– А что станете делать вы, когда все это начнется? – спросил Захария.
Он действительно хотел это знать.
– Призыв к Кнессету для нанесения ответного удара, – ответила посол. – Возврат Храмовой горы. Все мусульмане должны быть оттуда изгнаны. Когда они начнут сопротивляться – а они обязательно начнут, – мы покажем им нашу силу.
– А как же остальной мир? Американцы? Они обязательно выступят против.
– Тогда я спрошу у них, что они сделали, когда их страну атаковали террористы? Они собрали армию и вторглись в Афганистан. А потом в Ирак. Они защищали то, что считали для себя важным. Так поступим и мы, и в конце концов мы получим Израиль, гору и Третий Храм. Если вы правы, после этого придет Мессия и наступит мир во всем мире. Я считаю, что ради этого стоит рискнуть.
Захария был полностью с ней согласен.
Так же думали его отец и дед.
– Насколько вы близки к успеху? – спросила женщина.
– Ближе, чем когда-либо прежде. Последний кусочек головоломки находится здесь, в Праге. И очень скоро я буду им обладать.
Казалось, израильтянка осталась довольна.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она австрийца.
– Ничем. Я все должен сделать сам.
* * *Бене нырнул в холодную воду и начал опускаться вниз, следуя за светом Фрэнка Кларка, который указывал путь. Он мог замерзнуть, но в его жилах бурлила горячая кровь, и он ощущал себя одним из своих предков перед сражением с британскими «красными мундирами». У маронов было мало оружия, но их решимость оставалась неизменной.
Свет Кларка скрылся в темном отверстии, луч стал более тусклым, но полностью не исчез. С фонариком в руке Бене последовал за ним и оказался в небольшой пещере примерно двух метров в диаметре. Сквозь толщу воды он все еще видел где-то у потолка свет фонарика Кларка. Его штаны и башмаки намокли и тянули его вниз, и к тому же у него заканчивался запас воздуха, поэтому Роу резко оттолкнулся от дна и всплыл на поверхность, жадно хватая ртом воздух.
Фрэнк стоял на каменном карнизе, с его брюк стекала вода, а он сам смотрел вниз, сжимая в руке фонарик.
– Пришлось постараться изо всех сил, верно? – спросил он вынырнувшего товарища.
Бене не стал ничего говорить.
Он направил свет на скалы и вылез из воды. Постепенно его дыхание выровнялось. Роу немного успокоился, но все равно оставался настороже.
Полковник обвел фонариком пещеру с неровными стенами, которая уходила на несколько метров в глубину и примерно на столько же в высоту. Из нее был один выход, рядом с которым на стене Бене увидел кривой «Х».
– Испанский знак, – сказал Фрэнк. – Возможно, его высек на камне великий Адмирал океана, сам Колумб.
* * *Элли следовала за Берлингером и отцом.
Они вышли из подвала и из дома и зашагали по улице. Часы над еврейской ратушей показывали почти девять утра. Мощенные камнем улицы заполнились людьми – начался новый день. Торговцы открывали палатки, стоящие вдоль стены кладбища, у железных ворот которого теперь стоял служитель. Мимо с шумом проносились машины, и хотя ночная прохлада еще не исчезла, восходящее солнце обещало теплый день.
Эта вспышка гнева произвела на Беккет сильное впечатление.
«Не нужно ненавидеть меня за то, чего я не делал».
Она назвала отца обманщиком и фальшивкой.
Что он имел в виду?
Элли следовало бы спросить об этом, но она не могла себя заставить. Она хотела поскорее узнать все, что возможно, и уйти. На плече у нее снова висела сумка с сотовым телефоном внутри. А отец держал теперь в руках записку, ключ и карту.
Карту Ямайки – это она успела заметить.
Что все это значит?
Берлингер привел их к зданию с башенками и табличкой, на которой было написано, что это церемониальный зал, построенный в 1908 году. Три этажа, неороманский стиль, почти крепость, башенка с одной стороны крыши, крытой шифером…
Раввин остановился и повернулся лицом к своим спутникам.
– Когда-то с балкона этого здания произносились надгробные речи. Здесь мертвецов готовили к вечному покою. Теперь тут музей.
Сделав паузу, он указал на внешнюю лестницу.
– Давайте зайдем туда.
Глава 57
Бене порадовался, что захватил с собой фонарики, которые не боялись воды. И хотя его пистолет остался наверху, он пришел сюда не безоружным. Делая вид, что выжимает брюки, марон проверил нож, прикрепленный к правой ноге.
Нож был на месте.
