огонь и в течение 2 часов выпустили почти 7000 снарядов. В это трудно поверить, но
итальянцы даже не попытались что-то сделать в ответ. Если вспомнить рейды германских
линейных крейсеров против английского побережья, когда атакующая эскадра рисковала
вести огонь всего несколько минут, контраст будет просто потрясающим. В то же время
этот рейд показал практическую бесполезность таких обстрелов. Итальянский гарнизон
потерял 4 человек убитыми и 3 ранеными, уничтожено всего 1 зенитное орудие. Но на
итальянское командование этот обстрел произвел, пожалуй, более сильное впечатление,
чем на гарнизон. Было решено ликвидировать важный наблюдательный пост и
эвакуировать гарнизон и орудия в Бриндизи.
Этот обстрел имел и другие последствия. Итальянцы наконец решили занять остров
Лагоста, чтобы выполнить-таки свой план. В Специи была подготовлена десантная
партия численностью 500 человек, орудия были погружены на транспорт, подготовлены
материалы для строительства укреплений. Но 17 августа поставило крест на этих
приготовлениях.
В этот же день итальянский крейсер "Куарто" вместе с 4 эсминцами находился в море
возле Бари. От Пелагозы его отделяли всего 40 миль. Однако итальянцы потребовали,
чтобы из Бриндизи на помощь "Куарто" был выслан британский крейсер "Дублин". Когда
соединенная эскадра наконец добралась до Пелагозы, австрийцев, как обычно, там уже не
было. Крейсера союзников лишь прикрыли эвакуацию итальянского гарнизона. При этом
патрулирующая в море французская подводная лодка "Папен" едва не торпедировала
"Бристоль".
Австрийцы не сразу поверили в бегство итальянцев. Утром 9 сентября перед островом
появился крейсер "Сайда", который на всякий случай обстрелял береговые сооружения.
Не заметив никаких признаков жизни, австрийцы высадили разведывательную партию,
которая сообщила о том, что остров покинут.
На этом активные действия итальянского флота закончились. Пару раз легкие силы еще
выходили в море, но это был лишь ответ на очередной выпад австрийцев. Но при этом
итальянцы ухитрились потерять 1 линкор и 1 броненосец в собственных базах.
27 сентября 1915 года примерно в 8.00 на флагмане 2-й эскадры линкоров броненосце
"Бенедетто Брин", стоящем в Бриндизи, произошел взрыв кормовых погребов. Сила
взрыва была такова, что кормовая 305-мм башня взлетела в воздух. Корабль быстро
затонул. При этом погибли командир эскадры контр-адмирал барон Рубен де Червен, 22
офицера и 473 матроса. Взрыв был приписан австрийской агентуре. В результате были
отправлены в отставку морской министр Виалли и начальник Морского Генерального
Штаба адмирал Таон ди Ревель.
2 августа 1916 года около 23.00 на линкоре "Леонардо да Винчи", стоящем у причала в
Таранто, начался пожар. Снова загорелось на корме вблизи артиллерийских погребов, как
и на злосчастном "Брине". Уже через 15 минут огонь достиг артиллерийских погребов,
последовал взрыв. В 23.45 линкор перевернулся и затонул. Погибли 21 офицер и 227
матросов. И опять причиной взрыва была названа диверсия.
Действия легких сил Австрийского флота
Хотя мы и говорили, что собираемся рассказать о действиях подводных лодок и сил ПЛО
в третьем томе нашей работы, все-таки придется немного рассказать об Отрантском
барраже. Ведь иначе описание действий флотов в Адриатике просто закончится 1915
годом. Если набеги германских эсминцев в район Дуврского пролива были не более чем
мелким эпизодом действий Флота Открытого Моря, то рейды австрийских легких сил
против дрифтеров Отрантского барража стали основным занятием Императорского и
Королевского флота. Лишь один из рейдов был проведен с целью помешать попытке
эвакуации сербской армии. Учитывая неравенство сил, можно лишь поразиться
количеству этих операций.
В значительной мере своим успехам австрийцы обязаны случайному стечению
обстоятельств. В 1910 году австрийский Морской Технический Комитет потребовал от
конструкторов создать быстроходный турбинный миноносец, приспособленный для
действий на таком замкнутом театре, как Адриатика. Корабль должен был иметь
водоизмещение около 275 тонн и держать скорость 30 узлов в течение 10 часов. Этого
должно было хватить для перехода из Каттаро к Отрантскому проливу. Но в 1910 году
никто ведь еще и не слышал ни об Отрантском барраже, ни о дрифтерах с
противолодочными сетями… Можно только поражаться, как здорово угадало
командование австрийского флота. Но все-таки большую часть рейдов проводили
быстроходные крейсера типа "Адмирал Шпаун" и эсминцы типа "Татра", входившие в
состав 1-й минной флотилии.
