Разочарованная Надежда не собиралась и дальше наблюдать за этим набирающим обороты скандалом. Она выбралась из своего укрытия и двинулась вперед.
Прямо по курсу находился отдел текстиля: постельное белье и скатерти, занавески и полотенца, передники и кухонные прихватки. Этот отдел просматривался насквозь, так что вряд ли Антон выбрал бы его для тайной встречи. И действительно, во всем отделе Надежда Николаевна не заметила ни одного подходящего мужчины. Вообще здесь толпились в основном женщины среднего возраста.
Дальше был отдел линолеума: огромные разноцветные рулоны размещались на специальных поворотных валах, потом обои, ковры и другие напольные покрытия. Здесь, конечно, толклось множество мужчин, но ни один из них даже отдаленно не был похож на Антона.
Надежда шла дальше и дальше, и ее оптимизм понемногу угасал. Она уже не была так уверена, что найдет Антона и узнает, с кем он встречается в этом магазине.
Она почувствовала болезненный укол совести: выходит, совершенно напрасно она притащила усталого и голодного мужа в магазин.
Пройдя еще несколько шагов, она попала в отдел садовой мебели. Плетеные стулья и кресла для веранды, садовые скамейки и складные столы, разборные беседки, качели и тенты. Здесь же продавались мангалы, шампуры и решетки для традиционных шашлыков и для новомодного барбекю.
Надежда вспомнила, как долго еще ждать лета, и еще больше огорчилась.
Возле стенда с мангалами и шампурами крутился какой-то озабоченный мужчина.
– Девушка! – окликнул он проходящую мимо особу в синей форменной жилетке. – Можно вас на минутку? Мне нужен мангал, только не такой, а побольше и на колесиках…
– Ищите продавца из этого отдела! – огрызнулась особа.
– А вы разве не из этого?
– Я вообще не продавец, я мерчендайзер!
– Кто?! – растерянно переспросил покупатель, но девушки уже и след простыл.
Тут же, рядом с садовой мебелью, был любимый отдел Надежды – цветочные горшки, кашпо, самые разные подставки и подвески для цветов, решетки для вьющихся растений.
Она хотела купить пару новых горшков, но если сделать это сейчас, придется продолжать поиски Антона с громоздким и тяжелым грузом, а это их еще больше усложнит.
Она наступила себе на горло и прошла сквозь любимый отдел, не задерживаясь.
Дальше была огромная секция кафеля, стеновых панелей и прочих отделочных материалов.
Тут Надежда Николаевна почувствовала знакомое покалывание в корнях волос. Это покалывание однозначно говорило ей о близости цели, о том, что охота выходит на финишную прямую.
Правда, в данном случае до финиша было еще очень далеко, Надежда еще, собственно говоря, не знала, на кого она охотится. Больше того, она не была уверена, она ли на кого-то охотится или наоборот.
Но одно было ясно: кафельный отдел лучше всякого другого подходил для конспиративной встречи, потому что здесь длинными рядами выстроились стенды, на которых крепились фанерные листы с кафелем, которые можно было перелистывать, как страницы огромной книги. И между этими листами можно прекрасно укрыться от посторонних глаз.
Надежда медленно шла вдоль стендов, делая вид, что выбирает кафель.
Разнообразие керамической плитки ее просто подавляло. Кафель напольный и настенный, кафель для кухни и для ванной, специальный кафель для бассейна, плитки мелкие и огромные, гладкие и шероховатые, однотонные и с рисунком…
Среди этого безбрежного керамического моря слонялись такие же растерянные, как Надежда, домохозяйки, измученные неразрешимой проблемой выбора.
Надежда вспомнила, как лет двадцать назад по большому знакомству раздобыла несколько коробок бежевой чешской плитки. Тогда она приехала за этой плиткой на другой конец города, назвала продавцу с бегающими глазами пароль, незаметно передала ему из рук в руки деньги, ей вынесли плитку через служебный выход магазина, и она целую неделю чувствовала себя счастливой и удачливой.
