1
Линеал с обвисшими парусами замер. Море казалось таким же неподвижным, как и корабль, серо-зеленое сонное зеркало, где-то вдалеке, у горизонта, тронутое туманной дымкой. Живым в этом стеклянном царстве были лишь ползущие кильватерным строем шлюпки. Вельбот тревожил спящую воду уже шагах в двухстах от засады.
Руппи приложил приклад к плечу, поводил стволом. Граненый, обильно украшенный золотой насечкой ствол послушно следил за приближающейся целью. Одна беда, стрелять из этого ружья лейтенанту еще не доводилось. В арсенале Мартина были похожие, и с ударным замком, и с таким, как тут, «часовым». По птице на сто пятьдесят — сто восемьдесят шагов Руппи бил довольно точно, но тогда он пользовался знакомым оружием. У второго найденного Добряком ружья ствол был на пару ладоней короче, как у обычного мушкета, да и калибр — не на птицу. Этот для второго выстрела, поближе.
Пора! Руппи выбрался из расщелины, опустился на колено и тщательно прицелился. Эх, что бы было пристреляться, пока шли! Хотя бы по кавиотам!
— Лёффер, смотрите внимательнее, куда попаду.
Ну, пошли нам святой... Ротгер удачи! Искры брызнули из-под пиритовой пластины, приклад увесисто толкнул плечо — стоял бы на склоне, мог бы и грохнуться.
— Попали! Не убит, но ранен точно!
— Рулевой?
— Нет, рядом с ним сидел. Судя по шляпе — офицер.
Тьфу ты! Ранен он...
— Ладно, заряжайте.
А на шлюпках наблюдается некоторая суета, но к острову никто не поворачивает. Пока это хорошо. Пока... Второе ружье в руках, курок взведен, ну а в этот раз? Вельбот еще немного приблизился и слегка изменил курс, фигура сидящего на румпеле стала видна лучше. Выстрел! Белое облачко закрыло цель.
— Похоже, взяли выше. Всплеска перед бортом я не видел, но в шлюпке все целы, — не отрываясь от трубы, сообщил Лёффер. — Нет! Зацепило...
Теперь они зашевелятся! И действительно: весла заходили чаще, баркасы начали шустро отворачивать от оказавшегося опасным островка.
— Есть, сударь, зарядил. — В руки пихают заряженную длинностволку. Что ж, дорогая, попробуем второй раз. Прицелиться, теперь уже просто в шлюпку, чуть выше борта... Ну!
— Готов! — радостно рявкнули рядом. — Рулевой!
Точно, надо было пристреляться!
С идущего вторым баркаса треснул ответный выстрел, значит, у кого-то ружье все-таки есть. Били скорее с досады, не думали же они, в самом-то деле, из армейского мушкета да с такого расстояния...
Три выстрела с приличным интервалом — одинокий стрелок. Абордажников таким не напугаешь и от цели не отгонишь. Но и безнаказанно тренировать меткость на своих шкурах неизвестному врагу никто не даст. Вход в пролив не слишком широк, ружье неизвестного бьет далеко и точно, а добежать до оконечности Китенка, выходящей на пролив, — дело нескольких минут. Значит...
2
Командир абордажной партии соображал быстрей, чем хотелось бы. Не успел Руппи получить перезаряженное второе ружье, как кильватерная колонна распалась. На и так вырвавшемся вперед вельботе изо всех сил налегли на весла, и он рванул к проливу, подальше от нахального стрелка. Большие баркасы спешно убирались в море, явно намереваясь обогнуть простреливаемое пространство, а вот замыкавший колонну столь же резко повернул к островку. Несколько минут, и пара десятков злющих солдат высадятся к западу от засады. Что там, видно не было — обзор закрывал здоровенный гранитный горб, но позволить противнику беспрепятственно выбраться на берег нельзя. Гульдер это тоже сообразил:
— Господин лейтенант, мы успеем!
