Я бросился к ней и увидел кровь, запекшуюся на веревках. Тогда она посмотрела на меня. Её глаза были всё еще там, но они видели не больше, чем пустые глазницы мертвеца. Она смотрела сквозь меня, словно я не существовал. Когда я опустился перед ней, на колени, она всхлипнула. Все её тело дрожало. Я аккуратно коснулся её лба. Как мне развязать её руки, не навредив ей?
— Алиса, — тихо сказал я. — Мне очень жаль. Я постараюсь помочь, но тебе будет немного больно…
Вдруг я почувствовал, что холодок, бегущий у меня по спине, усилился. Что–то приближалось из тьмы.
— Попробуй пожалеть себя, мальчик, — крикнул кто–то позади меня. — Скоро тебе тоже будет больно.
Я узнал голос и развернулся, и столкнулся лицом к лицу с ведьмой Скарабек; Конал теперь был привязан к её спине, и его необыкновенно древнее лицо, искоса, поглядывало на меня из–за её плеча. Позади неё стояли около дюжины бородатых магов с мечами. Я слышал звуки справа и слева от себя: вооруженные люди выходили из–за деревьев. Я был полностью окружен.
— Схватить его! — скомандовала ведьма.
Маги бросились на меня, и я ударил первого веткой, размахивая ней так, чтобы никто больше не подступил близко. Но она была бесполезной, против мужчин с мечами. Два удара, и у меня в руках остался не большой кусок бесполезной древесины.
— Брось его, или следующий удар лишит тебя рук, — предупредил меня нападавший маг.
Я повиновался и бросил его в сторону, и меня сразу грубо схватили, до боли скрутив руки у меня за спиной. Меня потащили к дереву напротив Алисы и посадили лицом к ней. Скарабек нависла надо мной.
— Богиня Морриган в гневе! — воскликнула она. — Ты посмел сделать слишком много! Ты ослабил её в Ином мире, и она этого не забудет. С тех пор, вы связали Дьявола — поступок, который причинил боль всем слугам тьмы. Она приказала, чтобы ты умер медленной и мучительной смертью. Не такой быстрой смертью, какой умер мой верный муж, Шон. Мы привяжем тебя к этому дереву, и вороны Морриган выклюют твои глаза. После этого мы будем отрезать от тебя кусочек за кусочком, начиная с пальцев. Мы отделим от них суставчик за суставчиком, кусочек, для каждого голодного клюва, что ждет над тобой. Мы будем срывать плоть с твоих костей, пока от тебя не останется лишь скелет. Привязать его к дереву! — приказала она.
Я боролся изо всех сил, но их было слишком много. Они оторвали рукава моей рубашки и отвели меня к дереву, затем вывернули мои руки за спину, заведя их за ствол. Веревка была завязана очень туго вокруг каждого запястья, и мои руки были почти вырваны из плеч, так как их концы были стянуты воедино и завязаны за деревом. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не заплакать. Я не хочу позволить Скарабек получить удовольствие, от вида моих страданий.
Я поднял голову и увидел ведьму, стоящую передо мной.
— Мой Шон мертв из–за тебя, — прорычала она. На руке, она держала птицу, так как обычно держат птиц соколиные охотники. Но у неё на руке сидел не сокол. Это был огромный черный ворон с жадными глазами, и разинутым клювом.
— Мы начнем с левого глаза, — сказала она.
Затем позади неё кто–то заговорил. Это была Алиса.
— Бедняжка Том, — воскликнула она. — Бедняжке Тому больно!
— Да, девочка, — сказала Скарабек, повернувшись к ней, с насмешкой. — Он ранен, все в порядке, но это только начало.
Ворон развернул свои крылья и взлетел, приземлившись на мое левое плечо. Я чувствовал острые когти и пристальный взгляд жестоких глаз. Я попытался повернуть голову, но он подпрыгнул поближе и его клюв ткнул меня в левый глаз.
Глава 25
Я крепко зажмурился и откинул голову, насколько это было возможно, крутя ней из стороны в сторону, чтобы помешать ворону достичь своей цели. Но я знал, что это бесполезно. Через несколько мгновений я буду слепым.
Внезапно Скарабек вскрикнула, и я почувствовал, как ворон ослабил хватку на моем плече. Давление пропало. Ужасная птица улетела? Я осторожно открыл глаза, и увидел его лежащим на земле рядом со мной. Он не двигался. Его глаза были широко открыты, но выглядели как стекло. Что с ним случилось? Он мертв?
— Тому больно! — снова закричала Алиса. — Не причиняй ему больше боль!
Ведьма посмотрела на мёртвого ворона, взглядом полного недоумения.
