Перед глазами возникла картинка необъятных размеров пещеры. В перистых облаках, под сводами, летали птеродактили. Из пышной экваториальной растительности поднялась голова диплодока, а где-то далеко-далеко виднелся костер первобытного человека.
«Путешествие к центру Земли» — вспомнил бизнесмен название фильма. В детстве ещё и книгу такую читал, но автора позабыл. Хозяин «Схватишек» понимал, что такого быть попросту не могло. Даже скупых школьных знаний для этого достаточно. Тогда куда и зачем отпускали сихирти людей?
Никита с удивлением обнаружил, что боль забылась. Осознал этот факт, и она вернулась с новой силой. Захотелось завыть от тоски и отчаяния.
— А с тобой что?! — пощупал причинное место. — Тебе чего надо?
На глаза навернулись слёзы, грудь сотрясли всхлипы. Никита свернулся калачиком у стенки, рука сама собой потянулась к гениталиям.
— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — забормотал хозяин сети супермаркетов. В коридоре послышался шорох. Вскоре от входа донеслось угрожающее «Ы-ы-ы-ы!». — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — взялся обеими руками за половые органы. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
* * *Никита распахнул веки. Как всегда вокруг темнота. Резко подскочив, разбудил боль в голове. Упёрся рукой в подвернувшуюся стену. Сон ещё стоял перед глазами. Начало стёрлось, середина — будто в тумане, но последние фрагменты отчётливо запечатлелись в памяти, как первый секс.
Он бродил по огромным подземельям, где расположились большие подземные города. В кого-то стрелял, от кого-то убегал. Засел в памяти отрывок, как заходит в очередную пещеру, а она перегорожена высокой бетонной стеной. В неё вплавлено несколько сотен людей. Они извиваются, пытаются высвободиться. Рты искривлены, глаза выпучены, мышцы готовы лопнуть от натуги. Мужчины, женщины, дети — все одинаково борются за жизнь.
— Иди к нам! — позвала Лариса, вплавленная в стену. — Здесь хорошо! Иди!
— Иди! — повернулись к нему перекошенные лица других пленников, среди которых узнавал директоров магазинов, менеджеров и прочих работников с их семьями. — Здесь хорошо! Иди к нам! — загалдели все вместе.
Никита медленно присел. Забывшись, собрался потереть лицо руками, чтоб прогнать сон. Притронувшись к опухоли, взвыл от боли. На глаза выступили слезы. В коридоре зашуршало, но угрожающего «Ы-ы-ы-ы!» так и не раздалось. Аккуратно-аккуратно бизнесмен ощупал лицо. Собственно лицо-то оно уже меньше всего напоминало. Одна огромная опухоль, среди которой встретились тонкие губы, незаметная горбинка носа, да две ямки с глазами.
В голову полезли дурные мысли, о том, что творится с челюстью, раз лицо до такой степени опухло. Сразу представилось, как лежит на операционном столе, а к изголовью подходит врач со скальпелем.
— Вы не сможете больше говорить, а так же есть, в привычном понимании этого слова, — говорит хирург. — Мне придется удалить вам верхнюю и нижнюю челюсти. Вы не бойтесь. Жить будете. Ни одного жизненно важного органа не затронем, но… — замолкает многозначительно. — Вы же понимаете… — не находит слов для того, чтобы охарактеризовать какому уродству собирается подвергнуть пациента.
Никита содрогнулся. Непроизвольно оглянулся, всерьёз ожидая увидеть позади хирурга со скальпелем. Но вокруг, как всегда, кромешная тьма. На секунду примерещилось, что доктор с хитрой улыбкой подкрадывается. Бизнесмен забился в угол и прислушался. Вдали кто-то чихнул.
* * *Разбудил проходивший мимо отряд сихирти. Но Никита оказался этому рад. Приснилось, что упал в люк, а выбраться не мог. В люке оказались собаки, которым захотелось откусить его половые органы. Разбудили в тот момент, когда здоровенный дог сомкнул пасть и навсегда лишил человека возможности продолжить род.
