Обнаженная Кара висела на вывернутых руках. По груди и животу тянулись длинные порезы. Пальцев на ногах не было. Она висела на двух согнутых березках. Отпусти веревки, и девушку разорвет.
Шака ударили в спину. Но дротик наткнулся на металлическую бляху, пришитую к безрукавке, скользнул по ребрам и вышел под мышкой. Наконечника у дрота не было. Копейщик, легко его выдернул, добавив древком по голове. Щенок, которого Шак не успел отбросить, кубарем полетел в центр поляны. Апостол рухнул, на миг потеряв сознание.
Если бы не Арп, Шака бы добили. На брата кинулось сразу несколько человек в черной одежде. Он их разметал. Арп оказался серьезным противником. Тот, кто затеял ловушку, рассчитывал на быструю победу, но просчитался. Из кустов послышалась команда, повинуясь которой, все кто находился в этот момент на поляне, кинулись в сторону обезумевшего коня.
Шак попытался встать. Не смог. Сильно кружилась голова. Кровь заливала глаза.
Он смотрел до последнего, а потом пополз к кустам, потому что...
Веревки, которыми притянули верхушки деревьев к земле, отпустили. Но Арп успел. Обняв Кару, он ухитрился дотянуться и перерезать путы. Так их, обнявшихся, и пронзили сразу несколько копий. Потом еще и щее. Егеря убили их несколько раз. Арп не выпустил девушку из рук.
Попутно егеря прикончили, путающегося под ногами щенка со сломанной лодыжкой.
Уползая по кустам, Шак каким-то чутьем выбирал направление, на котором не оказалось егерей. Ему просто повезло. Пращуры, должно быть, пожалели несчастного жеребенка. Лес кишел военными.
А поляну, на которой свершилась великая подлость, закидали горшочками с горючей смесью. Ее придумали ученые мужи для фейерверков, а егеря скупили для собственных нужд.
Шак был человеком аверса. Он никогда не лгал. Не было нужды. Военная хитрость не в счет.
Игорь вспомнил долгие годы, проведенные в ожидании чуда, которое подарит добрый мягкий по человечески близкий герцог. Разговоры, всегда с одним и тем же рефреном: конь предатель, все аллари предатели! Смерть нелюдям!
Колобок, колобок, я тебя съем...
От герцога ушел, от чистюков ушел, от рысей тоже ушел... захочу, от паучихи убегу. Только от себя никуда не скрыться. Профукал жизнь. Просидел в теплом углу, дожидаясь подачки.
Опять тряхнуло телегу. Шак удержался, побаюкал женщину. Застонал в углу собака. Стон оборвался...
Игорь зажался, чуть не уткнувшись носом в луку седла. Надо было пермочь душевную боль. И сосредоточиться. Он успеет нанести только один удар. Нюх едет сзади. Позвать, и зарубить? Рука легла на оголовок меча...
Дикарь всегда возил с собой притороченный к седлу аркан. Кидал он его мастерски. Игорь даже взял у него несколько уроков. В следующий миг ему довелось испытать искусство Нюха на себе. Волосяная петля захлестнув плечи, прижала руки к груди. Было мучительно больно. И совсем скоро стало нечем дышать.
-- Ты рехнулся?! - заорал Игорь, выворачивая голову. - Развяжи!
- Нэх! - коротко рявкнул лохматый. Сдернул Игоря с седла, спешился сам и, закрепив веревку, перевалил человека через бортик телеги в компанию аллари.
В недрах замка Игорю бывать пока не приходилось. Его знакомство с внутренними покоями ограничивалось пыточной, парадной комнатой, да спальней Рахны.
Зал, примыкал к скале. Одной из его стен являлась монолитная плита. Человеческие руки только слегка сгладили рельеф. Тем более странно выглядел врезанный в эту стену камин.
Игорь косил глазами по сторонам, опасаясь вертеть головой. Хозяйка, хоть и пребывала в хорошем настроении, могла в любую минуту сменить милость на гнев. Игорь тянулся, попутно оглядывая интерьер. Главным образом - камин.
