Машинист снова начал притормаживать. «Они могли устроить засаду уже на следующей остановке. Как жаль, что я не вооружен. Есть ли у этого детектива пистолет? Сомневаюсь. Можно выбить окно и осколком стекла перерезать ему глотку, но на шум точно соберется толпа.
Я должен сойти с поезда!»
По обеим сторонам путей показались домишки. Состав въехал в деревню или небольшой городок. Заскрежетали тормоза, и появилось здание станции. Максим пристально высматривал признаки присутствия полицейских. Но платформа была совершенно пуста. Выпустив со свистом струю пара, локомотив остановился.
Пассажиры вышли из вагонов. Их было всего несколько человек, и они прошли мимо купе Максима: семья с двумя маленькими детьми, дама со шляпной коробкой, высокий мужчина в твидовом костюме.
«Я мог бы ударить полицейского прямо сейчас, но одними кулаками сразу отправить его в нокаут едва ли удастся. Полицейская засада могла ждать на следующей станции. Мне нужно выбраться из поезда немедленно».
Раздался гудок паровоза.
Максим встал.
Детектива это застало врасплох.
– В поезде есть туалет? – спросил Максим.
Сыщик не сразу нашелся.
– Э-э… Туалет? Да, должен быть, – наконец ответил он.
– Спасибо.
«Он еще не решил, верить мне или нет», – понял Максим, вышел из купе в коридор и бросился в конец вагона.
Паровоз запыхтел, и поезд с легким рывком тронулся. Максим оглянулся. Полицейский высунул из купе голову. Максим зашел в туалет, но почти сразу же вышел из него. Агент продолжал наблюдать. Поезд чуть заметно набирал ход. Максим подошел к двери вагона. Агент уже бежал в его сторону.
Максим резко развернулся и изо всех сил ударил его в лицо. Сыщик не ожидал удара, но всего лишь остановился. Максим нанес еще один – в живот. Где-то закричала женщина. Максим ухватил полисмена за плащ и втащил в туалет. Противник сопротивлялся и ухитрился нанести ответный удар, который пришелся Максиму в ребра и сбил дыхание. Ухватив шпика за голову двумя руками, он принялся колошматить ею о раковину умывальника. Поезд между тем потихоньку разгонялся. Максим же бил, бил и бил, пока тело мужчины не обмякло. Позволив ему сползти на пол, он вышел из туалета. Подошел к двери вагона и открыл ее. Состав двигался достаточно быстро, но еще не покинул станции. Из противоположного конца коридора за ним наблюдала женщина с побелевшим от страха лицом. Максим прыгнул. Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Приземлившись на платформу, он по инерции пробежал несколько шагов, споткнулся, чуть не упал, но сумел сохранить равновесие. Последние вагоны проносились мимо.
Максим направился к выходу на улицу.
– Что-то вы поздновато решили сойти, – сказал ему билетный контролер.
Он в ответ лишь кивнул и протянул свой билет.
– Но, судя по проездному документу, вам нужна другая станция, – заметил дежурный.
– Я в последний момент передумал.
Вдруг с громким визгом заскрежетали тормоза. Они оба посмотрели вдоль пути. Поезд останавливался – кто-то нажал на стоп-кран.
– Что, черт возьми, происходит? – изумился контролер.
– Понятия не имею, – ответил Максим и пожал плечами, словно это его совершенно не касалось. Ему больше всего хотелось сейчас броситься бежать, но он понимал, что это наихудший из вариантов.
Пожилой контролер тяжело отдувался, терзаясь сомнениями. Максим явно выглядел в его глазах подозрительно, но все-таки гораздо больше он был обеспокоен тем, что могло случиться с поездом. Наконец он принял решение.
– Никуда не уходите, – велел он и побежал вдоль платформы.
Состав успел удалиться от станции не более чем на двести ярдов. Максим проследил, как дежурный достиг конца платформы и, спустившись на насыпь, огляделся по сторонам.
