– Это как понимать?
– Так и понимать. Я выяснил методом подключения к информационному киоску, что Зиркс действительно находится на Фаффхрде, но вот где гельх прячется – если прячется – мне не удалось выяснить. Правда, стоять у киоска и взламывать локальную конфигурацию сети СКБ мне что-то не хотелось. Местные законники явно без чувства юмора бы отнеслись к этому, поймай они меня за этим занятием. Поэтому придётся воспользоваться кое-какой аппаратурой, что имеется на борту.
– Вы собираетесь взламывать сеть Службы Космической Безопасности? – переспросила Аллана.
– Не взламывать, – покачал головой дакарец. – Я всего лишь залезу в закрытую для обычных пользователей базу данных. Для этого мне не придётся ничего взламывать.
– Но как вы туда проникнете? Там же стоят очень сложные системы безопасности, я так полагаю. Или нет? Нет, должны стоять – это же всё-таки СКБ!
– Во-первых, у меня есть Фалько. – Кесслер нацепил на голову тонкую дугу компьютерного вириала. – Он способен разобраться практически в любом коде и в любом файерволе, дайте только ему возможность влезть туда. Во-вторых, у меня кое-что есть из этой области. Я сам в этой сфере не разбираюсь, но есть ребята, которые на коленке способны за пару суток зафигачить целую операционную систему. Один из них, покойный, увы, но не по моей вине, сделал мне пару лет назад одну интересную программку, с помощью которой можно влезть куда угодно… ну, может, разве только в сети Корпоративного Правления с ней влезть не получится, так как там, говорят, безопасность на высочайшем уровне. Так вот – я сейчас с помощью Фалько запущу эту программу и выясню, где может находиться гельх.
– То есть, вы собираетесь выудить адрес этого типа? – поняла леронийка.
– Точно так… Фалько?
– Запускаю «Клубок» в фоновом режиме, – отозвался ИИ. – Включаю виртуальное поле. Видишь экран?
– Да, вижу. А что это за полоски такие, как у синайского степного леопарда? Или это меня глючит, а?
– Полоски? – несколько озадаченно переспросил ИИ. – Погоди-ка… Я не вижу никаких… а, понял! Ошибка в калибровке пси-сигнала. Сейчас исправлю… Так лучше?
– Вот, нет никаких полосок. Так, врубай трейсер и подключи декодер.
– Готово.
Аллана ничего не видела, однако это вовсе не означало, что Кесслер тоже ничего не видит. Было очевидно, что наёмник активировал приватный режим, чтобы леронийка не увидела того, что ей видеть не полагалось. Что ж – он имел на то полное право.
– Стоп-стоп! – пальцы Кесслера быстро двигались в только ему одному видимом ВИР-поле. – Это что ещё за херня такая?! На кой ляд ты мне показываешь график работы мусороуборочных бригад местной коммунальной службы?! Ты мне давай подключение к серверу безопасников!
– Хочешь, чтобы через две минуты возле «Охотника» куча жандармов с бластерами кучковалась? – парировал Фалько. – Я запустил «Клубок» в обход их файерволов, зайдём через сервер муниципалитета.
– А, ну это другое дело…
Через две минуты Кесслер с довольным видом откинулся на спинку кресла и стянул с головы дугу вириала.
– Выяснили, что хотели? – спросила Аллана.
– А то! – хмыкнул наёмник. – Двенадцатая линия, квартал Герфеле, Шестой массив, дом сто двенадцать, квартира пятьдесят семь. По карте это выходит девятнадцать километров от порта, в анклаве Братства.
– Поедете туда?
– Иного варианта нет. Сам Зиркс сюда не придёт.
– Мне с вами нельзя?
Кесслер с интересом взглянул на леронийку.
– Вам? А с чего вдруг у вас возникло желание засунуть свою голову в пасть морского змея?
– Ну… знаете, сидеть вот так без дела на борту вашего корабля не так уж и интересно, кстати. И мне сдаётся, что вы что-то знаете про медальон Колтара и про то, какое отношение ко всему этому могут иметь маркабиане.