Его давно не топили. Вместо дров в золе валялись обглоданные кости, мусор, черепки. С краю прилепилась кучка засохших экскрементов. Но больше всего приковывал взгляд задник топки. Там было черно. Разумеется, в камине должна присутствовать сажа. Но никакая сажа не даст такого сгущения мрака. Ни одного проблеска, блика, неровности. Просто чернота. Она притягивала взгляд, не давая соскочить, и маня.
Хотелось тряхнуть головой, чтобы наваждение отпустило, но Игорь боялся.
До замка они добрались на рассвете. Часть пути Игорь провел в телеге с Шаком. Нюх не озаботился его комфортом, веревок не расслабил, по тому левая рука, которую передавило, сейчас висела плетью. Апостолу рук не развязали. Собаку не связывали вообще. Он не держался на ногах, заваливаясь вбок. Его бросили у стены. Женщина-аллари стояла рядом. У нее, как и у коня были стянуты запястья.
Птица оказалась очень некрасивой. Платье изодрано. Черные прямые, испачканные глиной, волосы свисали грязными лохмами. Она время от времени встряхивала головой, стараясь убрать их с лица. Еще она хотела присесть рядом с собакой, но ей не дали. Конвоир грубо ухватил птицу за руку и вздернул на ноги.
Собака то приходил в сознание, то отключался. Он казался кучей черного тряпья. С виду ему осталось совсем немного. О том что жив, говорило частое хриплое дыхание, да беззвучный сотрясающий кашель. Милосерднее было бы добить собаку, но Рахна хотела его допросить.
Конь стоял, расставив ноги. Руки за спиной. Он смотрел прямо в зев камина, ни разу не взглянув на госпожу и повелительницу этих мест.
Игорь, Нюх и Местырь присутствовали каждый в своем качестве. Нюх за плечом повелительницы. иногда наклоняясь к уху. Рахна слушала малопонятные замечания своего постельничего, иногда даже кивала. Кволта на доклад не позвали.
Местырь стоял на коленях справа от коня. Игорь просто стоял слева. Его давно развязали. Больших претензий у Рахны к нему не имелось. Дикарь, оказывается, связал его для пущей верности. Так и объяснил хозяйке. Та слегка покривилась, что, мол, взять с дурака, и велела распутать веревки.
Игорю бы присесть. Путешествие в скрученном состоянии бодрости не добавило, но тянулся. Взгляд Рахны после речи, которой разразился Местырь, стал жестким.
Для начала правительница выгнала из залы всех охранников, решив, что лишнее знание им вредно.
Птица склонилась над беспамятным собакой. Нюх выскочил из-за плеча Рахны, и занес над головой женщины плеть. Птица тихо попросила его о чем-то. Нюх отрицательно рыкнул. Женщина встала, привалившись спиной к стене.
А из Местыря лилось, прям-таки извергалось. Он раз пять повторил, что сам завел нелюдей на красное озеро. На шестом заходе, Нюх по молчаливому знаку хозяйки хлестнул его плеткой. Местырь бухнулся лбом в пол. Рахна велела ему продолжать. Тут-то он и поведал, что соседний участок границы перестал существовать, как независимый регион, а замок хозяина границы вообще провалился в тартарары. Рахна слушала, наклонившись вперед. Блестел крупный прямой нос, с подбородка срывались капли.
Дальше Местырь начал рассказывать о побеге. Он, дескать, исхитрился и сбежал от нелюдей, но кот-людоед, - так и норовил в загривок вцепиться, - догнал и вернул в неволю.
-- Врешь, - спокойно прокомментировал ситуацию Шак, все так же глядя в камин.
Рахна высоко подняла густую черную бровь. Она что не знала, что аллари умеют разговаривать?
-- Говори! - потребовала хозяйка.