— Давай! Бери всех наших, кроме Куриша и троих с «Селезня»... По два мушкета каждому. А мы тут покажем, что никуда не делись. Так, господин Лёффер?
Абордажники с матросами похватали в охапку оружие и, прыгая по камням, унеслись навстречу десанту. Руппи, почти не целясь, выстрелил в сторону ближайшего баркаса. И попал.
Ответ был несколько неожиданным, потому что выпалила носовая пушка линеала. Ядро ударило в скалу далеко справа, несколько осколков, чугунных или гранитных — не разберешь, свистнули высоко над головой. Над линеалом медленно поднималось такое безобидное, даже красивое клубящееся белое облачко.
— Ерунда, — буркнул Лёффер и в свою очередь разрядил мушкет в сторону шлюпок.
Со странным равнодушием Руппи отметил, что ветра как не было, так и нет — дым поднимается вертикально вверх, зато горизонт, хотя еще далеко не вечер, виден плоховато. То ли марево, то ли туман, который они заметили раньше, потихоньку затягивал море. К сожалению, медленно.
— Вниз!
Они скатились под прикрытие камней за мгновение до того, как воздух над головами со свистом прошило. В этот раз канонирам повезло больше: ядро ударило не дальше чем в сотне бье. Будь стрелки по-прежнему на открытом месте, осколками могло бы и зацепить.
— Два выстрела из погонных, теперь пока перезарядят... — Подхватив заряженную длинностволку, Руппи полез назад. Лейтенант как раз добрался до места, когда в уши ударил пронзительный переливчатый свист. Руппи обернулся. Из-за здоровенной глыбы выше по склону высовывалась рожа. Наблюдатель.
— Вельбот!
— Проклятье, ну почему они такие умные?! — буркнул Фельсенбург, подхватывая с камня приготовленные пистолеты и засовывая за пояс. Теперь ружье... Второе не заряжено, матрос только забивает колотушкой пулю в ствол...
— Не возись, некогда. Хватай пистолеты — и за мной!
3
Троих на вельботе он зацепил, осталось не больше десятка. Против шестерых, но шестеро — это двенадцать выстрелов. Если в упор, не промахнуться даже матросу... А вот в рукопашной им придется худо...
— Бежим до той скалы и там ждем... А то нарвемся!
Далеко позади разом грохнуло несколько выстрелов, потом залп, потом вразнобой... Очередной удар со стороны моря, треск разлетающегося камня, кто-то глухо поминает Леворукого. Перескочив некстати подвернувшуюся трещину, Руппи обернулся — Лёффер отстал, прихрамывая, хорошо хоть моряки топали рядом.
— Берегись!
Фигуры в таких знакомых форменных куртках выскакивают навстречу из-за той самой скалы. Не успели! Ближайший противник в десяти шагах, палец сам по себе давит на крючок, и человек, скорчившись, валится под ноги своим. Отбросить ненужное ружье, прыгнуть за ближайший валун... Выстрелы, брань, прямо над головой тоненько свистят пули. Не мешкать! Только не мешкать... Шпагу из ножен, пистолет в левую, вперед!
Руппи вылетел из-за укрытия и едва не ткнулся стволом в живот мчавшемуся навстречу солдату. Выстрел. Рука тянется за вторым пистолетом, а взгляд сталкивается с взглядом бегущего офицера. Лейтенанта со «Звезды».
«Создатель, я его знаю!» И он тоже знает... Изумление не мешает теперь уже врагу спустить курок. Тело Руппи само по себе успевает отшатнуться, и тут же опомнившийся лейтенант выбрасывает правую руку в быстром выпаде. Клинок надежнее пули... Пара солдат с руганью налетает на труп своего командира. Один отскакивает, другой прыгает через мертвеца и с рычаньем прет на убийцу. Тяжелая абордажная сабля и шпага... Шпага и барон Райнштайнер. Отведенная в сторону легким, но точным касанием сабля уводит за собой незадачливого рубаку, тот проскакивает мимо и валится на камни от пинка под колено. А вот это уже Бешеный... Почти...
