– Ого… Расстались, что ли? Он бросил тебя, да? Ну, я так и предполагала, в общем…
– Насть, прекрати! Я же просила!
– Ладно, ладно… А этот, с которым я тебя сейчас видела, ничего вроде.
– Хм… Это ты к чему, интересно? Да я вообще его в первый раз вижу! Если честно, даже разглядеть не успела! А ты, выходит, разглядела уже?
Настька не успела ответить – по коридору им навстречу спешила с неизменным пухлым ежедневником под мышкой Елена Петровна.
– Девочки, я на оперативку! Нина, как себя чувствуешь?
– Да ничего, нормально…
– А лицо совсем больное! Я бы даже сказала, несчастное! И глаза красные, опухшие… Ничего не случилось, нет?
– Нет, ничего не случилось. Просто у меня аллергия на лекарства, Елена Петровна. Много всяких препаратов за выходные в себя впихнула, чтобы к понедельнику выздороветь! – соврала Нина на голубом глазу.
Настька злорадно ухмыльнулась. Подруга называется. Чего ухмыляется-то? Сдержать своих счастливых эмоций не может? Ура, у соседа корова сдохла?
Хотя и впрямь, наверное, не может. Наверное, это естественная реакция, у всех такая бывает, даже у самых подруг-подруг. У дважды подруг, у трижды подруг. Особенно если у одной из подруг отродясь никакой коровы не водилось. Некрасиво звучит, конечно, кто ж спорит? Зато честно. Да и разве можно на Настьку в принципе обижаться?
По традиции, пока начальница была на оперативке, конечно же, предполагалось чаепитие. Позвонив девчонкам в техотдел и позвав их на чай, Настька спросила осторожно:
– Нин, а Таньке с Анькой про свое горе расскажешь?
– Если хочешь, сама скажи, если тебе в кайф.
– Ну почему сразу в кайф-то? Зачем ты так…
– Ладно, не злись. Неприятно, конечно, о таких новостях рассказывать, но придется. Надо раз и навсегда закрыть эту тему и забыть. Не было никакого Никиты, и все! Никогда не было!
Дверь в кабинет открылась, явив им улыбающиеся лица подруг. Анька уставилась на нее подозрительно:
– Чего такая морда лица расхлябанная, Нин? Ревела всю ночь, что ли?
– О, не в бровь, а в глаз… – старательно печально рассмеялась Настька, доставая из тумбочки чайные чашки. – Она ж со своим Никитой рассталась, Аньк!
– Да ты что? А почему? Вроде у вас все тип-топ было…
– Девочки, а можно без подробностей? Давайте так – расстались, и все! – через силу улыбнулась Нина. – Ну не могу я это в подробностях обсуждать, извините… Иначе опять реветь начну. А куда еще реветь, сами ж видите!
– Да, жаль… – не унималась Анька, сочувственно качая головой. – Классный был парень, жаль…
– Да ну, чего в нем классного-то? – вступила в диалог хмурая Танька. – Все они классные, особенно на закате, когда лицом к стене спят!
– Все равно жалко. Красивый был у Нинки парень, Тань. С таким хоть где не стыдно показаться.
– Подумаешь, красивый! С лица воды не пить, да и для замужества эта красота – как корове розовый шарфик! Не, девки… Муж должен быть некрасивым, чтобы душе спокойнее было. И чтобы больше тебя ценил, красавицу, и налево не ходил. Правильно я говорю, Настька?
– Ага… Хочешь армянский анекдот про мужскую красоту?
– Давай… И сахар еще передай, пожалуйста…
– Ну, так вот. Относительно анекдота. У армянского радио спрашивают – какой муж лучше, красивый и неверный или некрасивый, но верный? Армянское радио отвечает: а это уж выбор за вами, дорогие женщины! Что вам больше нравится, есть торт сообща или дерьмо в одиночку?
Пока девчонки смеялись, Настька склонилась, шепнула ей в ухо:
– Вообще-то это глупости, Нинк, про дерьмо в одиночку… Да и не такой уж он некрасивый…
– Не поняла?.. Кто некрасивый, Насть?