Он остался совершенно один. Быстрым шагом прошел через ворота и оказался на площади, откуда сразу свернул на ближайшую улицу.
Он был уже достаточно далеко, когда мимо на высокой скорости промчалась машина с тремя полицейскими, направлявшаяся к станции.
Достигнув окраины, Максим перебрался через ограду и углубился в пшеничное поле, где залег, чтобы дождаться темноты.
Огромный «ланчестер», в последний раз взревев двигателем, подкатил к дверям Уолден-Холла. В окнах особняка горел свет. У порога стоял полицейский в форме, а его напарник с видом часового прохаживался туда-сюда по террасе. Притчард остановил машину. Полисмен при входе вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Притчард открыл дверь, и Уолден выбрался наружу.
Первой из дома вышла экономка миссис Брейтуэйт.
– Добрый вечер, милорд.
– Здравствуйте, миссис Брейтуэйт. Кто к нам пожаловал?
– Сэр Артур. Он в гостиной с князем Орловым.
Уолден кивнул, и они вместе вошли в дом. Сэр Артур Лэнгли был начальником полиции графства и старым, еще школьным приятелем Уолдена.
– Вы ужинали, милорд? – спросила миссис Брейтуэйт.
– Нет.
– Тогда, быть может, подать вам ломтик пирога с дичью и бутылку бургундского?
– На ваше усмотрение.
– Хорошо, милорд.
Миссис Брейтуэйт удалилась, а Уолден направился в гостиную.
Алекс и сэр Артур стояли, облокотившись о каминную доску с бокалами бренди в руках. Оба были во фраках.
– Привет, Стивен! Как поживаешь, старина? – обратился к вошедшему сэр Артур.
– Вы поймали анархиста? – спросил Уолден вместо приветствия, пожимая ему руку.
– Боюсь, он снова просочился, как песок сквозь пальцы…
– Вот проклятие! – в сердцах воскликнул Уолден. – Именно этого я и опасался! Но меня никто и слушать не желал.
Однако, вспомнив о хороших манерах, он поспешил пожать Алексу руку.
– Даже не знаю, что тебе сказать, мой дорогой мальчик. В твоих глазах мы, должно быть, выглядим кучкой болтливых глупцов.
Затем снова повернулся к сэру Артуру.
– Но расскажи хотя бы, что произошло.
– Максим сбежал с поезда в Тингли.
– А куда же смотрел бесценный сыщик Томсона?
– Боюсь, его нашли в вагонном туалете с проломленной головой.
– Неподражаемо! – с горечью констатировал Уолден и бухнулся в кресло.
– К тому времени, когда подняли по тревоге местных полицейских, Максима и след простыл.
– И теперь он направляется сюда. Это ты, надеюсь, понимаешь?
– Да, само собой, – сдержанно ответил сэр Артур.
– Ты должен вбить в головы своим подчиненным четкую инструкцию: как только Максим будет замечен в следующий раз, его следует пристрелить на месте.
– Это было бы идеальным решением проблемы, но, к сожалению, мои люди не носят огнестрельного оружия.
– Тогда им следует его выдать!
– Я-то с тобой полностью согласен, но вот общественное мнение…
– Не будем вдаваться в дискуссии. Скажи лучше, какие меры приняты.
– Как пожелаешь. Так вот, мы выставили пять постов, перекрыв все дороги, ведущие сюда от Тингли.
– В темноте они не смогут разглядеть его.
– Возможно, но само их присутствие его задержит, а то и заставит отступить.
– Сильно сомневаюсь. Что еще?
– Я привез с собой сержанта и констебля для охраны дома.
– Да, я заметил их снаружи.
