— Ты с кем-то беседовал? — спросил Синдбад, извлёкший из рюкзака ремонтный набор.
Всё правильно — шлем надо подлатать, чтобы на макушку не капало.
— Общался с нашими благодетелями, — я кивнул в ту сторону, где вращался, подпирая облака, серый вихрь. — И у них, как ни горестно это признавать, начали возникать подозрения.
— Ничего удивительного, — Колючий вздохнул. — Даже я понимаю, что железки ведут себя ненормально.
На самом деле за три с лишним года существования Пятизонья так и не удалось выяснить, что является для биомехов естественным, а что нет. Их поведение разнилось не только от вида к виду, от локации к локации, но и зависело от времени года, суток и даже геомагнитного фона.
Но сегодня около новосибирского тамбура и вправду творилось нечто странное — носороги, боты, драконы и прочие исчадия отчуждённых пространств прибывали издалека и целенаправленно атаковали людей, занявших не такой уж и большой участок земли. Железяки накатывались волна за волной.
Над развалинами Академгородка бушевала настоящая железная буря.
— Главное, чтобы мы оставались нормальными. — Тут я услышал, как испуганно завопил один из егерей. — Это что ещё?
От ГЭС надвигалась новая партия чугунков — бежали, шевеля хвостами и лапами, паукообразные боты, неспешно надвигались бульдопитеки. А с севера, по шоссе катило нечто громадное, похожее на чудо-юдо-рыбу-кит из детской сказки, на ту, что с лесами и городами на спине.
Помнится, в том мультике, что был у нас в детдоме, милая рыбка всё переживала, что у неё свербит загривок.
— Ну ни хрена себе… — прокомментировал вставший Синдбад. — Это ещё кто?
— А один из местных больших бронезавров, — высказал я догадку. — Только на танк не похож.
Ползущий по М52 биомех в самом деле мало напоминал Т-017 «Истра», он был куда больше, а вместо активной брони его покрывали отдельные бронелисты. Этот монстр имел две спаренные гусеницы, мог похвастаться множеством торчащих из разных мест стволов, но ни один из них не принадлежал пушке.
Создавалось впечатление, что в железную «плоть» как попало вживляли ИПК и армганы.
— А как его уничтожить? — осведомился Синдбад.
— Вот на этот вопрос я тебе не отвечу.
Егеря, сжигавшие подбитых чугунков, со всех ног помчались в сторону развалин универмага, а бойцы герра Рудольфа решили, что подобный механический «зверь» им по зубам. Громыхнуло, и на север, оставляя за собой полосы дыма, одна за другой помчались три самонаводящиеся противотанковые ракеты, а немного позже за ними рванули ещё три.
Громадный бронезавр не стал ждать, когда ему подпалят шкуру.
Зашевелились армганы, торчавшие из его тупой, и вправду немного похожей на тепловозную, морды. Зашипело, и самая шустрая ракета развалилась на куски, а ещё две отвернули в сторону и ткнулись в землю.
— Постановщик помех! — воскликнул Синдбад. — Этот здоровяк нашпигован сюрпризами!
— Что будем делать? — спросил Колючий.
— Что делать? — Я пожал плечами. — Разве у нас много вариантов? Сражаться. Пусть егеря с ним возятся, а мы займёмся той «мелочью», что валит на нас с запада. Эти паучки с большим удовольствием прикончат нас с тобой, а бульдопитеки аккуратно заровняют могилки.
В этот момент я ощутил нечто вроде толчка внутри головы, перед глазами сверкнуло. Я увидел замёрзшую Обь, присыпанный пеплом лёд, утыканный огнедышащими холмами берег. Но в этот раз «видение» не продлилось и мгновения, я даже не успел осознать, что это, и испугаться.
Дубль, похоже, двинулся в сторону тамбура, а это значит, что нам нужно только дождаться его.
— Не спи! — Крик Синдбада хлестнул по ушам, и я поспешно вернулся к реальности.
Паукообразные боты были уже близко, их импульсные пушки вовсю молотили, а пули рубили развалины. Здоровенный бронезавр упрямо лез вперёд, и хистеровцы пока не могли остановить его, хотя старались вовсю.
Я встряхнул головой, отгоняя посторонние мысли, и голос моего «Шторма» присоединился к тарахтению «карташа» Синдбада и отрывистому рявканью «мегеры» Колючего.
Сил у нас было не особенно много, боеприпасов оставалось с гулькин нос, и сражались мы спокойно и рационально. Старались не тратить зря ни одного выстрела и в то же время не подпускать агрессивных чугунков слишком близко.