Потом она повернулась к Алисе.
— Ты, — воскликнула она. — Ты сделала это.
— То, что ты причиняешь боль Тому, неправильно, — ответила Алиса. — Он не заслужил этого. Почему тебе не попробовать поиздеваться надо мной?
Скарабек вытащила нож из–за пояса и сделала шаг в сторону Алисы.
— Сейчас я сделаю это, девочка, — прорычала она. — Я лично займусь тобой.
— Ты не причинишь мне вреда, — сказала Алиса. — Ты недостаточно сильна.
Парочка магов засмеялись, но не искренне. Угрожать ведьме с ножом, будучи привязанной к дереву, было безумием и её слова выглядели смешными. Её красивые черты лица искривились в улыбку — выражение, которое я видел на лице её матери, Костлявой Лиззи, прежде чем она использовала какое–то темное заклинание.
Потом я почувствовал его. Словно осколок льда ударил меня по спине. Холод всегда предупреждал меня о приближении кого–то из тьмы, — я почувствовал приближение магов и ведьм. Но это была сила и мощь за пределами всего того, что я чувствовал раньше.
К моему удивлению, Алиса разорвала веревки, связывающие её руки за стволом дерева, освободила свои волосы и стала лицом к лицу ведьмы. С её запястий капала кровь, но она словно не чувствовала никакой боли. Она улыбалась, если это можно назвать улыбкой. Она была наполнена злобой. Скарабек замешкалась и опустила свой нож.
Тогда Алиса повернулась к стволу дерева и опустила голову. Что она делает? Когда она снова повернулась чтобы посмотреть на ведьму, она уже была нахмуренной.
Скарабек издала гневный крик и бросилась прямо на неё, подняв нож. Я не видел, что произошло дальше, потому что она заградила мне вид на Алису. Но она вдруг вскрикнула от боли, вскинув руки и упала на колени. Алиса истерично рассмеялась, а Скарбек развернулась ко мне, и пошатываясь, поднялась на ноги и направилась ко мне.
Казалось, ведьма совсем забыла об Алисе. Она приближалась ко мне медленно и неуверенно. Но она все еще держала нож в руках и её намерения были ясны. Я заметил, что маги смотрят на неё, с полнейшим ужасом на лицах. Она собралась зарезать меня — несомненно, оставив для себя кости моего большого пальца. Я был в ужасе.
Но потом я посмотрел на её лицо и понял, почему она кричала. Гвоздь пронзил её зеленый левый глаз, и кровь стекала по её щеке. Алиса, должно быть, вытащила гвоздь из ствола зубами, и плюнула им в глаз ведьмы с огромной силой и точностью.
Скарабек снова пошатнулась, но по–прежнему двигалась ко мне. Пока она шла, Конал визжал леденящим душу визгом. Была она смертельно ранена, или нет, в ней было все еще достаточно сил, чтобы владеть ножом. Казалось, ничто не сможет меня спасти.
Потом я услышал гул откуда–то из под земли, и весь мир стал двигаться. Ветви над моей головой шатались и подпрыгивали, словно ствол дерева крутил и встряхивал в руках какой–то гигант. Ведьма отвела от меня взгляд и посмотрела вверх со страхом. Но опасность пришла с другой стороны.
В земле образовалась огромная трещина. Разрыв становился шире и двигался в сторону Скарабек, быстрее, чем человек мог бегать. В последний момент она попыталась отпрыгнуть в сторону, но было уже слишком поздно. Земля поглотила её, и сомкнулась с глухим стуком, оставив на виду только пальцы левой руки.
С резкими криками стая воронов начала разлетаться; затем земля под моими ногами начала дергаться и трястись, и поверхность стала как жидкость, как океан, с волнами, прокатывающимися по лесной почве. Казалось эпицентр всего этого был возле Алисы, и даже сквозь шум я смог услышать, как она произносит заклинание на Древнем языке. Маги и их слуги разбежались во все стороны.
Деревья склонились под немыслимыми углами, некоторые были вырваны с корнями. Затем внезапно стало спокойно, словно мир затаил дыхание, потрясенный случившимся. Теперь была только одна вещь: звук, который заполнил пустоту.
Алиса кружилась по траве, словно в танце, с распростертыми руками, кровь все еще капала с её запястий. Её глаза были закрыты, она улыбалась и напевала что–то себе под нос. Она крутилась всё быстрее и начала петь достаточно громко, чтобы я мог услышать слова:
Кольцо из кольца роз, кулак наполненный шипами
Кольцо из кольца роз, голова усыпана рогами
Я дарю тебе смех, потом грусть будет тут
Так пусть все они падут!
