— Не может быть. Ты серьезно?
— Не исключаю, что слухи несколько преувеличены. Но доля истины в них точно есть.
— Вот стерва. Она его просто не стоит.
— Не переживай. Мак, скорее всего, уже и не помнит, как ее зовут.
— Конечно же, помнит. Готова спорить, она замужем уже в четвертый раз… и не вылезает к тому же от докторов — осложнения после третьей подтяжки лица.
— А ты злая. Но мне это нравится.
— Если задеть тех, кто мне нравится, я превращаюсь в фурию. Ладно. Почему бы тебе не перебраться в комнату? Посиди там с бокалом вина, а я пока наведу здесь порядок.
— Серьезно? И что ты хочешь делать?
— Смотри и учись.
— Согласен. Только отсюда все видно намного лучше. Кстати, я видел твою фотографию трехлетней давности. Просматривал старые статьи в Интернете, — пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.
— Зачем тебе понадобились эти статьи?
— Да просто из любопытства. Волосы у тебя были короче.
Рис собрала тарелки, сложила их в раковину.
— Точно. Я регулярно посещала дорогущий салон на Ньюберри-стрит. Цены там были дай бог, но меня это устраивало. Я перестала ходить в него после того, как… — Замолчав, она выдавила на губку мыло. — Так что волосы у меня просто отросли.
— Тебе идет.
— Мне нравилось ходить в салон, нравилось, что столько людей занимается исключительно мной. Я сидела там, расслабившись, потягивая вино или чай… Так приятно было выходить потом оттуда, чувствуя себя отдохнувшей и обновленной. Женщиной до кончиков ногтей.
Подойдя к плите, она разделила мясо по двум коробочкам, которые специально взяла внизу у Джоани.
— После того, как меня выписали из больницы, бабушка оплатила мне целый комплекс процедур в этом салоне. Стрижка, маникюр, массаж лица и тела. Все были такими милыми и участливыми. Но стоило мне войти в раздевалку, как меня охватила паника. Я не могла не то что раздеться, но даже расстегнуть пуговицу. Я просто сбежала оттуда.
Она поставила коробочки с мясом в холодильник.
— Мой стилист — я ходила к нему не один год — предложил прийти ко мне на дом. Но я отказалась.
— Почему?
— Для меня это было бы слишком унизительно.
— Вот еще глупость.
— Может, и так. Но на тот момент я ничего не могла с собой поделать. Да ладно, в куче моих фобий боязнь салона красоты была не самой страшной.
— Тебе стоит попробовать еще разок.
Она бросила на него взгляд через плечо:
— Я что, так ужасно выгляжу?
— Выглядишь ты замечательно. Хорошая наследственность. Но почему бы не вернуть себе кое-что из прежних радостей?
Хорошая наследственность, думала она, расставляя тарелки по полкам. Не слишком-то поэтичный комплимент. И все же, как ни странно, он здорово поднял ей настроение.
— Ладно, буду иметь в виду.
Она потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки, и в это же мгновение он встал со стула. Рис не стала отстраняться. К чему? На Броуди это все равно не произвело бы впечатления. К тому же она и сама не знала, хотелось ли ей сделать шаг назад или шаг вперед — прямо к нему в руки.
Взяв у нее из рук полотенце, он небрежно отшвырнул его в сторону. Рис даже поморщилась: полотенце следовало расправить, чтобы оно могло как следует высохнуть…
Броуди положил руки на раковину, по обеим сторонам от Рис — практически так же, как это было у машины.
— Ну, что у нас на десерт?
— Яблочный пудинг с сухарями. Он как раз греется в духовке…
Его губы прильнули к ее губам. Рис ощутила вкус вина у него на языке, такой терпкий и бодрящий. Ощутила настойчивость его желания. Кровь вскипела в ней, как от удара молнии.
— Боже ты мой, — с трудом выдавила она. — Такое чувство, что мой мозг просто перегрелся. Все плывет и качается перед глазами.
— Может, тебе прилечь?
— Может быть. Если честно, то мне эта мысль нравится. Я даже постирала простыни — на всякий случай.
— Постирала простыни, — повторил он с еле заметной улыбкой.
— Да, я как раз думала… Не мог бы ты чуть отодвинуться? А то я никак не соберусь с мыслями.
Он слегка отклонился:
— Так лучше?
— Не совсем, но…
Какой же он притягательный, подумала Рис. Не красивый, а именно притягательный. Сильные руки, ноги, твердый рот, крепкое тело.
— Да, я хочу переспать с тобой. Хочу вернуть себе эти незабываемые ощущения. Но мне кажется, стоит немного подождать — пока я не буду больше уверена в себе.
— И во мне.
