Замок у калитки он взломал фомкой. Но тихо, без грохота, шума и пыли. Дудкин зацепил дужку около петель и ласково, с легким звоном вывернул наружу все железяки.
Дверь в дом пришлось отпирать отмычками.
В любом деле нужна сноровка. Для каждого специалиста нужны ежедневные тренировки. А Дудкин вскрывал замки от случая к случаю. Вот и пришлось возиться не менее получаса.
В холле коттеджа было темней, чем на крыльце. На природе и луна, и звездочки, и отсвет фонаря на соседней улице. А внутри дома просто кромешная темнота, ни зги не видно.
И тут Игоря потянуло на философские рассуждения.
Вот зачем Маслову все это надо? Зачем ему одному столько комнат, ковров и кресел? Почему богатые люди такие жадные м такие глупые? Знал бы Маслов, сколько ему жить осталось, к) не коттедж бы строил, а церковь.
Вот и сейчас он спит, а ему бы молиться и о душе думать.
Дудкин не стал включать фонарик. В темноте он пробирался наверх, на второй этаж, в комнату, где красные обои. Туда, где беспокойным сном злодея спит несчастный Антон Маслов.
Самым сложным оказалось дотащить усыпленную жертву но машины. На первый взгляд Маслов был невысокий и худой.
Но при этом он оказался очень плотным и увесистым.
Дудкин тащил телевизионную звезду, как огромный мешок с картошкой. При этом звезда пыталась проснуться, что-то ворчала и непристойно ругалась.
Из одежды на Маслове были лишь трусы, но Игорь умудрился завернуть спящего в одеяло, которое по дороге цеплялось за все препятствия, лохматилось и рвалось.
Подтащив «звезду» к машине, Дудкин вернулся в дом и при свете фонарика нашел пиджак Маслова и его галстук. И все это пришлось надевать на голое тело, которое потом было посажено на заднее сиденье и пристегнуто ремнем безопасности: Предстоял неблизкий путь на север Москвы. А потом еще дальше, к Пироговскому водохранилищу.
В три часа ночи наркоз отошел, и Маслов проснулся от холода. Он с удивлением обнаружил, что лежит под открытым небом, а вокруг плещет и дрожит вода.
Он приподнял голову, отчего в висках возникла дикая боль. Было очень трудно соображать, но ему удалось зафиксировав внимание на двух вещах. Они казались чистой правдой.
Первое — полная уверенность, что это не сон.
И второе — смутное ощущение, что он лежит на небольшой яхте, а рядом сидят трое недружелюбных людей.
Вскоре все прояснилось, и от этого Маслову стало немного легче. Он понял, что это люди Наума Злотника. Они похитили его и, возможно, хотят убить. Или утопить.
Маслов был весь мокрый. Уже почти час Дудкин лично поливал его холодной водой, пытаясь привести в чувство. И поливал не из чайника, не из шланга. Он опускал за борт ведре на канате и щедрой струей лил воду на голову телевизионное звезды.
Яхта была устроена так, что с берега этой экзекуции не было видно. Маслов лежал на корме, в углублении между двух высоких бортов. И вода не застаивалась на палубе, а после каждого полива по наклонным желобкам она весело стекала родное Пироговское водохранилище.
Когда Маслов очухался, он получил стакан водки и ломти: сыра на закуску. После чего его приподняли и усадили, прислонив к борту. После этого Дудкин начал допрос.
Его интересовали всего две вещи: где чемодан с документами и кто еще об этом знает?
Антон Петрович совсем не был Зоей Космодемьянской. О быстро понял, что если он будет молчать, то его начнут очень больно бить. А этого не хотелось…
На первый вопрос Маслов ответил быстро. Чемодан с агентурными делами спрятан на даче, в бане, за стойкой с запасом березовых дров. Но второй вопрос был сложнее. Кто еще знает о чемодане? А кто его знает?
Маслов и сам не знал ответа на этот вопрос, но и молчать нельзя. Была реальная опасность, что тогда его начнут бить.
А этого ему совсем не хотелось.
Пришлось Маслову проявить себя творческим человеком. Ему удалось выдумать вполне правдоподобную версию, и он выложил ее Дудкину.
— Я сознаюсь! Есть еще один человек, который что-то знает об этих документах.
— Кто это?
— Его зовут Муромцев Павел Ильич. Он сыщик.
— Мент, что ли?
— Нет, он не мент, но из какой-то родственной конторы. Сегодня днем он приходил ко мне в Останкино. Этот тип все больше спрашивал про Ларченко, но я по глазам понял, что его интересует чемодан. Муромцев — это страшный человек! Кстати, в моем бумажнике есть его визитная карточка.