Стоит такой паукообразной твари подобраться вплотную, попасть в мёртвую зону, и всё — ты покойник. Она проскользнет по незаметным щелям, пролезет там, где вроде бы не может протиснуться. А оказавшись у тебя за спиной, пустит в ход не пушки, а способные трансформироваться манипуляторы.
И у тебя появятся шансы узнать, что чувствует пойманная скорпионом жужелица.
Если бы вся эта железная орда навалилась только на нас троих, чёрта бы лысого мы выстояли. Но, похоже, сила, что гнала биомехов в атаку, контролировала их не до конца, или не могла дать точные координаты, или просто не отличала одних людей от других, но егерям доставалось не меньше, чем нам.
Точно так же пёрли на них боты и бульдопитеки, и именно к ним направлялся «чудо-юдо-рыба-кит».
— Ох, как врезали… — проронил Колючий, когда большой бронезавр наконец словил ракету в бок.
Облако плазмы опало, и обнаружилось, что монстр оплавлен, повреждён, но вовсе не уничтожен и не выведен из боя. Задёргался, выплевывая пули, торчавший из его бока ИПП, с лязгом задвигались надорванные, покалеченные гусеницы.
Но тут чугунок, на свою беду, попал в зону поражения генераторов электромагнитного импульса.
— Фойер! — рявкнул герр Рудольф так, что крик докатился и до нашей позиции.
Через дыры в оплавленном корпусе бронезавра посыпались искры, громыхнуло, клацнуло, и чудовище замерло. Вместе с ним остановились несколько бульдопитеков, случайно попавших под выстрел, окаменел пробегавший мимо бот.
— Держи! — воскликнул я, угощая гранатой одного из его сородичей. — Никто не уйдёт без подарков!
«Лис, ты слышишь меня? Я знаю, что ты цел. Если хотите выжить, вам лучше немедленно отойти», — прозвучавший в М-фоне голос герра Рудольфа заставил меня вздрогнуть.
«Это ещё почему? — спросил я. — Мы их почти всех укокошили. Разве нет?»
Нас продолжали атаковать каких-то три бульдопитека и пара железных пауков, причём один — повреждённый.
«На подходе следующая волна. И с нею вам не справиться».
Я отвлёкся от происходящего рядом и с помощью имплантов заглянул подальше. А обнаружив то, что двигалось на нас с запада и севера, вспомнил множество очень неприличных слов.
Носороги, боты, рапторы, адские косильщики и даже парочка перекати-зон.
Минут пятнадцать, и эта разношерстная братия окажется тут, и возьмёт нас в тесный, смертельный захват. Создаст такую плотность атаки, что мы не сможем носа высунуть из убежища, а затем неизбежно погибнем.
«Что ты предлагаешь?»
«Отходите к нам, — предложил Гарик. — Мы всё равно будем обороняться, пока не получим приказ на отступление. Три ствола нам не помешают, как и вам — более надёжная позиция».
Последний бот зачадил и замер, на поле боя остались два бульдопитека.
— Парни, слушайте меня внимательно, — сказал я поспешно. — Герр Рудольф зовёт нас к себе. Я советую принять его приглашение, иначе новая волна чугунков смешает нас с пеплом.
— Сражаться вместе с бойцами Хистера? — спросил Колючий с отвращением.
— Уж лучше с ними, чем против них, — буркнул Синдбад. — И для чугунков мы все на одно лицо, ты забыл?
— Значит, решено, — подвёл я итог и сообщил в М-фон: «Прикрывайте, мы идём».
«Хорошо», — отозвался Гарик.
Едва мы выскочили на открытое место, как оба уцелевших бульдопитека кинулись в нашу сторону. Прорвавшийся через дырку в облаках луч солнца блеснул на заострённых, покрытых шипами лезвиях.
Колючий выстрелил из «мегеры», и один из чугунков превратился в груду металлолома, но второй с грохотом и лязгом помчался за нами. Он даже ухитрился прыгнуть, точно раптор, недалеко, метров на пять, но для тяжёлой гусеничной машины и это — не самый простой трюк.
Но герр Рудольф и его онемеченные хлопцы не дремали — одна-единственная ракета, и биомех скрылся в облаке огня.
— Готов, — пропыхтел я, с бега переходя на скорый шаг.
Спешить нужно было по-прежнему, оставалось немного времени до того, как первые чугунки из новой волны атаки доберутся до окрестностей тамбура, но я, честно говоря, еле волочил ноги.
Вырвавшиеся вперёд спутники остановились дружно, как по команде, и обернулись.
— Ты чего? — спросил Синдбад.
— Так, притомился маленько. — Я выдавил из себя довольно жалкую улыбку. — Эх, нажмём!
Пыхтя и оступаясь, как дряхлый инвалид, я всё же взобрался на покрытый трещинами холм, на вершине которого устроилось покосившееся здание, бывшее до Катастрофы универмагом.