Сихирти прошли, даже не глянув в его сторону. Вместе с ними скрылся и свет. Темнота вновь наползла. Укутала в непроглядный мрак. Накатила беспробудная тоска. Впервые Никита осознал, что проведёт в этой тьме всю оставшуюся жизнь. Никогда не вернётся к прошлой. Ничего, что было раньше, уже не будет. Сон постепенно выветрился, забылся. Боль, наоборот, вспорола сознание, как молния небо. Во рту пересохло, желудок забурчал, требовал еду. Никита закрыл глаза и попытался уснуть. В голову вновь полезла всякая бессмыслица. Вспомнился сон, последний его фрагмент. Руки непроизвольно потянулись вниз живота.
«И если он не может три раза подряд переспать с девушкой, его отпускают» — прозвучало в голове.
Никита тяжело вздохнул.
— Всё у меня получится, — пробормотал он. — Всё будет хорошо. Всё получится.
* * *Скатившись по каменному склону, Никита погрузился в противную вонючую жижу. Следом плюхнулся враг. Бизнесмен выплыл и в панике схватился за подвернувшийся уступ. Забраться на него не вышло, сзади за шею схватил недочеловек. Никита попытался разорвать смертоносные объятия. Не получилось. Руки держали цепко. Тогда он подтянулся и полностью вытащил тело из жижи. Вместе с преследователем. Никита обернулся и посмотрел в глаза человекоподобной твари. Над ним, пуская белёсую слюну, стояло существо женского пола. Цепкие пальцы, длинные свалявшиеся чёрные волосы, белая кожа, никогда не видевшая солнца, обвислые мешочки груди и глаза с атрофировавшимися зрачками.
— И если не сможешь переспать с девушкой, придёшь к нам! — сказала недочеловек, хотя до этого могла лишь рычать.
Никита раскрыл глаза. Сон пропал молниеносно. Вокруг по-прежнему так же темно, как и с закрытыми глазами. Боль не заставила ждать своего появления. Хозяин сети супермаркетов даже свыкся с нею. Встретил как старую и ненавистную знакомую. Попытался вспомнить, где видел существо из сна. Вроде какой-то американский ужастик, где под землёй обитали страшные человекоподобные твари.
В коридоре послышался шорох, затем шаги. «Мертвяк» подошёл ко входу. Бизнесмен почувствовал запах гнили.
— Какой же ты вонючий! — прошептал он, зная, что надзиратель всё равно услышит.
— Ы-ы-ы-ы! — шёпотом ответила тварь.
— Да и от меня наверно не лучше пахнет, — нехотя признался Никита.
Последний раз довелось искупаться… Он даже не смог себе ответить когда. Кромешная тьма слила время в одни сутки. Вроде и недавно сюда попал, но, кажется, что времени прошло много.
— Ы-ы-ы-ы! — раздалось грозное предупреждение.
Бизнесмен тяжело вздохнул. Перевернувшись на другой бок, закрыл глаза.
* * *Никита добежал к развилке. Мгновение на размышление.
«Влево? Вправо? Прямо?» — заметались панические мысли.
Во все стороны одинаковые коридоры: оштукатуренные стены с вкраплениями стеклянных дверей. Под потолком люминесцентные лампы со своим холодным, мертвенным светом.
— Ы-ы-ы-ы! — донёсся голос преследователя.
Никита побежал вправо. На первой попавшейся двери заметил табличку «Зубенко Дмитрий Викторович». Так звали директора одного из магазинов. Знакомое имя обрадовало. Мелькнула даже мысль вернуться и попросить помощи.
— Ы-ы-ы-ы! — донёсся раскатистый голос и бизнесмен побежал быстрее. Заглянул в одну из следующих дверей. Там, за рабочим столом, сидел конопатый директор новосибирского магазина. Подписывал одну за другой бумаги. В левой руке держал огромную, размера А3, шоколадку. В тот момент, когда хозяин «Схватишек» заглянул, он открыл рот с волчьими зубами, и откусил шоколада.
— Ы-ы-ы-ы! — раздалось совсем близко.
Бизнесмен побежал ещё быстрее. Двери зачастили, как столбы мимо поезда.