– Мои люди будут находиться там круглые сутки, сменяясь каждые восемь часов. К князю уже приставлены два телохранителя из особого отдела, а Томсон обещал прислать сегодня к ночи еще четверых. Они поделят время на двенадцатичасовые дежурства, чтобы при князе постоянно находились по меньшей мере трое. Мои ребята не вооружены, а у подчиненных Томсона есть револьверы. По моему мнению, пока Максим не обезврежен, князю лучше не покидать своей опочивальни, получая еду и все необходимое только через телохранителей.
– Я готов пойти на это, – сказал Алекс.
Уолден посмотрел на молодого человека. Тот был бледен, но спокоен. «Он очень смел, – подумал Уолден. – На его месте я бы сейчас метал громы и молнии, проклиная некомпетентность британской полиции».
– И все же я не считаю, что нескольких человек охраны достаточно, – сказал он затем вслух. – Нам нужна настоящая армия.
– Она у нас будет к утру, – заверил сэр Артур. – В девять начнем прочесывать местность.
– А почему не с рассветом?
– Потому что армию нужно еще сформировать. Здесь соберутся сто пятьдесят человек со всех концов графства. Но большинство из них уже улеглись спать. К каждому надо послать гонца, провести инструктаж и дать время, чтобы сюда добраться.
Вошла миссис Брейтуэйт с подносом в руках. Она принесла обещанный холодный пирог с дичью, половину цыпленка, тарелку картофельного салата, пресные булочки, колбасу, порезанные на дольки помидоры, клин сыра чеддер, несколько видов соуса чатни и фрукты. За ней следовал лакей с бутылкой вина, кувшином молока, кофейником, порцией мороженого, кусками яблочного пирога и доброй половиной шоколадного торта.
– Боюсь, бургундское не успело как следует «подышать», сэр, – сказал лакей. – Прикажете перелить его в графин?
– Боюсь, бургундское не успело как следует «подышать», сэр, – сказал лакей. – Прикажете перелить его в графин?
– Да, пожалуйста.
Лакей суетливо накрыл небольшой стол и положил на него приборы. Уолден действительно был голоден, но чересчур перевозбужден, чтобы хвататься за еду. «Боюсь, что и заснуть мне сегодня не удастся», – подумал он.
Алекс налил себе еще бренди. «Он стал много пить, – отметил про себя Уолден, – от чего движения сделались несколько скованными и механическими, как у человека, которому все время приходится держать себя под контролем».
– Где Шарлотта? – внезапно забеспокоился Уолден.
– Она пошла спать, – ответил Алекс.
– Ей тоже лучше не покидать дома, пока все не утрясется.
– Мне предупредить ее об этом, милорд? – спросила миссис Брейтуэйт.
– Не сейчас. Не надо ее будить. Я сам с ней поговорю за завтраком. – Уолден глотнул вина в надежде на его расслабляющий эффект. – Кстати, Алекс, мы можем перевезти тебя в другое место, если ты посчитаешь это необходимым.
Князь в ответ натянуто улыбнулся.
– В этом едва ли есть смысл, не так ли? Максим все равно рано или поздно узнает, где я. По-моему, лучше всего удалиться в свою комнату, как можно скорее поставить подпись под текстом договора и отбыть на родину.
Уолден кивнул.
Когда слуги удалились, сэр Артур сказал:
– Даже не знаю, как начать, но мы должны обсудить еще один вопрос, Стивен.
Он казался откровенно смущенным.
– А именно: почему Максим вдруг решил направиться поездом именно до ближайшего к Уолден-Холлу полустанка?
Среди всех треволнений Уолдену пока и в голову не приходило задуматься над этим. И теперь он встрепенулся:
– А ведь верно! Как, черт возьми, он узнал, где находится Алекс?
– Насколько я вижу ситуацию, только две группы людей были осведомлены о присутствии князя в Уолден-Холле. Первая из них – сотрудники российского посольства, поскольку они занимались доставкой и отправкой телеграмм. А вторая – это твои люди непосредственно здесь.