4
Ждать ветра и абордажа в обществе троих сходящих с ума вояк и одной не перестающей вопить кошки... Это слишком даже за хорошие деньги, а уж по собственной дури! Простить себе встречу с Бермессером Юхан не мог. Знал же, что мерзавцу отдали Западный флот, то бишь его огрызки! В Метхенберг господину адмиралу несподручно, слишком к фрошерам близко, так он из Ротфогеля командовать наладился, только с фрошеров станется и туда добраться, а командующему в порту сидеть не к лицу, вот и шляется вдоль берега — день на север, день на юг. Морем надо было Ротфогель обходить, господа селедки, морем! А теперь, того и гляди, не досчитаешься если не башки, то лоханки или Фельсенбурга.
О Фельсенбурге Юхан переживал всяко не меньше боцмана с адмиралом. Мало того что парень отменный, так с ним каких только дел не провернешь. За зиму в Седых землях можно не только зверья набить, но и много чего обговорить, и тут эта сволочь со своим корытом!
Добряк потянулся было к трубе, но раздумал и трепанул по загривку сбежавшую от Польдера кошку. Нечего дергаться! В «гнезде» сейчас Улли, если что, даст знать, а драку на Китенке все равно не разглядишь. Ледяной тоже не смотрит. Стоит, заложив руки за спину, будто в самом деле заледенел. Юхан видел и такое, он много чего видел...
Кошка фамильярности не оценила и с мявом ринулась к борту.
— Шкипер, — крикнули с мачты, — туман поднимается. С моря. Далеко пока.
— А на острове? — резко крикнул Канмахер. — На острове как?
— А на острове? — резко крикнул Канмахер. — На острове как?
— Стреляют! — откликнулся Улли. — Раньше с двух мест дымило, теперь с одного...
«Стреляют»... А в проливе чисто! Долго они топчутся — то ли шкурки берегут, то ли, наоборот, решили сперва прихлопнуть тех, кто засел на Китенке.
Юхан все же поднял трубу — ничего нового. Дохлая вода, скалы, чайки.
— Шкипер.
— Да, сударь?
— В тумане мы сможем послать шлюпку за стрелками.
— Пошлем. Было бы за кем.
5
Рядом стук и хрипы — двое абордажников прижимают Куриша к скале, тот пока отмахивается, но помочь надо. Второй пистолет еще за поясом. Достать, разрядить в обтянутую синим флотским сукном спину. Без всяких чувств, как на уроке. Напарник убитого отскакивает, выставив перед собой клинок и оборачиваясь. Это он зря... Куриш не дремлет — шаг вперед, и на опрометчиво подставленный затылок обрушивается тесак.
Становится тихо. Как быстро все вышло и как зверски. Было десять и шесть, теперь на ногах только они с Куришем, остальные валяются вперемешку. Кто-то еще жив, стонет. Матрос, заряжавший ружья... Бок проткнут тесаком, тут ничего не сделаешь, осталось от силы минут десять. Хозяин тесака тут же, придавил своим телом ноги Лёффера.
— А вы... зверь... лейтенант...
— Ранены?
— Ранен... Пока...
Отвалить труп в сторону. Сухой гранит будто лакает хлещущую кровь; чушь, она просто уходит в трещины.
— Что? — Хриплый голос заставляет вздрогнуть. — Конец?
Похоже на то... Балбес, ты на что ползимы и весну угробил?! Вспороть липкую, горячую ткань, добраться до раны. Хлещет ручьем, спасибо, что не бьет фонтаном... Какие же тут сосуды? Куда они идут?.. И ведь не пережать, высоко!
— Куриш, к Гульдеру, живо! Я догоню.