До того самого дня, когда половина плиток по неизвестной причине покрылась мелкими трещинами.
Эти приятные воспоминания были внезапно прерваны: слева от нее мелькнул знакомый силуэт.
На этот раз, вне всякого сомнения, это был Антон.
Он метнулся к одному из кафельных стендов и скрылся за раздвижным щитом.
Надежда Николаевна огляделась по сторонам и юркнула за соседний щит. Отсюда ей были видны только ноги Антона, и с некоторым трудом она могла расслышать его голос.
Дело в том, что Антон с кем-то разговаривал. С кем-то, кто прятался за следующим кафельным щитом, и кого, к своему огромному сожалению, Надежда не могла ни видеть, ни слышать.
– Ты же знаешь, как это опасно! – вполголоса сказал Антон своему невидимому собеседнику.
Тот что-то ответил, но Надежда этого ответа не расслышала. Зато услышала следующую реплику Антона:
– Ну, кто же знал, что это случится! Никто не ожидал такого поворота событий!
Снова короткая пауза, неразборчивый ответ собеседника – и новая реплика:
– Она ни в коем случае не должна узнать об этом раньше времени! Ты не представляешь, к чему это приведет! Последствия могут быть просто убийственными!
Снова пауза – и Антон повысил голос:
– Вот только не надо меня шантажировать!
«С кем же он разговаривает? – думала Надежда. – С соучастником или со случайным свидетелем убийства, который требует с него денег за молчание?»
Вдруг рядом с ней появился долговязый молодой человек в фирменной жилетке и проговорил голосом опытного соблазнителя:
– Вы не зря задержались возле этой коллекции! Это действительно прекрасная плитка знаменитого испанского завода.
Надежда вздрогнула, отскочила от щита и взглянула на плитку, которую расхваливал продавец. Плитка была более чем странная: она напоминала разлинованные косой линейкой листки из школьной тетради, причем по белому расчерченному полю там и здесь были разбросаны крупные лиловые кляксы.
– У вас прекрасный вкус! – продолжал разливаться соловьем продавец. – Эта коллекция награждена почетной грамотой ежегодной выставки в Валенсии и званием «Кафель года».
«Ну вот, – подумала Надежда Николаевна раздраженно, – когда эти продавцы нужны, их днем с огнем не найдешь, а когда хочешь тихонько постоять в укромном уголке и послушать чужие разговоры, они тут как тут!»
Она скосила глаза вниз и с сожалением убедилась, что ноги Антона исчезли. Из чего сделала вполне логичный вид, что и сам Антон сбежал, спугнутый разговорчивым продавцом.
– Эта плитка одинаково хорошо подойдет как для ванной комнаты, так и для кухни… – продолжал тот расхваливать свой товар.
– Для моей цели она вряд ли подойдет, – возразила Надежда, внимательно оглядывая зал.
– А что вы хотите облицевать? – не сдавался продавец.
– Плавательный бассейн, – отрезала Надежда Николаевна и устремилась навстречу мужу, который появился на горизонте, нагруженный какими-то коробками.
– Надя! – радостно воскликнул он, заметив жену. – А я тебя давно ищу… Как хорошо, что мы приехали именно в этот магазин! Представляешь, я нашел здесь шуруповерт, который уже давно искал по всему городу! И еще очень хороший электролобзик…
– Зачем тебе лобзик? – удивилась Надежда Николаевна. – Ты ведь, по-моему, не занимаешься выпиливанием?
– Ну хорошо, тогда лобзик мы оставим, – удивительно легко согласился Сан Саныч, и у Надежды появилось четкое ощущение, что ее элементарно развели.
Возвращаясь домой, она снова и снова перебирала в памяти подслушанные фразы.