– Да тот, с которым ты у двери в офис знакомилась. Я ж слышала… Телефончик-то свой дала, надеюсь?
– Нет. Не дала.
– Ну и зря. И специальность у него хорошая – частный детектив. Я слышала, они приличные деньги зарабатывают. Очень приличные.
– Ну, кому до чего, а вшивому до бани… При чем тут его деньги, Насть?
– Это вы о ком? – полюбопытничала Танька, пробежав по их лицам глазами. – Кто очень приличные деньги зарабатывает? Мы с Анькой что-то пропустили, да?
Ответить Нина не успела – в дверь молнией ворвалась Елена Петровна, оглядела сердито честную компанию:
– Так, кончаем чаепитие, работать пора! Нет, что это такое, а? Называется, кошка из дому, мыши в пляс? Настя, дуй в бухгалтерию, мне справка о движении средств нужна! Нина, а ты смету по фундаменту закончи, по третьему объекту! И без того не успеваем ничего, сейчас на оперативке втык получила! Хорошо, хоть премии квартальной не лишили… Работаем, девочки, работаем!
До обеда и впрямь вздохнуть некогда было. Зато обедать решили пойти в «Палермо», в честь получения премиальных. Сели за любимый столик, сделали заказ.
– Привет, Нин… – услышала она за спиной знакомый голос. – А это опять я…
Нина обернулась – да что ж такое, опять «просто Витя»! Действие второе, все те же в лаптях! Караулил ее, что ли? Девчонки уставились заинтересованно, и Танька вдруг предложила ни с того ни с сего:
– А вы садитесь за наш столик, чего уж там! Мы потеснимся, садитесь!
– Спасибо, я с удовольствием. Сейчас, только стул принесу! – расплылся в улыбке «просто Витя».
– Ну зачем, Танька? – прошипела Нина сердитой гусыней.
– Да ладно! – отмахнулась легкомысленно Танька. – А он ничего, прикольный…
Витя устроился со своим стулом меж ней и Настькой, жестом подозвал официантку.
– Девочки, чего будем за знакомство? Вино или шампанское?
– А давайте шампанское! – изгаляясь, широко махнула рукой Танька. – Если уж знакомиться, так с шампанским!
– Да, вы правы… – отчего-то смутился Витя, улыбаясь подошедшей официантке. – Нам шампанского, пожалуйста. Ну, и фруктов еще… И шоколадку… И прибор еще один принесите…
Потом знакомились, девчонки веселились вовсю, ёрничая церемонностью, кокетничали слегка. Пили шампанское. Витя хоть и держался молодцом, но явно чувствовал себя не в своей тарелке. И все взглядывал на Нину сбоку, будто искал поддержки. Потом улучил момент, шепнул на ухо:
– Я тебя после работы увижу, Нин? Ты во сколько заканчиваешь, в шесть? А то мне уходить пора, у меня встреча назначена…
Нина растерялась, пожала плечами. Витя тем временем снова подозвал официантку, попросил принести счет. И не только за шампанское, фрукты и шоколадку, но и за весь заказ. Девчонки были сражены наповал, а Танька прошептала Нине на ухо:
– Надо же, прямо аттракцион неслыханной щедрости… Он явно на тебя запал, Нинк!
Когда Витя, вежливо попрощавшись, ушел, все еще какое-то время молчали, потом Настька тихо произнесла:
– Вот вам еще один плюс относительно армянского анекдота… Плюс в пользу некрасивых. Пожалуйста, сама простота и щедрость!
– И есть их надо, как то дерьмо, в одиночку! – грустно подхватила Анька, но тут же поправилась: – А вообще, зря я так… Наверное, просто завидую тебе, Нинка.
– Да при чем тут я?..
– Ладно, не оправдывайся. Парень действительно хороший. В своей простоте и хорош.
– Хм… А говорят, простота хуже воровства! – завистливо хохотнула Танька, глядя в окно. – Действительно, простота! Подвиньтесь, девочки, я за ваш столик присяду!
– Так ты ж сама его пригласила, Таньк! – искренне возмутилась Настька.
