– Остальное – ваше, джентльмены, – сказал Абель, пригубив напиток. – Как и обещал, перелью бутылку в графин и оставлю в баре специально для вас. Надеюсь, вы, в отличие от старого болвана Джорджа Нарка, отравы не опасаетесь? Ведь это он распустил слух, что у меня чуть ли не в каждой бутылке яд.
Детективы пробормотали нечто вежливо-невразумительное в том духе, что отравы в «Плюмаже» не опасаются.
– Могу я сделать для вас что-нибудь еще, джентльмены? – спросил Абель.
– С вашего разрешения, мистер Помрой, мы бы хотели осмотреть частный бар.
– Разумеется, господа. Когда вам будет угодно. Очень рад, что в связи с вашим приездом его снова можно будет открыть. Когда двери в частный бар, которые обычно никогда не закрываются, заперты на ключ, посетители «народного» бара не могут отделаться от впечатления, что труп все еще находится в доме. Надеюсь, его дерьмовое полицейское высочество дал вам ключ от этой двери?
– Кто?.. Ах да… Ну конечно, дал.
– Этот чертов Ник Харпер, – вскричал Абель, – запер здесь все, что только можно! И оклеил полицейской лентой. Остается только удивляться, что он собственные шнурки полицейской лентой не заклеивает! Я спросил его: «Зачем вы это делаете, сэр? Может, надеетесь на то, что призрак покойного проберется в тишине ночи в запертое помещение и напишет на стене имя убийцы?» Но ответа, разумеется, так и не дождался. Кстати, если захотите посетить бар, вот та дверь, которая вам нужна.
– Прямо сейчас туда и направимся. – Аллейн достал из кармана связку ключей, нашел нужный и открыл дверь, на которую указал Помрой.
Констебль Оутс запер частный бар еще две недели назад, но потом его открыли Харпер и его люди, чтобы собрать улики и снять отпечатки пальцев, после чего, разумеется, снова закрыли дверь на замок. Войдя в помещение, Аллейн и Фокс оказались в темноте, поскольку Харпер не только выключил свет и запер дверь, но и закрыл ставни на окнах.
Вошедший вслед за детективами Абель поднял руку и включил свет.
В комнате царил страшный беспорядок, о комфорте и чистоте не приходилось и говорить, и со стороны можно было подумать, что служанки и домоправительница «Плюмажа» неожиданно объявили забастовку. Прежде всего поверхности столов, стульев и полок покрывал толстый слой пыли. На полу валялись сигаретные окурки, а в зеве камина, согревавшего в тот фатальный вечер Уочмена, виднелись кучи золы и обугленные куски несгоревшего до конца плавника. На одном из столов выстроились в ряд стаканчики со следами высохшего бренди «Курвуазье’87», безалкогольного имбирного пива и черного порошка для снятия отпечатков. Под ногами хрустели мелкие фрагменты восьмого стаканчика, которые Харпер не посчитал нужным собрать. В комнате пахло не до конца выветрившимся дымом и затхлостью.
– Мне до ужаса неудобно показывать свой частный бар в таком запущенном состоянии, – глухо произнес Абель. – Незнакомый человек может подумать, что здесь вообще никогда не делали уборку.
– Не беспокойтесь, мистер Помрой, – успокоил его Аллейн. – Мы все понимаем. Кроме того, нам случалось видеть помещения и похуже.
Детективы стояли рядом со входом, и наблюдавший за ними Абель мог с легкостью заметить, сколь по-разному они реагировали на увиденное. Полное лицо Фокса неожиданно заострилось, а его светло-серые глаза хищно блеснули и сощурились, как если бы он, разглядывая находившиеся в комнате предметы, смотрел на них сквозь прорезь прицела. Аллейн же, исследуя взглядом окружающую обстановку, наоборот, не демонстрировал никаких эмоций и очень спокойно, если не сказать лениво, переводил глаза с одного покрытого пылью стола или стула на другой.