– К чему именно отношение? – прищурился Кесслер.
– Я видела вашу реакцию после того, как мы выяснили, что медальон на самом деле является неким древним электронным устройством. Либо вы что-то знаете, либо подозреваете. Это может иметь отношение к Младшему Брату?
С лицом дакарца произошла разительная перемена. Губы сжались в прямую линию, на скулах заиграли желваки, глаза сделались холодными и безжалостными и стали похожи на два бура, вгрызающихся в рудосодержащую породу.
– Э-э… – растерялась Аллана. – Я вас чем-то задела, Дитрих? Простите, я не…
– Я не знаю, может ли иметь это отношение к Божественному Брату, – медленно процедил дакарец, почти не разжимая губ, – но это может иметь отношение к Экстерминатусу моей прародины. Однако я пока не могу вам ничего сказать, так как здесь всё очень сложно и запутано. Но если моя догадка верна, то четырёхглазые уроды виновны не только в уничтожении Дакары.
– А в чём ещё?
– Давайте пока не будем делать поспешных выводов. Иначе мы рискуем спровоцировать меж…
Кесслер неожиданно прервал сам себя и грозно уставился на Аллану.
– Док – давайте договоримся вот о чём. Не капайте мне на мозг своими догадками и предположениями. Когда у меня станет гораздо больше фактов, тогда я вам сам обо всём расскажу. Ибо нет ничего приятнее зрелища падающих на Маркаб с орбиты ядерных боеголовок!
– А при чём тут орбитальная бомбардировка Маркаба? – не поняла Аллана.
– Пока не знаю. Но вы же знаете, что для дакарца это самое сокровенное желание. И если есть хоть малейший шанс это осуществить – будьте уверены, я его не упущу. Но всё потом. Сейчас же у меня лишь догадки и ничем не подкреплённые версии.
– Ну, если вы так говорите… Хорошо, я не буду вам надоедать в этом планет. Но с вами-то мне можно будет отправиться?
– А как Зиркс начнёт стрелять – что будете делать?
– А второй пилот вам разве не нужен?
– А водить такой агрегат, как мой «Леопард», вы сможете?
Аллана в некоторой нерешительности провела рукой по волосам. Конечно, она умела водить наземные машины и пилотировать аэрокары, но все они не шли ни в какое сравнение с мощным вездеходом наёмника. Одни его колёса в рост гуманоида среднего роста чего стоили! Однако леронийка вслух свои сомнения не решилась выражать. Чего доброго, запрёт опять на звездолёте! А сидеть взаперти на космическом корабле доктор Родан не очень любила, особенно сейчас, когда на горизонте замаячила некая тайна, имеющая отношение к Младшему из Божественных Братьев. Пока, правда, было непонятно, какое отношение к Озану могут иметь дакарцы и маркабиане – ведь когда Братья возглавляли одну из сторон в Войне за Объединение, предки народа Кесслера ещё только начинали свою космическую экспансию, а маркабиане только-только оправились после разрушительной гражданской войны, которая едва не уничтожила их цивилизацию. Но если была хотя бы малейшая зацепка на след Младшего Брата, то ради этого стоило чуть-чуть и приврать.
– По-вашему, если у машины колёса с вас ростом, то её только вы водить умеете? – усмехнулась Аллана. – Я, вообще-то, не кабинетный учёный, а самый что ни на есть полевой! Если вам о чём-нибудь говорят названия вроде Чёрных Болот Эссегкру на Волиане или пустыни Честа на Чевене-X, то вы должны будете понять, что меня не напугает какой-то соко с бластером… особенно если рядом будете вы, Дитрих.
