— Может, ты и права, — произнес с нарочитым смирением Савушкин. — Только Андрей наш вроде запал.
— Ему как-то по барабану что «Коньково», что «Версаче», — изрек с громким хохотом Марат Ахметов.
Моя Длина явно встревожилась. Румянец разом сошел с ее пухлых щек.
— А ну, подсадите, — вмиг севшим голосом потребовала она.
И Школьникова поглядела на стеклянное окошко над дверью родного класса.
— Давай подсажу, Машка! — немедленно вызвался хилый Пашков.
— Не советую, — трезво оценил ситуацию Марат Ахметов. — Ты, Лешка, не в той весовой категории, чтобы такие тяжести поднимать.
— Это кто же тут тяжесть? — сжала мощные кулаки Моя Длина.
— Ну, не Пашков же, — уклончиво отозвался Ахметов.
— И не Темыч, — добавил Боря Савушкин.
Моей Длине очень хотелось врезать по физиономиям признанных силачей класса. Однако сейчас они ей были нужны в качестве подъемной силы. И, уняв гнев, она скомандовала:
— Подсади, Маратик!
— Это мы можем, — проявил широту натуры Ахметов. — Мне-то какая разница. Что на тренажере заниматься, что тебя подсаживать.
— Для группы плечевых мышц хорошее упражнение, — подхватил Боря Савушкин, который каждый день после уроков качался вместе с Маратом в одном спортзале.
Минуту спустя Школьникова вознеслась на плечах двух признанных силачей к застекленному окошку. Картина, представшая ей, и впрямь наводила на размышления. Возле доски стояли Андрей и какая-то стройная девица. Одета она была хоть и неброско, но явно не с рынка «Коньково». Моя Длина сразу определила: шмотки качественные. «Методистка, а туда же, — с возмущением подумала Школьникова. — Наверняка у нее какой-нибудь спонсор крутой». Однако фирменные шмотки соперницы Моя Длина бы пережила. Куда хуже было другое: наглая методистка явно положила глаз на Андрея Станиславовича. Склонившись к уху классного руководителя, она что-то ему нашептывала. Андрей очень внимательно слушал, время от времени с одобрением кивая головой.
— Шепчи, шепчи, — угрожающе пробормотала Школьникова. — Все равно скоро уберешься обратно в свой методкабинет. Вот там и ищи себе подходящую канцелярскую крысу.
— Машка! Ты там чего? — не расслышал Пашков. — Тесты какие-нибудь увидела?
— Увидела, — раздалось сверху змеиное шипение Моей Длины. — Сдает тут одна тест.
— Как? Уже сдают? — заволновался Лешка. — Чего же мы тут стоим.
— Они другое сдают, — куда лучше разобрался Ахметов в смысле слов Школьниковой.
— Как другое? — удивленно спросил Женька. — У нас же сейчас история.
— И там, в классе, своя история, — выразительно поиграл бровями Марат Ахметов. — Это Школьникова у нас все не верит.
— Все принца своего ждет, — хохотнул Боря Савушкин.
В это время не подозревающий слежки Андрей Станиславович ласково посмотрел на девушку-методистку и вдобавок одарил ее обаятельной улыбкой. А тут еще Савушкин и Ахметов со своими дурацкими шуточками! Чаша терпения Школьниковой переполнилась.
— Ну, ты! Ну, вы! — с яростью уставилась она на коротко стриженные головы Марата и Бори.
— Правда-то глаза колет! — не почувствовал угрозы Моей Длины Марат.
В следующую секунду он горько раскаялся. Машка изо всех сил заехала ему ногой в ухо. Почти одновременно та же участь постигла Савушкина. Силачи хором взвыли и покачнулись. Именно тут Андрей Станиславович резко открыл дверь класса.
Марат и Боря, и без того, практически, потерявшие равновесие, одновременно упали. Причем Марат придавил Темыча, а Боря — Пашкова. Но тяжелей всех пришлось Андрею Станиславовичу. На него с воплем «Спасите!» — приземлилась Моя Длина. Неподготовленный человек столь неожиданной атаки с воздуха, вероятно, не выдержал бы. Но за плечами классного руководителя девятого «В» как-никак стоял Афганистан. Видимо, только поэтому Андрей Станиславович смог удержаться на ногах.
Школьникова, мигом придя в себя, расценила падение на руки классного руководителя как большую удачу и отпускать его не торопилась.
— Школьникова! Перестань! — пытался отделаться от ее пылких объятий учитель.
— Ах, Андрей Станиславович! — восклицала Школьникова. — Вы спасли мне жизнь.
— Раз спас, то встань, пожалуйста, на пол, — потребовал Андрей Станиславович.
