Первый появился в дверном проеме очень грамотно, демонстрируя хорошие боевые качества. Ствол он держал двумя руками на уровне глаз, локти согнуты, а голова движется синхронно с направлением прицеливания. Любой шорох, и сразу выстрел в ту сторону. Вообще-то это если есть приказ убивать. А если просто задержать, а убивать в крайнем случае? Вот и проверим.
Прыжок с замахом, и противник не успел отреагировать с нужной скоростью. Первые косвенные данные – этот человек давненько не выходил на настоящие боевые операции, если вообще у него богатый боевой опыт. Сила удара ноги Антона была так велика, что тело человека отлетело к стене коридора, и он услышал, как голова противника стукнулась о кирпичную стену. Не так сильно, как хотелось бы, но существенно.
Второй, даже если он плохо подготовлен, находился в двух шагах, в коридоре слева. Он напуган и готов стрелять, и будет стрелять, но на этот случай Антон и держал свой «сюрприз». Несчастный уж вылетел из-за дверного косяка, а Антон выскочил с секундной задержкой следом. Он успел заметить широко раскрытые глаза, открытый в страхе рот, из которого в результате ступора не могло вырваться ни звука. Еще бы, вместо противника-человека на тебя из-за угла вылетает живая змея. Если ты не серпентолог с опытом работы лет в двадцать, то за мгновение определить, что в тебя швырнули простым ужом, очень сложно. А если испытываешь неприязнь к этим гадам, омерзение и ужас, то тебе вообще ничего не успеть.
Нога Антона врезалась парню в верхнюю часть грудной клетки. Ноги взвились в воздух, судорожно взбрыкнув там, и противник грохнулся всем телом на битый кирпич, беспомощно разбросав руки. Напуганный уж удирал с невозможной скоростью, струясь черной лентой, а Антон уже поворачивался к первому противнику. Две или три секунды, прошедшие с момента неожиданного нападения, не дали тому возможности прийти в себя полностью, но его оружие могло выстрелить и от рефлекторного нажатия на спуск, а ствол мог быть случайно направлен на Антона.
Антон использовал главный закон любой схватки, любого единоборства: самый короткий путь – прямая, а это, в свою очередь, минимум затраченного времени. И Антон бросился напрямую. Его руки стиснули кисть противника с зажатым в ней пистолетом. Главное – не дать выстрелить, главное – не наделать шума. Рывок – и ствол пистолета уперся парню в промежность. Естественно, желание стрелять у того пропало напрочь. Удар головой в нос – и голова противника отклонилась назад, а внимание рассеялось, сосредоточившись лишь на сильной боли в области разбитого носа. Еще рывок за вооруженную руку, удар коленом в промежность, сгиб кисти – и пистолет уже в руках Антона. Теперь финал: локтем правой в челюсть, для дезориентации, и левой кулаком туда же, но с другой стороны. Парень снова стукнулся головой о стену, но сильнее, чем в первый раз. Антон не стал ждать, пока его противник сползет по стене на пол, и рванул назад к выходу, засовывая трофейный пистолет за ремень джинсов. Первый раунд был за ним.
«Опель» стоял там, где его и бросил хозяин, пускаясь на поиски «объекта» в разрушенном здании. Запереть дверь он, конечно, не успел, да и не стремился. А вот ключ… ключ зажигания забрал с собой. Антон стволом пистолета с третьего удара сбил замок зажигания, чтобы тот не заблокировал рулевую колонку во время поворотов руля, зубами содрал изоляцию с двух проводов. Главное, не промахнуться, подумал он, мысленно восстанавливая в памяти стандартную электрическую схему.
Когда машина, развернувшись на узкой улице, уносилась в сторону реки, Антон в зеркало заднего вида заметил выбегающую из-за кирпичной стены человеческую фигуру. Опоздал ты, парень, опоздал. Теперь Антону оставалось лишь надеяться, что наблюдателей было всего трое и что у них нет рации. В этой машине ее, по крайней мере, не было.