Конь в трех словах обрисовал ситуацию. Известие, что вслед за катастрофой раскрылась внутренняя граница, сквозь которую прорвались егеря, сильно встревожило мадам. Она перестала таращиться на Апостола. Подумала и коротко бросила Местырю:
-- Дальше.
-- Они договорились по дороге, - сообщил мужик хозяйке.
-- Кто?
- Этот, - кивок в сторону Игоря, - и конь. Он у коня стал допытываться, как тот его предал. А конь, говорит: не я. Дескать, герцог нас обоих подловил. И еще про брата, который женщину у герцога хотел отнять, да его зарубили. А этот, смотрю, за саблю схватился. Но его Нюх связал. Великая госпожа, это я нелюдей на красное озеро завел...
-- Заткнись! - коротко бросила Рахна. - Игор, ты раньше был знаком с конем?
-- Да, - отвечать пришлось сквозь, вставший в горле ком.
-- Что это за история с предательством?
-- Недоразумение, госпожа Рахна. Никто меня не предавал.
- Как интересно! - мадам отвалилась на спинку кресла. - Стало быть, вы старые друзья... что довольно странно. Коню на вид лет двадцать. Или ты его усыновил? Если мне не изменяет память, ты поступил на службу к герцогу около двадцати лет назад?
-- Да, - выдавил Игорь.
- Или мне глаза врут? - Рахна начинала злиться. Отвечать короткими фразами, уже было невозможно - кинет своему дикому псу всех.
-- Я сам не понимаю, что случилось. Но перед Вами, госпожа, именно тот конь, которого я знал.
-- Как тебя зовут? - потребовала Рахна у Апостола.
-- Шак.
- Не объяснишь ли мне, каким образом тебе удалось помолодеть? Или твой старый друг врет? Только постарайся меня убедить. Не городи первое, что взбредет в голову. И тебе и ему светит пыточная. Но начну я с тебя.
-- Начинай, - безразлично отозвался Шак.
- Ах, вот как! Тогда - с него. Или, лучше, с женщины? Я не люблю женщин. Мужчина может пригодится, женщина, тем более нелюдь - только в качестве выпотрошенного и набитого соломой пугала. Ха-ха-ха! Я так и сделаю. Поставлю чучело у въезда в крепость. К стати, где кот, который собирался съесть Местыря?
-- Мы его не нашли, - четко отрапортовал Игорь, перетягивая разговор на себя.
-- Где кот, Местырь?
- Когда земля дыбом встала, он был в самой середке. Должно, завалило его. Но там еще девчонка с ними ехала. Нюх и Игор ее в лес уволокли.
-- Позабавиться, что ли?
-- Она, вроде как, мертвая была.
-- Нюх, почему ты мне не сказал?
Дикарь выдал короткий рык. Хозяйка обернулась к нему и с размаху влепила пощечину. Лицо Нюха окаменело. По щекам поползла странная, ветвистая, похожая на морозный узор, бледность. Хозяйка не удержалась и ударила еще раз. Дикарь не моргнул и не пошатнулся. По белым разводам пошли красные прожилки. Интересно, если ударит в третий, задымится? Но представление уже закончилось. Для Нюха. Для Игоря оно только начиналось.
- Подведи ко мне женщину, - приказала ему Рахна. Игорь не посмел ослушаться. Подошел, взял птицу за связанные руки, потащил за собой.
- Отвечай, уродина, кто еще с вами ехал?
Птица резко вскинула голову. Волосы взметнулись с лица. Она прямо и спокойно глянула в глаза своей смерти:
-- Кот.
-- Где он?
-- Я не знаю.
-- Отвечай, дрянь!
-- Я не знаю.
-- Игор, возьми хлыст. Врежь ей, как следует!
Бессмыслица! Дикая бессмыслица. Допрос ради допроса, а не ради выяснения истины. Рахне было наплевать на кота. Ей хотелось мучить. Сначала словом, потом делом. Людьми обычно занимались каты, нелюдей, думал Игрорь, она будет истязать сама. И ошибся, да так, впору кричать караул.