— Интересно у вас тут тестирование проходит, — раздался еще один голос.
Андрей Станиславович обернулся. Возле него стоял директор две тысячи первой школы Михаил Петрович. Его появление было столь неожиданным, что Андрей Станиславович так и замер в объятиях Моей Длины.
— Так, так, — в свою очередь изумился директор. — Я что-то забыл: у нас тестируется сегодня история или физкультура?
На Андрея Станиславовича сейчас было жалко смотреть. Очки у него съехали на кончик носа. Пшеничные усы обвисли. В глазах застыло страдание.
— Тут вот… — едва выдавил он из себя… — Девочка сверху упала.
— Сверху? — посмотрел на потолок Михаил Петрович.
Тревога его объяснялась просто. Старое здание две тысячи первой школы уже много лет нуждалось в капитальном ремонте. Денег, однако, вышестоящие организации выделяли чересчур мало. Школу титаническими усилиями приходилось ремонтировать по частям. Поэтому Михаил Петрович и его доблестный заместитель Арсений Владимирович каждый день ожидали очередной аварии. К глобальным поломкам последнего года относилась лестница, которая, по словам Михаила Петровича, «встала». То есть вообще-то она еще находилась на месте, но ее пришлось закрыть. Теперь вся школа пользовалась лишь одной лестницей, что, как однажды с присущей ему военной образностью заметил Арсений Владимирович, «значительно повышает шансы поломки последнего средства подъема преподавателей и учащихся на разные этажи здания». Вот почему сообщение об упавшей девочке повергло Михаила Петровича в ужас.
Правда, взглянув на потолок, он немного успокоился. Потолок был цел. Верней, его поверхность испещряли трещины, и довольно глубокие. Однако директор усомнился, чтобы хоть сквозь одну из них могла упасть отнюдь не худенькая Моя Длина.
— Вы говорите, она на вас сверху упала, Андрей Станиславович? — переспросил директор.
— Во всяком случае, не снизу, — успев отделаться от Моей Длины, отвечал учитель.
— Она поскользнулась! — решил спасти положение Женька.
— На потолке? — строго посмотрел на него директор.
— Не! На Ахметове! — вмешался Пашков.
— Интересно у вас получается, — стремился дойти до сути происшествия Михаил Петрович. — Значит, у вас Ахметов теперь ходит по потолку?
— Я на полу стоял, — обиженно произнес Марат.
Тут раздался спасительный звонок. Михаил Петрович, поняв, что ничего страшного не произошло, удалился.
— А ну, быстро в класс! — скомандовал Учитель. — И чтобы держались на высоте.
— Ах, — томно вздохнула Моя Длина. — Мы для вас, Андрей Станиславович, даже жизнью согласны пожертвовать!
— Жизнью не надо, — стараясь не встречаться с влюбленным взглядом Школьниковой, ответил тот.
Тут в девятый «В» заглянули отобранные для тестирования ученики параллельных классов.
— Та-ак, — уткнулся в список Андрей
Станиславович. — От моих остаются…
И он прочел в алфавитном порядке фамилии участников тестирования из девятого «В». В их числе оказался и Тема.
— Я же в запасе, — попытался возразить он.
— Именно так, — подтвердил Андрей Станиславович. — Наташа Ильина заболела. Вот мы, Темка, тебя и ввели в основной состав.
— Очень мило, — пробубнил себе под нос
Темыч и мрачно уселся за парту.
— Кстати, что это у тебя с лицом? — Андрей Станиславович только сейчас заметил сине-зеленый фингал под глазом у Темыча.
— Бандитская пуля! — заржал Марат Ахметов. — Разборка в наилегчайшей весовой категории!
— Маленькие всегда самые драчливые, — игриво проговорила девушка-методистка. — Знаете, Андрей Станиславович, они таким образом самоутверждаются.
Темыч надулся и засопел.
— Нет, Темка наш не такой! — немедленно принялся возражать методистке Андрей Станиславович. — Ты писать-то сможешь? — заботливо посмотрел он на мальчика.
— Смогу, — с гордым видом отозвался Темыч.
Вообще-то с историей у него было все в порядке. Но одно дело отвечать, когда подготовился. И совсем другое — когда вопрос может относиться ко всему курсу с пятого по девятый классы. Тем более что прогулка в Питер изрядно травмировала Темину психику. Физическое состояние тоже не радовало. В общем, он с удовольствием бы отправился домой. Однако присутствие Кати не позволяло ему пойти на попятный. Нет, будь что будет, но он должен выдержать это испытание.
Андрей Станиславович раздал листки с заданиями и карточки для ответов. Затем представил девушку-методистку. Оказалось, что ее зовут Альбиной Васильевной.
— Очень приятно, — процедила сквозь зубы Моя Длина.
