— И что же в них?
— Примерно через две недели он столкнется с Землей.
— Слишком много загадок… — озадаченно произнес президент. — И что же будет, если астероид все-таки столкнется с Землей?
— На Землю он будет падать с космической скоростью. Произойдет взрыв невероятной силы. Человечество может погибнуть. То, что мы наблюдали сегодня, может быть всего лишь каплей по сравнению с тем, что нас ожидает через полмесяца.
— Да уж… Даже невозможно представить, что нас ждет в таком случае… Но все это очень странно… Что вы подумали, когда столкнулись с подобным?
— С подобным я сталкиваюсь впервые, — пожав плечами, ответил Антон. — Но мне показалось, что это предупреждение Земле… землянам. Такое ощущение, что астероид просил о помощи, он не хочет падать и не хочет наносить нам ущерба, но вынужден это сделать по чьей-то злой воле. — Неожиданно он улыбнулся и продолжил: — Знаете, когда я учился в университете, то встречался с одной девушкой, Анфисой, ее мать как раз была родом с Камчатки. Так вот, однажды она пригласила меня на ужин, когда к ним приехал дед — камчадал. Она сказала, что он шаман… Странный такой старик, тем более что он закончил университет, даже был учителем, потом оставил все и стал шаманствовать. Просвещенный, казалось бы, человек… Так вот, когда мы поужинали, он сказал нам, что я и Анфиса никогда не будем вместе, потому что духи видят во мне другое предназначение. Мы сначала отмахнулись от его пророчеств, но потом так оно и случилось, мы расстались… А Анфиса стала встречаться с парнем, который учился на вулканолога. Сейчас он как раз работает на Камчатке, и она должна была поехать к нему. Я даже не знаю, живы ли они после всего того, что там произошло… Тогда тот старик сказал, что будет война между богами, и у меня другое предназначение, я смогу увидеть то, чего не смогут увидеть другие, и должен оберегать Землю, стоять на посту. Может, это и есть мой пост?
— Как звали того старика?
— Дед Ефим.
Президент слабо улыбнулся:
— Кажется, я уже слышал про него. Что ж, теперь я имею некоторое представление. Надеюсь, что ваши советы нам пригодятся. Вы живете в Москве?
— Да. Но сейчас я работаю в Кисловодске.
— Вы останетесь в Москве?
— Мне бы хотелось вернуться на работу, — буркнул Антон. Получилось как-то недружелюбно. И через паузу добавил: — Хотя кто знает, что там может быть с этой работой через месяц. Вчера наблюдали за Арктикой, так над ней повисло такое огромное количество вулканического пепла, как будто извергается не вулкан, а Северный Ледовитый океан.
— Что ж, я всецело разделяю ваше беспокойство. Во дворе вас ожидает машина, она отвезет вас на аэродром. — Протянув визитку, президент добавил: — Если обнаружите что-то особенное, вы понимаете, о чем я говорю, звоните!
Глава 4 Метеоритный удар, или Как выбраться живым
31 июля, сопка Авачинская
Выехали после завтрака, как только собрались. Свернули палатку со спальниками, уложили аккуратно в мешки пробы, немногие вещи. Загрузили уложенные баулы в джип «Wrangler». Оставалось неясное ощущение, что чего-то недоделали, чего-то не предусмотрели. Возможно, так оно и было. Дмитрий посмотрел на Якушева, похоже, тот испытывал аналогичные чувства. В природе что-то незримо изменилось, возникла какая-то настороженность, позади, бросая в небо камни и струясь потоками лавы, горячился разбуженный вулкан.
Проехали вдоль склона и направились к дороге, которая, петляя между невысокими сопками, поросшими ельником и березами, уводила к морю. Взобрались на самый гребень. Отсюда земля казалась выжженной, бесплодной, даже мох, умевший выдерживать любую невзгоду, из темно-зеленого превратился вдруг в серый.
— Ты мне можешь сказать, куда мы едем? — спросил Игорь.
— Нужно взять еще одну пробу. Кажется, сопка Иванчик проснулась.
— Этого еще не хватало! — буркнул Якушев, нахмурившись. — Пора бы уже в город ехать.
Триста лет назад именно этот вулкан залил лавой казачий поселок, разместившийся в подножии, о чем до сих пор любили рассказывать камчадалы. Но с тех пор он более не лютовал и, до недавнего времени, заросший кустарниками и деревьями, выглядел вполне мирно.
Переехали бойкую горную речку. Было заметно, что вода значительно поднялась, еще два дня назад ее уровень едва поднимался до середины колес, а теперь она плескалась едва ли не у самого кузова. В какой-то момент, когда машина неприятно чихнула, показалось, что она встанет, но уже в следующую секунду могучий двигатель, набрав обороты, вытянул кузов и сидевших в нем пассажиров на мелководье.