Он гнал машину, стараясь не выезжать на магистральные улицы вытянутого вдоль реки городка. Насчет отсутствия рации утешения хватило ненадолго. Любому в наше время понятно, что есть еще мобильная связь и что шансов затеряться в таком населенном пункте нет. А вот на реке! Не может быть, чтобы у них еще и вертолеты с такой же легкостью прибывали.
Антон свернул к берегу, когда где-то в городке взвыла сирена патрульного автомобиля. Вот и преследование, с правом законного задержания. Он покосился на пистолет, который валялся рядом на сиденье, но выбрасывать его пока не стал.
Машина слетела по склону и зарылась передними колесами в песок по самый бампер. Мотор заглох сам, и она дернулась всем телом, как раненый зверь. Антон ругнулся, стукнувшись грудью о рулевое колесо, схватил пистолет и выскочил из салона. Пусть знают, что он поехал к берегу, пусть видят, где он бросил машину. Пусть даже видят, на чем и куда он поплыл.
Цепь, выкрашенная в серо-зеленый грязный цвет, была на месте, присыпанная песком и забросанная пучками сухой травы и плавником. Антон напрягся и с натугой вытянул железный штырь из песка. Теперь подтянуть катер, который будет сопротивляться и цепляться за плотные заросли камыша. Ничего, дружок, скоро ты от меня отдохнешь и вернешься к законному хозяину.
Бросив цепь в катер, он вскочил на борт и веслом стал разворачивать свое суденышко носом в сторону большой воды. Звук сирены был совсем уже рядом. Ясное дело, что тут искать легко! Всего две дороги – одна к берегу, вторая к федеральной трассе через степь.
Рванув тросик, Антон почувствовал, как все похолодело внутри. Мотор чихнул, издал три стука и… не завелся. Твою ж мать! Стараясь держать себя в руках, он откинул крышку двигателя и вручную подкачал топлива. Ну, не подведи, дружок, что же ты! Я ж тебя лечил, я ж тебя чистил. Давай! Еще рывок – и двигатель послушно застучал, выдав струю сизого дыма. Несколько пробных поворотов рукоятки – и катер понесся сквозь камыши к чистой воде. За спиной взревел мотор легковой машины, зарывшейся в песок передними колесами. А вы думали! Тут берег песчаный…
Продравшись сквозь камыш, Антон сразу повернул налево. Там было меньше рыбаков, там был десяток километров до следующего населенного пункта и там было много зарослей с островками, протоками, заливами. И, главное, у преследователей никакой гарантии, что он в какой-то момент не повернет нос своего катера снова на юг. Нет, без вертолета шансов у них никаких.
Появилось время немного подумать и попытаться спланировать свои дальнейшие действия. Уйти от преследования, бросить катер, забрать ночью ноутбук и сумку со своими оперативными штучками. Дальше что? А дальше можно запросить Быкова, чтобы он по банку данных МВД запросил номер пистолета, который Антон отобрал у нападавшего. Если он числится утерянным – это одно, если действующее табельное оружие работника полиции – это совсем другое, тут и фамилию можно установить, но лучше не надо, а то информация сольется.
С пистолетом все понятно, а вот как действовать дальше? Пора примкнуть к другой группировке, только надо понять, какая из них на него охотится. Еще бы добавить уверенности, что и вторая группировка не поступит так же или чуть иначе, но с тем же финалом.
Рев мощного мотора разрезал унылую тишину протоки. Острый нос белого катера показался из-за островка и хищно нацелился на несчастную «казанку» Антона. Етит твою… с такой скоростью они его догонят за несколько минут. Антон резко вильнул вправо, в надежде что протока окажется протокой, а не заливом. «Казанка» тоже задрала нос, правда, не так высоко, но она старалась, старалась вовсю. Антон прислушивался к звуку мотора преследователей и считал. Раз, два, три… пятнадцать – поворот. Раз, два… восемь – преследователи вылетели в протоку, из которой он только что свернул в следующую.