Роу вспомнил легенду о Марфе Браи, которую рассказала ему мать за ужином. Как та привела испанцев в пещеру, где якобы было золото, а потом исчезла.
– Таино показали испанцам это место, – сказал Фрэнк. – Нам нужно еще немного пройти по туннелю, чтобы увидеть больше.
Бене посмотрел в дыру, диаметр которой составлял приблизительно два метра. Вход окружали выступы черной скалы. Несколько мгновений назад Роу заметил нечто странное – и теперь это повторилось снова. Воздух вырывался из туннеля, точно дыхание, в определенном ритме.
– Колумбу пришлось провести на Ямайке год, – продолжал Кларк. – За это время он и его люди неоднократно встречались с таино. А после того как Колумб сумел покинуть остров, он вернулся сюда через несколько месяцев и попросил у вождя шесть воинов в качестве носильщиков в его новой экспедиции. Они унесли в джунгли три ящика. Кое-кто говорил, что эти ящики наполнены золотом, но никто не знал наверняка. Колумб уплыл, а в лесу нашли тела шести заколотых таино. Они были первыми, кто умер в этом месте.
Бене ничего не ответил.
– Таино вернулись сюда и нашли за водопадом запечатанный камнем вход в пещеру, – продолжил его спутник. – Это сделали испанцы. Но они не знали о другом входе, которым пользовались мы. Поэтому таино сумели сюда войти.
– И что они нашли? – спросил Роу.
– Я тебе покажу.
* * *Захария поднялся за послом по лестнице, и они вышли наружу. По дороге они обсуждали различные возможности, и Саймон испытывал воодушевление. Оба выразили сожаление из-за того, что бесценные реликвии могут пострадать, но австриец ясно дал понять, что это жертва, которую необходимо принести. Еще одну Менору, Стол хлебов предложения и Серебряные трубы можно создать вновь, в соответствии с божественной волей. Но государство Израиль уникально, оно бесценно, и его невозможно заменить.
Они вышли на свежий утренний воздух.
– Давайте пройдемся, я хочу отдать дань уважения раввину, – сказала спутница Саймона.
Он знал, кого она имеет в виду.
Они прошли по усыпанной гравием дорожке к западной стене. До сих пор еще никто не вошел на кладбище. Шум проезжающих мимо машин был слышен, но стены закрывали дорогу. Израильтянка остановилась возле особенно большой гробницы, окруженной картушами эпохи Возрождения, ушедшими глубоко в землю. Обращенная к ним сторона была украшена виноградными лозами и львом. Захария знал, кто здесь похоронен.
Раввин Лёв.
Главный раввин Праги конца шестнадцатого века. Ректор талмудический школы, учитель и писатель. Гениальный мыслитель.
Как и он сам.
– Самая посещаемая могила на кладбище, – сказала посол. – Он был великим человеком.
Саймон заметил, что камни лежат на всех свободных поверхностях. Евреи редко приносят на могилы цветы: для них традиционным способом выказать уважение являются камни. Обычай, уходящий к кочевникам и пустыням, когда камнями покрывали умерших, чтобы защитить тела от стервятников. Но эти камни были особенными. На земле лежали листочки бумаги, часто прикрепленные к камням резинкой, и на каждом листке были написаны молитва или желание, с которыми раввин должен обратиться к Богу. Несколько лет назад Захария оставил здесь такую же записку.
О своей мечте найти сокровища Храма.
Очень скоро его мечта может сбыться.
* * *Церемониальный зал вызвал у Тома восхищение. Благодаря написанной им много лет назад статье, он был знаком с Пражским похоронным обществом. Членство в нем получали только уважаемые женатые мужчины с безупречной репутацией, которые могли заботиться о больных и мертвых. Тогда же репортер побывал внутри здания. Первый этаж когда-то использовали для очищения, в подвале находился морг, а на втором этаже – зал собраний. Стены украшали замысловатые фрески, а пол покрывал сложный мозаичный узор. Это было важное место. И теперь здесь сделали музей.
Саган, Элли и Берлингер стояли среди деревянных и стеклянных шкафов с различными погребальными предметами. Картины рассказывали об эпизодах из жизни еврейского сообщества. Ярко горели шесть свечей в канделябре.
– Когда-то этими предметами пользовались члены общества, – скал Берлингер.
– Но они не имеют значения, – заявила Беккет. – Зачем мы сюда пришли?
– Юная леди, может быть, со своим отцом вы можете говорить с полным отсутствием уважения, но только не со мной.
Казалось, упрек старого раввина не произвел на Элли никакого впечатления.
– Вы играете с нами в игры, – сказала она.
