Только в тишине и спокойствии зимнего сада она могла не думать, расслабиться, затеряться во всей этой зелени, но сегодня, едва подойдя к стеклянным дверям оранжереи, оттуда донесся тихий всхлип. Кто-то плакал внутри, так горько и безнадежно, что у жалостливой леди Амины чуть было тоже не полились слезы. Она хотела уйти, не мешать чьему-то горькому уединению, но передумала. А вдруг эта плачущая душа также одинока здесь, как она сама? Но что же она увидела, едва войдя в сад?
— Леди Ровенна?
Плачущая девушка испуганно обернулась, вскочила со скамейки, на которой сидела и в таком же потрясении посмотрела на девушку.
— Простите, я не знала… — запинаясь, проговорила она, а слезы продолжали катиться из глаз. — Не ожидала здесь кого-то встретить.
— Это вы меня извините. Я пойду…
— Постойте. Не уходите, пожалуйста.
— Но я… — Амине совсем не хотелось встречаться с этой женщиной, а тем более утешать ее, но что-то в ней, в ее глазах, заставило остаться, присесть на лавку рядом, и выслушать то, что она хотела сказать.
— Мне так одиноко здесь. Матушка уехала, и я осталась совсем, совсем одна.
— Мне очень жаль.
— Нет, вы не виноваты. Это все моя вина, только моя. Мне казалось… вы такая счастливая.
— Я?
— Да. Вы можете быть с тем, кого любите, не таиться, не лгать, не притворяться. Скоро вы поженитесь, и ваше счастье станет полным, а моя жизнь разбита на тысячи осколков.
— Мне очень жаль, — снова повторила леди Амина. — Мне жаль, что король… жаль, что ваша любовь осталась безответна.
— Она не просто безответна, миледи, она безнадежна, — всхлипнула леди Ровенна. — Я — мать наследника короля, но я и пария. Никто и никогда не захочет связать со мной свою судьбу.
— Не говорите так. Сколько было таких историй. Взять хотя бы Вестралию? До того, как власть перешла к королеве Юджине, у ее отца было много незаконных детей, и это было даже почетно.
— Мы не в Вестралии, а Солнечный король не развратный Георг, обрюхативший половину собственной страны, — ответила леди Ровенна, вытирая остатки слез.
— Да, неудачное сравнение, — согласилась леди Амина и улыбнулась даже, представив, как у них по дворцу ходит дюжина беременных фрейлин, и все от короля. — Слава Пресветлой, что такое невозможно.
— Вам хватит меня одной? — понимающе усмехнулась Ровенна.
— Простите.
— Ничего. Знаете, если бы я знала раньше, что так все будет, если бы знала, что эта связь разрушит всю мою жизнь, я бы никогда…
— Но разве вы не любите его?
В ответ леди Ровенна снова залилась слезами.
— В том-то и дело, что нет. Я только сейчас поняла, что такое любовь, что такое настоящая любовь. Но мой возлюбленный никогда на меня не взглянет, даже если захочет.
— Но кто же он? — выдохнула леди Амина, потрясенная этим открытием.
— Обещайте, что никому не скажете, — горячо прошептала леди Ровенна и схватила девушку за руки. — Если кто-то узнает, если он узнает, я умру от стыда.
— Конечно, я никому ничего не скажу, — пообещала Амина, морщась от боли, так сильно девушка сжала ее руки.
— Это Сорос — тень Его Величества. Теперь вы понимаете степень моего отчаяния. Я никогда, никогда не смогу открыться ему.
— Но почему? Я уверена, король не был бы против…
— Король, может, и не был бы, но Сорос… он так благороден, так добр ко мне, и так любит своего короля, что даже помыслить не сможет о том, чтобы предать его.
— Я уверена, мы могли бы убедить Его Величество…
— О, нет, нет! Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом. Пожалуйста, леди Амина, я умоляю вас, никому не говорите о моей безнадежной любви, прошу вас, вы обещали…
— И сдержу обещание, — поклялась леди Амина после долгого молчания.