Почти все рейды проводились в полнолуние и тихую погоду. Корабли выходили вечером
из Шебенико или Каттаро и возвращались на следующий день. Однако австрийцы имели
мало контактов с противником, и произошло всего 3 или 4 боя.
Союзники начали задумываться о создании барража в Отрантском проливе аналогично
Дуврскому барражу осенью 1915 года, когда на Средиземном море начали действовать
германские субмарины. Ближняя блокада Полы и Каттаро была связана с большим риском
и требовала значительных сил. Поэтому было решено попытаться перекрыть Отрантский
пролив. Делать это пришлось, разумеется, англичанам. В сентябре 1915 года в Бриндизи
из Англии прибыли 65 дрифтеров. К концу 1915 года их число выросло до 100 единиц, но
полностью перекрыть пролив они не сумели. Австрийские и германские лодки проходили
либо под сетями, либо между группами дрифтеров, и потери союзников продолжали
расти. Для охраны дрифтеров обычно выделялись легкий крейсер и 4 эсминца. В
Бриндизи дежурил в готовности к выходу в море второй такой же отряд. Но и здесь не все
обстояло благополучно: если случались боевые столкновения с австрийскими крейсерами
и эсминцами, то силы прикрытия, как правило, безнадежно опаздывали.
В марте 1916 года на Мальте было проведено совещание, на котором было решено
увеличить глубину барража. В июне из Англии прибыли еще 24 дрифтера, а в августе —
несколько моторных катеров, вооруженных орудиями и глубинными бомбами. В целом
Отрантский барраж можно считать неэффективной тратой сил.
В ночь с 16 на 17 мая 1916 года австрийская подводная лодка U-16 (капитан-лейтенант
Эрст фон Цопа) возле Валоны торпедировала и потопила итальянский эсминец "Нембо",
который сопровождал транспорт "Бормида". Итальянцы снова показали себя отменными
вояками. Команда транспорта, как обычно, в панике бросила судно, при этом многие
моряки утонули. Однако глубинные бомбы, находящиеся на палубе "Нембо", взорвались,
когда эсминец затонул. Лодка получила сильные повреждения, и экипаж был вынужден
покинуть ее. Австрийцы воспользовались шлюпкой "Бормиды" и добрались до берега, где
были взяты в плен. На допросе командир лодки сказал, что проход через Отрантский
барраж был "немного утомительным". И только!
Эвакуация сербской армии и рейд 30/31 декабря 1915 года
6 октября 1915 года австрийские войска при помощи германской 11-й армии
фельдмаршала Макензена начали наступление на сербском фронте. Через 8 дней без
объявления войны в Сербию вторглись болгарские войска. Превосходство Центральных
Держав в силах было слишком велико, сербская армия потерпела поражение и отступила
к побережью Адриатики в районе Дураццо — Сан-Джованни ди Медуа. Перед флотами
союзников встала задача эвакуации остатков сербских войск.
Австрийцы знали, что союзники начали крупные поставки снаряжения и боеприпасов
сербской армии. Транспорты следовали из Бриндизи в упомянутые 2 порта. 1 декабря
итальянцы оккупировали греческий порт Валона, чтобы получить удобную якорную
стоянку. Между прочим, офицеры британских кораблей, сопровождавших десантный
отряд, описывали высадку как исключительно медленную и неорганизованную, хотя
итальянцам не мешал никто, кроме их собственной расхлябанности. Естественно, что
австрийцы хотели помешать этим перевозкам. Австрийское командование решило
нанести удар по Сан-Джованни ди Медуа и уничтожить находящиеся там корабли. Было
совершенно ясно, что такую задачу могут решить только быстроходные современные
корабли. Поэтому командование адмирал Гауе выделил для набега скаут "Гельголанд" (27
узлов) и 5 эсминцев типа "Татра": "Балатон", "Чепель", "Татра", "Лика", "Триглав". Эти
корабли имели скорость более 30 узлов. Командир "Гельголанда" капитан 1 ранга Зейц
корабли имели скорость более 30 узлов. Командир "Гельголанда" капитан 1 ранга Зейц
считался одним из самых отважных офицеров австрийского флота, и потому был именно
тем человеком, который должен был командовать подобным набегом. Он совершенно не
боялся смерти. Кое-кто даже поговаривал, что он стремится погибнуть в бою. Может
быть, поэтому, а может, потому, что "Гельголанд" был немного быстроходнее 2
однотипных крейсеров, именно этот корабль участвовал в рейдах.