Торнадо гипертоннеля вращалось среди разрушенных складов, покосившихся эстакад, груд земли, обломков непонятного происхождения. Сам магазин, более-менее уцелевший, служил егерям опорным пунктом, из которого они контролировали тамбур и окружающие территории.
На крыше располагались наблюдатели, торчали какие-то антенны, превращённые в амбразуры окна щетинились разнообразными стволами, подходы, насколько я мог видеть, были заминированы.
Причём, когда мы только появились в локации, опорный пункт был брошен, и не просто оставлен, а аккуратно эвакуирован — похоже, егерям было не впервой уходить отсюда под давлением превосходящих сил чугунков, а затем возвращаться на насиженное место.
Герр Рудольф встретил нас снаружи — забрало поднято, голубые глаза холодны и спокойны, за спиной двое бойцов.
— Вы вовремя, — сказал он. — Следуйте за мной.
Вслед за Гариком и его бравыми «зольдатен» мы спустились в вырытую у стены яму и через замаскированный лаз проникли в просторный подвал, разделённый перегородками на множество секций.
Тут был настоящий командный пункт, небольшой склад и даже медпункт.
— С этого момента я временно принимаю вас в ряды «Ковчега», — сообщил герр Рудольф, — в качестве бойцов фольксштурма. Вы обязаны беспрекословно выполнять мои приказы, а также распоряжения офицеров и унтер-офицеров. Насколько это вам понятно?
Колючий запыхтел, как поставленный на огонь чайник, но я ткнул его локтем в бок и сказал:
— Всё понятно. Куда деваться?
Или мы временно встанем под знамена Хистера, или нас выкинут на растерзание биомехам.
— Зер гут. — Раньше Гарик не имел обыкновения щеголять немецкими словечками, но с вольфами жить, как известно, по-вольфьи выть. — Унтер-офицер Гюнтер выдаст вам боеприпасы, а затем вы поступаете под начало лейтенанта Эриха, командира восточного сектора.
— Как скажете, герр спаситель, — кисло пробормотал Синдбад.
Оно и понятно. «Ковчег» — группировка одиозная, слава у неё похуже, чем у «Пламенного Креста», и в иной ситуации я бы ни за что не встал в один строй с «экологами». Но сейчас лучше засунуть собственные предпочтения поглубже в прямую кишку и попытаться просто уцелеть под натиском чугунков, для которых врагами являются все люди.
Военные, узловики, вольные ходоки — без разницы.
И мы принялись изображать из себя дисциплинированных фольксштурмовцев. Унтер-офицер Гюнтер, к которому мы направились, оказался дородным чуваком с роскошными пшеничными усами.
— Боеприпасы им? — заворчал он, едва мы явились в служивший ему обиталищем уголок подвала. — А больше ничего не хотите? Может, вам по «Плети» выдать? Или по универсальному маркеру?
Но, как всякий снабженец, он оказался на диво запаслив, и вскоре подсумки наши потяжелели, и мы отправились наверх, туда, где негромко тарахтели «карташи» и слышались отрывистые приказы.
Восточный сектор обороняли пятеро егерей, и командовал ими лейтенант Эрих — долговязый, в исчерканном свастиками боевом костюме и рунами СС на старомодном шлеме.
— Где шляетесь?! — злобно рявкнул он на нас в лучших прусских военных традициях. — Отставить! Смирно!
Я вытянулся, по мере сил изображая усердие, краем глаза заметил, как побагровел Колючий.
— Как стоите… — Лейтенант презрительно сплюнул. — Одно слово — гражданские. К амбразуре, быстро!
Место нам досталось на правом фланге сектора, у двух окон, заложенных мешками с землёй. Я выглянул в одно из них и обнаружил склон холма, уходящие к горизонту руины и затянутое облаками небо.
Типичный для Пятизонья пейзаж.
И тут грохнуло, завибрировало, стены затряслись — биомехи решили попробовать старый универмаг на прочность и сразу пустили в дело серьёзный калибр.
— К отражению атаки приготовиться! — гаркнул лейтенант Эрих, и я подумал, что к концу этого боя точно оглохну.
Глава 15 Зигзаг фортуны
10 февраля
Поначалу мы могли только догадываться, как развиваются события — напор выдерживали бойцы северного и западного секторов, нам оставалось только лежать и пялиться в амбразуры. Чугунки, похоже, наступали, но пока без особого воодушевления, и взять нас в кольцо не пытались.
Так что когда в поле моего зрения появился покрытый дырами носорог, я даже обрадовался.
— Без команды не стрелять! — напомнил о себе лейтенант, и я неохотно расслабил палец, лежавший на спусковом сенсоре.