Однако уже через несколько минут он, если бы потребовалось, смог бы дать детальное описание интерьера, не забыв о том, как по отношению друг к другу располагались стойка бара, мишень для игры в дартс и диванчик перед камином. Также он обратил внимание на расположение выключателей, один из которых находился на стене при входе, а другой – у каминной полки. От его внимания не укрылись помеченное мелом место, где, по мнению констебля Оутса, стоял Ледж, когда метал стрелки, сильная лампа, висевшая на стене рядом с этим местом, ну и, разумеется, угловой шкафчик, где хранились флакон с цианидом и аптечка первой помощи. К этому шкафчику он и направился.
– Ник Харпер, – пробурчал Абель, – забрал с собой этот чертов флакон с отравой, бутылку с остатками бренди, бутылочку из-под йода, собранные с пола осколки разбитого стаканчика и даже упаковку с новыми стрелками, оставив после себя лишь грязь, пыль и дурной запах. Можете всем этим полюбоваться. И понюхать, если угодно.
– Мы вас поняли, мистер Помрой, – успокоил его Аллейн. – Только никуда не уходите. Нам может потребоваться ваша помощь.
– Рад вашему приезду и готов помогать вам от всей души, – со значением произнес Абель, сделав ударение на слове «вам». – Насколько я понимаю, вы приехали в том числе и для того, чтобы избавить меня от глупых наветов и подозрений. Ради этого я готов сделать для вас все, что в моих силах.
– Отлично. В таком случае скажите, где, насколько вы помните, стояли ваши гости в тот момент, когда вы разливали по стаканам вторую порцию бренди. Если подзабыли, попытайтесь воссоздать в воображении соответствующую картину двухнедельной давности. Думаю, это вам поможет.
– Полагаю, я способен воссоздать эту картину, – медленно проговорил Абель, – поскольку возвращаюсь мыслями к случившемуся чуть ли не каждую ночь. Бывает, что и по два, и по три раза за ночь. Итак, я стоял за стойкой…
– Давайте перед началом ваших реминисценций распахнем все-таки ставни, – предложил Аллейн.
Фокс отлепился от стены, подошел к подоконнику и открыл ставни и окна. И тогда интерьер комнаты предстал перед взглядами детективов еще более отчетливо. Так, Аллейн впервые обратил внимание на запертую стеклянную дверь, которая, судя по всему, вела в общественный или, как его здесь еще называли, «народный» бар. Аллейн подошел к двери и заглянул в это помещение. Там Уилл Помрой обслуживал трех рыбаков. По-видимому, звук открывшихся ставен привлек его внимание, так как он оглянулся, но, встретившись глазами со взглядом Аллейна, поторопился вернуться к исполнению своих обязанностей.
Аллейн же отошел к стойке и еще раз осмотрел ее, сосредоточив внимание на пятнах и потеках двухнедельной давности. Абель указал на кольцо, красовавшееся в центре.
– Вот здесь стояла бутылка моего лучшего бренди, – сказал он. – По-моему, в этом не может быть никаких сомнений, не так ли?
– С бутылкой все понятно, дорогой друг. Но где находились люди? Кажется, вы начали рассказ со слов: «Итак, я стоял за стойкой бара…»?
– Совершенно верно. А мой Уилл стоял в углу между баром и мишенью. Остальные же в этот момент закончили игру «Вокруг циферблата», в которой Боб Ледж всех побил. Все игроки использовали старые стрелки, которые Ледж после игры собрал и положил на полку рядом с мишенью. Между прочим, они и сейчас там. Ник Харпер расщедрился и оставил старые стрелки в баре, – заметил Помрой с иронией в голосе. – Зато новые – все до одной – утащил в свой участок.
– Понятно, – торопливо произнес Аллейн. – Так где, говорите, находились в этот момент другие игроки?