– Да ладно, сама, не сама… Может, я тоже Нинке завидую? Не успела с одним расстаться, а тут уже другое, на тебе, готовенькое… А в принципе нормальный парень, ты с ним обязательно замути, Нинк.
– Да ну… Не смогу я… – Нина вяло махнула ладонью и отвернулась к окну. В горле почему-то защекотало подозрительно, и она втянула носом воздух, чтобы остановить непрошеную слезу.
– Брось! Чего это не сможешь-то? Еще как сможешь! Сама-то помнишь, какие недавно речи толкала? Вроде того, что нам, серым мышам, особого счастья в этом плане не светит…
– Так я же про любовь говорила, Тань! Что нам без любви нельзя! Что любовь для нас – единственное доступное счастье! Любовь, а не абы чего!
– Ну да, я помню, не возникай. Но никто ж не виноват, что у тебя вместо любви вдруг депрессия образовалась. Вот и выходит, что этот Витя на данный момент для тебя самое то, как но-шпа в первый критический день! А иначе тяжело, Нинк, без но-шпы-то. Знаем, проходили…
– Танька права, Нин… – тихо добавила Анька, грустно вздохнув. – В том смысле, что не всем так везет, чтобы сразу – и в новые отношения! Грех же не воспользоваться, как ни цинично это звучит!
– Да какое уж там цинично… – эхом откликнулась Настька. – Можно подумать, эти новые отношения на каждом углу штабелями лежат. Действительно, повезло, по-другому и не скажешь. Дура будешь, Нинка, если такое везение не заценить. Ладно, пойдемте, а то с перерыва опоздаем, Елена ругаться будет.
* * *Да, она амеба бесхарактерная, придется это признать. Не смогла сама себя по кусочкам собрать, поплыла в растерянности. Все-таки чувство собственного достоинства – ненадежная штука… Сегодня, когда все хорошо, кажется, что оно – скала, кремень! А как обухом неожиданного предательства по голове ударит, сразу плывешь киселем…
Струсила, повелась на уговоры девчонок. А по большому счету – зачем, зачем ей этот Витя сдался? Да, встретил после работы… Да, в кафе пошли, потом в кино на последний сеанс… Все равно она даже не вникла в суть того, что на экране мелькало. Одна мысль в голове билась – а вдруг Никита домой вернулся? Глупая, конечно, мысль. Глупая, как осколок разбитого вдрызг достоинства. Но оттого, наверное, и навязчивая такая!
Хорошо хоть Витя вел себя вполне прилично. За коленку в темноте кинозала не хватал, к попкорну проявил счастливое равнодушие. Бадьи попкорна в его руках она бы точно не перенесла. Хотя Никита любил сиживать в кинозале с попкорном, ее это не раздражало…
Витя проводил ее до дома, на прощание руку поцеловал. И ни намека на пресловутую чашечку кофе! Даже подозрительным это обстоятельство показалось… Да еще и произнес душевно так, с чувством:
– Не переживай, Нин… Все в конце концов образуется. Не надо, не стоит…
– Это ты о чем, интересно?
– Да так… Вспомнил, какое у тебя лицо утром заплаканное было. С парнем рассталась, да?
– Вот еще! С чего ты взял?
– Да тут в принципе не надо быть Шерлоком Холмсом…
– А, ну да. Я же забыла, что ты у нас частный детектив. Без индукции с дедукцией жить не можешь, да? Только я тебя прошу, пожалуйста… Как бы там ни было и какие бы выводы в голову ни напрашивались, это не твое дело, понял?
– Понял. Не злись, Нин. Хотя, если тебе это поможет… Говорят, злость на старые отношения надо разом выбрасывать, пусть даже на того, кто первым под руку подвернется. А еще, говорят, полезно много смеяться. Почти через силу. Хочешь, завтра на концерт Петросяна пойдем?
– Вот чего не хочу, того не хочу. Извини.
– Понял. А на группу «Чайф» хочешь?
– Хм… А какая связь?