— Посмотри туда, — показал Дмитрий на небольшую расщелину, из которой пробивался небольшой дымок. — Опять дымок… Фумаролы! Раньше здесь такого не было. Скоро отсюда лава попрет…
— И что ты предлагаешь?
— Нужно посмотреть, взять здесь свежие пробы, проанализировать. Может, как-то поможет для прогноза извержения.
— Знаешь, что-то у меня дурное предчувствие, — проговорил Якушев. — Такое впечатление, что вся местность превратилась в один сплошной вулкан. Но посмотреть, конечно, нужно… Давай, глянем.
Машину остановили прямо на дороге, изрядно заросшей травой. Проезжали тут редко, разве что вулканологи, да еще любители экстрима, чтобы на расстоянии вытянутой руки взглянуть на громыхающий вулкан. Таких людей хватало во все времена, хочется непременно увидеть то, что другим не суждено, пусть даже под страхом смертельного риска.
Вооружившись палкой, Дмитрий немилосердно кромсал траву, поднимавшуюся выше человеческого роста. Впереди — лишь небольшая сопка с вьющейся кверху струйкой дыма, сбиваемого хлесткими порывами ветра. Якушев шел, за ним, слегка поотстав, плелась Анфиса, не пожелавшая одна оставаться в машине.
Неожиданно Аксенов остановился и показал палкой на светло — коричневое пятно, проглядывавшееся среди густой травы.
— Что это? — наклонился Игорь, поправляя очки.
— Мертвый олень… А вот там еще один. Отравились газом.
— Странно все это, — покачал головой Якушев, — что-то здесь не так. Обычно звери чувствуют выход газов и извержения вулканов заранее, заблаговременно перебираются на другую территорию, а тут будто бы и для них все происходящее стало полнейшей неожиданностью.
— Наверное, выход газа произошел внезапно, через какие-то трещины. Вот звери и не почувствовали, нам бы нужно самим поберечься. — Достав марлевую повязку, Дмитрий вылил на нее из фляги воды и тотчас завязал на лице.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Игорь, — неизвестно, во что это может вылиться. Вулкан вроде бы и далек, а газ с паром тут прут изо всех щелей, будто бы из кипящего чайника.
— Давай, я тебе помогу, — сказал Дмитрий, подходя к Анфисе.
— Только не сильно, — протянула ему влажную повязку девушка.
— Не беспокойся, сделаю, как нужно… Не больно?
— Все в порядке.
— А теперь пойдем на тот дымок, — показал Аксенов на склон, заросший высокими лопухами.
Базальт под ногами крошился, неприятно хрустел, осыпался и делал все возможное, чтобы воспрепятствовать продвижению по склону. На крутом подъеме, оступившись, Дмитрий упал на колючие камни, разодрав ладонь в кровь. Глухо выругался, подумав о том, что ободранные пальцы будут долго заживать и гноиться, надо бы прихватить из машины перчатки. Обернувшись, он увидел, что Анфиса, вопреки ожиданию, крутой склон преодолела легко, балансируя в воздухе гибкими и тонкими руками. Во время маршрутов кровь камчадалов проявлялась в ней в полной мере. Кто бы мог предположить, что в таком хрупком теле может таиться столько скрытой силы и выносливости. Старший научный сотрудник Якушев пыхтел позади, проклиная избыточный вес, но продолжал неумолимо продвигаться к вершине.
Склон из-за обожженной травы смотрелся порыжевшим, но засуха здесь ни при чем, всему виной ядовитые газы, вырывавшиеся через трещины.
— А вон еще, — произнес Дмитрий, указывая в сторону темного пятна, рельефно выступающего среди травы.
— Мертвая росомаха.
— Точно! Даже странно, что такой чуткий и осторожный зверь ничего не почувствовал.
Вокруг было тихо, если не считать утробного рычания, раздававшегося со стороны вулкана. Похоже, что он на кого-то очень серьезно сердился, вот только на кого именно, понять сложно.
— Здесь пещера! — воскликнул Аксенов, увидев огромный провал в самой середине горы. Он готов был поклясться, что прежде его не было, ведь проходить мимо этого места ему много раз приходилось. — Давай глянем, что там.
Вход большой, едва ли не в человеческий рост в высоту, расширявшийся по ходу движения. Из глубины пещеры дохнуло прохладой. Посветив фонариком, Дмитрий разглядел, что стены тоннеля изрезаны диабазовыми дайками, с неровной шероховатой поверхностью. Местами ход сильно сужался, а то вдруг образовывал огромные просторные холлы.