— Школьникова! — нахмурился Андрей Станиславович.
— Ничего, ничего, — прощебетала Альбина Васильевна. — Что ж поделаешь. У них сейчас возраст трудный. И девочка такая крупная…
— Не то что некоторые: кильки в томате, — едва слышно прошипела Моя Длина.
— Садитесь, Алечка, ко мне за стол, — поторопился заглушить шепот Школьниковой Андрей Станиславович.
Но слова Моей Длины все же достигли ушей Марата Ахметова, который представлял на тестировании группу отстающих учеников.
— Ну, Школьникова! Во, дает! — весело проорал он на весь класс. — Не девка, а настоящая Отелла!
Ребята грохнули. Андрей Станиславович, опустив голову, стал как-то странно дергаться.
— Отелла рассвирепела! — выкрикнул Боря Савушкин.
«Отеллу» и впрямь охватила ярость. Глаза у нее разбежались. Марат сидел в одном углу класса, а Савушкин — в другом. Врезать же Моей Длине хотелось обоим и одновременно. Еще мгновение, и она ринулась бы на кого-нибудь из обидчиков. Но Андрей Станиславович успел перехватить инициативу.
— Хватит! — треснул он по столу указкой. — У нас, по-моему, важное дело. Забыли, где находитесь?
Моя Длина нехотя опустилась за парту. Класс притих и уткнулся в листки с заданиями.
— Не теряйте времени, — напутствовал их Андрей Станиславович.
Десять минут спустя дверь класса открылась. На пороге возникла математичка Светлана.
— Андрей Станиславович, можно вас на минутку?
Классный руководитель девятого «В» повернулся к девушке-методистке:
— Вы справитесь, Алечка? Я буквально на пять минут.
— Идите, идите, — игриво проговорила та. — А я посижу с ребятами.
Андрей Станиславович удалился.
Моя Длина замечательно справилась с первыми тремя вопросами. Четвертое задание заставило ее призадуматься. В нем предлагались на выбор три варианта дат Куликовской битвы: 1101 год, 1388-й и 1849-й. Моя Длина решительно отказалась от первой и последней даты. Но и вторая вызвала у нее сомнения. Девочка была твердо уверена: Андрей Станиславович утверждал, что Куликовская битва произошла в 1380 году. В учебнике, кажется, тоже приводилась эта дата.
Моя Длина обернулась. За ней сидела Катя.
— У тебя какой вариант? — прошептала Школьникова. — С Куликовской битвой?
— Нет, — внесла ясность Катя.
— А когда она была, не помнишь?
— Нет, — ответила Катя.
— Слушай, узнай, у кого вопрос с Куликовской битвой, — взмолилась Школьникова.
— Девочки, не разговаривать, — засекла их перешептывание методистка Алечка. — Это тесты для индивидуальных ответов. Советоваться с товарищами нельзя.
— Уж с тобой-то не посоветуюсь, — шепнула Моя Длина так, что услышала только Катя. — Гусь свинье не товарищ.
Катя не удержалась и фыркнула.
— Вам сколько раз повторять! — прикрикнула методичка. — Девочка в замшевой куртке! Перестань разговаривать! Как твоя фамилия?
— Школьникова, — вынуждена была ответить Моя Длина.
— Вот видишь, девочка, какая у тебя замечательная фамилия! — воскликнула методистка. — Я на твоем месте, чтобы оправдать такую фамилию, училась бы на одни «отлично»!
— Очень умно! — пробормотала Школьникова.
— Ты со мной согласна? — обрадовалась Альбина Васильевна. — Тогда давай я тебе помогу, пока вашего учителя нет.
И она устремилась к парте Моей Длины. Ребята не ошиблись. Андрей Станиславович девушке-методистке и впрямь очень понравился. И она решила изо всех сил стараться, чтобы его класс закончил тестирование с наилучшими результатами.
Моя Длина благородства Альбины Васильевны не оценила. Помощь ей показалась унизительной подачкой от соперницы. Поэтому, когда та подошла, Моя Длина заявила, что и так все знает.
— У меня к вам только один вопрос, — сказала Школьникова. — Почему тут дата неправильная? — и она показала пальцем в четвертый пункт теста.
— Естественно, девочка, — снисходительно улыбнулась Альбина Васильевна. — Это же тест. Две даты неправильные, а одна правильная.
— Тут все три неправильные, — мстительно отвечала Моя Длина.
— Ошибаешься, девочка, — возразила методистка. — Этого не может быть. Просто ты подготовилась плохо.
— Нормально я подготовилась, — окрепла уверенность у Моей Длины. — Это тут неправильно.