Кесслер, который уже было открыл рот, чтобы сказать что-то явно категоричное в отношении леронийки, при последних словах Алланы словно споткнулся на бегу. Беззвучно пошевелив губами, дакарец внимательно оглядел историка, отчего у Алланы по спине пробежали мурашки. Неожиданно пробежали. И вовсе не те мурашки, что пробегают при мужском взгляде, выражающим некие чувства. Взгляд Кесслера был… оценивающим, что ли. Так смотрят на какой-нибудь предмет перед тем, как принять решение, нужен он или его спокойно можно выбросить в дезинтеграционный мусоросжигатель… или когда прикидывают, каким способом тебя можно убить. Всё же дакарец был для доктора Родан немного страшноватым человеком. То, как хладнокровно он расправился с насильниками на Вольной, говорило о том, что жестокость ему не чужда, да и обращение с тем бандитом, которого он на пару с Халидом Хермани повязал там же, тоже доказывало, что Кесслера нельзя считать добрым человеком. Хотя что она, историк-археолог Леронийского Университета, могла знать о разумных его профессии? Сентиментальный охотник за головами был таким же абсурдом, как разговаривающий на галапиджине дажж – благодаря обширным связям Братства, об этих противных насекомых с Дра-III знали и в этой части Галактики. Долго бы такой протянул? Вот то-то и оно.
Но всё же леронийке было бы гораздо приятнее, если бы на неё посмотрели совершенно иным взглядом. И здесь она ничего не могла с собой поделать. Те шутливые слова, которые она сказала Хале Вирай незадолго до своего отлёта с Лероны, были именно шутливыми – и не более того. Одиночество давно тяготило Аллану, однако до сих пор никого подходящего ей не попадалось. Да и Кесслер… Они были-то знакомы всего лишь несколько дней, и хотя тот поступок дакарца на Вольной имел довольно-таки большое значение, всё же он, повторимся, был для девушки жутковатым человеком. Да к тому же, ещё и дакарцем. Их граничащая с паранойей ненависть к маркабианам, их не всем понятные устои, фатализм и готовность без раздумий отдать жизнь ради своего народа делали уроженцев Новой Дакары не слишком желательными для завязывания каких-либо межрасовых и межвидовых отношений.
Глава 7.
Молчание в рубке «Охотника» затягивалось и становилось довольно гнетущим, однако Дитрих не спешил что-либо говорить. Взгляд от Алланы он, правда, отвёл, но теперь он молча глядел на один из неработающих дисплеев, думая о чём-то, ведомом лишь ему одному. Лицо же охотника за головами не выражало абсолютно ничего, и Аллане подумалось, что иной камень и то куда выразительнее выглядит, нежели хозяин «Охотника».
Совершенно неожиданно Дитрих поднялся на ноги и, не глядя на леронийку, быстрым шагом вышел из рубки. За его спиной с тихим шелестом задвинулась бронированная дверь.
– Куда он пошёл? – недоумённо спросила Аллана, обращаясь к Фалько.
– Понятия не имею, – отозвался ИИ, который, по всей видимости, и сам толком не понял, что на уме у дакарца. – Но Дитрих никогда не делает что-либо, не просчитав всё наперёд.
– То есть? – не поняла девушка.
– Если он куда-то пошёл, то это значит, что он уже принял решение. И его изменить невозможно.
– Решение? – уточнила Аллана.
– Оно самое. Дитрих не из той породы разумных, которые могут менять своё решение по двадцать раз на дню.
– Получается, что он может запросто меня здесь запереть?
– Если бы он хотел это сделать – он бы вам об этом сообщил. А раз не сказал – значит, у него совсем иные планы на ваш счёт.
Ответить девушка не успела. Бронированная панель входной двери отъехала в сторону, и на пороге отсека управления возник наёмник, державший в руках массивную кобуру с бластером.
– Ваша пукалка, что лежит у вас в сумке, пусть там так и остаётся, – без каких-либо предисловий произнёс он, протягивая Аллане оружие. – Леронийский бластер 7-ML-53 хорош только блох пугать. А вот это, – наёмник кивнул на кобуру с бластером, что по-прежнему держал в руке, – гораздо более серьёзное оружие. Дакарский, модель «Убийца», или если хотите официальное наименование – тяжёлый армейский бластер TX-44 «Скорпион». Максимальная дальность ведения огня – девяносто метров, мощности заряда хватит, чтобы одним выстрелом прожечь дыру в фуршинговой плите толщиной в два сантиметра. Броню типа «кольчуга» пробивает только так. Одной обоймы хватает на двести выстрелов. Держите. Если хотите идти со мной – возьмите этот бластер. Лишним он вам точно не будет.