Скорость преследователей была почти вдвое выше, чем у него, шлейф расходящихся волн четко указывал им, куда уходил преследуемый. Не то между ними расстояние, чтобы попытаться затеряться в этом месиве зарослей и островков. Нужно какое-то решение! Хлопок и шипение, которое что-то напомнило, и это «что-то» было страшным. Антон машинально положил лодку почти на бок и оглянулся через плечо. Память не обманула – к нему, сорвавшись с плеча стоявшего в полный рост человека, летел выстрел «РПГ». Катер со всей дури ворвался в камыш и подпрыгнул, ударившись днищем обо что-то. Лишь бы не дно, не отмель!
Заманчиво блеснула открытая вода, и Антон направил катер туда. Хорошо, сзади потеряли время в сомнениях, стоит ли соваться следом за «казанкой». К берегу! Или к острову? Или затеряться на безымянном островке в камышах? Нельзя, хоть и заманчиво! Они будут патрулировать двумя-тремя катерами воду вокруг и не дадут уйти вплавь. А потом подтянут людей и прочешут все с баграми. Нет, только к берегу от этих «водоплавающих». Антон уже не сомневался, что его преследуют те, кто имеет отношение к водной полиции.
Еще поворот – и широкая протока, слишком широкая. Надо искать узкую, извилистую, чтобы мощному катеру там не развернуться. Вот она, вправо! Снова хлопок и шипение, и… Черт! Скользкое черное бревно-топляк вынырнуло перед носом на волне. Если бы они тут не крутились уже несколько минут, Антон бы его проворонил и напоролся бы брюхом катера. А так топляк подняло волной и он успеет…
Еще поворот – и широкая протока, слишком широкая. Надо искать узкую, извилистую, чтобы мощному катеру там не развернуться. Вот она, вправо! Снова хлопок и шипение, и… Черт! Скользкое черное бревно-топляк вынырнуло перед носом на волне. Если бы они тут не крутились уже несколько минут, Антон бы его проворонил и напоролся бы брюхом катера. А так топляк подняло волной и он успеет…
Взрыв ухнул слева. Все-таки не успел вовремя повернуть, задумался с этим бревном… Мысли летели рядом с Антоном и как-то отстраненно от него. Удар был таким, что внутренности чуть не выскочили наружу. Долго думал, потерял реакцию. Что-то еще на эту тему промелькнуло в голове, пока камыши с ужасающим шелестом не приняли его тело в свои объятия.
На грани беспамятства Антон успел взмахнуть руками, спасая лицо, глаза. Потом так же машинально оттолкнулся от дна, задерживая дыхание. Дно было совсем рядом, всего около метра, просто он упал на спину. Как хорошо было вот так и лежать, чуть касаясь дня пятками и раскинув руки в стороны.
Вода охладила, привела в чувство. Антон решил, что он был без сознания или почти без сознания меньше минуты. Катер тарабанил рядом мотором, голоса о чем-то спорили. Несколько всплесков, что-то глухо стукнуло, кажется, багор о затонувшую «казанку». Гадают, не на дне ли Антон? И что? Гул мотора стал сильнее, натужнее, а потом перешел в приятное для слуха удаляющееся гудение. Волны закачали камыш и тело Антона. От этого подкатила тошнота и пришлось принять вертикальное положение. Полный абзац! А пистолет? На месте, за поясом…
Идти через камышовые заросли было тяжело и небезопасно. Уже одно то, как они качались и шелестели во время движения через них человека, могло выдать его самому невнимательному ротозею. Поблизости мелькнуло открытое пространство, и Антон с готовностью свернул туда, решив, что лучше проплыть лишние десятки метров до берега, чем лезть напролом как медведь. Когда до чистой воды осталось рукой подать, он увидел борт катера, а чуть поодаль – еще один. В катерах стояли и сидели люди, и все они смотрели в сторону Антона.