– Да никакая… Просто афишу гастрольную сегодня в городе видел. Считай, наугад предложил.
– Да. На «Чайф» я хочу!
– Все, заметано. Завтра я тебя встречу после работы.
И, смешно закатив глаза, пропел отвратительно фальшивым фальцетом:
– Какая боль, какая бо-о-ль! Аргентина – Ямайка, пять – ноль!
Нина через силу улыбнулась – старается человек… Вон, запел даже. Наверное, хороший парень, девчонки правы. И не убудет от нее, если на концерт с ним сходит.
– Ладно, до завтра, Вить. Спасибо тебе.
– За что? Это тебе спасибо. До завтра, Нина…
В съемной квартире было тихо и плохо. И это еще учесть, что время позднее, спать ложиться пора. А если бы она в этой неприкаянности весь вечер провела?
В ванной на полочке стоял флакон с туалетной водой – запах Никиты. Забытый носок нашелся под кроватью. На кухне – его кружка, тяжелая, керамическая. Нина по привычке заглянула в холодильник, проверяя, есть ли молоко и яйца для утренних блинчиков…
И села на кухонный табурет, смахнув слезу. Ну почему, почему все так получилось, нечестно по отношению к ней, несправедливо? Что такое была их совместная жизнь, большое счастье или большая подлость? С ее стороны – счастье, конечно. Да, она была очень счастлива эти полгода. А Никита? Ведь если бы она не поехала к Татке на день рождения… Все бы продолжалось, как раньше? Не лезь, куда тебя не просят, живи себе в радости, не ковыряй коросту своих подозрений? А что? Может, и не надо было?.. Ради продолжения счастья, хоть и обманного…
Нина гордо вскинула голову: нет! Нет и еще раз нет. Надо выбросить из головы эти мысли. Обман есть обман! А гордость есть гордость. При таком жестоком раскладе любовь автоматически выносится за скобки. Просто к этой мысли привыкнуть надо, что любовь – за скобками. Может, и сама отпадет или, как Настька говорит – рассосется?
Вот взять бы и с ходу влюбиться, например, в этого смешного Витю! Или попробовать заставить себя влюбиться! А что, бывают же у других прецеденты… Даже фильм такой есть с Олегом Янковским, его часто по телевизору показывают. Там герой и героиня постарались и начали свою историю с нулевого отсчета… Чем они с Витей хуже? Тем более по всему видно, что он добрый парень. И чуткий. И внимательный. И не богемный обалдуй. И не эгоист. И не обманщик…
Нина так и заснула, рисуя в голове положительный образ нового знакомого. А приснился ей все равно Никита – будто лежал он, посапывая, на другой половине кровати, только руку протянуть… Ощущение, что он здесь, рядом, было необычайно покойным. Она будто взмывала на теплой морской волне, лежа на спине и раскинув руки… Вверх-вниз, вверх-вниз. А когда в сонное сознание врезались ножами звуки будильника, вдруг поняла – не взмывает, а тонет! И нет никакого покоя, а есть страх не выплыть наверх…
Нина села на кровати, хватая ртом воздух. Отдышалась, смахнула испарину со лба. Надо было начинать новый день. Второй день без Никиты. Нет, уже третий. Ого… Не так уж и мало по большому счету. Ничего страшного, и третий день пройдет. А там и четвертый. И пятый. И рассосется в прожитых днях… А там, глядишь, и новое непременно начнется с нулевого отсчета.
Вечером, после концерта, она пригласила Витю подняться в квартиру. Может, и не пригласила бы, если б не дождь. Такой припустил дождина, когда бежали от автобусной остановки! Даже зонт не успели раскрыть, а уже вымокли!
– Черт, простыну теперь… – стоя под козырьком, грустно констатировал Витя. – Такси, что ли, вызвать? Какой номер у дома, а, Нин?