Судя по всему, Антон не собирался убивать ту блондинку. Ведь он сказал, что никто не ожидал такого поворота событий. Но после того, что произошло, он был вынужден прятать труп, чтобы какая-то «она» ни в коем случае не узнала об убийстве «раньше времени». А тут еще кто-то начал его шантажировать…
– Что же такое творится в фирме мужа? – ужаснулась Надежда Николаевна. – С виду такая приличная компания, а стоит только копнуть – убийство, заговор и шантаж…
На следующее утро Ольга Ястребова шла по коридору в глубокой задумчивости. Вспомнив, что встретила вчера эту немолодую тетку, жену замдиректора фирмы Лебедева, она тут же вспомнила и о сенсационной новости, которую узнала от нее: у Селиверстова появилась новая пассия! И не из их фирмы, а со стороны! А он притащил ее в ресторан, а никто и не заметил! Ну, сама Ольга, конечно, была занята – наводила дружеские мосты между собой и новой женой директора фирмы. Хотя, возможно, и зря она тратила время, директор так часто меняет своих жен. И в отличие от Васи Селиверстова всегда находит их на стороне.
Ольга хотела как можно скорее сообщить волнующую новость бывшим женам Василия и поглядеть на их расстроенные физиономии.
Ольга Ястребова обожала сообщать людям неприятные вещи. Ей нравилось смотреть, как ее собеседник сначала теряется, потом с трудом верит, а уж потом, вымученно улыбаясь, делает вид, что его неприятная новость совершенно не касается. Ольга любила говорить людям гадости, причем выбирала всегда такой момент, когда человек не может ей ответить тем же. На совещании у начальства, например, можно нашептать коллеге, что встретила его жену третьего дня в кафе на Невском в обществе очень симпатичного молодого мужчины и тот обнимал ее за талию. Или, заметив в коридоре приятельницу, воркующую со своим потенциальным возлюбленным, подскочить незаметно и заорать во весь голос, что едва приятельницу узнала со спины, поскольку та очень раздалась в области бедер. Самое приятное в этом случае наблюдать, как хахаль приятельницы таращится на эти самые бедра, выискивая, где там лишнее, а сама приятельница смотрит на Ольгу в бессильной злобе – не может же она вцепиться ей в волосы на людях.
Ольга Ястребова обожала сообщать людям неприятные вещи. Ей нравилось смотреть, как ее собеседник сначала теряется, потом с трудом верит, а уж потом, вымученно улыбаясь, делает вид, что его неприятная новость совершенно не касается. Ольга любила говорить людям гадости, причем выбирала всегда такой момент, когда человек не может ей ответить тем же. На совещании у начальства, например, можно нашептать коллеге, что встретила его жену третьего дня в кафе на Невском в обществе очень симпатичного молодого мужчины и тот обнимал ее за талию. Или, заметив в коридоре приятельницу, воркующую со своим потенциальным возлюбленным, подскочить незаметно и заорать во весь голос, что едва приятельницу узнала со спины, поскольку та очень раздалась в области бедер. Самое приятное в этом случае наблюдать, как хахаль приятельницы таращится на эти самые бедра, выискивая, где там лишнее, а сама приятельница смотрит на Ольгу в бессильной злобе – не может же она вцепиться ей в волосы на людях.
Мужчинам Ольга раньше всех остальных напоминала о зарождающейся лысине, женщинам – о наличии морщин. Она неустанно критиковала машины сотрудников и шубы сотрудниц, то есть умудрялась ударить по самому больному. Сколько семейных сцен разыгралось по вине ее ядовитого языка!
Причем она всегда упреждала события, то есть умудрялась нанести удар первой, когда человек еще расслаблен, когда он и в мыслях не держал, что нужно обороняться. Известно ведь, что в ссоре больнее всего ранит первое слово, а ответ типа «Сама такая!» всегда можно пропустить мимо ушей.
Услышав новость о том, что красавец мужчина, первый герой-любовник дружного коллектива Василий Селиверстов окучивает какую-то неизвестную блондинку, Ольга Ястребова сделала вывод, что он намерен на этой блондинке жениться. Такой уж был у Селиверстова подход: нравится женщина – женись. А как только разонравится, так он сразу же разводился.