Дудкин задал еще десяток вопросов, но потом ему стало скучно. Он понял, что Маслов не скажет ничего нового.
А время шло. Скоро солнышко встанет, и тогда работать будет сложнее.
Двое крепких ребят стояли над мокрой и дрожащей звездой юл убого экрана. Они ждали указаний от шефа, что делать с клиентом. Они не знали, тащить его в подвал особняка или сразу топить.
Дудкин велел завести мотор на малых оборотах и причалить в том месте, где он оставил машину. И только перед тем, как соскочить на берег, он распорядился по поводу Маслова:
— Найдите на берегу обрезки труб или несколько кирпичей и запакуйте клиента в черную пленку. Но так, чтоб он пока дышал. А яхту поставьте в районе омута. И боком к берегу — так не будет видно, когда вы его в воду опустите.
— А когда опускать?
— Только тогда, когда я позвоню. Если он не соврал про чемодан, то спускайте его на воду. Пусть плывет вниз. Какая там глубина?
— Семь метров до ила. И там еще метра два до дна.
— Нормально! Ждите звонка.
Дудкин мчался по свободным ночным дорогам, понимая, н о вопрос с Масловым желательно решить до рассвета. Так меньше риска. Да и жалко мужика. Он третий час лежит в мокрой одежде на холодной палубе. Так недолго и простудиться.
Уже начало светать, когда Игорь вошел в баню на даче Маслова. Ориентир был очень точный. Слева вдоль стены стоял стеллаж, похожий на книжные полки. И бревна на нем лежали ровные и аккуратные, как корешки многотомной энциклопедии.
Дудкин рванул на себя всю эту красоту. Сухие поленья с грохотом разлетелись по паркету предбанника. А у стеночки сиротливо стоял чемоданчик.
Игорь вскрыл хилые замочки, пролистал одно из дел и быстро нашел документы агента «Червонец». Он сразу же позвонил на яхту:
— Полный порядок, ребята. Дело сделано! Груз можно опускать в воду.
Маслов продрог. Он уже час лежал неподвижно, уткнувшись лицом в палубу. Он давно хотел поговорить с кем-нибудь и попросить водки или горячего чая. Но он не мог произнести ни звука. Они заклеили его рот пластырем. Просто тихий ужас! Они ведут себя совсем как в криминальных фильмах. А мы, слава богу, живем в правовом государстве.
В какой-то момент на палубе зашевелились. Маслов даже подумал, что все разрешилось и его сейчас развяжут, накормят и уложат спать.
Но нет! Его потащили по ребристому полу, чуть развернули яхту, и он на миг увидел солнце, всходящее над горизонтом. Потом раздался всплеск, и опять всё стало темно.
Погружался он быстро, но удара о дно не ощутил. Двухметровый слой ила затягивал Маслова мягко и ласково.
* * *Человек никогда не может быть счастлив в полной мере.
Счастье — это когда у тебя все в полном ажуре. Это когда тебя все понимают, когда ты всех понимаешь и когда у тебя все есть. И не только деньги, но и любовь.
Это когда ты всех любишь и тебя все любят.
У Надежды сбылись многие желания, но далеко не все. И сбылись не самые главные.
С семнадцати лет она начала мечтать о поездке в Москву. И не вообще в столицу, а в конкретную квартиру, где проживает некто Павел Муромцев.
Ей представлялось, что он откроет дверь и заорет: «Наконец-то ты приехала из своего затрапезного Пскова! Я так ждал тебя. Я жить без тебя не могу. Я прошу тебя, Надежда, выходи та меня замуж».
На самом деле ничего такого не произошло. Паша относился к ней хорошо, но точно как к дальней родственнице. Исключительно приятельские отношения и даже без намеков на всякое такое.
Надежда очень злилась на своих псковских подруг. Те в один голос уверяли, что все парни одним миром мазаны. Ну, в том смысле, что при первом удобном случае они лезут обниматься, целоваться и даже стремятся еще дальше.
Врали подруги! Она уже десять дней живет в одной квартире с Муромцевым. И когда они на свадьбу ездили, то в «Дубках» жили в одном номере и ложились спать не совсем трезвые.
Куда как удобный случай для мужика!
Но никаких поползновений с его стороны не было. Или это она совсем не привлекательная как женщина? Или его вообще не привлекает женский пол? Или здесь что-то другое, чего она не могла понять. Не самой же тащить его в свою постель…
От этих вопросов становилось тревожно, руки дрожали, а глаза сами начинали плакать. С каждым днем Надежда все яснее понимала, что не хочет возвращаться в родной тихий Псков. Не может она туда вернуться и оставить Павла одного. Не может!