Кольцо из кольца роз, кулак наполненный шипами
Кольцо из кольца роз, голова усыпана рогами
Я дарю тебе смех, потом грусть будет тут
Так пусть все они падут!
Она засмеялась и повторила последнюю строку, словно она радовала её:
«Так пусть они все падут»
Вместе с этим, Алиса казалось, потеряла равновесие и упала на землю, хихикая. Она откинула голову назад и громко смеялась, и это продолжалось довольно долго, прежде чем она остановилась. Когда она умолкла, на её лице все еще осталось выражение торжества. Она подползла ко мне так близко, что наши лица почти соприкасались.
— Я могу сделать так, что они все падут, Том. Разве это не правда? Даже Грималкин, сильнейшая из них всех — я с ней тоже могу это сделать. Разве ты мне не веришь?
Она пристально смотрела мне в глаза. Я кивнул в знак согласия, просто потакая ей. Мои запястья все еще горели и дрожали, и я чувствовал приступ тошноты, который мог случиться в любой момент, желчь поднималась к моему горлу.
Алиса повернула голову и поднесла свой рот очень близко к моему левому запястью. Она вцепилась зубами в веревку, которая связывала мои запястья и перегрызла её. Я ахнул от боли. Затем она сделала то же самое с правым запястьем.
Я с облегчением опустил освободившиеся руки. Не важно, какие темные силы использовала Алиса, в этот момент мне было все равно. Я обрел свою жизнь, в момент, когда думал, что она потеряна.
Потом Алиса начала водить своими пальцами вокруг моих запястий. Я почувствовал резкую боль, а затем ощущение покалывания, которое исходило от её пальцев в мои пальцы, а затем вверх через запястье в руку. И пульсирующая боль начала исчезать. Она сделала то же самое с правым запястьем, а затем наклонилась, и обняв меня за талию помогла подняться на ноги.
— Думаю, ты сможешь идти, Том? — спросила она.
Я кивнул.
— Тогда нам лучше уйти отсюда. Те, кто убежал не будут напуганы вечно. Они маги и привыкли иметь дела с тьмой.
Я посмотрел на Алису. Кроме цвета волос, она выглядела так, словно всё вернулось к норме.
— Тебе лучше, Алиса? — спросил я.
Она закусила верхнюю губу и покачала головой. Её глаза были полны слёз.
— Лучше? Мне никогда не будет лучше, Том. Но я хочу быть с тобой. Я хочу этого больше всего на свете. Это то, что только что спасло нас обоих.
Я вздохнул и покачал головой.
— Нам нужно поговорить об этом. Где ты взяла такую силу, чтобы сделать это?
— Не сейчас, Том. Мне нужно немного времени. Когда мы вернемся, нам не будет покоя — не после всего, что случилось — но приходи к моей комнате завтра вечером и я расскажу всё, что смогу. То, что ты мне сказал вчера, правда? Вам действительно удалось связать Дьявола? — спросила она меня.
Я кивнул.
— Да, это правда. Мы свободны снова, Алиса.
Она улыбнулась и взяла меня за руку.
— Значит, у нас есть немного времени, Том — маленькая передышка, чтобы обдумать все и найти способ как покончить с ним раз и навсегда.
Я нахмурился.
— Но в первую очередь нам надо вернуться к дому Шея, — сказал я. — после того, что случилось в курятнике, я сомневаюсь, что тебе там будут рады. Ты помнишь что произошло?
Алиса кивнула, она выглядела грустной.
— Я помню все, — сказала она. — Я постараюсь объяснить все завтра.
Когда мы отправились, я оглянулся назад. Четыре или пять воронов клевали что–то на траве. Один взмахнул крыльями и пролетел над нами, прежде чем приземлился на ветку. В клюве он держал палец погибшей ведьмы.
Я сильнее сжал руку Алисы. Было хорошо снова быть вместе.
Когда мы вернулись в дом, я использовал все свои навыки убеждения, чтобы умерить гнев Шея на Алису; но с помощью Ведьмака, он и его люди наконец–то поверили, что она находилась под действием какого–то темного заклинания, но теперь освободилась от его действия.
Когда первая проблема разрешилась, мы решили ничего не рассказывать Ведьмаку сейчас. Я знал, что он задавался вопросом, что же произошло на самом деле, но понял, что сейчас не время для расспросов.
Нам даже не пришлось объяснять, про шрамы от веревок, на наших запястьях. К тому времени, когда мы добрались до дома, они почти зажили — без рубцов, словно всего этого и не было. Исцеление было доброкачественным актом, но сила, которая использовалась для него, исходила от тьмы. Несмотря на мою усталость, я мало спал этой ночью.