– Так я же и говорю… Ледж вчистую выиграл партию. А мистер Уочмен сказал: «Это преступление. Людям давали срок и за меньшее». Он вроде как шутил в тот момент. А потом продолжил: «Осталась, однако, вторая и наиболее зрелищная часть игры. Об одном только прошу: не промахнитесь на этот раз и не попадите мне в руку». Он опять будто бы шутил, но мне почему-то кажется, что Уочмен знал о Ледже нечто нехорошее, намекал на это, и последнему это не нравилось.
Абель вытянул шею и сквозь стеклянную дверь посмотрел на Уилла, но тот не заметил, так как стоял к отцу спиной. Зато рыбаки во все глаза пялились на детективов, наблюдая за их работой.
– Ну так вот, – продолжил Абель, понизив голос. – Хотя Леджу все это не нравилось, он тем не менее сделал вид, что слова мистера Уочмена нисколько его не задели, и сказал только: «Я сделаю все, как надо, но и вы ведите себя соответствующим образом. Если нервничаете, то к мишени лучше не становитесь». Если разобраться, сказал то, что нужно, чтобы мистер Уочмен не отказался от своего замысла. Более того, его слова еще больше раззадорили мистера Уочмена, и он продолжал настаивать на проведении этого, так сказать, эксперимента. Тогда Ледж и отправился в другой конец комнаты собирать старые стрелки. Ну а пока он это делал, все остальные игроки собрались у стойки, за исключением мисс Дарры, которая писала письма, расположившись в закутке у камина со стаканчиком имбирного эля. И я налил тот же самый напиток мисс Десси, то есть мисс Мур, которая сидела с краю стойки на высоком стуле, положив ногу на ногу. А у стойки стояли в этот момент три джентльмена: мистер Кьюбитт рядом с сидевшей на стуле мисс Мур, затем мистер Уочмен и мистер Пэриш. Я помню это так ясно, словно все было вчера. Даже помню, как мисс Дарра тогда пошутила – назвала джентльменов «тремя грациями». Она большая насмешница, эта мисс Дарра, хотя по возрасту и подбирается уже к пятидесяти.
– Вы не рассказали о Джордже Нарке.
– Оставил этого старого осла напоследок. Ну так вот: упомянутый Джордж Нарк сидел за столом и по своей идиотской привычке ругал закон и законников. А разливать вторую порцию бренди я начал с мистера Кьюбитта. Потом наполнил стакан мистера Уочмена, а затем – мистера Пэриша. А уж после этого к стойке подошел со своим стаканчиком Джордж Нарк и обидел угощавшего всех бренди мистера Уочмена тем, что попросил добавить в этот божественный напиток содовой воды. Должно быть, потому, что первую порцию он проглотил залпом – и едва при этом не задохнулся. Выпучил глаза, широко открыл рот и все такое прочее – ну, вы понимаете… Это не говоря уже о том, что после второго стаканчика его совсем развезло, и он, что называется, лыка не вязал. И последнее. Уже в самом конце мистер Уочмен принес стаканчик Леджа, стоявший на каминной полке, и попросил меня налить тому вторую порцию.
– Оставив свой собственный стакан на стойке между мистером Пэришем и мистером Кьюбиттом?
– Точно так. Насколько я понял, Ледж не торопился расправляться со второй порцией, поскольку думал о том, как лучше претворить в жизнь свои черные планы. Не хотел, должно быть, чтобы глаз или рука его подвели, когда он будет метать отравленную стрелку в мистера Уочмена.
– Мистер Помрой, – твердо сказал Аллейн, – должен вас предупредить, что делать подобные голословные заявления противозаконно. Уж больно на клевету похоже. Сами не заметите, как попадете с этим в беду. Но оставим это. Что произошло потом? Вы налили все-таки мистеру Леджу вторую порцию?
– Налил, сэр. И мистер Уочмен лично отнес ему полный стаканчик, заявив, что отказы с его стороны не принимаются. И уж после этого взял со стойки свой собственный стакан, поставил сначала на столик рядом с мишенью, а затем поднял, медленно опустошил и произнес: «Ну а теперь приступим к делу!»