Ночью 28 декабря, незадолго до полуночи, эскадра вышла в море из Каттаро. Один
эсминец находился впереди "Гельголанда", и по 2 корабля шли справа и слева от
крейсера. Примерно до 2.00 эскадра двигалась противолодочным зигзагом. Однако ночь
постепенно делалась светлее, взошел молодой месяц. На австрийских кораблях сыграли
боевую тревогу, и экипажи разошлись по боевым постам. Южнее Каттаро патрулировала
французская подводная лодка "Монж". Другая лодка этого же типа — "Архимед" —
находилась севернее. Австрийцы неожиданно для себя заметили первую.
Подводные лодки этого типа представляли собой довольно странную конструкцию: под
водой они передвигались с помощью электромоторов, однако на поверхности
использовали паровые поршневые машины! Над лодкой возвышалась дымовая труба,
извергающая клубы дыма. В начале войны французы отправили "Архимеда" в Гарвич в
распоряжение Роджера Кийза. Лодка даже совершила один поход в Гельголандскую
бухту, который превратился в настоящее испытание для экипажа. При погружении
требовалось убрать телескопическую трубу и задраить дымоход. Однако сильная волна
смяла направляющие трубы, и лодка потеряла способность погружаться. Она
превратилась в очень плохую канонерку. Из помятой трубы, раскаленной докрасна,
вылетали снопы искр. А когда ее обдавало волной, лодку окутывали клубы пара. С
большим трудом "Архимед" сумел добраться до Гарвича. Кийз отказался от такого
подарка, и лодку немедленно отправили в Шербур.
Лодки с паровыми котлами потерпели несколько серьезных аварий еще в мирное время,
однако французы продолжали верить в них и широко использовали в годы войны на
Средиземном море. "Архимед" сумел отчасти оправдаться за неудачные действия в
Северном море. Как раз в тот день, когда капитан 1 ранга Зейц повел свою эскадру в
набег, лодка сумела потопить австрийский пароход "Кира", вышедший из Каттаро. За ней
погнались австрийские эсминцы. От разрывов глубинных бомб появилась течь, однако
лодка сумела оторваться от противника, пересекла Адриатику и прибыла в порт Барлетта.
"Монжу" повезло много меньше, точнее, страшно не повезло. Лодку, находящуюся на
поверхности, заметил эсминец "Балатон". Эсминец осветил лодку прожектором и
немедленно бросился в атаку. Он успел сделать 7 выстрелов из носового орудия, после
чего протаранил "Монжа". Лодка получила пробоину в рубке и быстро затонула. Ее
командир Роланд Морилло добровольно остался на тонущей лодке (После войны в его
честь была названа переданная Франции по репарациям германская подводная лодка UB-
26). "Балатон" сумел подобрать большую часть экипажа и передал пленных на крейсер.
После этого австрийцы двинулись дальше на юг. Французские источники утверждают, что
на лодку в темноте налетел крейсер "Гельголанд", причем столкновение стало
неожиданным для обоих кораблей.
Ночь прошла спокойно, и к рассвету эскадра прибыла к Дураццо. Австрийцы не имели
опыта атаки войсковых конвоев или столкновений с патрульными крейсерами и
эсминцами. Если бы Зейц прошел немного дальше на юг, он получил бы возможность
уничтожить несколько дрифтеров. Однако Зейц имел совершенно другие планы. Судя по
всему, он не подозревал, что союзники поставили минные заграждения не только возле
Сан-Джиованни ди Медуа, но и возле Дураццо. Кроме того, в Дураццо были построены
импровизированные береговые батареи для защиты минных заграждений.
Бухта Дураццо имеет среднюю глубину около 5 фатомов, если не читать нескольких
мелей. Поэтому капитан 1 ранга Зейц на "Гельголанде", имея при себе "Балатон",
остался мористее, отправив к берегу эсминцы. Они обстреляли стоящий на якоре пароход
и быстро потопили его. Были уничтожены несколько мелких парусных судов. Но тут
вмешались береговые батареи. Эсминцы бросились наутек, а крейсер осторожно пошел к
берегу, чтобы попытаться огнем своих орудий подавить батареи союзников. Чтобы не
перекрыть "Гельголанду" линию огня, эсминцы повернули в сторону и вылетели прямо
на минное заграждение.
