужчины, который так благородно остался у развилки, чтобы задержать пиратов. Оксана снова вздохнула. Да, с тем безымянным спутником она бы чувствовала себя абсолютно спокойно, но его, наверное, нет в живых. Очень жаль… Остаются Виктор и Хант. Первый моложе и гораздо симпатичнее, но пока он где-то потерялся, и нет гарантии, что найдется, а Хант…
Лес вокруг начал редеть, и вскоре просека исчезла. Оксана растерянно оглянулась. Заросли стали прозрачными настолько, что сквозь них можно было проходить не вырубая кусты. Девушка попыталась найти хоть какие-то следы, сломанные ветки или примятую траву, но ничего не нашла. Группа Ханта словно испарилась с этого места. Оксана почувствовала, как к горлу подступил ком, а из глаз немедленно брызнули слезы.
Это было несправедливо! Натерпеться такого страха, так вымотаться — и все зря?! Проклятая планета!
— Что ж вы так убиваетесь? — донеслось из-за кустов. — Идите сюда…
Оксана всхлипнула еще пару раз и утерла слезы. Но с места не сдвинулась.
— Не бойтесь, это я, Герберт. — Из чащи действительно выглянул Герберт.
У Оксаны вырвался вздох облегчения.
— А где остальные?
— Хант, Инга и Слободан недалеко, в лагере…
— В лагере?
— Импровизированном. А я тут дежурю на всякий случай. А ваши где?
— А-а… А мои… отстали. Они там нашли… Мак застрелился.
Герберт отвел потемневший взгляд:
— Да, к сожалению, мы не успели его остановить.
Оксана ему не поверила. Слишком он был напряжен, и голос дрожал, как у пойманного с поличным преступника. Не закоренелого, а вот именно такого, впервые в жизни согрешившего. Да и потом, даже Оксане было ясно, что группа Ханта ушла гораздо раньше, чем прозвучал тот одиночный выстрел, на звук которого отправился несчастный Рамирес.
— А Рамиреса сожрали звери, — печально добавила Оксана.
— Вот это да! — оживился Герберт. Было видно, что он рад смене темы, хотя радоваться было совершенно нечему. — Какая трагическая нелепость!
— Их тут очень много. Рамирес стрелял и, кажется, убил одного, но его все равно съели…
— Кошмар! Идемте, я провожу вас в лагерь…
— Я сама, а вы лучше встретьте Добровского и Виктора. Они скоро должны прийти.
— Хорошо. Тогда идите во-он туда, видите просвет? Вот на него и ориентируйтесь. Там будет овраг и на дне ручей. Спуститесь к нему и пройдите немного вниз по течению.
— По течению — это куда стекает или откуда вытекает?
Герберт ухмыльнулся, как обычно это делают мужчины, если считают вопрос женщины глупым, но не настолько, чтобы рявкнуть в ответ какую-нибудь гадость.
— Вниз — это куда стекает. Бросьте в воду щепочку и идите за ней.
И он снова ухмыльнулся. Мужлан. Неужели так трудно понять, что не все на свете понимают некоторые условности одинаково? «Вниз по течению…» Как будто можно идти вверх «по» течению и вниз — «против» него!
Оксана в отместку не одарила Герберта даже намеком на дежурную улыбку и пошла к просвету между высокими деревьями… …Лагерь расположился в двух десятках метров от ручья, там, где овраг расширялся и становился неглубоким. Состоял лагерь всего из одной надувной палатки. Перед ее входом Хант старательно разводил костер, а Инга, что-то ему негромко объясняя, распаковывала пищевые концентраты. Слободан своего присутствия ничем не выдавал, но, наверное, и он был где-то неподалеку.