– Предатель среди моей прислуги? – переспросил Уолден, похолодев при этой мысли.
– Да, – кивнул сэр Артур и после некоторого колебания добавил: – Но не исключено, что и среди членов семьи.
Званый ужин в лондонском доме Лидии превратился для нее в сплошной кошмар. В отсутствие Стивена место во главе стола занял его брат Джордж, что сделало число присутствовавших нечетным. Но еще хуже было состояние самой хозяйки, мысли которой витали так далеко, что она с трудом поддерживала разговор в рамках приличествующей вежливости, не говоря уже о том, чтобы придать ему мало-мальский интерес. Почти все гости, за исключением самых добросердечных, интересовались здоровьем Шарлотты, хотя прекрасно знали о ее позорном проступке. Лидия отвечала, что дочь на несколько дней уехала за город, чтобы немного отдохнуть. Но при этом она повторяла как заведенная одну и ту же фразу, едва ли вдаваясь в смысл. Воображение непрерывно рисовало ей серию самых ужасных сцен: Максима берут под арест, в Стивена стреляют, Максима избивают до полусмерти, Стивен истекает кровью, Максим спасается бегством, Стивен умирает. Ей хотелось хоть с кем-нибудь поделиться своими чувствами, но с собравшимися у нее гостями говорить можно было только о бале накануне ночью, возможных победителях регаты в Каусе, положении на Балканах и новом бюджете, предложенном Ллойдом Джорджем.
К счастью, ужин не затянулся. Все куда-то торопились: на бал, на вечеринку, на концерт. Проводив последнего гостя, Лидия осталась в вестибюле и взялась за телефон. Стивену она позвонить не могла, потому что в Уолден-Холл еще не протянули телефонную линию, и поэтому назвала оператору номер Уинстона Черчилля на Экклстон-сквер. Того не оказалось дома. Она перепробовала Адмиралтейство, резиденцию премьер-министра и Национальный клуб либералов, однако все было безуспешно. Но ей требовалось знать, что произошло. В конце концов она вспомнила о Бэзиле Томсоне и попросила соединить ее со Скотленд-Ярдом. Томсон оказался в своем рабочем кабинете, засидевшись за делами допоздна.
– Леди Уолден! Рад слышать ваш голос, – приветствовал он ее.
«Как же все-таки люди привыкли соблюдать нормы светской вежливости!» – подумала Лидия и сказала:
– Я хотела узнать последние новости.
– Боюсь, ничего хорошего сообщить не могу. Наш друг Максим снова сумел от нас уйти.
Облегчение охватило все существо Лидии подобно мощной приливной волне.
– Спасибо за… То есть я хочу поблагодарить вас за информацию.
– Не думаю тем не менее, что у вас есть повод особенно переживать, – продолжал Томсон. – Князь Орлов находится теперь под надежной охраной.
Лидия покраснела от стыда. Ей так важно было услышать, что с Максимом все в порядке, что она на минуту совершенно забыла все свои тревоги об Алексе и Стивене.
– Да… Я постараюсь больше не волноваться, – сказала она. – Доброй ночи.
– И вам, леди Уолден.
Она повесила трубку.
Поднявшись наверх, звонком вызвала горничную, чтобы та помогла ей раздеться. Сердце все еще было не на месте. Ничто ведь не решилось окончательно, и все, кого она любила, по-прежнему подвергались опасности. Как долго это будет продолжаться? Максим не оставит своих планов, если только его не арестуют, – в этом Лидия нисколько не сомневалась.
Появилась прислуга, чтобы расстегнуть ей пуговицы на платье и распустить ленты корсета. Лидия знала, что многие английские леди поверяли свои секреты горничным. Но только не она. Эту ошибку она уже однажды совершила в Петербурге…
Ложиться спать было еще рано, и она решила написать письмо сестре. Велела горничной принести из утренней гостиной стопку бумаги. Потом завернулась в шаль и села у открытого окна, глядя в темноту парка через дорогу. Ночь сгустилась над городом. За три месяца не пролилось ни капли дождя, но в последние несколько дней в атмосфере уже витали тревожные признаки, предвещавшие грядущие грозы.