Эта встреча, этот разговор перевернули ее жизнь. Она даже помыслить не могла, что в лице бывшей любовницы своего жениха обретет самую верную, самую преданную подругу. Любовь леди Ровенны к этому закрытому, суровому полукровке, тайна, которой она поделилась, сблизила девушек настолько, что очень скоро она стала личной фрейлиной будущей королевы. Даже король поначалу не поверил в эту дружбу, но, увидев, как мило они щебечут, гуляя по парку, как нежно воркуют, играя с его сыном, сомнения развеялись. Леди Амина оказалась еще более чистой и доброй, чем он себе представлял, и это заставило его самого пересмотреть отношение к леди Ровенне. Видимо, она любила его не так сильно, как ему казалось или сумела подавить чувства, что было достойно искреннего уважения и поощрения. Вот он и не мешал.
Только один человек во дворце знал, что дружба леди Ровенны не столь искренна и благородна, как она хочет показать. И намеревался выяснить все, пока не случилось трагедии.
— Что вы задумали, сударыня? — жестко спросил Сорос, подкараулив леди Ровенну однажды в коридоре. С некоторых пор она никогда не оставалась одна, даже в своей собственной спальне, но сегодня, ему явно везло.
— Задумала? — выгнула бровь леди Ровенна. — Неужели вы столь низкого мнения обо мне, сударь?
— Не притворяйтесь, я вижу вас насквозь.
— Приятно слышать, что хоть кто-то настолько наблюдателен. Надеюсь, вы не вздумаете поведать о своих мыслях Его Величеству?
— Если вы причините вред леди Амине…
— О, Пресветлая, я похожа на идиотку? Милорд, как можно причинить вред столь нежному и наивному созданию? Вы в своем уме?
— Перестаньте паясничать и ответьте на вопрос, наконец! — вышел из себя Сорос. Нет, эта женщина была просто невыносима. Всю душу из него вывернула, заставила поступиться всем, чем он дорожил, и заставляет сейчас…
— Я просто пытаюсь сделать все, чтобы остаться во дворце. Раз вы помочь мне не способны, — растеряла всю свою веселость леди Ровенна и вырвала руку. — И не смейте больше ко мне прикасаться. Мне хватило и прошлого раза.
— Что-то вы не выглядели напуганной, когда я уходил, — зло бросил он.
— Плохо смотрели, — парировала она. — Видимо слишком спешили сбежать от меня подальше.
— А вам бы хотелось, чтобы я остался?
На этот вопрос она не ответила. Их прервало появление служанки. Леди Ровенна отступила, развернулась и ушла, осознав, что не хочет его видеть в качестве своего врага, слишком опасный враг получится. Значит, нужно что-то сделать, чтобы он перестал видеть в ней угрозу королю и его глупой невесте. И для этого, похоже, ей придется воспользоваться знакомством с одной проницательной мадам. Она даже знала, когда она им воспользуется. Скоро свадьба. Леди Ровенна будет стоять там, рядом с наивной будущей королевой, а ночью, когда молодые уединятся, она и воспользуется тем, что все будут пить, гулять и наслаждаться весельем, чтобы решить и эту свою проблему.
Глава 9
За день до великого события начали приезжать долгожданные гости. Тарнасский принц Симеон прибыл одним из первых и сразу же попал в умелые руки Андре. Эти двое ценили праздники и выпивку, второе больше, чем первое. Наблюдая за толстым, двадцатилетним парнем с большим носом и маленькими поросячьими глазами, в которых не прослеживалось ни одной умной мысли, король понимал, что вряд ли принц способен на что-то большее, чем выбирать вино, и пялиться на фрейлин будущей королевы. А значит, кто-то в его окружении дергает за ниточки, кто-то очень сильный и умный, если даже регент не сумел защитить свою власть. Только кто? Над этим стоило задуматься.
