Мы с Натальей, погруженные в гипнотический сон, понятия не имели, что Юрка покидал ложу. Наташка призналась тогда, что тоже задремала, но я приняла ее слова за утешение и не придала им значения. Заподозрить добрейшего Юрку мне и в голову не пришло.
Роман увидел нас на выходе из театра случайно. Находясь в полубезумном состоянии после увиденного в душе, он, повинуясь первому импульсу, бросился к нам, чтобы предупредить об опасности, но тут подоспел Юрий, и Ромка так и не успел ничего сказать. Но след на моем рукаве оставил не он, а сам Юрий. Помогая мне усесться в машину, он взял меня под руку и вытер не замеченное раньше пятно крови о мое пальто.
Кстати, в ломбард под видом милиционера наведался тоже он. Вот почему потом он не захотел пойти туда вместе с нами, сославшись на то, что боится оставить машины без присмора.
Тем временем еще один человек пожелал завладеть зеркалом – Диана. Она пошла напролом и вызвала Юрку, чтобы предложить ему сумму, от которой, как она думала, тот не смог бы отказаться. Не знаю, как бы выкручивался Юрий, ведь с зеркалом он не расстался бы ни за что, но на лестнице он столкнулся с Турковым и прочел его мысли, узнав, что тот спешит на встречу с Романом, пообещавшим достать зеркало. Для Романа это был приговор, а Туркову предназначалась роль главного подозреваемого. Юрий отогнал свою машину со стоянки перед домом, потом вернулся и преспокойно уселся в машину Петра Сергеевича. Охране на выезде и в голову не пришло останавливать знакомую машину или проверять того, кто за рулем. Турков не терпел подобных вольностей.
Роман, уже успевший заполучить зеркало, забравшись в квартиру через окно, потребовал от Туркова увеличить вознаграждение. Теперь дело было уже не в обогащении – Ромка хотел поскорее сбежать из города, в котором орудовал убийца. Он боялся, что тот догадается о том, что Ромка стал свидетелем, и доберется до него рано или поздно. Ромка понятия не имел, с кем имеет дело, но чувствовал безумный страх и решил бежать. Чтобы начать новую жизнь в другом городе, ему и нужны были деньги. Турков, уже узнавший к тому времени от Дианы, насколько ценно зеркало, согласился повысить плату, но его опередил Юрий. Ничего не подозревающий Роман, держа под мышкой зеркало, спокойно сел в знакомую машину, за рулем которой был убийца.
Юрий подстроил и поспешный отъезд Милочки, чтобы заманить ее в поезд. Она представлялась ему идеальной жертвой. Во-первых, она знала о волшебных свойствах зеркала, а во-вторых, была грешна, будучи любовницей женатого мужчины. Накрутить девушку было несложно. Она даже помогла ему, устроив Туркову истерику и тем самым заставив примчаться на вокзал. Тут, как по заказу, подвернулась и я, увидев всю сцену и неправильно истолковав ее.
Милочка хотела лишь прекратить отношения с человеком, которого перестала уважать, вернуться домой и начать жизнь сначала. Она была молода и красива, ей бы удалось осуществить свои намерения, я в этом уверена, если бы в дело не вмешались темные силы в облике Юрия.
Не знаю, случайно ли Юрий заметил нас с Наташкой на вокзале или почуял наше присутствие, как дикий зверь, сразу, но только он понял, что мы приближаемся к разгадке. Наташки он не боялся, без меня она не стала бы копаться во всем происходящем. А вот я, по его мнению, зашла слишком далеко, хотя поначалу он не воспринимал меня всерьез, даже несмотря на несколько сделанных мною довольно правильных выводов. Но теперь я подобралась к его тайне чересчур близко.
Вообще-то ему со мной не везло. Вот и в поезде я умудрилась лечь на полке головой в другую сторону. Ошибка стоила ему дорого. Я осталась жива, а ему пришлось поспешно ретироваться. Представляю, как бесился Юрий, когда я не только сохранила свою жизнь, но и вознамерилась наведаться в его логово.