Слишком уж деловито про такси спросил. Она сделала вывод, что вовсе не кроется за его вопросом хитрый посыл напроситься в гости. И потому предложила запросто:
– Может, в квартиру поднимешься? Обсохнешь, чаю горячего выпьешь…
– А можно? – заглянул Витя в глаза с робкой улыбкой. – Нет, ты не подумай чего плохого, я вообще-то не наглый. Я хочу, чтобы все, как говорится, своим чередом…
– Да ничего я такого не думаю! Пойдем быстрее, иначе действительно простуду подхватишь! Я так же вот недавно… Бежала из магазина под дождем…
Фу, зачем вспомнила! Сразу настроение испортилось. Она тут же пожалела о своем добром порыве – ехал бы этот Витя на такси, черт с ним…
– А у меня, главное, как назло, машина в ремонте застряла! – шагая сзади по лестнице, бодро приговаривал Витя. – Но к пятнице обещали сделать! Так что в выходные будем уже на колесах, рванем куда-нибудь. Хочешь на природу, на шашлыки? Правда, в лесу еще не того… Не очень комфортно, сыро еще. Но можно где-нибудь солнечную полянку отыскать… Поедем, Нин?
– Не знаю. Поживем – увидим, – пробормотала Нина себе под нос, открывая дверь. – И обернулась к нему с вежливой улыбкой: – Заходи… Я сейчас чайник поставлю.
Ей показалось, что квартирное пространство даже слегка нахохлилось, принимая в себя энергию чужака. Но Витя освоился довольно быстро – появился на кухне, уперев руки в бока и обежав быстрым глазом незнакомую обстановку.
– А квартирка-то съемная, да? Я правильно понял?
Нина пожала плечами, давая понять, что тему поддерживать не собирается. Какое ему дело, съемная квартира или нет?
– Садись, чайник вскипел… Вот сушки, вот конфеты. Да, где-то мед еще был… Тебе сейчас обязательно надо чай с медом попить, чтобы не заболеть. Да где же он… А, вот, нашла!
Посуетившись, Нина устроилась напротив Виктора со своей чашкой. Подняла голову, поймала его напряженный взгляд…
– Что-то не так, Нин? – спросил он.
– Почему? С чего ты взял?
– Мне показалось, у тебя вдруг настроение испортилось… Если хочешь, я прямо сейчас уйду.
– Вить, все хорошо. Пей чай, пожалуйста.
Он вдруг протянул руку, взял ее ладонь в свои ладони, сжал слегка. И выпалил, глядя на нее исподлобья:
– Он сильно тебя обидел, да, Нин?
Ей ничего не оставалось, как переспросить недовольно:
– Кто?
– Ну, этот твой… бывший.
Нина вздохнула, высвободила из его рук ладонь, проговорила тихо, но слегка раздраженно:
– Давай с тобой раз и навсегда договоримся, Вить… Ты мне не будешь больше задавать подобных вопросов, хорошо? Прояви деликатность, пожалуйста.
– Значит, все-таки сильно… – нахмурив лоб, задумчиво произнес Виктор, качая головой. – Но я постараюсь, Нин… Честное слово, постараюсь…
– Над чем ты постараешься? Я же прошу – давай с тобой договоримся…
– Да понял я, понял. Я вообще-то понятливый. Но ведь ты разрешишь мне… Как бы это сказать… Ну… Поухаживать за тобой?
– По-моему, ты вовсю этим занимаешься. Разве нет?
– Ну да… Но это не то немного. То есть я хотел сказать… Помнишь, как в песне? «Дай мне этот день, дай мне эту ночь»… Или как там, забыл?
– Так сразу и ночь? – хмыкнула Нина саркастически.
– Да нет… Я не это имел в виду! Постой, как там, в песне-то? «Дай мне хоть один шанс, и ты поймешь – я то, что надо…»
Опять сфальшивил. Чего он все время петь пытается? Смешно…
– У тебя со слухом беда, Вить. Не пой больше, ладно?
– Ладно. Зато тебя, вижу, развеселил. Улыбаешься. А хочешь, в театр пойдем? В оперу? На «Лебединое озеро»?
– «Лебединое озеро» – это балет, Витя.
– А, ну да. Пусть будет балет. Хочешь? Или просто на какой-нибудь спектакль драматический? Ну чего ты смеешься, Нин? Я ж серьезно…