Из многочисленных плачевных экспериментов, которые поставили на себе корабли всех
воюющих флотов, известно, что носовой бурун отталкивает мину, однако потом винты
тянут ее под корму. Поэтому первый взрыв прогремел под кормой "Лики". Руль эсминца
оказался заклинен в положении "лево на борт". Несколько секунд потерявший
управление корабль крутился на месте. Экипаж едва не ударился в панику, но все-таки
остался на боевых постах. И тут эсминец подорвался на второй мине. Взрыв произошел
прямо под носовыми погребами. Вся носовая часть корабля, в том числе мостик,
превратилась в обломки. Из разорванных цистерн хлынула нефть, которая немедленно
вспыхнула. Эсминец превратился в огромный костер. Взрывом в море сбросило многих
моряков, в том числе капитана, находившегося на мостике. С трудом удерживаясь на воде,
он крикнул старшему помощнику, остававшемуся на борту до конца, чтобы тот уничтожил
секретные документы. Этот офицер показал прекрасный пример верности долгу.
И практически в этот же момент на мине подорвался шедший впереди "Лики" "Триглав".
Взрыв произошел в средней части корабля, и эсминец потерял ход. После некоторого
замешательства "Чепель" подошел к "Триглаву" и приготовился взять его на буксир.
Остальные эсминцы спустили шлюпки, чтобы подобрать экипаж "Лики". Однако они не
смогли подойти к кораблю, и 10 человек остались на борту. Когда эсминец затонул, они
провели в воде более 3 часов, после этого их подобрали союзники.
Положение капитана 1 ранга Зейца осложнялось с каждой минутой. Маневрируя,
"Чепель" намотал буксирный конец на один из винтов, и после этого буксировку
пришлось возложить на "Татру". "Гельголанд" тем временем имел небольшую
перестрелку с береговыми батареями. Наконец австрийская эскадра пошла назад. 1
эсминец погиб, второй находился в почти безнадежном состоянии, третий не мог дать
полный ход… Лишь чудо спасло от подрыва на минах последние 2 эсминца.
Набег 6 декабря стал для австрийцев развлекательным вояжем. Они обстреляли Дураццо и
потопили несколько парусных суденышек, называемых "трабакколо". Австрийские
офицеры иронически назвали этот "бой" "битвой при Трабакколо". Но теперь эскадра
оказалась в серьезной опасности. Зейц оказался перед дилеммой: предоставить "Триглав"
и "Чепель" их собственной участи или пытаться спасти их рискуя потерять всю эскадру?
Командир эскадры решил не бросать товарищей. Теперь ему приходилось ждать, что
предпримут союзники.
На другом берегу Адриатики, в Бриндизи, сообщение о появлении австрийцев перед
Дураццо было получено рано утром 29 декабря. Радиостанция Дураццо отправила
радиограмму в 6.30. Вице-адмирал Кутинелли имел в своем распоряжении несколько
итальянских и британских крейсеров, а также итальянские и французские эсминцы.
Крейсера "Дартмут" (капитан 1 ранга Аддисон, 25 узлов, 8 — 152-мм орудий) и "Куарто"
(29 узлов, 6 — 120-мм орудий) стояли на внешнем рейде в получасовой готовности. В 7.10
на борт "Дартмута прибыл итальянский офицер с письменным приказом адмирала
выходить в море. Через 35 минут оба крейсера снялись с якоря. Французские эсминцы не
были готовы к выходу, но Аддисон приказал им разводить пары и следовать к Каттаро. 1-
й дивизион французских эсминцев вышел в море в 8.30.
Выйдя из гавани, "Дартмут" развил скорость 23 узла и лег на курс NNO. В полдень он
повернул на восток, и через 20 минут наблюдатели заметили мыс Платамоне,
находящийся в 13 милях южнее Каттаро. Аддисон рассчитывал выйти к берегу севернее
противника и отрезать его от Каттаро. Это ему удалось. Однако тут союзники заметили
дым и примерно в 12.30 опознали противника. Им оказался австрийский броненосный
крейсер "Кайзер Карл VI". Он уступал крейсерам союзников в скорости, но легко мог
уничтожить их обоих огнем своих тяжелых орудий. Дело в том, что капитан 1 ранга Зейц