— Что ж, тоже верно. Понимаешь, для тебя это будет в порядке вещей. Приятно, может, даже здорово, но — как всегда. А для меня возвращение к сексуальной жизни — своего рода веха на жизненном пути. И я хочу, чтобы мы оба были уверены в своих желаниях, иначе это ляжет серьезным грузом на твои плечи.
— Иными словами, ты отказываешься спать со мной ради моего же блага.
— Ну да, можно сказать и так.
— Чертовски любезно с твоей стороны, — наклонившись, он снова прижался к ее губам. Руки его скользнули по ее груди, замерли на бедрах. Затем он снова шагнул назад.
— Яблочный пудинг с сухарями. Что еще за напасть?
— Что? Ах, да! — Закрыв глаза, она попыталась сосредоточиться. — Это такая вкуснятина, пальчики оближешь. Садись за стол, сейчас сам убедишься. Хочешь кофе?
— У тебя же нет кофе.
Рис взяла в руки термос, стоявший на кухонном столе.
— Я специально принесла от Джоани.
— Ты захватила кофе?
Впервые она прочла в его глазах некоторое удивление.
— Некрепкий, с одним кусочком сахара. Правильно?
— Да. Весьма признателен.
Десерт она подала не на кухне, а в гостиной.
— Не секс, — заметила Рис, — но все же неплохое завершение ужина.
Броуди отправил в рот первую ложку.
— Как только я жил без этого раньше?
— Рецепт я слизнула у отца. Это был его любимый пудинг.
— Сразу видно, что у твоего отца был хороший вкус.
Польщенная, она улыбнулась.
— Ты так ничего и не сказал… даже не знаю, как это назвать.
— Полагаю, лучше всего назвать это убийством.
— Ты прав, об убийстве. Шериф считает, что я перепутала место, а женщина в итоге осталась жива. Просто эта парочка выясняла там отношения, но до убийства дело не дошло. Вот почему никто до сих пор не сообщил о ее исчезновении.
— А ты с этим не согласна.
— Совершенно не согласна. Я прекрасно знаю, что я видела и где это видела. А если ее не ищут, так это, может, потому, что никому нет до нее дела. Или потому, что она из той же Франции.
Теперь уже улыбнулся Броуди.
— Откуда бы она ни была, наверняка кто-то видел ее. На заправочной станции, в магазине, в мотеле. Насколько хорошо ты запомнила ее внешность?
— Я ведь тебе уже говорила.
— Я не о том. Сможешь описать ее художнику?
— Полицейскому?
— Ну, таких у нас не найдется. Есть парочка любителей, причем неплохих. Я как раз подумал о докторе.
— О докторе?
— Он делает наброски углем.
— И он будет рисовать, а не проводить медицинское обследование?
— Если ты не доверяешь доку, — пожал плечами Броуди, — мы можем найти кого-нибудь еще.
— Я доверяю тебе, — заметив его скептический взгляд, она утвердительно кивнула головой. — Я доверяю тебе, и потому готова пообщаться с доктором Уоллесом. Если ты пойдешь со мной.
Он в любом случае собирался пойти с ней. Раз уж они начали вместе копаться в этом деле, стоило продолжать так и дальше. Однако Броуди продолжал хмуриться, поглядывая на ложку с десертом.
— Ты хочешь, чтобы я тратил на тебя свое время. А что я получу взамен? Пожалуй, меня бы устроило что-нибудь такое, что подается к столу вместе с белым вином. Все равно бутылка уже стоит у тебя в холодильнике.
— В воскресенье у меня выходной. Я могу продумать меню.
Он тщательно доскреб остатки десерта.
— Чудесно. Я пойду с тобой к доку.
12
— Ну, как все прошло? — Сунув под нос Питу целую стопку тарелок, Линда-Гейл многозначительно пихнула Рис локтем.
— Ты о чем?
— О вчерашнем свидании с Броуди.
Рис перевернула гамбургеры, которых с нетерпением ожидала группка школьников. Занятия кончились, и они заглянули к Джоани, чтобы перекусить.
— Я просто приготовила ему ужин. Скажем так, плата за любезность.
— Приготовила ужин, — Линда-Гейл многозначительно покачала головой. — Ты хочешь сказать, что этим все и ограничилось?
— Она без ума от меня. — Пит опустил тарелки в раковину. — Зачем ей кто-то еще?
— Это точно. Каждую смену я борюсь с собой — чтобы не упасть к нему в объятия.
— Ты купила свечи, — Линду-Гейл не так-то просто было сбить с толку. — А еще новые салфетки и дорогое вино.
— Боже ты мой, — Рис не знала, плакать ей или смеяться. — Здесь что, совсем нет секретов?
— Ты купила свечи, — Линду-Гейл не так-то просто было сбить с толку. — А еще новые салфетки и дорогое вино.