— Говорите... как есть... Могло выйти и хуже... если б с вами не ушел... Не люблю палачей...
Руппи смотрел на своего первого пациента, а пациент нес какую-то чушь, мешая сосредоточиться. Выход был, автор учебника называл его варварским и солдатским, но «в случае невозможности применить...». То есть именно в таком случае.
— Заткнитесь! А то язык прокусите!
Кажется, он саданул куда надо! Ручей иссяк, пациент позеленел, но сознания не потерял.
— Лежать! — прикрикнул лейтенант и завертел головой. Парень с «Селезня» больше не хрипел, зато рядом пытался подняться чужой солдат, теперь чужой... У Бермессера таких не меньше сотни. Если Гульдер с ребятами тоже управились, можно собрать оружие, добежать до берега и пощипать второй баркас. Расстояние позволит... Если те повернут к Китенку, наглецам конец, второй раз так не повезет, но «Селезню» будет легче. Достаточно одного удачного выстрела из кормового...
— Ну и кошки с ним! — отмахнулся Руппи от утонувшего интенданта, про которого бубнил Лёффер. — Лежите смирно. Должно образоваться... Как же эта пробка в сосуде называется?.. Тихо, говорю! Дернетесь — истечете кровью.
Проклятье, он не врач и не может сидеть с ранеными и мертвыми. Книги требовали срочно согреть больного грелками, укутать одеялами и поить красным вином с медом... На камнях под пушками самое то!
— Мне надо идти. Будем живы, вернемся за вами. — Хорошо хоть день жаркий, морозить должно меньше. — Только не двигайтесь. Можете выпить, но очень немного.
Или лучше не пить? Кровопотерю положено восполнять, но не можжевеловой же! Хотя винный спирт от шока вроде бы помогает...
— Мой пистолет... зарядите, — четко попросил лейтенант. — Удачи...
Пистолет Руппи зарядил, но сперва пришлось добить парня со «Звезды». Оставить с ним Лёффера Руппи не мог, как и остаться. Выживет — хорошо, нет... Ну, не повезло.
Лейтенант проверил шпагу и полез напрямую, через вершинку. Труднее, зато ближе, и на море глянуть лишний раз не помешает. На полдороге Руппи догнал ветер. Поднялся-таки, скотина! С моря, с северо-запада... Такой нужный, такой подходящий... Теперь бы отбиться от десанта, а дальше Юхан выведет.
Пушечный, нет, не выстрел, залп напомнил о Бермессере. Всем бортом? По кому?! Руппи бросился наверх как пришпоренный. С горки баркасы и впрямь были как на ладони. Один уже на входе в пролив, второй чуть отставал, и они, Леворукий их бей, лихорадочно разворачивались... А кто б на их месте не развернулся?!
Туманная дымка, казавшаяся такой далекой, почти добралась до «Звезды». И вместе с ней... большой, окутанный дымом трехмачтовик. Вот вам и полный бортовой! Неизвестный линеал на всех парусах пер прямо на Бермессера, можно было не сомневаться — не пройдет и пяти минут, как абордаж обязательно состоится. Только жертвой его будет отнюдь не «Хитрый селезень».
Глава 10
Устричное море
400 год К.С. 10-й день Летних Волн
1
Батарея средней палубы разом изрыгнула пламя и дым. Когда совсем рядом из серо-белой клубящейся пороховой мути проступили мачты с наполняющимися ветром парусами, Вальдес прищелкнул пальцами и подмигнул Луиджи:
— Жизнь полна радости, твое высочество! Абордажной команде — наверх! Как все же тесен мир вообще и море в частности... Рулевой, один румб влево!
Туман и пороховой дым, стремительно редея, возвращали глазам море, небо и чужой корабль. Трехмачтовый, трехпалубный, светло-коричневый, такой знакомый, он лежал в дрейфе, и память подтверждала — да, тот самый!