Горничная вернулась с бумагой, конвертами и чернильным прибором. Лидия положила перед собой листок и вывела: «Дорогая Татьяна…»
С чего начать, она не представляла. «Как я могу объяснить сестре поведение Шарлотты, если сама не понимаю ее? И конечно, я не осмелюсь даже упомянуть о Максиме, потому что Татьяна может проговориться царю, а уж если император узнает, что Алекс был на волосок от смерти…
Насколько же все-таки Максим умен! Интересно, каким образом он сумел узнать, где прячется Алекс? Мы ведь даже Шарлотте не говорили об этом».
Шарлотта.
Лидия похолодела.
Шарлотта?
Она резко вскочила с места и воскликнула:
– Нет! Только не это!
Ему около сорока, и он носит твидовую кепку.
Ею овладело чувство неотвратимо надвигающейся катастрофы. Это было как в одном из тех мучительных снов, когда начинаешь думать о самом плохом и оно тут же сбывается: падает лестница, ребенка сбивает лошадь, родной тебе человек умирает.
Она спрятала лицо в ладони. Кружилась голова.
«Я должна все обдумать. Мне надо сосредоточиться и думать. Боже, дай мне способность мыслить ясно!
Шарлотта встречалась в Национальной галерее с каким-то мужчиной. И в тот же вечер спросила у меня, где Алекс. Я ей ничего не сказала. Вероятно, она допытывалась об этом и у Стивена, но он тоже едва ли сообщил ей что-либо. А потом ее отправили в Уолден-Холл, где она, само собой, и застала Алекса. Два дня спустя туда же поехал Максим.
Пусть все это окажется дурным сном! – взмолилась она. – Пожалуйста, пусть я сейчас проснусь и увижу, что наступило утро, а я лежу в своей постели!»
Но это ей не снилось. Человеком в твидовой кепке был Максим. Шарлотта встретилась со своим отцом. И они держались за руки.
Ужасно, ужасно!
Сказал ли Максим Шарлотте всю правду? Неужели так и заявил: «Твой настоящий отец – я!» Неужели раскрыл ей секрет девятнадцатилетней давности? Да и все ли знает он сам? Должен знать. С чего еще она стала бы ему… стала бы его сообщницей?
«Моя дочь вступила в заговор с анархистом с целью совершить убийство.
И все еще помогает ему.
Что же мне предпринять? Я обязана предупредить Стивена. Да, но как это сделать, не признавшись, что он не родной отец Шарлотты? Думай. Тебе нужно научиться думать!»
Лидия снова вызвала горничную. «Я должна найти способ положить всему этому конец, – решила она. – Пока не ясно, как именно, но мне нужно действовать». И когда горничная поднялась к ней в спальню, распорядилась:
– Начинайте укладывать мой багаж. Рано утром я уезжаю. Мне срочно нужно в Уолден-Холл.
Ночь поглотила все вокруг, и Максим снова пересек поле. Было тепло, влажно и очень темно: и луну, и звезды скрыл плотный слой облаков. Идти приходилось медленно, практически вслепую. Он сумел выйти к железнодорожной насыпи и повернул вдоль нее на север.
Поднявшись на пути, он обнаружил, что может двигаться немного быстрее, потому что рельсы давали легкий серебристый отсвет даже во тьме и не предвиделось никаких неожиданных препятствий. Он миновал полустанки, крадучись пересекая платформы. В пустых залах ожидания слышалась возня крыс. Вот уж крыс он не боялся совсем. Бывали времена, когда он убивал их голыми руками и употреблял мясо в пищу. Названия станций были выдавлены прессом на металлических листах, и оказалось, что их можно прочитать на ощупь.