— Боже ты мой, — Рис не знала, плакать ей или смеяться. — Здесь что, совсем нет секретов?
— Из тех, что я не могла бы разнюхать, — нет. Ну же, рассказывай. А то моя личная жизнь так же убога, как прическа у Пита.
— Но-но! Мои волосы просто отдыхают в межсезонье, — Пит провел рукой по голове, над которой так усердно потрудился парикмахер. — Я уже чувствую, как там пробивается новая поросль.
— Я бы на твоем месте подумала об удобрении. Ну что, — снова обратилась она к Рис, — здорово он целуется?
— Кто, Пит? Потрясающе. Я просто болонка у его ног. Заказ готов. — Она выложила на тарелки гамбургеры, жареную картошку и салат из шинкованной капусты, хотя и знала, что последнюю подростки попросту игнорируют.
— Все равно я вытяну из тебя правду, — забрав тарелки, Линда-Гейл направилась в зал.
— Я здорово целуюсь, — объявил Пит.
— Да я в этом и не сомневалась.
— Парни вроде меня знают, как понравиться девушке. Я… вот черт.
— Где ты его увидел? — Рис с улыбкой обернулась.
И тут же внутри у нее все сжалось. Из руки у Пита струйкой текла кровь. Пол у его ног уже был заляпан красными пятнами.
— Сколько раз меня учили, чтобы я смотрел, что там в воде — прежде чем сунуть туда руку. Здорово порезался. Эй!
Голос Пита доносился до нее словно бы издалека — как если бы он стоял на вершине горы, а она — У ее подножия. Затем его голос и вовсе превратился в гул, и после этого все пропало.
Очнулась она от того, что кто-то нашлепывал ее по щекам. Еще мгновение, и она смогла различить лицо Джоани.
— Там кровь.
— Джоани, она в порядке? Она здорово стукнулась затылком. Упала так быстро, что я даже не успел подхватить ее.
— Перестань причитать, Пит. С ней все в порядке, — протянув руку, Джоани быстро ощупала затылок Рис. — Отправляйся к доктору. Пусть он зашьет тебе руку.
— Я просто хотел убедиться, что она в порядке. Так упала, что могла получить сотрясение или что-то в этом роде.
— Сколько пальцев? — Джоани помахала рукой перед лицом Рис.
— Два.
— Значит, все в порядке. Иди и займись рукой. Рис, ты сможешь сесть?
— Да. Пит, — стараясь преодолеть тошноту, Рис уселась на полу кухни, — сильно порезался?
— Да ладно, док с этим мигом справится.
Рука Пита была обернута полотенцем, но сквозь ткань уже сочилась кровь.
— Сам виноват. Не переживай так, — он дружески похлопал Рис по плечу.
— Похоже, у тебя будет здоровенная шишка на затылке. Пойду принесу лед, — заметила Джоани.
— Я в порядке, — Рис ухватила Джоани за руку. — Пусть кто-нибудь отвезет Пита. Рана и в самом деле серьезная.
— Посиди-ка немного. — Джоани выглянула в зал. — Тод! Отвези Пита к доку. Твой гамбургер тебя подождет. К тому же ты получишь его бесплатно! — Она снова вернулась на кухню. — Ну что, довольна?
— Столько крови.
— Я вижу. Что ты хочешь, это же кухня. Здесь такое случается сплошь и рядом.
— Я приберусь тут, Джоани, — в кухню вошла Линда-Гейл. — А Хуанита пока обслужит мои столики.
Джоани молча достала из морозилки кусок льда, завернула его в тонкое полотенце.
— Приложи это к шишке, — приказала она Рис. — Как только сможешь встать на ноги, отправляйся к себе наверх. Я тут сама справлюсь.
— Нет-нет, я в порядке. Лучше я поработаю. Так мне самой будет легче.
— Тогда вставай. Посмотрю, насколько твердо ты держишься на ногах. Да на тебе лица нет, — заметила Джоани, когда Рис, ухватившись за стойку, встала с пола. — Иди подыши воздухом. Выпей воды, — она протянула ей бутылку. — Как только придешь в себя, можешь возвращаться на кухню.
— Свежий воздух мне не помешает. Спасибо.
Заметив многозначительный взгляд Джоани, Линда-Гейл кивнула и тоже вышла на улицу.
— Хочешь посидеть? — спросила она у Рис.
— Нет, я постою так пару минут. Не нужно за мной присматривать — я в полном порядке. Только чувствую себя полной дурой.
В порядке? Как бы не так, подумала Линда-Гейл. Забрав из дрожащей руки Рис бутылку, она сама отвинтила крышку.
— Я обычно реагирую так на пауков. И не только на здоровенных. Меня пугают даже самые маленькие паучки. Помню, как-то раз я со всей силы врезалась в дверь — пыталась выбраться из комнаты, в которой заметила паука. Приложи-ка этот лед к своему затылку. Иначе ты рискуешь заработать мигрень размером со здоровенного паука.