— Ы-ы-ы-ы! — раздалось за спиной.
Сердце чуть не выпрыгнуло от страха. Никита развернулся. Над ним нависло человекоподобное чудовище. Износившиеся берцы, старые, местами рваные брюки цвета хаки, тёмно-зелёная майка-борцовка с дыркой на груди. Чудовище протянуло крепкие, мускулистые руки к шее бизнесмена. От губ преследователя ничего не осталось, щеки частично обкусаны. Красные, воспалившиеся дёсны с идеально ровными жёлтыми зубами оказались напротив глаз. Верхнюю часть лица монстра скрывали остатки противогаза с бурыми пятнами крови. Из-под стёкол ничего не видно. Словно там нет головы, а лишь глубокая космическая тьма.
— Ы-ы-ы-ы! — сказал монстр в лицо человеку. — Ы-ы-ы-ы!
Никита постарался отодвинуться, но сзади оказалась стена. Неприкрытые губами зубы, клацнули перед глазами.
— Ы-ы-ы-ы! — сказало существо.
Внезапно бизнесмен понял, что глядит на себя самого.
— Ы-ы-ы-ы! — повторил монстр его голосом. — Я это ты-ы-ы-ы!
— Отвали! — Никита толкнул тварь в грудь.
Проснулся от собственного крика. Эхо несколько раз повторило «Ли-ли». Показались отблески пламени. Послышались торопливые шаги. Хозяин сети супермаркетов приходил в себя. Первые мгновения, как всегда в таких ситуациях, сердце учащённо стучало, перед глазами застыли жёлтые зубы и воспалённые дёсны. Постепенно мозг начал осознавать, что в действительности ничего не было. На душе полегчало. Никита глубоко вздохнул и рывком сел. Проснулась и боль. Она давно потеряла локальный характер и стала большим воспалённым сгустком под названием «голова». Бизнесмен скривился. От движения лицевых мышц стало больнее. Отблески пламени приблизились, заиграли по стенам камеры, отражались от эмалированного ведра. Вскоре к Никите внёсся Туди. Моментально оценив обстановку, задержал взгляд на подопечном.
— Ты чего вопишь? — старик дышал глубоко, натужно. Никита с уважением посмотрел на него. Никогда не слышал, чтобы люди в таком почтенном возрасте бегали.
— Да так… — отмахнулся хозяин «Схватишек». — Сон плохой приснился.
— А чего вопишь-то?! — Туди ещё не осознал смысл сказанного.
— Да говорю же, — повысил голос Никита. — Сон плохой приснился. А чего ты так распаниковался? Может и плохое произойти? Или тебе твоё начальство голову снесёт, если ты племенного быка лишишься?
— Сон плохой приснился ему, видите ли… — Туди пропустил последние слова мимо ушей. — Так же можно и до… Фух, — приложил руку к правой части груди, словно у него там находилось сердце. — До инфаркта довести. Сон ему плохой приснился…
Старик поплёлся обратно. Свет медленно-медленно направился за ним. И тут Никита услышал тихие и знакомые шаги. Через секунду в дверном проёме появилось существо из кошмара. Пыльные, посеревшие берцы, местами рваные штаны цвета хаки, растянувшаяся, с несколькими дырками тёмно-зелёная майка-борцовка. Существо, как и во сне, было огромных размеров. Губы и части щек обкусаны. Оставшийся кусок противогаза закрывал лишь верхнюю часть лица. Из-за стекол на пленника смотрела темнота.
Туди с каждой секундой уходил дальше. Вместе с ним уползал и свет. Вскоре Никита видел лишь силуэт существа.
— Ы-ы-ы-ы! — тихо сказал бывший человек.
* * *Стройненькая, худенькая шатеночка оказалась настоящим диким мустангом. Только Никита вошёл к ней в камеру, как получил ногой в пах. Взвыв от боли, упал на пол.
— Ну, как вам, тролли проклятые?! — заверещала она. — Может ещё кто-нибудь хочет?! Заходите! Угощу!
Сихирти позорно застыли возле входа. Каждый поглядывал на товарища. Туди решился первым.