— Здесь пещера! — воскликнул Аксенов, увидев огромный провал в самой середине горы. Он готов был поклясться, что прежде его не было, ведь проходить мимо этого места ему много раз приходилось. — Давай глянем, что там.
Вход большой, едва ли не в человеческий рост в высоту, расширявшийся по ходу движения. Из глубины пещеры дохнуло прохладой. Посветив фонариком, Дмитрий разглядел, что стены тоннеля изрезаны диабазовыми дайками, с неровной шероховатой поверхностью. Местами ход сильно сужался, а то вдруг образовывал огромные просторные холлы.
— Ты все-таки хочешь войти? — с сомнением спросил Якушев. — Это не самая лучшая твоя идея, тем более сейчас… А потом ты забыл, мы сюда поднялись совершенно для другого.
Рассеивающийся дневной свет уперся в грубоватую темно-зеленую поверхность, вдруг отозвавшуюся лабрадоритовым отблеском. Искрящийся свет манил, притягивал взгляд. Дмитрий вдруг ощутил невероятную потребность дотронуться до прохладной поверхности. Древняя пещера, скрытая от людских глаз разросшейся травой и нагромождением валунов, открыла свой вход лишь только после недавнего землетрясения. Она ждала его и манила, чтобы он открыл тайну, прятавшуюся от людского глаза многие миллионы лет.
— Знаю, но я должен осмотреть пещеру. Неужели тебе самому не интересно, что там может быть? А вдруг стоянка древних людей, а? Они как раз выбирали такие места. Может, там есть наскальная живопись?
Якушев отрицательно покачал головой:
— Зачем подвергаться необоснованному риску? А что, если вдруг тряхнет, а? Вход может завалить, и тогда нам отсюда вовек не выбраться!
Анфиса смотрела на Дмитрия умоляюще, разделяя мнение Якушева. Риск был немалый, но Аксенов понимал, что не в состоянии отказаться от задуманного, и отговорить его не сумеют ни здравые аргументы, ни умоляющие глаза девушки.
— Сделаем вот что, я ненадолго загляну туда, посмотрю, что там творится. Может, отберу какие-нибудь пробы, а вы здесь останетесь. Договорились?
— И сколько же ты там собираешься пробыть? — невесело спросила Анфиса.
— Недолго… Может, час — полтора…
— По — твоему, мы должны находиться здесь полтора часа и все это время мучиться в ожидании? Нет уж, давай тогда пойдем вместе! Вы как, Игорь Валентинович?
— Что тут поделаешь? Хорошо, я пойду с вами. Все-таки я, и никто другой, должен отвечать за все эти безобразия.
— Уверяю вас, это не займет много времени. Готовы? — Посмотрев на Анфису и поймав ее слегка смущенную улыбку, Дмитрий скомандовал: — Ну, тогда пойдемте! — и уверенно шагнул в каменную прохладу.
Достаточно было сделать несколько шагов, как гул вулкана остался где-то за спиной, создав иллюзию полнейшего покоя. Впереди дохнуло сыростью, под ногами зачавкала какая-то грязь. Узкий луч фонаря слепо шарил по крутым неровным стенам, высвечивая ступенчатые поверхности стен. Не удержавшись, Аксенов дотронулся до дымчато — серой поверхности, блеснувшей голубовато — перламутровым отливом. Некоторое время любовался игрой света, рассматривая стены под разными углами свечения, а потом зашагал дальше в столь же узкий проход.
Немного позади неслышно шла Анфиса, подсвечивая себе дорогу фонариком, на некотором отдалении плелся Якушев. Он даже не пытался скрыть своего неудовольствия, называя состоявшийся вояж никчемной затеей. Дмитрий шел, не оглядываясь, и всматривался в холодные камни. В одном месте он действительно увидел нечто похожее на роспись, но потом, приглядевшись, понял, что это разводы охры.
Трудно было сказать, сколько они протопали, время в замкнутом темном пространстве тянется значительно дольше, чем на поверхности. Под ногами перестала чавкать грязь, сделалось потеплее. Неожиданно тоннель разошелся на два прохода, почти такие же широкие. Аксенов посветил в первый коридор, потом во второй, выбирая, в какой именно следует направиться.
— Прямо, как в сказке, — хмыкнул Якушев. — Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — без головы останешься.
— Не все так плохо, — отозвался Дмитрий и шагнул в левый коридор. — Пойдем сюда.
Неожиданно впереди раздался угрожающий медвежий рык. Он посветил в глубину коридора и увидел медведя, задравшего голову. Зверь двигался прямо на них, а подле него, нелепо семеня короткими лапами, торопился медвежонок. Эта была медведица, худшую встречу трудно было даже представить. Звери, спрятавшиеся в глубине пещеры от людских глаз, даже не полагали, что кто-то рискнет потревожить их одиночество. В какой-то момент Аксенова сковал самый настоящий ужас, не было возможности даже выдохнуть. Медведица не выпустит их живыми из пещеры, ведь они представляли угрозу для медвежонка.