— Ты права. Но Пит…
— Твой обморок испугал его настолько, что он даже забыл про свою руку. Можешь гордиться.
— Да уж, настоящее благодеяние.
— Или вот Джоани. Она настолько переволновалась из-за вас обоих, что совсем забыла об одной неприятности — теперь ей придется подыскивать замену Питу. Кто-то же должен мыть посуду, пока у него не заживет рука. Второе благодеяние.
— Да уж, я сегодня только и делаю, что совершаю благие поступки.
— Не хочешь отметить это в баре? После смены.
Рис глотнула воды, прислушалась к ощущениям в желудке.
— Что ж, я готова.
Еда у Клэнси была не такой уж плохой — по крайней мере, если вы поглощали ее вместе с пивом. Но для Рис главным здесь было другое.
Она сидела в баре с подругой.
Еще один шаг к нормальной жизни.
Впрочем, жителю Восточного побережья бар этот мог показаться весьма странным. На стенах здесь висели головы медведя, оленя, лося и еще пара загадочных тушек. По словам Линды-Гейл, это были чучела огромной форели. На посетителей они взирали с выражением досады и легкого недоумения. Так, во всяком случае, показалось Рис.
Панельная обшивка, красовавшаяся поверх бревенчатых стен, давно утратила первоначальный вид, поддавшись воздействию дыма и пивных испарений.
Полы были выщербленными и потертыми. Судя по вмятинам, на них не раз роняли бочонки со спиртным. Часть площади возле низкой сцены была отгорожена для танцев.
Сам бар казался большим и темным. Хозяйничал в нем Майкл Клэнси, перебравшийся в Вайоминг прямо из графства Корк. Здесь он женился на женщине, в чьих жилах текла кровь индейцев чероки. Звали ее Рейни. Внешность Клэнси полностью соответствовала его характеру — это был крупный, грубовато-добродушный ирландец. Он распоряжался в баре, а его жена готовила на кухне всякую закуску.
Здесь предлагали на разлив «Гиннесс» и «Бад», а в кувшинах с длинным горлышком хранились напитки, изготовленные кустарным способом. От них Рис благоразумно отказалась. Кроме того, здесь можно было купить «Харп» в бутылках и «Бад лайт». Последнее, по мнению Клэнси, могли пить разве что женщины да гомики. Полки в баре ломились от спиртного. Главным образом это было виски всевозможных марок.
Вино, которое разливал самолично Клэнси, было дешевым и по вкусу напоминало мочу — так, во всяком случае, утверждала Линда-Гейл.
Во втором зале стояла пара бильярдных столов, и оттуда все время доносился негромкий стук шаров.
— Как твоя голова? — поинтересовалась Линда-Гейл.
— Пока еще на плечах, да и болит, пожалуй, меньше, чем рука у Пита.
— Доктор наложил ему семь швов. Но Пит был просто в восторге от того, как ты за ним ухаживала, когда он вернулся на кухню. Усадила его за стол и лично подала ему жареную форель.
— Он приятный паренек.
— Это да. Кстати, о пареньках. Раз уж я успела накачать тебя алкоголем, может, все-таки расколешься, как там Броуди?
Если уж она решила обзавестись подружкой, надо быть чуть откровеннее, решила Рис.
— Он меня заводит, — шепнула она, склонившись к Линде-Гейл.
— Я так и знала! — Линда-Гейл стукнула кулачком по столу. — Достаточно взглянуть на этого парня. Глаза, фигура, но главное — рот. Так и хочется укусить.
— Это точно.
— Какие еще части ты успела покусать?
— Я пока только думаю над этим.
Линда-Гейл в изумлении воззрилась на нее.
— Ты отличаешься сверхчеловеческим самоконтролем. Это унаследованное или благоприобретенное?
— Считай это побочным продуктом моего страха. Ты ведь уже знаешь мою историю.
Линда-Гейл задумчиво потягивала пиво.
— Тебя это беспокоит?
— Когда как. Иногда это приносит облегчение.
— Не знаю, стоит ли вообще говорить об этом. Тем более что Джоани… — Она замолчала, не решаясь продолжить.
— Что Джоани?
— Я не должна была это говорить. Но раз уж я все равно начала… Она устроила нам серьезный выговор, когда Хуанита решила поболтать о твоем прошлом. На Хуаниту тоже нельзя сердиться. Она просто не в состоянии держать рот на замке — как, впрочем, и свою юбку опущенной.
Линда-Гейл отхлебнула еще пива.
— В любом случае Джоани это услышала и настоятельно порекомендовала нам не доставать тебя своими расспросами. Но раз уж ты сама об этом заговорила…