Перед глазами словно промчался сверкающий шквал — серебряная рана на свинцовой осенней воде... Ветер смеется, и вместе с ним смеются марикьяре. Взятый в два огня дриксенский авангард изо всех сил отбивается от превосходящего противника. И мощный трехпалубник, бросающий свое место в строю, своих товарищей... «Прохвост один...» Он и есть! «Глаб-как-то-там». Бермессер.
— Так вот почему ты не повернул!
— А я должен был повернуть? — удивился Вальдес. — Зачем?
— Ты получил приказ вернуться со «Змеем». И вернуть эскадру.
— А кто говорит, что я вернусь без него?
Луиджи прыснул. Стоя на корме «Астэры», фельпец прекрасно видел как следующего в кильватере флагмана «Змея», так и добычу. Бермессер стоял всем бортом к атакующему врагу. Бортом! Ну, раз Ротгер уверен, что это то, что нужно, капитан Джильди тоже не возражает.
— Господа, мы в недоумении! — Вальдес уставил трубу куда-то вправо вдаль. — С кем же тут воюет мой любимый Бе-Ме? А ведь воюет, да как отважно!
Лишившееся тумана море выглядело пустым — в кого тут можно стрелять? — но выстрелы были! Туман, он отлично передает звук. Тогда показалось, что палили совсем рядом. Фельпец вскинул трубу и тут же опустил — корпус и одетые парусами мачты добычи уже загородили обзор. В паутине снастей суетились матросы, но порты правого борта... закрыты?!
— Стрелять могли носовые, — не сдержал удивления Луиджи, — но цель?
— Говорят, один дурак любил бить ворон, — живо откликнулся Ротгер. — Он плохо кончил. Бе-Ме, видимо, покусился на уток.
— Уток? — не понял Луиджи.
— В самом деле, при чем тут утки? Наверное, я думал про чаек. Твое высочество не желают сменить туалет? Такой ответственный визит...
Луиджи, даже не огрызнувшись, надел поданный матросом шлем и повернулся, давая затянуть ремни кирасы.
— Все еще без герба? — укорил адмирал. — Господин Варотти расстроится, он такой верноподданный... Рубен, подходим левым бортом, с носа! Приказ «Змею» — заползать с кормы. Пустая палуба... Интересно, чем заняты мои любимцы? Они думают, что я им снюсь? Кстати, о грезах. Ты точно решил вернуться?
— Да.
— Но у нас веселее. Дядюшка Везелли этим летом нас не почтит по причине сухопутного смертоубийства, зато в Фельпе тебя станут учить жить. И потом — рыженькая баронесса... Твои сны говорят о многом.
— Ротгер, не начинай снова. Нам может сниться любой бред...
— Нам?
— Хорошо — мне, но я в самом деле наследник. Отец нашел мне невесту, а любви в моей жизни больше не будет.
— Ну и... невеста с тобой, принц! — Ротгер махнул рукой, и над «Астэрой» прозвучал сигнал горна — абордажники почти дождались своего часа. Впечатляющая компания южных головорезов в красных косынках только что не приплясывала от возбуждения. Вальдес сбросил мундир и расхохотался. Он собирался драться, и марикьяре полностью одобряли своего вожака. Скорей бы, сколько можно ждать!
— Верхняя, пли!
Картечный залп — «привет» тем, кто готовится отразить атаку. Снова все окутывает дым, но теперь светло-коричневый борт выплывает из него много быстрее... И ближе. Успевшая подправить курс «Астэра» под углом сближается с противником. Как быстро. Как медленно!
Полсотни бье, двадцать... Все! Корабли с хрустом и стуком касаются друг друга бортами, вернее носами; ломаясь, трещат и сыплются вниз сцепившиеся части рангоута.
— Эномбрэдастрапе!
2
Косяк абордажных крючьев метнулся ввысь. Это тебе не утки, это птицы хищные, их когти намертво впиваются в намеченную жертву.