Иначе опять вся его квартира превратится в сарай. Опять в углах скопится мусор, на полках ляжет пыль, а на стульях возникнут горы одежды.
Еще в школе все отмечали, что в характере Нади Патрикеевой есть настойчивость, упорство и упрямство. Она любыми способами добивалась своей цели.
Но здесь был другой случай. Прямая настырность с ее стороны могла навредить. Здесь мало только ее желания. Тут надо чтоб и он ее захотел.
От постоянных раздумий к Надежде приходили иногда мудрые мысли. Вот сегодня утром она вспомнила присказку, что «путь к сердцу мужчины лежит через желудок».
А готовила Патрикеева отлично. Паша всегда хвалил ее щи, борщи и котлеты с пышным пюре. Все было вкусно, добротно, сытно, но как-то просто, без ресторанного шика и лоска.
В книжных шкафах Муромцева нашлась кулинарная книга народов мира. Это странно, но Надежде больше всего понравилась еврейская кухня. Она выбрала рецепт фаршированного карпа под красивым названием «рыба-Фиш».
Надя решила, что теперь каждый день будет кормить Пашу чем-то вкусненьким и необычным. И после этого пусть он только попробует не полюбить ее!
Надя выскочила из подъезда и побежала в ближайший супермаркет. Она не сомневалась, что найдет там крупных зеркальных карпов. Теперь такое время, когда можно купить все что хочешь.
Всё, кроме любви.
* * *Дудкин подъехал к дому Паши Муромцева час назад. Машина с его ребятами стояла здесь уже со вчерашнего дня. Они провели полную разведку, доложили обстановку и с вечеру скучали, ожидая дела.
Игорь Дудкин понимал, что это он сам во всем виноват. Нельзя было так дословно передавать Злотнику последний допрос Маслова.
Увидев чемодан, Наум Яковлевич вяло обрадовался. Но когда он перелистал дела, то начал светиться от удовольствия. Прямо как ребенок, получивший все игрушки и еще кило мороженого.
И вот тут Дудкин сообщил, что, по словам безвременно ушедшего тележурналиста, об этих документах не знает никто, кроме сыщика Павла Муромцева.
И тут началось!
Злотник бегал по кабинету и орал. Это была почти истерика. Он опять напоминал малолетку, у которого собираются отнять любимые игрушки.
Короче говоря, Дудкин получил строгое указание нейтрализовать Муромцева любым путем. Злотник заявил об этом таким тоном, что возражать было бесполезно. Более того, этот момент возражать было бы опасно.
Уже вчера вечером Дудкин понял, как выполнить приказ шефа. Покушаться на представителя власти — это самоубийство. A вот прижать Муромцева через его любимую женщину — это можно.
Вчера вечером местные старушки сообщили, что этот самый Паша живет с невестой, влюблен в нее по самую макушку, глаз с нее не сводит и души в ней не чает.
Исходя из этой оперативной информации, у Игоря Дудкина созрел мудрый план действий. Его гениальность была в его простоте. Люди делали так и вчера, и двести лет назад, и две тысячи…
Обе машины проводили Надежду до супермаркета. В одном месте девушка срезала путь и шла по тропинке через рощу местного значения. Очень удобный вариант для захвата. Но это в том случае, если она будет возвращаться этим же путем.
Надежда с полными сумками возвращалась через рощу и шла по опасной тропинке.
Она шла беззаботно, задорно и вприпрыжку. Ну совсем как Красная Шапочка. Ее легкое платье развевалось на ветру, а глаза светились радостью. Надя представляла, как перед приходом Павла она накроет стол белой скатертью, поставит в центр цветные свечи. Потом разложит салатики и в последний момент на большом блюде принесет ту самую фаршированную «рыбу-Фиш».
Муромцев не сможет не понять, что она для него старалась. Он поймет это, полюбит ее и даже заговорит о свадьбе.
О том, что будет дальше, Надя не успела помечтать. К ней подошли четверо. Один преградил путь, двое, которые зашли сбоку, схватили девушку за руки, а четвертый страховал сзади.
Ее зажали в коробочку, приподняли вместе с сумками и быстренько понесли к серому джипу. И все это так быстро, что она даже пискнуть не успела.
Только в просторном салоне иномарки Патрикеева поняла, что ее нагло похитили. И это ей очень не понравилось!
А кому такое понравится?
Джип еще не успел тронуться, как Надежда нанесла первый ответный удар. Она выдернула руку с самой тяжелой сумкой и прямо в машине попыталась раскрутить ее над головой.
В первый момент конвоиры засмеялись. Они даже гнусно заржали, потешаясь над тем, как трепещет и барахтается пойманная ими птичка.