Конечно, оно было хорошо замаскировано, однако он уже не знал, чего ожидать от такой пронырливой особы. Скорее всего, он согласился участвовать в нашей вылазке только в надежде улучить момент и прикончить меня наконец. Но и тут у него ничего не вышло – бомж, облюбовавший дом у кладбища для ночлега, спутал все его карты. Кстати, запах, который я учуяла в тот момент, исходил вовсе не от монстра, а от немытого тела опустившегося бомжа. Его появление стало для Юрки полной неожиданностью. От удивления он даже выронил скальпель, который собирался воткнуть мне в спину. А бомжа удалось разыскать, и тот рассказал, что бросился наутек, как только увидел, что за ним кто-то гонится. Никакой схватки между ним и Юрием не было, и звуки борьбы, и страшная рана на затылке, которая выглядела страшной только на первый взгляд, были делом рук самого Юрия. Вот почему он сразу «очнулся», как только речь зашла о «Скорой помощи».
Ему не хватало жертв, а срок для совершения окончательного ритуала во славу сатаны в полнолуние приближался. Диана должна была стать следующей. Юрка связался с ней заранее и сказал, что согласен продать ей зеркало. Сто тысяч доларов она приготовила для него. Естественно, оба желали, чтобы их встреча произошла как можно более незаметно, и назначили ее на четверг, когда все в доме были озабочены приемом высоких гостей. Юрка вошел в кабинет через балкон. Что произошло дальше, известно.
И снова я не заметила некую странность: когда я провозгласила, что убийца – левша, Наташка сразу вспомнила о Юрке и испугалась. Она ведь знала, что убийца – кто-то из тех, кто присутствовал на вечеринке, а Юрка был левшой. Я-то понятия об этом не имела, так как ни разу не видела, как он пишет, но Наташка знала точно.
Она надеялась развеять свои сомнения, вернувшись домой. Поверить в то, что влюблена в убийцу, она никак не могла и охотно позволила Юрке убедить себя в его невиновности. Но с этого момента для нее все было кончено. На следующий день он сообщил Наташе о том, что Андрей напал на женщину, тем самым фактически обвинив его и в остальных преступлениях. Она немедленно позвонила мне. И тут Юрка услужливо напомнил, что у Андрея осталась девочка, которую некому даже забрать из садика, так как ее опекун арестован. Наташка, добрая душа, помчалась за девочкой в садик, даже не спросив у Юрки, откуда ему известен его адрес.
Больше уже не скрываясь, Юрка приволок их обеих в свое логово и стал ждать моего появления…
Кстати, Полинка действительно была для него самой ценной жертвой. В ней соединилось несоединимое – невинность ребенка и порочное зачатие. Она ведь была плодом греховной связи своей матери и человека, который не являлся ее мужем. К несчастью, положение усугублялось тем, что Турков обвенчался со Стасей, тем самым освятив свой брак. Все эти подробности стали известны Юрию от Дианы, которая с удовольствием поведала ему в момент откровенности о своей блестящей победе над соперницей.
Вот, собственно, и все. Если не считать того, что с Полиной и Наташей Юрий получал нужное количество жертв – семь (имя еще одной убитой им девушки так и осталось неизвестным). Для того чтобы открыть проход князю тьмы, их было достаточно. Я становилась восьмой жертвой, и это уже был явный перебор. Так что приходится признать, что прикончить меня он собирался не по делу, а просто для собственного удовольствия. Слишком уж я его достала.
Я не считаю своей заслугой то, что план убийцы-монстра провалился. Меня вела какая-то неведомая сила, оберегавшая и посылавшая те самые сны, так похожие на кошмары. Меня хотели предупредить, но я не смогла понять этого вовремя. Надеюсь, те, кто направлял меня, простят меня за это. Я всего лишь человек, слишком несовершенный для борьбы с могущественными силами и слишком слабый, чтобы в одиночку одолеть их.
Моя бабуля, советы которой так помогли мне, немного увлекалась гаданием. Конечно, она не афишировала этого, но иногда мне удавалось перехитрить ее и добраться до красивой и необычной колоды с замечательными картинками. Одна из них изображала человека с завязанными глазами, который, улыбаясь, стоял на краю глубокой пропасти. Он пребывал в прекрасном настроении и не видел опасности у своих ног. Помню, как замирало мое сердце, когда я пыталась угадать, что произойдет с ним в следующее мгновение, свалится он в бездну или сумеет перепрыгнуть через нее? Снова и снова вспоминая то, что мне довелось пережить, я поняла, что во всей этой истории оказалась в роли того самого глупца с повязкой на глазах, разгуливающего по краю пропасти. Что ж, не зря говорится: дуракам всегда везет…
* * *Аромат свежесваренного кофе щекотал мне ноздри и требовал немедленно проснуться. С большой неохотой я приоткрыла глаза и сладко потянулась. Какой сон я видела… Ладно, что толку мечтать, нужно идти на кухню. Наташка уже возится с завтраком, я слышу, как звякают тарелки. Как только меня выписали из больницы, Наташка перебралась ко мне жить. Я ничего не имела против, тем более что понимала ее желание никогда больше не видеть квартиру, где столько всего произошло. Сейчас мы активно искали на нее покупателя, а Наташка уже присмотрела для себя приемлемый вариант недалеко от моего дома. Продавец ее обещал подождать, пока продастся Наташкина квартира.