Первым делом Ольга направилась к Леночке, последней бывшей жене Селиверстова. Леночка когда-то работала секретаршей и училась в Академии менеджмента. Брак с Василием, как ни странно, ее тяги к учебе не уменьшил, а развод так и вовсе помог. Чтобы отвлечься от горестных мыслей, Леночка сдала экзамены досрочно, написала диплом и, получив профессию менеджера, перешла из секретарей в отдел продаж с заметным повышением оклада.
Ольга вошла в комнату и увидела Леночку, уткнувшуюся в экран компьютера. На экране была сводная таблица продаж за последний квартал, Леночка занималась сверкой.
– Оля, ты мне обещала… – начала она, не отрывая взгляда от сводной таблицы.
– Сидишь? – прошипела Ольга, оглянувшись на других сотрудников, но каждый был занят своим делом, и никто на них не смотрел. С одной стороны, не будет должного эффекта, потому что нет благодарных зрителей, с другой же стороны, меньше опасность ответного удара.
– Сидишь? – продолжала Ольга, смелея. – Ушами хлопаешь? А Васька твой в это время на другой женится!
– Что? – Леночка аккуратно нажала кнопку записи и только потом повернулась к Ольге: – О чем ты говоришь?
– Василий крутит с другой бабой, пришлой, – терпеливо объяснила Ольга, – вот такая толстая блондинка, ноги как тумбы!
Последнее она добавила для антуража. Точнее, для большей достоверности.
– Что ты врешь! – вскрикнула Леночка. – Что ты все время ко всем лезешь со своими гадостями! Не можешь видеть, что кому-то хорошо? Если хочешь знать, мы с Васей решили попробовать начать все заново! Он как раз тогда в ресторане мне это сказал!
– Ах, вот в чем дело! – Ольга расхохоталась. – Ну, тогда точно он на другой женится.
Всем была известна политика Васи Селиверстова. Перед тем как жениться на следующей жене, он срочно налаживал отношения со всеми предыдущими, чтобы те не открыли глаза его невесте раньше времени. А уж когда женится, то пускай наговаривают – дело сделано, обратной дороги нет. И самое смешное, что жены Василия каждый раз норовили наступить на одни и те же грабли, то есть заново поддавались на Васино обаяние и верили ему во всем.
– Помяни мое слово, – сказала Ястребова, – недели не пройдет, как увидишь Васеньку снова окольцованным. Но не расстраивайся, это ненадолго, с тобой он сколько продержался? Года полтора? Ну, так через годик и эту блондинку бросит, еще подружишься с ней, будешь в кафе ходить или на фитнес.
– Ведьма! – закричала Леночка сквозь слезы и бросила в Ольгу компьютерной «мышкой». Ольга увернулась, и «мышка» попала в Гошу из компьютерного отдела, который зашел к ним, чтобы поставить новые программы.
– Девчонки, вы чего, сдурели? – спросил Гоша, не поворачивая головы.
– Ведьма! – повторила Леночка и бросила в Ольгу пластиковой коробочкой, где находились чернила для принтера.
Коробочка открылась, и чернила веером разлетелись по комнате. Сотрудники повскакали с мест, слышались ругательства и восклицания. Ольга, успевшая вовремя отскочить, злорадно рассмеялась и вышла из комнаты. В коридоре, однако, она заметила небольшое пятно на блузке и свернула в туалет.
Перед большим зеркалом стояла Даша из рекламного отдела, вторая бывшая жена любвеобильного Селиверстова, и удовлетворенно себя оглядывала. Она выкрасила волосы, темно-рыжий оттенок ей очень шел. Глаза из-под челки таинственно блестели, губы улыбались. И костюм на Даше был новый, цвета пожухлой зелени, что, конечно, очень хорошо сочеталось с волосами.