Но когда на их головы посыпались отборные, скользкие и зеркальные карпы, то им стало не до смеха.
Рыбки были еще живые, и, упав на плечи или колени, они резво дергались, прыгали и хлопали хвостами. Усмирить Патрикееву удалось лишь крепкой порцией слезоточивого газа.
Правда, часть дозы получили и сами конвоиры.
По дороге к Пироговскому водохранилищу серый джип останавливался не менее пяти раз. Водитель выходил и пытался минеральной водой промыть красные слезящиеся глаза.
А перед деревней Осташково он свернул в лес и выкатил на берег ручья. Здесь Надежду капитально связали и выбросили в кусты ее сумки. Сами братки попытались отмыть костюмы и нутро джипа от стойкого рыбьего запаха, который на жаре становился все противней.
Это был уже не аромат свежего карпа, а вонь от несбывшейся «рыбы-Фиш».
* * *Муромцев удивился, когда не застал Надежду дома. Он уже привык, что она радостно встречает его, заставляет сразу переодеться в удобную домашнюю одежду, кормит и сообщает обо всех своих новостях.
На кухне он нашел кулинарную книгу, раскрытую на страницах еврейской кухни. Рядом лежал черновик списка для похода в магазин: «пять крупных карпов, кило лука, три морковки, лавровый лист».
Паша понял, что Надежда захотела приготовить нечто удивительное и убежала в магазин. Непонятно только, почему она пошла не днем, а сейчас, перед самым его приходом.
Муромцев не стал переодеваться и не полез в холодильник за бутербродом. Ему захотелось покапризничать. Вот пусть Надежда придет и увидит, что без нее все рушится. Пусть поймет, что не надо ей уходить, когда ей не надо уходить.
От этих мыслей он еще больше на нее обиделся, плюхнулся в кресло и замер в ожидании. Он ждал ее звонка в дверь, но затрезвонил телефон:
— Алло?
— Это Муромцев?
— Да, это я. А с кем я разговариваю?
— Не важно. Слушайте внимательно, Павел Ильич. Ваша невеста сейчас у нас. Надежда очень красивая девушка, хотя и излишне энергичная. Любит швырять карпами направо и налево.
— Где она?
— Я же сказал, Павел Ильич, она у нас. И мы вернем ее целиком, если вы будете послушным мальчиком.
— Что вы хотите?
— Вполне уместный вопрос. Вы должны спустить на тормозах дело об убийстве Ларченко. Придумайте как, но его надо срочно развалить.
— Сейчас это трудно сделать.
— Что вы говорите, Паша? Найдите местного алкаша и спишите все на пьяную драку. Или еще что-нибудь придумайте. И тогда сразу получите девушку в неиспорченном состоянии.
Если утром прикроете дело, то днем получаете Надежду. Вам все понятно?
— Все ясно. Но мне понадобится около недели.
— А мы, Павел Ильич, не очень спешим. Нам приятно находиться в обществе гражданки Патрикеевой. Это вам надо спешить.
— Как я сообщу вам о готовности.
— Мы сами догадаемся. У нас, Муромцев, везде есть свои люди. Я сочувствую вам, Павел. Как жаль, что у вас на ужин не будет зеркальных карпов. Такой облом случился. Но я буду звонить вам. Вы не пропадайте далеко.
Паша хотел еще что-то спросить, но злодей отключился. Этот тип был очень самоуверенный и нахальный. Казалось, он даже не пытался изменить голос, не косил под робота или лицо кавказской национальности.
Но и Муромцев тоже хорош. Он ни одного слова не успел записать из этого важнейшего разговора.
Пока диалог держался в памяти, Павел схватил кулинарную книгу и на ее обложке попытался записать весь разговор с похитителем. Слово в слово.
Потом он наудачу набрал городской номер Потемкина. Был уже восьмой час, а у полковника семья на даче. Но Петр Петрович был в своем кабинете. Он без дела сидел в кресле и нервничал, ожидая звонка генерала. Тот мог и не объявиться, но днем он бросил фразу: «Я позвоню тебе попозже». Теперь вот сиди и жди!
Муромцев обратился к полковнику чуть дрожащим и очень низким голосом. Примерно, как диктор Левитан, читающий военные сводки.
— У меня очень важное дело. Я срочно приеду к вам, Петр Петрович. И еще, я вызову по тревоге всю свою бригаду. Нам надо срочно действовать. Промедление смерти подобно!
Через час собрались все, и Муромцев быстро доложил обстановку. Про кулинарную книгу, про «рыбу-Фиш», а главное про телефонный звонок. В конце Паша собирался даже сформулировать версии, но с этим было туго.