Аромат свежесваренного кофе щекотал мне ноздри и требовал немедленно проснуться. С большой неохотой я приоткрыла глаза и сладко потянулась. Какой сон я видела… Ладно, что толку мечтать, нужно идти на кухню. Наташка уже возится с завтраком, я слышу, как звякают тарелки. Как только меня выписали из больницы, Наташка перебралась ко мне жить. Я ничего не имела против, тем более что понимала ее желание никогда больше не видеть квартиру, где столько всего произошло. Сейчас мы активно искали на нее покупателя, а Наташка уже присмотрела для себя приемлемый вариант недалеко от моего дома. Продавец ее обещал подождать, пока продастся Наташкина квартира.
– Доброе утро, соня, – улыбнулась мне Наталья. Она осторожно поддела деревянной лопаточкой дырчатый, масляно блестящий блинчик и ловко опрокинула его на блюдо, где уже высилась целая гора его румяных собратьев.
– Блины? В честь чего это? – удивилась я.
– Эх ты, сегодня же масленица! Так что забудь о диете, всю неделю будем лопать блинчики. С джемом, со сгущенкой, с икрой. М-м-м-м! – Она мечтательно зажмурила глаза, а я засмеялась.
– Хочешь апельсинового сока? – спросила Наташка озабоченно. Я уже давно поправилась, а она все продолжала пичкать меня витаминами.
– Спасибо, я сама.
Наташка почему-то смутилась и неосторожно плеснула на сковороду слишком большую порцию теста. Над шипящей сковородой поднялось облако пара.
– Эй, что это с тобой? – спросила я, наливая в стакан апельсинового сока.
– Со мной? Ничего.
– Да брось. Я же вижу, что тебе что-то надо. Колись, дорогая, по-быстрому.
– Ну, ты опять на меня рассердишься…
– Опять ты со своими вещими снами?! – сразу догадалась я. – Ну сколько тебе повторять: никаких снов больше не будет. Я же не Пифия какая-нибудь.
– Я же говорила, что рассердишься, – грустно сказала Наташка.
– Наташ, ну правда, хватит уже об этом, а?
– Да я ничего, – пробормотала она покорно.
– Тьфу, черт с тобой, сейчас сама убедишься, какая чушь мне приснилась. Только, чур, не смейся.
– Не буду, – Наташка навострила уши.
– Блин горит, – буркнула я, кивнув на сковородку.
Наташка, ойкнув, сковырнула обуглившийся слишком толстый блинчик, которому не повезло с самого начала, в мусорное ведро.
– Мне приснилось, что к нам в гости пришел Андрей с каким-то своим другом. И они принесли букет ландышей, а потом ты вышла за него замуж, и я гуляла на твоей свадьбе.
– За кого я вышла замуж? – вытаращила глаза Наталья.
– Как за кого? За незнакомца. Он ярко-рыжий, как подсолнух, но в общем симпатичный и тебе вроде понравился. Ну что, убедилась, что это полная чушь?
Наташка с сожалением глянула в окно и вздохнула, увидев все те же сугробы и покрытые инеем деревья:
– Мда-а-а, с ландышами об эту пору будут проблемы. И рыжих среди моих знакомых пока что не водится. Да и не люблю я ры…
Ее прервал звонок в дверь. Она замерла с открытым ртом и вопросительно взглянула на меня:
– Кто это?
– Ландыши принесли, – хихикнула я.
– Не хохми. Пойду открою.
Наташка прошлепала в коридор, а я, воспользовавшись ее отсутствием, ухватила лежащий сверху поджаристый блинчик и запихнула его в рот целиком.
Мне показалось, что подружка моя как-то странно вскрикнула в прихожей, и я, торопливо проглатывая полупрожеванную добычу, бросилась к ней.
– Эт-то еще что? – не удержалась я, увидев забитую до отказа прихожую. Вообще-то там находились только двое, но свободного пространства почти не осталось. Мне пришлось затормозить на пороге.