Следом за принцем появилась делегации из Илларии. Увы, сам правитель дэйвов сослался на чрезвычайную занятость, но прислал своего друга и советника Аквилу. Этот высокий, изящный, но в то же время мощный дэйв привлекал всеобщее внимание, заставляя даже его, короля чувствовать свою подавляющую ауру. Впрочем, Александр и сам умело пользовался природным наследием своего отца. Дэйвы, как никто, умели управлять своими эмоциями, вызывать их по своему желанию, внушать человеку доверие или страх. Александр был лишен магии, но в совершенстве владел искусством убеждения. Наверное, именно поэтому он выиграл войну. И в Аквиле он ощущал схожие характеры, интересы, одну природу, и сблизиться, в какой-то степени подружиться двум сильным, уверенным в себе мужчинам не составило труда. Они о многом говорили, однако, ничего утешительного советник сказать не мог. Ожидать поддержки, а тем более помощи от государства, основной политикой которого является отторжение всего нового, что может принести мир, и полное игнорирование доброй части своей крови, не стоило. Единственное, что Аквила мог пообещать, точнее намекнуть, Иллария не станет заключать союзных договоров против Арвитана.
— И то радость, — хмыкнул Сорос, когда дэйв откланялся. — Видел, как они на нас смотрят. Словно ты не король, а пыль под их ногами.
— Когда-нибудь это изменится. Когда-нибудь все изменится, — отвечал король, искренне веря в то, что говорит. Он жизнь положит на то, чтобы вернуть Арвитану былое величие, могущество и славу. Когда-то их уважали, когда-то не они почти умоляли представителей других государств почтить Арвитан своим присутствием. Когда-то даже правитель дэйвов учтиво кланялся и искал дружбы с его отцом и дедом. Как же давно это было. Но и сейчас далеко не все позволяли себе подобное пренебрежение.
— Когда-нибудь это изменится. Когда-нибудь все изменится, — отвечал король, искренне веря в то, что говорит. Он жизнь положит на то, чтобы вернуть Арвитану былое величие, могущество и славу. Когда-то их уважали, когда-то не они почти умоляли представителей других государств почтить Арвитан своим присутствием. Когда-то даже правитель дэйвов учтиво кланялся и искал дружбы с его отцом и дедом. Как же давно это было. Но и сейчас далеко не все позволяли себе подобное пренебрежение.
Например, королева Вестралии Юджиния, красивая, благородная, но во взгляде ощущался стальной, закаленный характер, в своем уме и стратегическом мышлении она могла дать сто очков вперед любому мужчине. В ней король нашел изумительного собеседника и неожиданную союзницу.
— Вы столь же прекрасны, как и умны, Ваше Величество, — проговорил он, прощаясь с ней, но надеясь на новую встречу.
— Спасибо за комплимент, — мягко улыбнулась королева.
— Это вовсе не комплимент. Я искренне восхищен.
— Не ожидали? — догадливо спросила она, понизив голос.
— Я не склонен к пренебрежению к женщинам. И уверен, что порой, они могут быть куда умнее и дальновидней мужчин.
— А вот я поражена, — также искренне отозвалась она. — Услышать из уст Солнечного короля подобные слова, дорогого стоит.
— Я знаю, вы долгое время сотрудничали с Кровавой королевой. И смею надеяться, что и наше сотрудничество будет столь же эффективным и плодотворным.
— Надеюсь встретиться с вами в более приватной обстановке и обсудить ваши предложения.
— Как на счет сегодня вечером?
— О, — рассмеялась королева, — а вы время зря не теряете. Я согласна.
Они поклонились друг другу, искренне улыбнулись, и Феликс увел Ее Величество показывать дворец, как раз вовремя потому, что именно в этот момент в дверях появился тот, кого король ждал больше всего…
— Александр! — взволнованно воскликнул он, словно увидел давно потерянного сына.