Аллана вгляделась в оружие, затем несмело дотронулась до кобуры.
– О-о, как всё запущено! – покачал головой Кесслер. – Вы действительно умеете стрелять или мне просто уши телосской пылью посыпаете?
– Какой, простите, пылью? – переспросила леронийка.
– Телосской. Телос – это спутник моей родной планеты.
– Это которая Дакара или Новая Дакара? – Аллана густо покраснела.
– Новая. – Кесслер всё так же безразлично глядел на доктора Родан, держа кобуру с бластером. – Так вы берёте бластер или как?
– Беру! – решительно тряхнула головой девушка. Чуть не вырвала кобуру из рук дакарца и принялась прилаживать её к поясу, но запуталась в ремнях и сердито взглянула на Кесслера. – Да не стойте же столбом – помогите мне!
– Я так и думал, – без какого-либо намёка на иронию произнёс Дитрих и сноровисто принялся пристраивать кобуру с бластером, крепя её к поясному ремню и к правому бедру. Всё это заняло у него не более тридцати секунд, после чего он выпрямился и внимательно оглядел леронийку с высоты своего роста. – Гм… Это, я так понимаю, ваша полевая форма?
– В некотором роде… – Аллана недоумённо оглядела себя. – А что с ней не так?
– Посидите пока здесь.
И произнеся эти слова, дакарец снова куда-то вышел из рубки.
– Очень интересно, – пробормотала Аллана, опускаясь в кресло. Потрогала кобуру с бластером – та сидела на ней, словно влитая. Покачала головой. – Фалько – он всегда такой бывает?
– Не то чтобы, но вы должны понимать, что дакарцы вообще довольно сложны в общении. Просто у них судьба тяжёлая, – совсем по-человечески вздохнул ИИ. – Взять того же Дитриха. Когда ему было тринадцать лет, его родители – профессиональные рейнджеры – погибли во время одной из многочисленных стычек с маркабианами, а родная планета Кесслера – Байер – была атакована маркабианами. Атаку отбили, но им всё же удалось сбросить на планету несколько термоядерных бомб. Одна из них упала на город, где жил Дитрих. Его спасатели откопали из-под развалин дома через сутки после атаки. Он не всегда, кстати, был наёмником – до того, как он решил сменить специализацию, Кесслер служил рейнджером. Наверное, вы не слышали про рейд на Аштри-Лен и сожжение маркабианской колонии на Унгу-IV. Эти события вряд ли освещались в новостях на Лероне.
– Сожжение – что именно подразумевается под этим словом? – не поняла Аллана.
– То и подразумевается. Унгу-IV когда-то принадлежала магратейанцам, но маркабиане выдавили их оттуда лет четыреста назад. Кстати, Магратейя – единственный союзник Новой Дакары, ибо у её обитателей тоже есть что предъявить четырёхглазым. Так вот – на Унгу-IV располагалась колония маркабиан. Отряд рейнджеров, в котором служил Дитрих, высадился на планету и отключил защитное поле, которое прикрывало колонию от удара из космоса, заодно установив маяк для наведения на цель. Их обнаружили, но приняли за обычный разведдиверсионный отряд. До своего корабля они прорывались с боем, но им удалось взлететь до того, как дакарский сверхсветовой бомбардировщик вышел из джамп-режима прямо на одной из парковочных орбит и сбросил на колонию семидесятимегатонную термоядерную боеголовку.
– Что, эта взаимная резня продолжается вот уже три сотни лет? – передёрнула плечами Аллана.