– Оно самое… – нервно хихикнула Наташка. В ее взгляде, брошенном на меня, сквозило уважение.
Тем временем Андрей, негромко кашлянув, протянул мне шуршащий кулек, от которого сильно пахло знакомым цветочным запахом.
– Откуда? – выдохнула я изумленно, не в силах отвести взгляд от нежных белых колокольчиков, покачивающихся на изогнутых зеленых стебельках, которые жались друг к другу, окруженные широкими глянцевыми листьями темно-зеленого цвета.
Вместо Андрея ответил незнакомый парень с симпатичным лицом, густо присыпанным веснушками.
– Это ландыши.
Он обернулся к Андрею и подмигнул:
– Я же говорил, что твоя девчонка обалдеет.
Парень стянул с головы шапку, и я чуть не ослепла, увидев шевелюру ярко-морковного цвета.
– Рыжий… – ахнула Наташка.
– Ну да, – совсем не обиделся парень.
– Простите, – заалела Наташка.
– Да ничего. Цвет волос у меня и правда экстремальный.
– Познакомьтесь, это Валерий, мой друг, – поспешно вмешался Андрей. – Только что из Голландии. Он там работает по контракту в цветочном центре. Привез партию ландышей и посоветовал мне принести их тебе. Нравится?
– Еще бы! – Я растроганно погладила пальцем нежные стебельки.
– Наташа, а чем это у вас так вкусно пахнет? – бодро поинтересовался Валерий.
– Ой, да блинами же! Хотите попробовать?
– Кто ж от такого откажется? – хохотнул Валерий.
– Как там Полинка? – спросила я, когда мы с Андреем остались вдвоем. – Все еще сочиняет сказки?
– Да. Только теперь у них счастливый финал.
Я подняла голову и встретилась с его пристальным взглядом.
– Хочешь услышать какой?
– Конечно, – кивнула я и улыбнулась.
– Все сказки она заканчивает одинаково: «Они жили долго и счастливо».
Я засмеялась:
– Хороший финал для сказки.
– Мне бы хотелось, чтобы это была не просто сказка, – неожиданно серьезно сказал он.
– Я что-то… не совсем понимаю, – промямлила я, чувствуя, как бешено застучало сердце. Что, если я придаю его словам совсем не тот смысл, который вкладывает в них Андрей? Стоит ли будить надежду, чтобы она тут же разбилась вдребезги?
Из кухни доносились оживленные голоса и Наташкин смех. Она давно так весело не смеялась. Я машинально порадовалась этому, на душе потеплело.
Андрей, уловив момент, шагнул ко мне и опустил руки на мои плечи. От его прикосновения я напряглась еще сильнее. От запаха цветов кружилась голова. На глаза отчего-то набежали слезы.
– Понимаешь, я должен уехать, – тихо сказал Андрей, уткнувшись лицом в мою макушку. – Валерка зовет меня с собой, обещает хорошую работу…
Вот оно что! Так я и знала. Стараясь не разреветься, я отпрянула в сторону, но Андрей сильнее сжал руками мои плечи, не позволяя вырваться.
– Погоди, торопыжка, – ласково попросил он, целуя мои волосы. – Я еще не все сказал.
– Уже достаточно. Счастливого пути, – с трудом выговорила я, сглатывая горький комок. Так вот зачем он пришел – попрощаться! Так мне и надо.
Он заговорил снова, нехотя оторвавшись от моих волос:
– Хотя мне до сих пор не приходилось видеть, чтобы муж и жена «жили долго и счастливо», но, может быть, нам стоит попробовать? Ты согласна рискнуть, Агнешка? Не знаю, что нас ждет в чужой стране, но обещаю: приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой. Тебя… и Полинку. Что же ты молчишь? Ты согласна?
Согласна ли я? Любить и быть любимой мужчиной, о котором я мечтала с самого детства? Которого любила даже тогда, когда считала убийцей? Получить счастье, которого уже не надеялась дождаться? Он еще спрашивает…
Я не стала отвечать. Зачем? Мы хотели одного и того же, и теперь это стало возможным. Теперь так будет всегда, мы оба знали это. Андрей прижал меня к себе так крепко, что стало трудно дышать. По моим щекам текли слезы, они мешались со смехом, и уже не нужно было говорить, его ласковые губы умели объяснять все без слов.
Честное слово, такого в моем сне не было!