– А мистер Ледж в этот момент у столика, где стоял стаканчик Уочмена, не крутился?
Абель упрямо выпятил подбородок.
– Нет, сэр, ничего подобного не было. Это я точно помню. Ледж выпил свою порцию там, где находился, – то есть в каминном закутке рядом с мисс Даррой. Понимаю, что вы имеете в виду, но Ледж действовал по-другому, и я вам уже говорил, каким образом.
– Разберемся, – произнес Аллейн. – Ну а теперь о том, что произошло.
Эту своеобразную хронику событий, происходивших в течение пяти минут, которую Аллейну предстояло услышать до завершения дела еще много раз, он выслушал сейчас в исполнении Абеля Помроя и убедился, что она практически слово в слово повторяет другие интервью, хранившиеся в папке суперинтенданта. Не говоря уже о показаниях, полученных в ходе дознания.
– Очень хорошо, – заключил Аллейн, когда Абель закончил говорить. Одновременно он ощутил на себе взгляды трех клиентов Уилла, которые с огромным интересом наблюдали сквозь стеклянную дверь за тем, что происходило в частном баре, и сделал пару шагов в сторону, чтобы зеваки потеряли его из виду.
– Теперь мы вплотную подошли к тому, как разворачивались события после полученной мистером Уочменом травмы. Скажите, вы достали йод из шкафчика?
– Конечно, я, сэр. Это вам всякий скажет.
– Не могли бы вы рассказать, что конкретно тогда сделали?
– С большим удовольствием. Помню, что кто-то, скорее всего Ледж, сказал тогда из-за присущего ему подлого лицемерия: «Надо капнуть парню на палец йода», – и я сразу же направился к шкафчику. Тому самому, у которого Харпер и его люди вели себя потом как полные идиоты, ослепляя всех вспышками блицев и посыпая дверцы черным порошком, который, между прочим, непросто оттереть. Короче говоря, я открыл нижнюю дверцу – вот так, как делаю это сейчас – и достал ящичек с аптечкой первой помощи.
Аллейн и Фокс сосредоточили внимание на пресловутом шкафчике. Это был стандартный угловой подвесной шкаф небольших размеров с двумя полками, расположенными одна над другой, и двумя застекленными дверцами. Абель, как уже было сказано, открыл нижнюю дверцу, и детективы увидели на полке коробку без крышки, где хранилась аптечка и еще какой-то предмет, находившийся на заднем плане. При ближайшем рассмотрении предмет оказался отличным хрустальным графином, какие встречаются в кают-компаниях морских лайнеров. Что интересно, Абель первым делом снял с полки именно этот графин.
– Вот ты где, – сказал он. – А я тебя всюду ищу. – Потом повернулся к детективам и добавил: – Завтра же перелью в него ваше шерри, джентльмены, а потом и сам с вами рюмочку выпью. Чтобы показать, что ждать от меня подвоха не приходится.
– Мы будем рады, если вы выпьете с нами, мистер Помрой. Но только не по той причине, что опасаемся какого-то подвоха с вашей стороны.
– Это потому, что вы еще не переговорили с Джорджем Нарком, – произнес с горечью Абель. – Он кому угодно задурит голову. Возможно, даже вам. Но не беспокойтесь, я лично прослежу за тем, чтобы с вами ничего дурного не случилось.
Аллейн поторопился перевести разговор на интересовавшую его тему.
– Значит, это тот самый ящик с аптечкой первой помощи, которым вы воспользовались?
– Он самый, сэр. Я вытащил из него бутылочку с йодной настойкой, а заодно достал из другой ячейки бинты.
– Мне кажется, мистер Помрой, полку с аптечкой первой помощи нужно держать закрытой, – произнес с отсутствующим видом Аллейн.