– А вы разве нет?
– Но вы знаете, почему мы здесь.
– Я не уверен.
– В чем? – спросила девушка.
Берлингер не ответил. Вместо этого он взял Тома за руку и подвел его к стендам, стоявшим вдоль стены. Дальше находилось три высоких аркообразных окна со звездами Давидами.
– Возможно, вам это покажется интересным, – сказал старик журналисту.
Они подошли вплотную к стендам, и Саган принялся их разглядывать.
– Выгляните в окно, – прошептал раввин, после чего разжал руку и повернулся к Элли. – Идемте, моя дорогая, – сказал ей Берлингер. – Я хочу вам кое-что показать в соседней комнате.
Том посмотрел им вслед.
Затем он повернулся к окнам, но обнаружил, что стекла на каждом из них матовые. Наружу можно было выглянуть только через пару прозрачных участков.
Репортер увидел кладбище, надгробные камни, деревья с роскошной листвой и траву. Все было спокойно, если не считать движения вдалеке. Возле стены. Там находились двое людей. Какая-то женщина…
И Захария Саймон.
Кто-то коснулся его плеча. Том резко обернулся.
В футе от него стоял Берлингер.
– Вы бы хотели услышать, о чем они говорят? – поинтересовался он.
* * *Захария смотрел на посла. Пришло время выяснить, что же происходит на самом деле.
– Давайте закончим игры. Что вы делаете в Праге? И не говорите, что вы приехали поговорить со мной, – потребовал он.
– Я бы сказала, что правильно поступила, приехав сюда. Теперь вы знаете, что я вас хорошо понимаю. – Женщина сделала небольшую паузу. – И что мне известны ваши планы.
Это было правдой.
– Но вы правы, – продолжала посол. – Я приехала, чтобы сказать, что американцы хотят вас остановить гораздо сильнее, чем я предполагала. Вы знали, что они наблюдают за вами более десяти лет?
Саймон покачал головой.
– Но это так. Сейчас мне удалось их отвлечь, но со временем они снова выйдут на ваш след, – заявила израильтянка.
– А что будет, когда они обнаружит, что вы им совсем не друг?
Дама улыбнулась.
– После того как я стану премьер-министром, у них не будет выбора, им придется со мной работать. Остается надеяться, что к этому моменту вы измените мир.
Какая потрясающая мысль!
– Я хотела, чтобы вы знали, что вам следует быть очень осторожным, Захария, – сказала посол. – Предельно осторожным. Я буду вам помогать, но мои возможности не беспредельны.
Австриец уловил в ее голосе предупреждение.
– Я всегда осторожен, – заверил он собеседницу.
– Лишние предосторожности никогда не помешают.
Саймон заметил, как по губам женщины промелькнула улыбка.
Он уже сумел найти предателя в своем окружении. Но теперь у него появились сомнения. Возможно, Бене Роу продал его американцам? Ему сказали, что Брайан Джеймисон работал на Роу. На Ямайке Бене дважды пользовался услугами Джеймисона, очень лестно отзываясь о его возможностях. Либо Роу сотрудничал с американцами, либо его самого обманули.
– А что с Томом Саганом? – спросила израильтянка. – Он вам помог или из-за него возникли проблемы?
Эта женщина была превосходно информирована.
– Он оказался серьезной проблемой, – признался австриец.
– Полагаю, вам известно, что он был журналистом и в прошлом занимался Ближним Востоком. Я помню его статьи. Он считался одним из лучших специалистов по нашему региону. Однако его не особенно жаловали те, кто стоял у власти. Он брал в оборот обе стороны.
– Откуда вы столько знаете о Сагане?
– Все дело в том, Захария, что мне известно, кто его уничтожил восемь лет назад.
– Уничтожил?
Посол кивнула.
– Вот видите, есть вещи, которых вы не знаете. Речь о якобы сфабрикованной статье, которая привела к падению Сагана. Вчера я прочитала ее в первый раз. Он писал об израильских и палестинских экстремистах. Очень опасная информация, вредная для обеих сторон. И насквозь фальшивая. Сагана подставили. Источники, которые он цитировал, были актерами и действовали в соответствии с планом, направленным на то, чтобы разрушить его карьеру. Пожалуй, с ним поступили слишком жестоко, но эта тактика привела к успеху.
– Значит, существуют люди, обладающие подобными возможностями?
– Несомненно. Они продают свои услуги, и идеология их не интересует. Эти люди работают на все стороны – иногда одновременно.
В отличие от Саймона.