Утром пришли известия об войне, их принес всадник из Дублина.
Ведьмак пришел сам, чтобы поведать мне их:
— Хорошие новости, парень, действительно хорошие. Враг потерпел поражение в большом сражении севернее Пристауна, и в замешательстве бежал до самой южной границы Графства. Сейчас они находятся в стадии полного отступления. Мы можем возвращаться домой, парень, обратно в Графство. Я могу восстановить свой дом и начать собирать и писать книги для своей новой библиотеки, в его глазах блестели слезы — слезы радости и надежды.
Но, несмотря на хорошие новости, я боялся предстоящего разговора с Алисой. Что с ней случилось во тьме? Что с ней стало? Почему ей никогда не станет лучше? Она стала злокачественной ведьмой? Когда она убивала вчера ночью наших врагов, все выглядело именно так.
После того как все ушли спать и в доме стало тихо, я пошел поговорить с Алисой. В этот раз я не стал стучать в её дверь. Она и так ждала меня, и я не хотел разбудить Ведьмака, его комната находилась дальше по коридору.
Она сидела на кровати, уставившись в темноту за окном. Когда я вошел в комнату, мягко прикрыв за собой дверь, она повернулась ко мне и улыбнулась. Я взял свечу с туалетного столика и поставил на подоконник. Затем я взял стул и сел напротив неё.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Все в порядке, Том. По крайней мере, не так уж плохо, пока не думаю о том, что случилось.
— Ты хочешь поговорить об этом? Это поможет или сделает только хуже?
— Хочу я говорить об этом или нет, не в этом дело, Том. Ты заслуживаешь знать все. Тогда ты сможешь решить, хочешь ли ты оставаться и дальше моим другом.
— Что бы ты мне не сказала, я всё равно останусь твоим другом, — сказал я ей. — Мы слишком многое прошли вместе, чтобы сейчас расходиться в разные стороны. Мы нужны друг другу, чтобы выжить. Если бы не ты — я сейчас был бы мертв, разорван на куски, и ведьма скормила бы меня воронам.
— Я не могу отменить то, что уже сделала. А если бы и могла, то не стала бы этого делать, иначе — я бы потеряла тебя навсегда и вместе с тобой свою собственную жизнь. Но мне понравилось это, Том. Вот в чём весь ужас. Я наслаждалась, когда уничтожила ведьму. Каждый раз, когда я ранила или убивала что–то темное, я потом чувствовала себя плохо, но не в этот раз. Мне понравилось использовать свои силы против неё. Мне понравилось побеждать. Я изменилась. Сейчас я как Грималкин. Она чувствует себя также. Она любит сражаться! Я убила — и меня это не волнует.
— Может это потому, что ты так долго находилась во владениях Дьявола, как ты думаешь? — спросил я, переходя на шепот. — Это, наверное, тебя так изменило?
— Может быть, Том, и я ничего не могу с этим поделать. Когда я вернулась оттуда, я поначалу не верила, что это реально. Я думала, что я все еще там. Вот почему я была напугана и оттолкнула тебя. Слуги Дьявола часто проделывали такие трюки. Однажды, я уже думала, что они отправили меня обратно в наш мир. Я видела тебя на краю леса. Действительно считала, что это ты. Ты улыбнулся мне и сжал мою руку. Но это был лишь трюк. Ты медленно превращался в Дьявола. Я смотрела, как изменяется твое лицо и изо лба прорастают рога. И я поняла, что была все еще во тьме. Так что я думала, что все, что сказал Пан, это очередной трюк и все повторится снова. Я думала, что ты дьявол с человеческим лицом.
Я кивнул. Я думал, что Алиса обезумела, но то, что она сказала, имело смысл. Это было естественной реакцией для того, кто не считал мир реальным; что это иллюзия, созданная во тьме, чтобы мучить её.
— Но как ты узнала, что это был я на этот раз? — спросил я. — Даже если они привязали меня к дереву и собирались убить, это все еще могла быть уловка.
— Когда я была в ловушке во тьме, Дьявол притворялся тобой и его руки были закрыты. Но здесь они разорвали рукава твоей рубашки, и я увидела метку на твоей руке, Том. Эта метка особенна для меня и тебя — её не мог подделать даже Дьявол.
Шрам, который она оставила у меня на руке никуда не пропал. Это была особая метка, которая отмечала меня как принадлежащего ей, и никакой другой ведьме.
Я кивнул, но потом подумал о другом.
— Но, что насчет курятника, Алиса? Что по этому поводу? Зачем ты это сделала?
Алиса вздрогнула, и я наклонился вперед и положил руку ей на плечо. Прошло немало времени, прежде чем она ответила.