– Прихорашиваешься? – спросила Ольга, включая воду в надежде замыть чернила, пока не высохли.
– Угу, – улыбнулась Даша, – как тебе прическа?
– Напоминает воротник на бабушкином пальто, – сказала Ольга, – такими же рыжими клочьями…
Это была заведомая ложь, но сказанная таким уверенным тоном, что Даша встревожилась. Зеркало, однако, сообщило ей, что с прической все в порядке и костюм Даше очень идет, так что она улыбнулась чуть свысока и собралась уходить.
– А сказать, с чего тебя так разбирает? – спросила Ольга ей в спину. – Небось Василий пришел с цветами и сказал, что хотел бы все с тобой начать сначала?
– А если и так, ты против? – Даша стояла вполоборота и смотрела по-прежнему свысока.
– Пролетаешь, подруга, как фанера над Парижем, – притворно вздохнула Ольга. Ей захотелось стереть с Дашкиного лица эту противную улыбку, чтобы она вскрикнула, изменилась в лице, почувствовала, что ноги ее не держат на этих немыслимых каблуках.
Сама Ольга высокие каблуки носить не могла – в них становилась еще заметнее вопиющая кривизна ног. Короткие юбки тоже были ей противопоказаны.
– Видели твоего Василия, когда он с одной блондинкой обнимался, – сказала Ольга проникновенно, – такая… объемная… – она показала рукой, – в красном платье.
– И что с того? – Даша – это не Леночка, ее с первого раза в сердце не поразишь, ни один мускул на ее лице не дрогнул.
– А то ты сама не знаешь, что это значит, – вкрадчиво заговорила Ольга, – не притворяйся глупее, чем ты есть. Жениться собрался Селиверстов, а тебе просто так голову морочил!
Даша была девица неглупая, надо думать, кое-какие подозрения насчет бывшего мужа у нее были, так что Ольгины слова упали на благодатную почву. Ольга успела заметить в зеркале, как на миг в Дашином лице мелькнула обида.
– Так что зря на костюмчик да на туфли потратилась, – присовокупила Ольга, чтобы окончательно Дашку добить. – Никто не оценит.
– Ну ты и стерва! – как-то весело сказала Даша, полностью с собой справившись. – Ну ты и зараза!
И вот, когда Ольга, торжествующе усмехаясь, отвернулась к раковине, Дашка подскочила внезапно и зажала пальцем текущий кран, как это делают дети, балуясь на школьной перемене. Струя холодной воды окатила Ольгу с головы до ног. Вода попала на лицо, на волосы, облила всю блузку и даже хлюпала в левом ботинке. Брюки тоже были сыроватые, но на черном незаметно.
– Дура! – завизжала Ольга, но Даша уже покинула туалет, так хлопнув дверью, что распахнулось окно, и Ольгу еще и обдуло ледяным воздухом с улицы.
Вошла секретарша замдиректора Вера и закрыла окно. Будь на ее месте любая другая женщина, она не преминула бы позлорадствовать при виде бедственного Ольгиного положения, поскольку Ольга со своим отвратительным характером успела со всеми испортить отношения. Вера же с Ольгой никогда не конфликтовала: сплетни она не слушала, участия в обсуждениях отношений сотрудников и сотрудниц не принимала, с Ольгой вообще двух слов без дела не сказала.
Так и сейчас – Вера поглядела чуть удивленно, промолчала, вымыла руки и пошла по своим делам, прямая, гладко причесанная, как всегда сдержанная.
– Мымра! – прошипела ей вслед Ольга. – Вобла сушеная!
Она долго провозилась возле сушилки, причем ботинок так и остался мокрым, а чернильное пятно на блузке размылось и приобрело очертания Каспийского моря. Чутье подсказывало Ольге, что блузку придется выбросить.
Но не родился еще тот человек, который сможет победить Ольгу Ястребову! В деле сплетен, слухов и всевозможных интриг ей нет равных! Во всяком случае, в этой организации.