— Тут не бывает неправильно, — стояла на своем методистка. — Вот скажи мне, пожалуйста, какой ответ тебе кажется ближе всех к истине?
— Второй, — с нарочитой сухостью изрекла Моя Длина. — Но он все равно неправильный.
— Учиться, девочка, надо лучше, — сказала методистка и заглянула в шпаргалку. — Верная дата числится под номером два. Ты назвала правильный ответ, — продолжала методистка. — Так и пиши: номер два.
— Но это же все равно неправильно! — крикнула Школьникова.
— Ты, девочка, пожалуйста, на меня голос не повышай! — начала выходить из себя методистка.
— А я говорю, этот ответ неправильный! — еще громче повторила Школьникова. — Куликовская битва была в 1380 году!
— Да чего ты споришь! — раздался с задней парты голос Марата Ахметова. — Далась тебе эта Куликовская битва.
— А, между прочим, Машка права, — солидно проговорил Олег, у которого оказался тот же вариант теста. — И у меня ошибочная дата указана.
— Методи-исты! — протянула с видом победительницы Моя Длина. Она поняла: наступил ее звездный час.
— Прекратить! — взвизгнула Альбина Васильевна, которая давно уже не помнила точную дату Куликовской битвы.
— А в нашем варианте 1380 год стоит, — заявил Темыч, который, к большому для себя облегчению, уже ответил на все вопросы.
У Альбины Васильевны на глаза навернулись слезы. Она уже открыла рот, чтобы дать грубиянам достойный отпор, но тут, на ее счастье, в класс вернулся Андрей Станиславович.
— Это еще что такое? — удивленно спросил он.
— Вот! — не дав сопернице произнести ни слова, вмиг оказалась Моя Длина перед любимым учителем. — Как, по-вашему, такой
ответ правильный? — И она ткнула пальцем в ошибочную дату Куликовской битвы.
— Что-о? — округлились глаза у Андрея Станиславовича. — Конечно, неправильный.
— Вот вам и методисты! — патетически воскликнула Моя Длина. — Печатают неправильные даты. Мы из-за этого не сможем правильно ответить, а вам, Андрей Станиславович, потом неприятности. И все из-за таких вот специалисток! — уничтожающе поглядела она на Альбину Васильевну.
— Ах, Андрей Станиславович! — издала трагический вопль методистка и выбежала из класса.
— Зачем человека обидели? — укоряюще оглядел класс учитель. — Она-то чем виновата?
— Истории не знает. Вот чем! — торжествовала победу Школьникова.
— И вообще, — подхватил Олег. — Как нам теперь на этот вопрос отвечать?
Андрей Станиславович посоветовал указать в ответе номер два, но приписать правильную дату. Так все и сделали…
Тестирование продолжалось еще два дня. Школа, по выражению Пашкова, «стояла на ушах». Естественно, ни о какой поездке в Клин не могло быть и речи. На подготовку к тестам уходило все свободное время. Женька, правда, не был занят. Он готов был отправиться в клинское отделение милиции один, однако друзья такой план решительно отвергли.
После тестов начались каникулы. Бдительные родители пятерых юных детективов словно почувствовали, что их отпрыски что-то опять затевают. Как сговорившись, они увезли их из города отдохнуть.
Беляевы-старшие как раз должны были ехать по делам фирмы в Финляндию и взяли сына с собой. Вернулись они в последний день каникул. Едва раздевшись, Олег кинулся к телефону, чтобы позвонить Женьке и забрать у него Вульфа. Но не успел он взять в руки трубку, как раздался звонок.
— Ты? — услышал Олег срывающийся голос Темыча.
— Как слышишь, — усмехнулся мальчик в очках.
— Слышу, — пропыхтел Темыч. — Тут… тут… такое, — продолжал он. — Я его видел!
— Кого? — не понял Олег.
— Василия Николаевича, — прошептал Тема. — Он ожил!
Глава V ДРУЗЬЯ ТЕРЯЮТСЯ В ДОГАДКАХ
— Что? — переспросил Олег. — Василий Николаевич ожил, — тихо, но очень отчетливо повторил Темыч. — К тебе сейчас можно?
— Лучше не стоит, — отозвался Олег. — Предки дома.
— Тогда выходи на улицу! — потребовал Темыч. — Встречаемся возле моего подъезда. Давай быстро. Я пока позвоню ребятам.
И в трубке раздались частые гудки. Олег бросился в переднюю. Не успел он, однако, зашнуровать ботинки, как в коридоре возник Борис Олегович.
— Ты куда? — строго взглянул он на сына.
— К ребятам, — медленно произнес Олег. — Темыч звонил. Говорит, в школе вывесили расписание, — принялся он сочинять на ходу. — Надо же нам выяснить, какие завтра будут уроки.