— Послушай, красавица, — вошёл он внутрь. — Этим, — указал на стонавшего бизнесмена. — Делу не поможешь. Я думал, мы с тобой договорились…
— Да пошёл ты, ублюдок вонючий! — выкрикнула она. — Вы, твари, можете меня убить. Но подкладыватся под ваших уродцев я не буду!
— А это и не наш… уродец. А ваш, — хмыкнул дедок. — Да и между ног ты его зря конечно. У него и так там проблемы.
— Да пошёл ты к чёрту! Тварь подземная! — девушка подскочила к дедку. Ударить не успела. Двое охранников заслонили надзирателя.
— Да я вас… — накинулась она с кулаками на низкорослых сихирти.
Никита более-менее вернулся к реальности, начал понимать, что творится вокруг. Один из охранников ударил девушку по лбу древком копья. Та отошла на несколько шагов. Ошалелые глаза выкатились из орбит. Споткнувшись на ровном месте, шмякнулась на пятую точку. Бизнесмен медленно и неуверенно поднялся на колени. Внизу живота противно ныло.
— Чего застыл, как истукан?! Приступай, — буркнул Туди.
Никита встал с колен. Руки держал на ушибленном месте.
— Не подходи! — девушка прошипела, словно змея. Её глаза сверкали, как два рубина. — Даже не вздумай!
— Ты здесь новенькая? — как можно мягче спросил бизнесмен очевидный факт. — Наверно ещё некоторых нюансов не знаешь?
— Не подходи! — в её голосе послышалось столько ненависти, что Никита замер. Затравленно оглянулся на сихирти. В камере остался лишь Туди. По обыкновению присел у выхода. Факел держал в руках.
— Тебе придётся здесь… — хозяин сети «Схватишек» сделал ещё шаг. — Как бы так сказать… Детей рожать. И лучше, — следующий шаг. — Этих ребят послушать и не доставлять ни мне, ни им проблем. Я сейчас просто… — ещё шаг. — С тобой пересплю и…
— Отвали от меня! — девушка подскочила с земли, словно спугнутая утка. — Я тебе оторву твои поганые причиндалы, если попробуешь прикоснуться ко мне!
Каждый мускул на её теле напрягся. В глазах бездумная ярость огромной кошки.
— О-о-о-ох! — тяжело вздохнул старик. — Бабы, бабы… Ведь всё равно уступишь. Сама же знаешь.
Он что-то крикнул, повернувшись к коридору. Через несколько мгновений на пороге появились три охранника. Копья положили у выхода. Хитро улыбаясь, сделали несколько упражнений разминки рук. Никита благоразумно отошёл в сторону. Глаза девушки почернели. Она набычилась, будто сильный бывалый воин перед неравной битвой.
— Подходите, — истерично взвизгнула она. — Я вас сейчас…
Договорить не успела. Первый же подскочивший сихирти отвесил такую оплеуху, что она упала на пол. Втроём они смогли утихомирить её. Один сел на грудь и так скрутил руки, что девушка заверещала от боли. Двое других широко развели ей ноги, а для надежности сели на них.
— Сволочи! — вопила она. — Подонки! Ублюдки! Отпустите меня!
Но сихирти дело знали. Все попытки вырваться были обречены на провал.
— Чего стоим? Кого ждём? — поинтересовался Туди у бизнесмена. — Может тебе какое-то, как говорится, особенное приглашение нужно?
Никита сглотнул горькую и вязкую слюну. Щека отозвалась гнусавой болью. Подошёл к распростертой под весом трёх тел девушке. Опустился на колени между раздвинутых ног. Желания нет. Пару раз в жизни задумывался над изнасилованием и всегда приходил к выводу, что это самая поганая вещь, которую может совершить мужчина.
— Козлы! Сволочи! — шатенка по-прежнему пыталась вырваться. — Отпустите меня!
«И если он не может три раза подряд переспать с девушкой, его отпускают» — прозвучал в голове голос.
Никита закрыл глаза. Попытался представить, что сидит в комнате на диване. Входит Лариса в короткой кожаной юбке, кожаном лифчике и в лакированных ботфортах.