– Дакарцев можно понять. Их мир был подвергнут Экстерминатусу, почему – одному Проводнику Душ ведомо. Можно ведь было ограничиться простым ультиматумом, как в случае с Хефом и Зестафоном. До сих пор мотивы действий маркабиан не ясны, итог – длящаяся вот уже четвёртое столетие вендетта. И когда наступит конец…
– Конец наступит тогда, когда Маркаб превратится в один гигантский атомный костёр! – раздался от входной двери голос Кесслера. Наёмник размашистым шагом вошёл в отсек управления и протянул Аллане чёрный тонкий жилет из неизвестного леронийке материала. – Оденьте под вашу курточку. Это защитный жилет «калантарь», выдерживает выстрел из ТХ-44 в упор и останавливает пулю масс-драйверника двенадцатого калибра. Лёгкий, но вместе с тем очень прочный. И удобный в ношении. Имеет встроенную систему терморегуляции, так что потеть вам не придётся. Я бы вам дал щит, но у меня только один генератор. Я как-то не рассчитывал на… напарника.
– Спасибо, – пробормотала Аллана, принимая из рук наёмника защитный жилет и только сейчас замечая, во что именно одет Кесслер. – Ого! Это вы ради чего так вырядились?
– Вырядился? – не понял Дитрих. – Я ни ради чего не вырядился, док. Зиркс – подонок, каких поискать, и здесь мне не до шуток. К тому же, ношение бронекостюмов местные законы не запрещают.
Удивление леронийки можно было понять. Вместо обычной одежды на дакарце красовался чёрно-серебристый боевой костюм из керамистали, нагрудник которого украшал чёрный крест. К обеим бёдрам крепились кобуры, из которых торчали рукояти бластеров, а под мышками висели метательные ножи.
– «Крестоносец» – самый распространённый тип боевой брони среди дакарских наёмников, – пояснил Кесслер, помогая Аллане правильно надеть жилет. – Имеет встроенный генератор щита, правда, против пушки он бесполезен, равно как и против разрушителя, но любое ручное оружие против «крестоносца» бесполезно. С включённым щитом. Без щита можно выдержать до десяти прямых попаданий ручного лучемёта… Так. Вот здесь подтянем, здесь…
Совершенно неожиданно, сам того не желая, Кесслер, помогая леронийке с жилетом, дотронулся до её высокой груди и тут же отдёрнул руку, словно сунул её в кипяток. Поглядел на свою конечность, потом перевёл взгляд на доктора Родан.
– Я это… прошу прощения… случайно получилось… – пробормотал дакарец, пребывая в явном смущении.
– Ну… вы ведь ничего плохого не замышляли, так что я не вижу в этом ничего страшного! – засмеялась Аллана. – Пора вам уже привыкать в обществе девушки находиться!
– Думаете? – Дитрих как-то странно хмыкнул. – Ладно, трепологию оставим в покое. Идёмте. Зиркса ещё найти надо.
– А у вас уже есть идеи, где и как его искать, если его не будет дома? – поинтересовалась леронийка.
– Примерно есть. Фаффхрд – это не Вольная, здесь нет заведений типа Красного Квартала. Но всё-таки есть пара мест, где может быть гельх.
– И вы уже знаете, что это за места?
– Знаю. – Дитрих жестом дал знать Аллане, что пора трогаться. – Вы готовы?
– Не знаю, – честно призналась леронийка. – Наверное…
– Наверное! – хмыкнул Кесслер. – Ладно, не дёргайтесь – подстрахую, если что. В конце концов, я же ваш охранник.
Не в пример той же Вольной, дороги на Фаффхрде – по крайней мере, на подконтрольных Братству территориях – содержались в отличном состоянии. Покинув территорию космопорта, «Леопард» вырулил на четырёхполосное шоссе с покрытием из дасфальта, перемешанного с гранитной крошкой, которое вело к анклаву Звёздного Братства, что располагался в девятнадцати километрах от порта и носил название Кинваари. Никаких ям и выбоин – абсолютно ровная идеальная поверхность. Совсем как на Новой Дакаре… ну, почти совсем. По крайней мере, дакарские супершоссе были столь же идеальны, как и эта дорога, а что касается второ– и третьестепенных дорог, то не все они были столь хороши. Но сейчас это значения не имело.