— Герцог, — учтиво кивнул король.
— О, зачем церемонии? Я так давно ждал от тебя письма.
— Не только от меня, как выяснилось.
Герцог показался слегка обеспокоенным, и был по-прежнему очень взволнован. На вид ему было чуть за шестьдесят, но на самом деле, гораздо, гораздо больше. Герцог Андорский был магом, как и его мать, а маги живут на порядок дольше людей, почти также долго, как дэйвы. Так владыке Илларии почти полвека стукнуло, а выглядит он, как юный мальчишка, его советнику давно перевалило за сотню, но никто не даст ему и тридцати, и здесь, нетрудно догадаться, сколько на самом деле лет его опасному, незнакомому дяде.
— Не думаю, что здесь самое подходящее место для подобного разговора, — заметил герцог, впрочем, Александр и сам решил не откладывать в долгий ящик столь важный разговор и приказал проводить гостя в его личный кабинет, где как раз сейчас находился в прошлом губернатор, а сейчас первый министр Ричард Колвейн. А сам решил поддержать леди Амину, которая явно очень устала от первого в ее жизни официального приема.
— Как вы? — спросил он, подойдя к будущей королеве и ее фрейлинам, одной из которых была леди Ровенна. Все они встали и поприветствовали Его Величество реверансом.
— Все в порядке, — слабо улыбнулась она.
— Где ваша матушка?
— Она немного приболела, и папа практически приказал ей остаться дома.
— И правильно сделал. Вам и самой не помешало бы отдохнуть, — заметил король. — Потерпите, еще пара минут, и это сборище разбредется осматривать дворец. Но от вечернего бала, увы, нам отвертеться не удастся.
— Я правда не устала.
— Еще устанете, — улыбнулся он, поцеловал леди руку и ушел решать свои государственные дела. Дамы смотрели ему в след, каждая со своим взглядом. Леди Амина с любовью, леди Блант с уважением, остальные фрейлины со страхом и благоговением, одна леди Ровенна испытывала острое чувство ревности и зависти, которое вызывала в ней будущая королева. Но она научилась подавлять свои чувства, вполне искренне улыбаться ненавистной сопернице и изображать самую преданную подругу, в надежде когда-нибудь, а лучше в самое ближайшее время найти средство, чтобы устранить это досадное препятствие на ее пути к королю.
* * *Почти часовая беседа с герцогом Андорским не принесла ожидаемого результата. Он был скользким, как змея и таким же непредсказуемым. За каждым словом скрывался подтекст, за каждой фразой двусмысленность, за обещаниями — подводные камни. К концу встречи не только у министра Колвейна, но и самого короля изрядно истончилось терпение.
— И что вы думаете? — спросил король, наливая им обоим по бокалу бренди.
— Я думаю, что у нас слишком мало информации. Я никак не могу понять, что на самом деле ему нужно?
— Да, я тоже, к сожалению. Но он приехал, а это уже хороший знак. Значит, все еще сомневается.
— Обещайте ему все, что попросит, по крайней мере, на время. А мы пока поищем новых союзников. Кстати, план господина Росси весьма не плох.
— О кораблях?
— О флоте. Если нам удастся заключить хоть какой-то союз с провинцией Иды, то мы получим доступ к алмазам. У нас появится достаточно денег, чтобы послать наших инженеров учиться за границу, пригласить ведущих конструкторов сюда, мы построим корабли.
— Феликс бы сейчас сказал: «Зачем строить, если они у нас уже есть?».
— Пираты?
— Я все еще думаю об этом варианте. Если бы мы могли заключить с ними мир…
— Договариваться с пиратами, — хмыкнул Колвейн. — Никогда о таком не слышал.