— Отходите, — негромко произнес он, — я их задержу.
— Нет, — твердо проговорила девушка, — я остаюсь с тобой.
— Отходите, — продолжал Аксенов смотреть прямо на крупную мохнатую медвежью голову, в черные звериные глаза, в которых как будто бы просматривалось откровенное удивление: «Это же надо иметь такую наглость, заявиться сюда!»
— Уйдем вместе, — продолжала настаивать Анфиса, крепко вцепившись в его рукав.
— Дмитрий, отходим, — натянутым голосом произнес Якушев. — Может, все и обойдется.
— Хорошо, — отозвался тот, — я отхожу. Только не показывайте медведю спину.
Он невольно закрыл глаза, представив, что может произойти…
Год назад Аксенов стал свидетелем охоты медведя на крупного лося. Несмотря на свою неповоротливость и крупные размеры, медведь сравнительно быстро догнал сохатого на своих коротких ногах и ударом лапы по спине переломал ему позвоночник. Жутко было смотреть, как лось пытался опереться на парализованные ноги, без конца раскачивая рогатой головой. Медведь между тем по-хозяйски обошел его со всех сторон, будто выбирал место, с какого можно приступить к трапезе, а потом с силой сомкнул челюсти на его шее и принялся раздирать еще недавно сильное тело лесного великана могучими мохнатыми лапами.
Страшно даже представить, что с ними произойдет, если медведица вдруг отважится напасть. Она продолжала стоять на месте, словно выжидая чего-то. Возможно, инстинкт подсказывал не связываться с людьми. Тишину тревожило лишь надоедливое рычание медвежонка, тершегося мордой об ее мохнатый бок.
Дмитрий отступал шаг за шагом, чувствуя, как в локоть вцепились крепкие пальцы девушки.
Луч фонаря освещал крупную фигуру зверя, небольшие уши, торчавшие настороженно, крупные глаза, безбоязненно взиравшие на яркий свет, толстые мохнатые ноги, столпами вросшие в базальтовый пол. При первом взгляде медведица не выражала враждебности, но это не тот зверь, что будет предупреждать о своих намерениях. Она выжидает подходящего момента для атаки и не собирается выпускать троицу, вторгшуюся в ее пространство. Стоит только отвести взгляд, и в ту же секунду мохнатая лапа ударит его по затылку.
Где-то позади пыхтел Якушев, цепляя подошвами крошившийся базальт.
Небольшими шагами отошли на значительное расстояние. В какой-то момент Дмитрий подумал, что они стали для зверя недосягаемыми, самое время, чтобы развернуться и бежать из пещеры со всех ног, но где-то краешком сознания понимал, что поступать так не следует, медведица догонит их в два прыжка.
Приподняв заостренную морду, медвежонок зарычал и ткнулся носом в мохнатый живот матери. Медведица отозвалась громким рыком и бросилась на отступавшего Аксенова. В нескольких метрах от себя он увидел раскрытую черную пасть зверя, осознав, что вытащить нож, пристегнутый к поясу, не успеет и, прежде чем дотронется пальцами до его перламутровой поверхности, будет убит когтистой лапой. У него даже не останется времени, чтобы посмотреть на Анфису, пронзительно закричавшую. Все закончится в несколько секунд.
Но неожиданно пещеру тряхнуло. Скалистый фундамент из — под ног ухнул куда-то вниз, заставив оборваться все внутри. Аксенов выронил из ладони фонарь и в этот момент увидел, что на медведицу сверху обрушился огромный камень. Некоторое время он чувствовал под собой дрожь земли, какая случается во время землетрясения, а потом установилась тишина. Лицо обдало жаром, а в носоглотку ударил резкий неприятный запах. Пошарив ладонью рядом с собой, он отыскал фонарь и, включив, прощупал светом окружающее пространство. Подле него лежала Анфиса. Кажется, она крепко ударилась головой о стену. Девушка открыла глаза и посмотрела на Дмитрия.
— С тобой все в порядке? Руками — ногами шевелить можешь?
Девушка пошевелилась:
— Да. Могу…
— Значит, все в порядке, поднимайся! Нужно уходить.
Анфиса, оперевшись на подставленную Димину ладонь, поднялась.
— У меня очень болит голова… А где же Игорь Валентинович? Он же был рядом!
Луч фонаря осветил нагромождение камней, под которыми торчали ноги, обутые в грубоватые кожаные ботинки на толстой каучуковой подошве.