– Делайте с Саганом все, что сочтете нужным, – сказала посол. – Решите эту проблему. Я возвращаюсь в Израиль. Сегодня я встречаюсь с вами в последний раз. Мы больше никогда не будем разговаривать. Вы же понимаете – после того, как вы осуществите свои планы, вам нет места в последующих событиях. Вы Давид для моего Соломона.
Это были слова из Паралипоменона. Король Давид хотел почтить Бога, воздвигнув постоянный монумент вместо перемещающейся скинии. У него было огромное количество рабов после множества побед в битвах, а также достаточно золота и серебра, и он планировал построить величайший из всех известных храмов. Но Бог сказал ему, что он всю свою жизнь творил насилие и стал человеком крови. Так что привилегию построить храм он должен передать Соломону, своему сыну.
– Вы человек крови, – сказала Саймону израильтянка.
Он обдумал ее комплимент и кивнул.
– Это необходимо.
– Как и в случае с Давидом. Так что заканчивайте последнюю битву, начинайте свою войну и позвольте Израилю насладиться ее плодами.
* * *Том смотрел на монитор. Берлингер стоял рядом. Они спустились в подвал, расположенный под церемониальным залом. На месте морга теперь находилось нечто вроде наблюдательного центра, на одной стене в котором висело восемь мониторов, на которые поступали показания видеокамер, расположенных по всему еврейскому кварталу. Раввин объяснил, что таким образом они контролируют ситуацию. Саган заметил, что Староновая синагога снимается с двух точек. Теперь ему стало понятно, почему его так быстро обнаружили.
«Я знаю, кто его уничтожил».
Так сказала та женщина, беседовавшая с Саймоном.
В комнате без окон больше никого не было. Берлингер отпустил дежурного, как только они вошли, а Элли отвели в Староновую синагогу, чтобы она могла там помолиться.
– Она пошла туда добровольно, – сказал раввин. – Хотя я не предоставил ей выбора. Я решил, что будет лучше, если это увидите только вы.
Тому ужасно хотелось перехватить ту женщину. Она была первым человеком после встречи в «Барнс энд Ноубл», который спокойно говорил о том, что с ним произошло.
Он посмотрел на Берлингера.
Очевидно, раввин знал гораздо больше.
– Так вы мне верите? – спросил журналист. – Вы знаете, кто я такой?
Раввин кивнул.
– Вы и в самом деле левит. Но вам грозит очень серьезная опасность.
Глава 58
Бене следовал за Фрэнком Кларком, который двигался вперед по постоянно сужающемуся туннелю. К счастью, Роу никогда не страдал от клаустрофобии. Более того, он чувствовал себя комфортно в замкнутых пространствах, подальше от мира, который требовал, чтобы он вел себя определенным образом и был двумя совершенно разными людьми. Здесь никто за ним не следил. И не судил его. Он оставался самим собой.
– Ты сказал, что таино не интересовало золото, – заговорил Бене. – Так зачем им рудник?
– Я сказал, что они не ценили золото, считая его лишь украшением. Поэтому, когда испанцы спросили про рудник, таино с легкостью рассказали, где он находится. Это место обрело значимость намного позже, – рассказал полковник.
Он продолжал шагать по сухому каменистому дну, с треском наступая мокрыми ботинками на мелкие камешки. К счастью, туннель был прямым, без ответвлений. Бене не заметил следов летучих мышей или еще каких-нибудь животных, присутствие которых он бы уловил по запаху. Уникальный вход в пещеру обеспечивал ей девственную чистоту.
Внезапно Роу заметил что-то впереди, вне пределов досягаемости луча фонарика Кларка.
Они подошли ближе и остановились.
Дорогу им преграждала решетка из сталактитов, массивная и черная, как металл.
– Железная решетка? – спросил Бене.
Фрэнк кивнул.
– Присутствует во всех легендах.
Его спутник вспомнил все, что он об этом слышал.
– Люди умирали, добравшись сюда? – уточнил он на всякий случай.
– Да.
– И что их губило?
– Любопытство.
Они пробрались между камнями. Дальше начинался еще один туннель. Бене услышал шум воды и увидел подземный ручей с быстрым течением. Луч фонарика высветил сине-зеленый отблеск бегущего потока.
– Нам нужно будет прыгнуть, – сказал Кларк.
Ширина ручья не превышала двух метров, и оба легко справились с этой задачей. Второй туннель заканчивался в просторном помещении, образованном двумя массивными каменными блоками: один служил полом, другой – потолком. Стены были из камней, имеющих форму кирпича, с очень гладкой поверхностью, высотой более пяти метров. Белые поверхности покрывали высеченные в камне рисунки.