— А о том, что король Арвитана будет умолять дэйвов о помощи, слышали? Или пить вместе с недалеким принцем, которого даже уважать не за что? Или чуть ли не лебезить перед собственным дядей, выслушивать его полунамеки, от которых не получаешь ничего, кроме мигрени…
А еще через час его ждет бал, а завтра свадьба, затем коронация и еще куча всяких церемоний, от которых у него не то что голова, все тело ломит, еще до начала. И как же хотелось сбежать куда-нибудь подальше, да хоть бы и на войну, лишь бы не участвовать во всем этом.
— Какие времена, такие и методы, — наконец закончил свою мысль он, выпил залпом свой бренди и встал. — Ладно, время покажет. Пойду переодеваться. Да, совсем забыл спросить, как ваша супруга?
— Боюсь, не так хорошо, как хотелось бы. Ее мучает одышка и сухой кашель.
— А что доктора говорят?
— Что рожать в таком возрасте крайне опасно. Но мы и так это знали.
— Если вам что-то понадобится, любая помощь…
— Спасибо, Ваше Величество, — искренне поблагодарил первый министр. — Я надеюсь, морской воздух исцелит ее.
— Когда она уезжает?
— Завтра вечером. Боюсь, коронацию придется пропустить.
— Ничего страшного. Мы можем провести ее еще раз, по возвращении.
— Вы очень добры.
— А как же иначе? Ведь мы теперь с вами родственники, семья.
— Благодарю за доверие, Ваше Величество.
— Не стоит, мой друг. Право, не стоит, — ответил король, похлопал советника по плечу и поспешил в свои покои переодеваться. Нельзя заставлять невесту ждать, тем более, если бал организован в ее честь.
Глава 10
В день свадьбы все суетились. Слуги разбивали сервизы, у поваров подгорали угощения, а у флориста завяли розы. Да еще и погода решила поставить свою жирную точку в череде неудач, разрядившись проливным дождем. Леди Амина переживала больше всех. Ходила из угла в угол, вздыхала и отчаянно хотела увидеть маму. Но той стало хуже ночью настолько, что врачи строго-настрого запретили ей вставать. Одна леди Ровенна оставалась собранной и спокойной, и старалась, как могла, утешить невесту короля.
— Скорее бы все закончилось.
— Не говорите так. Это должен быть самый счастливый момент вашей жизни. Вы выходите замуж за короля.
— Я знаю, — вздохнула леди Амина на легкий укор подруги. — Просто мне страшно. Я думала, мама расскажет мне, как… — леди смутилась и опустила голову. — Ну, как…
— Проходит первая брачная ночь? — догадалась леди Блант.
— Вам не о чем беспокоиться, — не подумав, ответила леди Ровенна. — Король умелый любовник.
И только увидев в зеркале потрясенное лицо леди, поняла, какую глупость сморозила.
— Простите, мое прошлое, наверное, всегда будет меня преследовать. Простите меня.
Амина конечно же простила, но ей и любопытно тоже было. Поэтому, когда вездесущая леди Блант отлучилась, она решилась расспросить леди подробнее.
— Это больно?
— Немного. Но, как я уже сказала, вам совершенно не о чем беспокоиться.
И все же она волновалась. Думала об этом, пока не пришло время отправляться в храм Пресветлой богини. Во внутреннем дворике дворца ее ждала, запряженная четырьмя белоснежными лошадьми, украшенная белыми розами карета. По свадебной традиции она должна была проехать по центральной улице в открытой карете, и именно эта часть ритуала вызывала наибольшие опасения потому, что на всем пути стояли горожане, сотни, тысячи людей, даже в такой дождь они не собирались расходиться. И все кричали, приветственно махали руками, мужчины, женщины, дети. Хоть в чем-то ей повезло, она может спрятаться за шторкой, облокотиться на лавку, даже закрыть глаза ненадолго, чтобы забыть, забыть обо всем. Она никогда не любила внимание, а теперь ей придется всю жизнь быть в его центре.