Бежать назад, нырять и предпринимать другие телодвижения было поздно. Он увидел Боцмана, Костыля, Лузу и… Давненько не встречались!
– Лысый, ты тоже тут? – поинтересовался Антон, все еще держа правую руку с пистолетом за спиной. – Все рыбачишь?
Тот самый рыбак, руки которого были сплошь в наколках и который с интересом наблюдал тогда схватку Антона с бугаем Лузой, сидел на ближайшем катере и иронично улыбался.
– Вы чего, ребята, на пикник все вместе собрались? – снова поинтересовался Антон, выходя из камышей и оглядываясь по сторонам.
– А из-за чего тут такой шум был, Антоха? – спросил Лысый. – Гонки какие-то, стрельба со взрывами?
– Стрельбы не было, – уточнил Антон, делая наивное лицо, – были только гонки и взрывы. Я и сам удивился. Сижу в лодке, никого не трогаю, а тут как начали носиться вокруг кругами, а потом у кого-то что-то там взорвалось… два раза. Ну, и все. А меня волной перевернуло.
– Два раза, это мы слышали, – подтвердил Лысый. – Только вот не поймем никак, из-за чего весь сыр-бор. Может, у «водников» учения какие? Или ловили кого-то? Не тебя, Антоха, случайно ловили?
Антон энергично затряс головой, показывая всем своим видом, что он тут вообще ни при чем. В голове у него проскакивали вариант за вариантом, как отсюда убраться без лишних жертв, хотя внешне он оставался дурашливо-спокойным.
– Слышь, Манул, – вдруг попросил Боцман, – а дай я его пару раз макну? Что-то борзеет самарец.
– Не надо, – с отеческими интонациями ответил Лысый, которого вдруг назвали Манулом. – Зачем человека мочить, одежду ему портить? Может, он плавать не умеет, может, у него аллергия на речную воду? Как, Антоха, есть аллергия?
– Так ты и есть Манул! – уже другим тоном проговорил Антон. – Хм, можно было бы и раньше догадаться, что таких рыбаков не бывает.
– Все-таки я его… веслом, – снова встрял Боцман и поднял дюралевое весло с борта катера.
Антон медленно вывел из-за спины руку и наставил на него пистолет. Мысленно он уже прикидывал, как выстрелит, в кого, в какую сторону нырнет и сколько времени у него будет, чтобы отплыть на безопасное расстояние и спрятаться в камышах.
– О-о! – восхитился Манул. – Я всегда говорил, что ты не так прост. Где насобачился такие фокусы проворачивать? А ты, Боцман, положи дрыну!
– В армии насобачился, – пояснил Антон. – Ты и не представляешь, чего я еще умею, Манул.
– Чем же ты не угодил СС, Антоха?
– Так это была водная полиция? Ты уверен?
– Чтоб я Сачкова не узнал, – хмыкнул Манул. – Что ты за личность такая, что из-за тебя весь город на ушах стоит? Рассказал бы мне, а то жаль расставаться, так и не узнав много интересного.
– А может, не будем расставаться? – предложил Антон. – Глядишь, подружимся. Мне бы тоже не хотелось с тобой прощаться навсегда.
– Че эта? – сделал удивленное лицо Манул. – В «уголовке» посерьезнее тебя никого не нашлось? Или ты не оттуда? Тогда откуда?
– Из Самары я, Манул. И как мне надоело всем объяснять, что к уголовному розыску я никакого отношения не имею и не имел никогда. Я даже рядом с ФСБ не лежал. Что ты мнительный такой? Хочешь, поклянусь самой страшной клятвой?
– А зачем она мне? – пожал плечами Манул с новыми равнодушными интонациями, которые Антону не понравились.