-- Бери хлыст, размазня, - повторила паучиха.
-- Я не могу бить женщину, госпожа Рахна.
-- Хочешь завтра на эшафоте занять место Местыря?
-- Нет, госпожа Рахна.
-- Местырь, возьми кнут.
На лице мужика вспыхнуло даже некоторое подобие сияния. Обрадовался. Разом и избавление посулили, и работенку сунули, выполни которую качественно, авось награда выйдет.
Плеть с оттягом прошла по сутулой спине птицы. Женщина издала вой пополам со всхлипом. Местырь примерился и опять хлестнул. Второй удар она выдержала без звука. Местырь замахнулся в третий раз.
Так маленькие дети катаются на деревянных лошадках. Но они при этом смеются. Шак развернулся на пятке и поддел носком сапога мучителю между ног. Местырь оседлал сапог Апостола, пару раз подпрыгнул на нем и только потом заорал. Не мудрено. Похоже, кастрация ему завтра не понадобится.
Игорь прикрыл глаза. Шаку осталось жить несколько мгновений. На что стоит за плечом хозяйки верный Нюх? Но... никаких иных звуков, кроме воплей Местыря не последовало.
Хозяйка безразлично рассматривала извивающегося на полу мужчину. Налюбовалась и только потом что-то шепнула дикарю. Игорь знал, что у того в рукаве припрятан метательный нож. Шак тоже догадался. Он очень внимательно следил за Нюхом, и когда тот кинул короткий блестящий лепесток, неуловимо для постороннего глаза, увернулся.
-- Ва! - сказал, пораженный Нюх и восхищенно осклабился.
-- Что ты лыбишься, скотина? - накинулась на него хозяйка. - Иди добей собаку. Быстро.
-- Не трогай его! - Не попросил, приказал Шак.
- Скала заговорила? О, мы польщены. Мы в полном восторге. Нюх! Тащи сюда эту падаль. Будешь резать собаку по частям. Но чтобы жил долго.
- И ты никогда не узнаешь, как я смог помолодеть на двадцать лет, - слегка поклонился Шак паучихе.
Вот тебе и дикий конь. Такого знания женщин Игорь от него не ожидал. Дернувшись, как от удара, Рахна вскинула руку, останавливая Нюха.
-- Повтори! - у нее задрожал голос.
-- Если кто-то из моих друзей пострадает, ты не узнаешь, как я смог помолодеть.
-- Врешь!
-- Нет.
Не она тут была повелительницей. Конь стоял со связанными руками. Но он был господин, а она - приживалка, которой посулили вечный пенсион.
-- Говори!
-- На втором порубежье есть источник с живой водой.
-- Нарисуй подробную карту, - потребовала Рахна.
-- Без меня не найдете.
-- Найдем. Рисуй, иначе твоих друзей будут мучить у тебя на глазах.
-- Тогда я вообще ничего не скажу.
Рахна заметалась. Она по прежнему восседала в кресле, но метания были налицо. Отпусти она коня, тот сбежит. Но... такие не лгут! Она судила всех людей по себе. Человеку верить нельзя. А не человеку?..
Нет! Она никогда никому не верила. Сама предавала и продавала, пока не добралась до вершины власти. И дальше не станет верить! Кругом были одни враги, либо слякоть. Она жила среди слякоти. Те мужики, которые ее еженощно ублажали, тоже были слякотью. Любой готов был ради ее милости убить ближнего.
А этот - нет! Она чувствовала это и не могла решить, что делать. Минты тянулись невыносимо медленно.
- Ты все расскажешь своему старому другу, - наконец заговорила Рахна. - Я сказала! Ты расскажешь Игору, как найти источник. Он пойдет за живой водой, а вы останетесь заложниками.
- Часть приграничья перекрыта егерями, - напомнил Шак. - Боюсь, Игор не сможет прорваться.
- Не беда. У меня есть лаз через Границу. Нюх укажет направление. Но пойдешь не ты!