Вслед за первым биомехом возник второй, третий, так что пришлось нам вступить в дело. Рванули в атаку настырные боты, и с придушенным хрипом свалился на пол один из егерей.
Луч армгана с лёгкостью прошёл через мешки с землёй.
— Карл, доставь раненого к медику! — велел лейтенант, становясь к опустевшей амбразуре. — Остальным — усилить огонь!
Мы стреляли и стреляли, работали ЭМИ-излучатели и ракетные установки, но чугунки давили, словно одержимые, и было их на диво много. За три года в Пятизонье я не видел, чтобы они собирались в таком количестве, да ещё и представители разных видов.
На наше счастье, драконов и бронезавров среди атаковавших не имелось.
Зато остальных хватало с избытком, и на место подбитых становились новые, и порыв их не угасал.
— Вроде бы полегче стало… — заявил Синдбад, когда мы совместными усилиями завалили носорога.
— Всем внимание! — перекрыл его голос рёв лейтенанта. — Всем приготовиться к эвакуации! Вариант два — полный, время — триста секунд! Наша ответственность простирается…
Воспользовавшись тем, что напор ослабел, хистеровцы собирались отступить!
«Гар… герр Рудольф, что такое?» — позвал я через М-фон.
«Мы не можем зря терять бойцов и тратить боеприпасы, — ответил он. — Их натиск слишком силён. Я связался с командованием и получил приказ отходить. А у нас принято выполнять приказы».
«А нам что делать?»
Он помолчал некоторое время, а затем сказал:
«Вы можете уйти с нами. Или… — тут новая пауза. — Уйти через тоннель».
Проклятье, одно другого хуже! Отдавшись на милость бойцов «Ковчега», мы рискуем навеки остаться в его рядах, а уйдя из локации, лишимся возможности дождаться тут дубля!
— Вот лахудра! — прорычал я, сжимая кулаки. — Что будем делать, парни? Как рвать когти?
И я быстренько обрисовал спутникам ситуацию.
— Гипертоннель, — быстро сказал Колючий, и Синдбад поддержал его кивком.
Узнав о нашем решении, герр Рудольф ни единым словом не показал, как он к нему относится.
«Где выход, вы знаете, — сказал он. — Двигайте, вас пропустят. И — удачи, Лис».
«И тебе, Гарик», — бросил я в ответ.
Мы покинули место у амбразуры и торопливо двинулись к лестнице, ведущей в подвал, где находился устроенный егерями лаз. Лейтенант Эрих проводил нас лютым взглядом, но приказ уже достиг его М-фона, и поэтому командир восточного сектора промолчал.
Универмаг был полон бойцами «Ковчега» — несущими какие-то ящики, разобранные на части ЭМИ-излучатели или просто бегущими по своим делам. Каждый из них точно знал, что ему делать и куда идти, и суета выглядела молчаливой и целенаправленной, словно мы имели дело не с людьми, а с муравьями.
В подвале всё было так же — унтер-офицер Гюнтер командовал таскавшими ящики рядовыми, двое егерей разбирали оборудование медпункта, доносился топот и отрывистые реплики.
— Ну что, готовы, ребятишки? — спросил я, когда мы оказались у входа в идущий наружу лаз.
— Ещё как, — со смешком бросил Синдбад. — Только надо решить, куда мы отправимся.
Точно! А я в суматохе совсем и забыл об этом!
Крым — отпадает, делать там нечего, да и узловики буду очень рады видеть беглого Лиса. Остаются Сосновый Бор, Москва и Старая Зона, и ни одна из этих локаций не лучше других.
— Только не Питер, — прошептал Колючий умоляюще. — Там… единоверцы…
Понятно, мальчишка не горит желанием встречаться с бывшими соратниками.
— Тогда, если никто не возражает, помчимся в столицу, — решил я. — Или кто-то возражает?
Никто ничего не сказал, и я вошёл в лаз, достаточно широкий, чтобы плечистый мужчина в боевом костюме чувствовал себя тут вольготно. Дверь открылась сама, обнажив узкую щель, в какую человек протиснется, а вот чугунок — нет, разве что мелкий, да и тот все бока обдерёт.
Оказался в яме я в тот момент, когда в стену над ней врезался снаряд, выпущенный из импульсной пушки. Сверху посыпались куски кладки, обломки кирпичей, а один, почти целый, шарахнул меня по башке.
Если бы не шлем — точно бы прическу испортил.
Сил у меня было немного, но я не пожалел потратить часть их на форс-режим. Мир выгнулся громадной сферой, поползли по её внутренней поверхности кляксы «меток». Три обнаружились совсем рядом, небольшие, но быстрые, ещё две — в ближайших окрестностях.