– Ладно, не нужны клятвы, а интересные новости нужны? Про Медницкого, например? Про господина Саламана. Медницкий тебе не предлагал икру в Турцию поставлять? А про то, что скоро москвичи будут решать, кому тут верх держать? То ли тебе, то ли… другому человеку.
– Ладно, вылезай, – протянул руку Манул совершенно с другим выражением лица. – То-то я чувствую, что зреет у меня под носом нарыв какой-то.
Антон воздержался от шуток по поводу ассоциаций. Что-то Манула в его словах заинтересовало и заставило изменить намерения.
– А назревает у тебя война, – залезая в катер и усаживаясь на лавке, продолжал Антон. – Я это сразу понял, как только сунулся в ваши дела. Уж очень многие норовят руки погреть и ищут, на чью бы сторону встать, чтобы не прогадать.
– Ты в самом деле от бизнесменов из Самары? – спросил Манул.
– Обычно я не вру, – пожал Антон плечами, с сожалением глядя, сколько с него натекло воды на пол катера.
– И им нужны поставки черной икры?
– Икры и осетровых для деликатесных рыбных блюд, балыков разных. Мне с тобой враждовать нечего, Манул. Я тебя искал, потому что понял, что мы можем договориться. А эти… – кивнул он головой в сторону реки, – ты же видел сейчас, как они настроены решать вопросы. Только я думал, что Сачков – твой человек. И Куликов твой. А получилось, что…
– Единственное, из-за чего ты еще жив, – перебил его Манул, – так это из-за того, что я только что видел, как тебя пытались убить. Мне это на многое открыло глаза. Поэтому я и задержался здесь, не уехал.
– Ты еще не знаешь, что Медницкий и на наших, и на ваших работает, – напомнил Антон.
– Разберемся, – проворчал Манул и кивнул Лузе, чтобы тот заводил мотор. Потом наклонился к Антону: – Разберемся. И если ты не врешь, то пока поживешь. А когда я все тут решу, тогда мы с тобой очень хорошо поговорим насчет поставок икры. Мне новые каналы очень нужны, Антоха.
– А со старыми что? – сделал недоуменное лицо Антон.
– А со старыми иногда беда случается, – неопределенно ответил Манул и отвернулся от него.
Выйдя наконец из душа в своем гостиничном номере, Антон с удовольствием надел чистое белье и растянулся на кровати поверх покрывала. Полежав немного, наслаждаясь хоть временной безопасностью, он дотянулся до проводного телефона и поставил аппарат себе на грудь.
– Да, – сухо ответила Вероника.
– Не узнаешь, – засмеялся Антон. – Номер незнакомый, да? Это я из гостиницы. А мой мобильник в воду упал.
– Т-ты! Где ты был? – чуть ли не взорвалась негодованием Вероника. – Я тебе названивала, я тебя искала, а ты…
– Тихо-тихо, – примирительно проговорил Антон, – ну, что ты, в самом деле. Я просто был очень занят, переговоры всякие с заинтересованными сторонами. Ты не представляешь, какой интерес у партнеров вызвали мои предложения. Такие горячие споры были, обсуждения. А какие встречные предложения!
– По-моему, ты просто врешь, – поставила диагноз Вероника.
– Н-ну, почему? – замялся Антон.
– И врешь ты постоянно. Вот мне и хотелось бы знать почему? И что за вопросы у тебя были о Медницком?
– А-а, – обрадовался Антон смене темы. – Это вообще разговор особый. Твой Владимир Аркадьевич – очень интересный человек. Он, кстати, сильно тебя домогается? Может, ему морду набить?
– Нет, не сильно, – холодно ответила Вероника. – И вообще это тебя не касается. А от Медницкого тебе бы надо держаться как можно дальше.
– Чтобы карьеру тебе не испортить?
– Дурак! Этот человек останется на плаву, даже если отсюда уберут Евсюкова. И учти, что он со всеми в хороших отношениях. С Сачковым, например.