— Отпустите, мрази! — захрипела от натуги девушка.
Ларису из фантазий как корова языком слизала. Голова резко опустела. Тогда Никита раскрыл глаза. Один из охранников искоса на него глянул, мол, начинай. Девушка извивалась и кусалась. От натуги и бешенства начала рычать. Бизнесмен прикоснулся рукой к её промежности, надеялся отыскать в себе желание.
Девушка дёрнулась так сильно, что трое сихирти не сумели удержать. Охранник, который сидел на правой ноге, свалился на пол. В ту же секунду нога согнулась в колене, ударила в спину сихирти, сидевшего на груди и, молниеносно распрямившись, впечаталась хозяину «Схватишек» в лицо.
Боль разорвала сознание на клочки. Никита закричал так, будто ему оторвало обе руки. Схватившись за лицо, упал на пол. Изо рта сгустками потекла кровь и гной.
* * *Вернулся к реальности в камере. Во рту что-то мешалось. Выплюнул в темноту. Голова ныла. Никита нащупал стену. Прижавшись к ней спиной, лёг на бок. Одну руку оставил между ног, вторую приложил к голове. В боку мешало, холодило. Будто лег на железку. Бизнесмен подвинулся, но странное чувство не пропало. Тогда пощупал землю под собой. Рука наткнулась на пилочку для ногтей. Единственное, что не нашли сихирти в карманах. Маленькое металлическое приспособление упало в крохотную неровность, и долго оставалось незаметным для глаз.
Никита ощупал пилочку. Такую родную вещь из другой жизни. На глаза навернулись слёзы.
В детстве он мечтал стать художником. И ведь задатки даже были. Учителя ИЗО хвалили. Классная руководительница поручала стенгазеты, которые всегда занимали выигрышные места. В старшей школе страсть к рисованию поостыла, а точнее потеснилась рядом с девочками, алкоголем, спортом. Но не пропала. После школы мир предстал в радужном свете. Распахнул объятия, предлагая молодому человеку стать тем, кем он хочет.
И Никита стал одним из трёхсот самых богатых людей России.
Душу начали бередить мысли, а что если бы он продолжил занятия рисованием, поступил бы в художественное училище…
«Сейчас бы вёл жалкое существование, — подумал бизнесмен. — Сидел бы на хлебе и воде, подрабатывая, чем только можно. Зато гордо, на каждой пьянке, называл себя творцом. И не сидел бы здесь» — заключил он.
Пилочка приятно холодила пальцы. Напоминала о том времени, когда он, богатый и успешный, получал от жизни всё. И ничего не отдавал взамен. Когда думал, что жизнь измеряется лишь толщиной бумажника, и есть вещи дороже, а есть дешевле, но всё имеет цену. А стань художником, не оказался бы в вертолёте. Тем более собственном. Не летел бы ни на какое открытие супермаркета. Может, сейчас бы где-нибудь пьянствовал. А может и рисовал. Никита представил, как сидит на чердаке перед холстом. А на нём карандашом написан брутальный герой очередной фантастической ерунды. Из горла вырвался протяжный вздох. Глаза наполнились слезами.
«За что?! — завертелся в голове навязчивый вопрос. — За что мне это?!»
Принялся пилочкой карябать землю. Вначале бессмысленно. Потом вспомнилась картинка с обложки тетрадки, которую срисовывал в юности бесконечное количество раз. На картинке три белых коня выбегали из моря. У центрального развивавшаяся грива отливала рыжим. Взгляд уверен и целенаправлен. Конь слева немного отстал. Голова наклонена, взгляд устрашающий. Передние ноги распрямлены и напряжены, будто он собирался встать на дыбы. Вздыбившаяся белоснежная грива, на фоне чёрного неба, притягивала взгляд. На третьем коне у художника закончилось вдохновение. Он нарисовал его почти точной копией первого. А несколько отличий бросались в глаза, как пингвин в Сахаре: грива прилизана, будто конь пользовался муссом для укладки волос, а взгляд испуганный, словно выбегая из волн, он пытался сказать: «Я не с этими двумя! Я вообще тут случайно пробегал».