– Она и была закрытой, а дверца закрывается практически герметично, сэр.
Аллейн достал фонарик, посветил внутрь и обнаружил, что верхняя полка, образовывавшая своеобразную крышу над нижней, очень плотно прилегала к каркасу шкафа.
– А флакон с цианидом, стало быть, помещался на верхней полке? – спросил Аллейн.
– Точно так. У флакона была притертая пробка, но его, как я уже говорил, люди Ника Харпера…
– Это мы уже знаем. А дверца верхней полки, значит, была заперта?
– Совершенно верно. И когда ее отпирали, ключ провернулся столько же раз, сколько оборотов сделал я, закрывая замок.
– На дознании вы показали, что использовали раствор йода также в самом начале вечера.
– Так оно и было, сэр. Боб Ледж порезался, когда брился. Обычно он ездил бриться в Иллингтон и в тот вечер тоже собирался туда, но не смог выехать из-за шторма. Я предложил ему не испытывать судьбу и остаться в номере. Полагаю, это единственное, что я мог бы вменить себе в вину. Как бы то ни было, когда он спустился в пять часов вечера в бар, чтобы пропустить пинту светлого, я заметил у него на лице порез и не только помог смазать его йодом, но и заклеил большим куском лейкопластыря.
– Вы в этом уверены, мистер Помрой? Это очень важно.
– Готов присягнуть, – заявил Абель, – что помог этому человеку обработать порез йодом. И собственными руками достал из шкафчика аптечку, йодную настойку и рулончик пластыря. Богом клянусь!
– Да верим мы вам, верим… Но вы точно помните, что это было в пять часов вечера?
– Боб Ледж спускался в пять часов вечера в бар выпить пинту пива на протяжении десяти месяцев. Каждый день. Ну, может быть, за исключением воскресений. И еще одно. Когда я достал бутылочку, то бросил взгляд на часы, поскольку бар открывается в пять, и лишь после этого вынул пробку. Ну так вот: стрелки показывали именно это время.
– В четверг вечером, когда вы ставили флакон с цианидом на верхнюю полку, у вас на руках были перчатки. Вы сняли их, прежде чем запереть дверцу на ключ?
– Разумеется, снял. И не просто снял, а сжег в пламени камина. Между прочим, Ник Харпер даже снизошел до того, чтобы лично снять отпечатки пальцев с моего ключа. И обнаружил на нем мои отпечатки. Разве это не убедительное доказательство?
– Убедительное, – согласился Аллейн.
Молчавший до этого Фокс неожиданно издал звук, напоминавший недовольное ворчание.
– Что с вами, Фокс? – спросил Аллейн.
– Ничего, мистер Аллейн.
– Если так, – произнес Аллейн, – мы почти закончили. Осталось только прояснить кое-какие вопросы, касающиеся бренди. Насколько мы в курсе, мисс Мур налила немного «Курвуазье» в опустевший стаканчик Уочмена. Кто сказал ей, что ему нужно глотнуть бренди?
– Боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос с точностью, сэр. По-моему, сначала эту мысль высказал мистер Пэриш, а затем – мисс Дарра. Но насчет последней не уверен. Короче, присягать бы не стал.
– А могли бы вы присягнуть, что никто не находился вблизи стаканчика мистера Уочмена в промежутке между употреблением второй порции бренди и появлением мисс Мур с вновь наполненным стаканчиком в руках?
– Только не Ледж, – задумчиво протянул старый Абель, которому ни в коем случае не хотелось обелять Леджа, но и лгать не хотелось тоже. – Он стоял в центре комнаты напротив мишени, а кроме того, их с Уочменом разделял стол, причем стаканчик был ближе к тому краю, где находился Уочмен. Кажется, мистер Пэриш перегибался через стол, когда хотел посмотреть, что у мистера Уочмена с рукой. Но это все. Остальные игроки сгрудились у Леджа за спиной, и никто из них даже шага не сделал в ту сторону.