Не прослужи Игорь столько лет под властью лживого до кончиков пальцев человека, он, пожалуй, поверил бы. Опыт подсказывал: она пошлет на поиски мифического источника Игоря, а аллари запытает или устроит страшную публичную казнь.
Игорь поймал себя на том, что, если его переправят через Границу, он не вернется. Простит себе потом и женщину-птицу, и умирающего собаку. И Шака простит...
Отыщет дорогу и вернется к нормальным людям... к чистым улицам. Там нет герцога, нет чистюков, нет грязной, свихнувшейся от крови бабы...
-- Хорошо, - согласился Шак. - Я расскажу Игору, как найти источник.
Хозяйка превратилась в одно большое ухо. Она вытянулась в их сторону, свесив массивную грудь с подлокотника. Нюх, рыпнулся, подойти, но конь мотнул головой, и дикарь остался на месте. Местырю было не до них.
- Если выскочишь в восточной Невье, найди промежуточный рубеж. Там есть большая свежая плешь. Как-нибудь обойди ее. В лесу скажешь... слово Шак произнес одними губами. Повтори.
Игорь прошептал в ухо коню пароль. Оказалось не верно. Шак поправил. Игорь кивнул. Апостол глянул ему в глаза на самое донышко, и, кажется. что- то там увидел. Скривился твердый рот, брови сомкнулись на переносице. Шак тряхнул головой памятным жестом, и отошел.
Следовало что-то сказать. Крикнуть ему, чтобы верил. Игорь не мог унести с собой этот понимающий взгляд бывшего друга и это презрение высшего существа, к нему человеку, к мелкому ничтожеству, которое положит на алтарь собственных нужд хоть чужую жизнь, хоть целый Мир.
Не Апостолу выступать в роли судьи, пискнуло подлое нутро. Он сам в жизни убил столько, сколько миролюбивому Игорь и не снилось. Убийца, а туда же - судить! Игорю надо просто вырваться. Он тут больше не может! Не может!!!
А там сможешь? Зная, что оставил людей, - да хоть и не людей, - на страшную смерть? Просто на смерть...
Глубокий мрак камина вдруг начал оживать. Чернота заклубилась. Рахна сорвалась с места и метнулась к противоположной стене. Сосущая темнота в топке стала наливаться красным.
Перед ними открывался тот самый лаз, про который в запале крикнула хозяйка. Игорь понял, сейчас наступит момент перехода. Даже Шак отшатнулся, таким ужасом повеяло в зале.
По лицу повелительницы бродили тени. Оно все больше наливалось сомнением. Нюх остался на месте. Когда чернота полностью перетекла в пурпур, дикарь рыкул Игорю, идти за собой, и нырнул в жерло камина. Его обволокло и как бы отодвинуло от них. Он позвал еще раз. Игорь сделал три шага и, не оглядываясь, канул в топке.
Его охватилитепло и покой. Тут было ХОРОШО. Так бы и стоял. Или он уже летел? Пурпурный туман вился у пояса, постепенно спускаясь к коленям. Как только достигнет пола, их унесет.
Люди и не люди остались по ту сторону. Птица глядела с любопытством. Надо же. Ее ведь убьют, как только топка камина почернеет. Замучают. Игорь теперь в этом не сомневался. Собака пришел в сознание и тоже смотрел в след уходящим. Только Шак по прозвищу Апостол глядел мимо, кривя рот.
Рахна смотрела в глаза своему посыльному. Она, кажется, только сейчас поняла, что Игорь может смыться. Зная, что переход скоро завершится, Рахна прокричала:
- Ты еще можешь вернуться. Отпусти коня. Он пойдет вместо тебя. А тебе я обещаю жизнь! Решай!
Тут оставалось все страшное и плохое. С ним уходил Нюх, но Игорь как-нибудь справится. А эти...
На въезде в замок ждала ажурная конструкция: виселицы, вкопанные в землю, обмазанные засохшей слизью, кровью и дерьмом, колья, колеса...